Судьба?

      Гарри напряжённо застыл в кресле. То, что рассказал ему лорд Принц, никак не хотело укладываться в голове. Рецепт зелья Nova Personality был очень сложен в приготовлении. Многие ингредиенты были очень редки, и, естественно, их стоимость превышала все пределы разумного. Но не это больше всего поразило Гарри, а то, что не каждый маг мог приготовить его, будь он хоть Магистром в области зельеварения. Да что там, не каждый Архимагистр взялся бы за подобное, ведь самым важным в приготовлении зелья была сила самого мага.       Сила изготовителя должна быть хорошо знакома тому, кто примет его. К тому же, она должна быть равна или больше силы пациента. Лишь в этом случае магия не станет отторгать зелье и поможет ему усвоиться.       Из этого следовало лишь одно, Дамблдор не смог бы сварить и напоить Северуса лично. Ведь их сила раньше была на одном уровне, а после ритуала директор стал слишком слаб. Но кто в таком случае смог это сделать? Кому это понадобилось? Почему именно неприязнь к соулмейту взрастила зелье? Ответа пока не находилось.       — Что нужно для того, чтобы вывести остатки этого зелья из организма и прекратить его действие? А ещё лучше и вовсе очиститься от него?       — Не думаю, что антидот к нему вообще существует, Гарри. Это зелье, оно ведь не является ядом или вредоносным снадобьем, оно относится к разряду запрещенных лишь из-за того, что можно сделать с его помощью.       — Но… — Гарри беспомощно посмотрел на лорда Принца и тут же спрятал тревогу за привычной маской. — Этого не может быть. Действие любого зелья можно ослабить, а при должном усилии и побороть. Разве не это вы повторяли мне каждое наше занятие? — Тревога пробилась сквозь маску безмятежности.       Лорд Принц с изумлением увидел страх, боль и даже мольбу в глазах своего ученика. Что могло произойти с этим подростком? Почему он задаёт все эти вопросы, и где вообще узнал об этом зелье?       — Гарри, что произошло? Ты же знаешь, я всегда помогу тебе, но для этого мне нужно знать суть проблемы.       — Я… — Парень сглотнул и, прикрыв глаза, тяжело выдохнул.       Открываться всегда было самым сложным и нелюбимым делом. Но учитель должен знать правду, ведь Северус, несомненно, попросит о помощи. Собираясь с мыслями, Гарри встал и подошёл к окну. Слова слетали с губ и невидимыми плитами ложились на плечи мужчины.       Подумать только, его внук, его единственный родной человек оказался опоенным этой мерзостью. Кто знает, как давно она плещется в его крови? Может ли быть именно это причиной всех их разногласий?       Поттер и его внук оказались соулмейтами. Это тоже не добавляло ни грамма спокойствия. Но в одном юный лорд был прав, даже если антидота ещё нет, его можно придумать. Слава Мерлину, в их семье есть дар к этому искусству. Главное, чтобы Северус не стал упрямиться и не отказался от помощи.       — Вы попробуете помочь ему? Вы придумаете антидот? Пожалуйста, лорд Принц, Октавиус, я прошу вас.       — Конечно, Гарри. Вот только у меня нет точного рецепта, а без него я не смогу узнать все ингредиенты, входящие в него. — Принц разочарованно и даже опустошено развел руками. — К тому же, нам придется выяснить, кто сварил его. Ведь мы не знаем, сколь сильна магия этого мага.       — Рецепт не проблема, ингредиенты тоже. Я оплачу и достану все, что вам потребуется. А на счёт вредителя, не волнуйтесь, я буду не я, если не найду его.       Гарри договорился обо всем, отправил гоблинам запрос на поиски и покупку всех редких ингредиентов в самые кратчайшие сроки и, несколько взяв себя в руки, отправился забирать своего недомужа из дома его родителей. Не стоит привлекать внимание старика слишком долгими отлучками.       Малфой Менор встретил его все той же напыщенной роскошью. Гарри скривился и, вызвав эльфа, попросил провести его к хозяину. Оказавшись у дверей кабинета, Гарри постучал, но ответа не последовало. Вместо него за дверями послышалась подозрительная возня и довольно откровенные стоны. Уже собираясь вернуться в гостиную и дождаться лорда Малфоя там, Поттер услышал голос слизеринца и удивленно приподнял бровь.       Стало до ужаса любопытно, с кем же там заперся Драко, и почему эльф привел его не к лорду, а к наследнику. Он постучал сильнее и позвал лорда Малфоя, делая вид, что не слышал ничего подозрительного. Врываться в запертый магией кабинет было бы глупо. Но узнать, с кем Драко так пошло стонет, хотелось невероятно. Гарри прижался ухом к двери и все же расслышал в оргазменном вскрике то, от чего его брови взметнулись вверх.       Уже сидя в гостиной и дожидаясь хозяев, Гарри про себя бессовестно ржал. Сколько бы Дамблдор не возвращал время вспять, змееныш все равно будет трахаться со своим отцом. Скрывать свою осведомленность он не собирался, когда ещё он сможет вдоволь и вполне заслуженно поиздеваться над этим семейством?       — Вижу, ты нашел выход из ситуации, Драко? — после приветствий заметил он. — Так стоило ли испытывать мое терпение и строить из себя обиженного в лучших чувствах мужа?       — Не понимаю, о чем ты, Поттер.       Драко попытался состроить оскорблённое лицо, но смущенный румянец выдавал его с головой. Лорд Малфой застыл исполинской статуей, в растерянности глядя на гриффиндорца. Откуда он узнал?       — Не стоит мне врать. Ваши стоны были слышны на весь коридор. Стоило бы озаботиться более качественными заглушающими. Итак, могу ли я узнать, какого черта, ты, мой дражайший супруг, выносил мне мозг о том, как важен наш брак и соблюдение всех формальностей, тогда как сам состоишь в довольно интимной связи со своим отцом? Или быть может, этот вопрос я должен задать вам, лорд Малфой?       — Чего вы хотите, Гарри? — Люциус отошёл от первоначального шока и просчитывал возможные варианты развития событий.       — Думаю, это мы обсудим в присутствии вашего сюзерена. Будьте так добры, пригласите его на ужин, все равно в Хогвартс мы не вернёмся раньше. А сейчас, разрешите откланяться, я не могу тратить время зря.       Гарри поднялся и вышел из гостиной. Вернувшись в Поттер Менор камином, написал письмо Снейпу. К письму прилагался портключ и выписка из рецепта.       Северус метался по гостиной своего дома. То, что удалось узнать из древнего, скрываемого от всех фолианта, стало дамокловым мечом. Он не сможет избавиться от этой грязи сам. Весь ужас в том, что как только он попробует это сделать, его магия взбунтуется против него. Он потеряет контроль над собой и будет всячески противиться излечению.       Мордред, за что ему все это? Как избавиться от этой гнусности и вернуть себя? Тем более, что сам Северус уже смог разобраться, кто именно сварил и напоил его этой гадостью.       Как?! Как, вашу мать Моргану, это могло произойти? Он ведь доверял ему, верил. Знал, думал, что знает, что именно на этого мага он сможет положиться. Даже хотел попробовать создать с ним семью. Хотел научиться любить. А оказалось…       О Боги, о чем вообще сейчас может идти речь? Если его предал, да что там, использовал в своих целях самый безобидный человек на планете. Да и так ли он безобиден на самом деле? И на сколько же Дамблдор глуп, если считает его, Северуса, настоящим шпионом?       Патрик, да, тот самый с виду безобидный, но до умопомрачения сладкий мужчина. Он читался, словно раскрытая книга. Все его мысли и желания были на виду. Но оказалось, что так считает только он, Северус.       Сейчас же все стало предельно понятно. И все его взгляды, все прикосновения, все недосказанные им слова. Всё это стало настолько понятно, настолько очевидно, насколько и невозможно. А всё потому, что в его крови плескалось зелье. Да такое странное, такое непонятное, такое забытое всеми. Такое, что делало из него совершенно другого человека, совершенно другую личность.       Зельевар не хотел в это верить. Было страшно осознавать, что он уже не тот, кем всегда себя считал. А может всё это сон? Может всё это не по-настоящему? Может это ему приснилось? Но нет! Он всё это видел в результатах того злополучного зелья. Он бы хотел, очень сильно хотел, чтобы это было не так. Конечно, что он мог сейчас с этим сделать? Все его мысли, все чувства, всё то, чем он дышал, оказалось придуманным кем-то враньём. И что теперь? Что ему делать? Кто ему поможет, ведь он не справится сам.       К кому он может обратиться? А по сути, да и не к кому. Буди что… Поттер? О да. Да, этот мальчишка, один оказался втянут в его проблемы. Один, узнал всю глубину его глупости. Один, который предложил помощь. Реальную помощь. Но можно ли ему верить? Можно ли посчитать мальчишку достойным знать о таком?       А у него есть выбор? Конечно нет! По воле судьбы мальчишка Поттер единственный, кто может сейчас хоть чем-нибудь помочь. Конечно, это глупо. Доверить свою судьбу несносному, глупому, бездарному и совершенно ничего не понимающему мальчишке. Но это больше, чем ничего.       Письмо пришло как нельзя кстати. Выписки из неизвестного Снейпу трактата, весьма заманчиво, нужно сказать. Такого он в своём фолианте не читал. А значит, мальчишка смог разузнать кое-что, кроме того, что узнал он сам. Порт-ключ в виде никому ненужного старого пера и просто выбор. Новая жизнь — то есть всё забытое старое, или же старая, внушенная кем-то? Да, кажется, что легко выбрать, а на самом деле это не так.       Ведь никто не знает, каким он был, что забыл, а на что и вовсе перестал обращать внимание. Никто не сможет сказать, каким он должен быть. И это все, конечно, при условии, что с этим вообще можно сделать хоть что-то.       Порт-ключ сработал, и зельевар оказался в просторной, богато, но не вычурно обставленной гостиной. Как только он смог немного осмотреться, открылись резные двери и в комнату вошёл никто иной как мальчик-который-выжил.       — Здравствуйте, профессор. Я рад, что вы согласились принять мою помощь. Мой учитель сейчас присоединится к нам.       — Не слишком ли вы торопитесь, мистер Поттер? Для начала я бы хотел узнать все, что вам удалось найти. — Снейп не смог удержаться от привычной резкости, хоть и понимал, что в данной ситуации она более чем неуместна.       — Конечно, сэр. Лорд Принц сейчас все принесёт.       — Принц? Поттер, вы… — буквально задохнулся от возмущения профессор.       Ну как этот мальчишка может так просто создать ему ещё более крупные неприятности? Само то, что о том, чем именно и кто был опоен узнает гильдия — уже стыд и почти полное признание его собственной несостоятельности. Да его репутация и без деда пострадает хуже некуда. Но нет, Судьбе было угодно послать в учителя мальчишке именно Октавиуса. Мордред бы его поимел. Теперь от насмешек и убогих, но от этого не менее ранимых оскорблений ему не избавиться до конца дней.       — Не нужно злиться, Северус. Я согласен дать Непреложный обет, если это успокоит тебя, — абсолютно спокойно сказал Принц, входя в гостиную. — Я не намерен сообщать кому бы то ни было то, что произошло с моим внуком. В конце концов, это дела семейные.       В руках у старшего мага был довольно ветхий, но не особо толстый фолиант и много мелко исписанных пергаментов. Он смотрел на профессора непривычно, словно был рад… видеть его?       Северус нахмурился и вздохнул, усмиряя собственную гордыню и злость. Ни к чему хорошему ссора с этими двумя не приведет. Тем более, что в данной ситуации они были единственными, от кого можно было ожидать помощи.       — Я надеюсь, что мне не придется сожалеть об этом, — все же не удержался он.       — Могу поклясться вам в этом, профессор, — горячо заверил Гарри.       После принесения Непреложного обета все трое устроились со всеми возможными удобствами и принялись обсуждать все, что смогли узнать. Гарри поделился всем, что он смог вычитать, лорд Принц — первыми попытками создания рецепта антидота, а Северус тем, что смог узнать он сам. И это, пожалуй, было самым сложным в их разговоре.       Глаза Поттера гневно полыхнули, когда он услышал про Патрика, а после того, как лорд Принц уточнил вопрос о привычности магии, Гарри и вовсе ушел на некоторое время. Все это казалось странным, но сейчас были более насущные вопросы и Северус не стал заострять на этом внимание.       — Я не смогу проверить твои наработки в школе, мое затворничество в лаборатории Хогвартса будет более чем заметно и любопытно для некоторых, тем более Патрик будет искать встречи со мной, — после почти трех часового разговора заключил профессор.       — Вы вполне можете воспользоваться лабораторией Поттер менора, — словно черт из табакерки, заявил мальчишка, входя в гостиную. — Я открою для вас камин, и вы сможете работать в любое удобное для вас время.       — Не думаю, что это будет удобно, — хмуро возразил Снейп, но Принц лишь криво усмехнулся и ответил вместо хозяина дома.       — Не стоит отказываться, это ни к чему не обяжет тебя. Понимаю, это непривычно и в некотором роде непонятно для нас, слизеринцев, но Гарри никогда не предлагает на половину. И если он пообещал тебе помощь, ты можешь быть уверен в том, что все, что для этого потребуется, он предоставит, — и добавил так тихо, что его никто не услышал: — Тем более для тебя.       На том они и порешили. Профессор с сожалением и некоторым неудовольствием, все же принял столь щедрое предложение — быть гостем в любое время, независимо от того, дома сам хозяин или нет. А Поттер глубоко внутри радовался возможности стать уже сейчас несколько ближе к своему соулмейту.       И вновь Поттер оказался в Малфой мэноре. Прибывание в этом доме скоро совсем станет невыносимым для него, а значит пришло время поставить мнимых родственников на место. В этот раз он не станет расшаркиваться и увиливать, сразу заявит о своих претензиях. Домовой эльф, появившийся буквально через несколько секунд, тихо пискнув, проводил его в кабинет, где его уже ждали лорд Малфой и Волдеморт. Оба довольно дружелюбно поздоровались, но для Повелителя Смерти не осталось незамеченным напряжение и любопытство, витавшее в воздухе. Видимо Люциус не посвятил своего сюзерена в тему предстоящего разговора. Что ж, будет весело.       Поначалу разговор, как и принято у аристократов, ходил вокруг да около, но главной темы не касался. Люциус, видимо, не знал, как признаться сюзерену в том, что они с Драко нарушили договор, и теперь Поттеру есть что предъявить темной стороне. Гриффиндорцу было интересно наблюдать за метаниями блондина и Волдеморта. Темный лорд, хоть и показывал лишь небрежную вежливость и минимум интереса, на самом деле отчётливо чувствовал напряжение Малфоя, точно так же как и собственную необъяснимую, непонятную тревогу. Рядом с этим мальчишкой, по правде говоря, он никогда не чувствовал себя спокойно. Но вот такого сильного эмоционального напряжения не ощущал ещё никогда. Его магия словно хотела вырваться из-под контроля и обнять, обвить, укутать собой золотого мальчика. Было странно и несколько пугающе. Хотя он, конечно, никому не признался бы в этом.       Гарри же, вопреки всем своим убеждениям, знатно развлекался, наблюдая за потугами обоих магов скрыть от всех свое состояние. Наконец ему это надоело и, резко поднявшись, он, хмуро взглянув на Волдеморта, обратился к Малфою-старшему:       — Довольно пустых разговоров. Я полагаю, все необходимые церемонии на этот раз соблюдены, и мы, наконец, сможем перейти к решению проблемы. Или вы, лорд Малфой, снова обвините меня в попрании принятых норм приличия? — спросил Гарри и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Думаю, нам стоит позвать Драко. Все же моему супругу, — пристально глядя в глаза Малфою, сказал он, — пора научиться отвечать за свои поступки.       Люциус нервно повел плечами, зелёные глаза лучились каким-то хорошо скрытым злорадством, так как будто он слишком долго чего-то ждал, и сейчас, наконец-то, его желания начали сбываться. Ничего, кроме как кивнуть при таком явном напоминании о статусе Драко, Малфою не оставалось. Он порывался было пойти за сыном самостоятельно, но Поттер напомнил про домовых эльфов, и ему пришлось согласиться. Нет никакой потребности проявлять неуважение к гостям и оставлять их одних без видимой на то причины.       Когда все, так или иначе, причастные к данному событию собрались, все тот же неугомонный Поттер со злорадным смехом в глазах абсолютно бестрастным голосом предложил Малфоям объяснить всю суть возникшей проблемы. Люциус скрипнул зубами и в ответ предложил Поттеру просто сказать, чего он хочет для решения их конфликта.       — Люциус, мне все же было бы интересно узнать о том, что у вас произошло? Ведь не ради вашего семейного ужина вы меня позвали.       — Вам понравится, лорд Мракс. Ведь ваша сторона нарушила мирный договор, — сказал, как припечатал, Поттер.       В комнате на некоторое время наступило абсолютное молчание, в котором отчётливым набатом звучало тиканье механических часов. С каждым тик-так гриффиндорцу все отчётливей виделись гвозди, вбиваемые в гроб аристократов. Что ж, они сами этого хотели, сами к этому шли. Вот и дошли.       — Люциус-с-с… — тихое, грозное шипение Лорда прервало звенящую тишину, и нервный смешок Драко стал ему быстрым ответом.       — Зачем ты это делаешь, Поттер? — нервно хихикая, выдавил из себя слизеринец. — Ты же сам говорил, что не считаешь наш брак чем-либо стоящим. Что не принимаешь и не признаешь его. Что на тебя вообще м…       Речь Драко оборвалась на полуслове, стоило Поттеру взглянуть на него. Полыхающие Авадой глаза и лёгкий пинок магии напомнили наследнику рода Малфой о том, что не все стоит говорить вслух и о том, что как бы там ни было, а его благополучие полностью зависит от желания самого Поттера. Ведь их брачный контракт довольно однозначно указывает на его роль в их семье.       — Раз ни Люциус, ни мой «дражайший супруг», — с издёвкой протянул Поттер, — не намерены посвящать вас, лорд Мракс, в то, что произошло, то эту миссию я, так и быть, возьму на себя. Итак: я, как Гарант мирного договора со стороны светлых, требую разорвать наш брак с Драко Малфоем. Причиной своего требования считаю нарушение брачного контракта и неуважения, проявленного ко мне и моим родам. А именно, пункта восьмого «верности супругу».       Тихие слова Поттера заставляли Малфоев все больше бледнеть, что делало их похожими на восковые скульптуры. А учащенное сердцебиение и рваное дыхание младшего из них говорило о том, что он на грани истерики. Волдеморт же с каждым словом становился все более настороженным, а когда Гарри замолчал, пригвоздил обоих Малфоев взглядом к месту и рассерженно прошипел:       — Конкретнее.       На это ему снова ответил Поттер, блондины, видимо, были совсем не в себе, пытаясь представить, во что это выльется:       — Ваши люди решили, что если сексуальная связь произойдет между носителями одной крови, то это не будет считаться изменой. Они, видимо, совсем забыли о том, что все мы маги. А значит магия участвует в каждом нашем действии. И когда Драко сказал свое «да» на церемонии бракосочетания, для магии этого оказалось достаточно. Пусть это не стало полноценной клятвой, но магическим обещанием являлось несомненно. Именно из-за этого я не могу оставить такое оскорбление моих родов незамеченным. А если честно и не собираюсь.       — В контракте прописано… — попытался было Люциус, но продолжить не решился под гневным взглядом Темного Лорда.       — Вы совершенно правы, Люциус, — продолжил за него гриффиндорец, — в контракте прописано, что сексуальная связь Драко на стороне может считаться простительной или вовсе не считаться изменой, если я не имею к этому никаких претензий, или же если партнёр для «постельных игр» оговорен со мной заранее. Вот только я не припомню, что бы мы с вашим, хм… сыном обсуждали возможность секса на стороне и, тем более, чтоб обсуждалась именно ваша кандидатура.       — И что вы намерены делать, мистер Поттер? — Том, не скрывая угрозы, смотрел на парня. — Вы же понимаете, что если расскажете об этом, то ни о каком мире не может быть и речи. А значит, все вернётся в прежнее русло. Репрессии, убийства маглов и маглорожденных, пытки светлых магов, — как будто скучает по этому, протянул Темный Лорд. — Пострадают мирные жители, твои друзья, знакомые, возможно даже близкие для тебя люди. Ты готов к этому, Гарри Поттер?       — Видите ли в чем дело… У меня нет друзей, нет близких, а на незнакомых мне и вовсе наплевать, — сказал Гарри, думая насколько же Дамблдор преуспел в своих манипуляциях.       Даже Темный Лорд и тот думает, что знает его. Знает его уязвимые места. А ведь и все остальные тоже считают, что очень хорошо знают его. Знают о том, кто такой Поттер, чем он живёт и о чем мечтает, чем живёт, о чем переживает. Конечно, для всех он Герой с гипертрофированным чувством ответственности. Ещё немного подождать и ему вновь расскажут о том, что все эти смерти и страдания магов будут на его совести, что все беды будут исключительно из-за него. Только на этот раз это скажет не Светлый чародей, а Темный маг. И конечно же, Гарри, всхлипнув, побледнев, немного повозмущаясь от обиды и негодования, все же устыдится и, покорно опустив плечи, пойдет и сделает все, как нужно.       «Ага, сейчас! Бегу, волосы назад!» — подумал он и продолжил:       — Можете не стараться, Том. Все равно ничего не выйдет. Вы думаете, что знаете меня, тогда как на самом деле совершенно не имеете обо мне никакого представления. Думаете, для меня важен этот мир? Думаете, я хотел его? Или может боялся грядущей войны? Боялся вас? Ошибаетесь, я не боюсь вас, не страшусь войны и уж тем более не болею за всеобщее благо. Да мне вообще все равно, кто из вас победит, мне плевать, что произойдет с магами и тем более с маглами. Дамблдор стар и долго у власти не пробудет. Да и хуже от ещё пары лет прибывания его у руля вряд ли станет. По крайней мере не думаю, что многие почувствуют это. Ну это все, конечно, если он вообще выиграет, на что надежды откровенно мало.       Гарри замолчал, устало вздохнув. Все эти разговоры сильно утомляли его. Раздражало то, что маги ни темные, ни светлые не видели дальше собственного носа. Не помнили законов магии. Не знали сути своего мироздания и не желали вспоминать. Иногда он и сам ужасался, задумываясь о том, кем бы мог вырасти, родись простым магом, а не Повелителем Смерти. И пусть в том, что он знает гораздо больше, чем они, его заслуга ничтожна, но в том, как он понимает все то, что знает, заслуга исключительно его.       — И что ты намерен делать? — вывел его из грустных мыслей голос отца. — Побежишь с новостью к Дамблдору? Или может к Фаджу? А может ты уже обо всем рассказал старику? И всего лишь тянешь время, чтоб он успел подставить меня? Обвинив в умышленном обмане. Он ведь так давно ждёт этого шанса?       Темный Лорд смотрел на Поттера и то, что он видел его и радовало, и настораживало. Конечно, мальчишка не знает о том, кем он приходится ему. Но от этого было ещё интереснее. То, что он видел, не предвещало магам ничего хорошего. Такой никого не пощадит и не пожалеет, будет идти к своей цели, не заботясь о благополучии других. Но разве не таким должен быть его наследник? И, Мордред побери, неужели они с Северусом думали, что Драко сможет совладать с ним? Такому не нужен сопливый пацан, ему нужен настоящий темный маг, сильный волшебник и умеющий подчинять мужчина. Ему нужен кто-то суровый, хитрый и знающий, как заставить подчиниться. Малфоиш явно не тянет на эту роль. Он более подходит на роль покорного, такого, которому понравится чувствовать власть над собой.       — Не стоит обвинять меня в своих проблемах. Почему-то мне казалось, что вы более справедливы в своих суждениях, нежели ваши последователи. Но, видимо, я ошибся. — Гарри с сожалением посмотрел на отца. — Несмотря на это, смею вас заверить, что ни к Дамблдору, ни к Фаджу я идти не намерен. По правде говоря, для того, чтоб расторгнуть этот, с позволения сказать, брак, не требуется особо больших усилий. Можно обратиться в палату Лордов. Призыв магии в свидетели, и я уже свободный человек. Но, наверное, я поступлю куда гуманнее.       — Вы имеете ввиду?.. — Люциус не стал договаривать, боясь спугнуть удачу.       — Именно. Я Гарольд Джеймс Поттер, лорд Поттер, лорд Блэк, разрываю имеющуюся связь между Драко Люциусом Малфоем, наследником рода Малфой и мной из-за нарушения подписанного ранее контракта и оскорбления, нанесенного родом Малфой родам Поттер и Блэк. Да будет магия мне свидетелем. — Взмахнув палочкой, Гарри сорвал кольцо с пальца слизеринца, не заботясь о причиняемой ему боли и не извиняясь за отобранную часть магии.       Кольцо засветилось и лопнуло, распадаясь на части.       — Надеюсь полученный урок ты запомнишь надолго, Драко. — Слизеринец глухо застонал и упал на колени, прижимая к груди кровоточащий палец. — И да, лорд Малфой, вам придется заплатить мне всю причитающуюся компенсацию. На днях мои юристы свяжутся с вами.       — Но ты ведь не думаешь, что сможешь просто так уйти отсюда? — темный лорд с удивлением смотрел на парня, откуда такое снисхождение? — Или ты действительно настолько доверчив и беспечен?       — Что ты, я ни на секунду не доверял вам больше, чем вы того заслуживаете. Но мы ведь оба знаем, ты не сможешь причинить мне вред, Том. — Гарри впервые открыто посмотрел Темному Лорду в глаза, и тот осознал, парень все прекрасно знает, знает чей он магический сын. — Точно так же, как не позволишь кому бы то ни было угрожать мне. Но об этом, наверное, в другой раз, да? И без свидетелей.       Поттер безбоязненно повернулся ко всем спиной и, не обращая внимания на стонавшего Драко и пытавшихся прийти в себя двух взрослых мужчин, направился к выходу. У него есть более важные дела, например найти одного зарвавшегося мага, который вознамеривался присвоить и переделать под себя того, кто давно принадлежит ему, Повелителю Смерти.       Самым сложным было не поддаться искушению и безумной ярости, охватывающей его от одного имени Патрик. Как же он хотел убить его, принести в жертву Миледи, проведя через два, а с ее позволения и три кровавых, ужасающих своими пытками ритуала. Но пока нельзя, стоит немного подождать, выяснить откуда этот маг узнал о зелье, как смог сварить его и зачем вообще задумал все это. Кто подсказал ему? Кто научил, как это можно сделать? Ничего, он подождёт, он сможет набраться терпения и осторожно выпытать у Северуса обо всем, что его связывает с этим магом. И что бы там ни было, на этот раз Гарри точно знает, что его супруг ни в чем не виноват. А все, кто виновны, обязательно заплатят за это.       Следующие дни пролетели довольно быстро. Поттер, как и Снейп, мотались, словно заведенные: Хогвартс — Поттер менор — Хогвартс. Правда Гарри пару раз выбирался ещё кое-куда. Найти Патрика оказалось не так уж сложно. Сложнее было не проявить своего интереса в нем, аккуратно расспрашивая профессора. И в том, что ему это удалось, он очень сомневался, но Снейп не спрашивал, а Гарри не спешил делиться с ним причинами.       Поэтому, уже через четыре дня местоположение неудачливого отравителя было установлено, а верные, телохранители Снейпа дементоры до поры следили за каждым его движением.       Профессор появлялся в меноре с завидной регулярностью. Что конечно же не могло не радовать хозяина особняка. Оно и понятно, они с Октавиусом выводили все новые и новые варианты противоядия, но пока ни одно из них не отменяло действия зелья. А между тем, время летело, и Северус стал замечать, что все больше и больше теряет смысл этих поисков. Он уже не так сильно переживал из-за изменений в характере. Его все сильнее раздражала настойчивость Поттера отыскать способ избавиться от зелья. Его собственный интерес все больше переходил в чисто научную сторону вопроса.       С антидотом долго не ладилось. Но все изменилось в один не очень погожий день. Октавиусу все же удалось вывести правильную формулу. Толчком к этому, как бы прискорбно не было это для Снейпа, оказался Поттер. Вернее не сам он, а змея, которую он откуда-то притащил. Змея была маленькой и очень необычной, даже как для магической. Она могла очень долго лежать в одной позе и тогда очень сильно напоминала браслет, если свивалась в кольцо. Ее чешуя на ощупь хоть и была мягкой, но вот выглядела чистым серебром с вкраплениями золота, а глаза напоминали маленькие изумруды. И Северус иногда был уверен в том, что они точь в точь такого же цвета, как Авада Кедавра. Змейка делилась своим ядом очень неохотно и только после того, как Поттер пошипит с ней. При других обстоятельствах она просто не позволяла никому прикасаться к себе. Хотя профессору казалось, что она следит за ним с каким-то неподдельным интересом.       Яд змейки оказался тоже весьма необычен, с таким зельевары ещё ни разу не сталкивались, для изучения всех его свойств времени не было, но Снейп поспешил договориться с гриффиндорцем о полном его исследовании после того, как избавится от действия проклятого зелья.       — Все что угодно, профессор. Но только после, — сказал тогда Гарри и, быстро попрощавшись, покинул менор.       Снейпу показалось, что в обычно равнодушном и даже несколько скучающем взгляде парня проскользнуло почти осязаемое счастье. И такое происходило уже не в первый раз. Парень всегда реагировал именно так на любые его просьбы. Это заставляло нервничать и хмуро фыркать. Не хватало ему ещё влюбленного гриффиндорца. Хотя, конечно, это было глупо. И Снейп всегда убеждал себя в том, что ему именно показалось и никак иначе.       И вот, наконец, рецепт антидота был готов. Осталось лишь сварить его и испытать. Варить его отчего-то взялся именно Поттер. Снейп был в корне с этим не согласен, но у него просто не было выбора. Сам он не мог его сварить по абсолютно очевидным причинам. Вся его магия сейчас просто противилась этому. Октавиус же неизвестно из-за чего согласился именно с Поттером в роли зельевара, хоть и настоял на том, что процессом будет руководить лично. На это Поттер лишь безмолвно кивнул и зажёг под котлом огонь.       Северус прожигал обоих суровым взглядом и про себя, не стесняясь в эпитетах, поносил гриффиндорца и собственного деда на чем свет стоит. Конечно, это было вовсе не из-за чувства такта или воспитания, тем более не из-за недостойного поведения взрослого, ответственного мага, а из-за Силенцио, наложенного на него дедом. Дом временно был экранирован и полностью закрыт хозяином, и поэтому Снейп оставался, не имея возможности уйти.       «Подумать только, — бушевал зельевар, нависая над Поттером, — доверить такую работу этому неотесанному болвану! Слава Мерлину, хоть не Лонгботтом за это взялся. Сколько ингредиентов переведет, косорукий недотёпа. А ведь многие из них очень редкие. У нас есть всего одна попытка, и, конечно же, дед думает, что этот не умеющий ничего мальчишка справится с этим». Северус все больше утопал в своем раздражении, стараясь не думать о том, для чего они вообще варят это и кто потом будет это пить.       Гарри сосредоточенно чистил, резал, истирал, давил и смешивал все необходимые ингредиенты, стараясь четко следовать инструкции и вливать как можно больше магии в снадобье. Решительно отгоняя мысли о том, как будет потом заставлять супруга выпить его. Сейчас основной задачей было хорошо насытить магией правильно сваренный антидот. Этим действием Гарри хотел убить сразу нескольких зайцев. Во-первых, побороть магию Патрика; во-вторых, очистить тело и разум соулмейта от всего наносного; в-третьих, укрепить, усилить собственную магию Снейпа своей. Так, чтобы больше ни одно зелье подчиняющей направленности или схожей с нею яды и все иные зелья, кроме тех, что идут во благо, не действовали на него. Чтоб сама магия заставляла организм исторгать их. Раз уж так случилось, что добрый дедушка дал ему шанс начать общение с мужем с чистого листа, а сам он допустил оплошность, Поттер твердо решил, что теперь исправит все, что может и обезопасит свое счастье всеми доступными способами. Нужно будет, все темные твари будут тенью следовать за его супругом, а эльфы пробовать его пищу и питье, прежде чем Северусу попадет хоть капля.       Конечно, Гарри понимал, что это уже говорит его паранойя, но если ещё раз, хоть кто-нибудь хоть подумает… Он больше не станет сдерживать ни ее, ни себя. Северус принадлежит ему, и все в этом мире должны это понять и запомнить. Больше шутить он не намерен. Теперь умрет каждый, и каждый прольет свою кровь во имя Миледи. Первым из них станет ненавистный, никчёмный маг, посмевший прикоснуться к его сокровищу. Патрик совсем скоро отдаст свою магию и силу истинному некроманту, а свою душу отдаст той, кому принадлежит каждый из них.