Судьба?

      — Ты слишком давно спишь… — прошептал мужчина, с полным обожанием глядя на своего супруга.       Он думал, что именно сейчас его супруг окончательно принял себя и проснулся от сна своей новой жизни. Он, наконец, стал тем, кем был всегда. Именно сейчас, глядя в глаза Гарри, он больше не разделял его в прошлом и в настоящем. В тот миг, когда он увидел призрачные крылья за его спиной, Снейп наконец увидел его одним целым, во всех его жизнях и проявлениях. Повелитель Смерти, самый сильный некромант, почти всемогущий маг, Гарри Поттер отныне полностью слились для него в одном человеке — в его супруге.       — Слишком давно для твари, — тихим шепотом отозвался Гарри и, приблизившись, впился поцелуем в губы супруга.       Северус сразу же перехватил контроль, поцелуй был грубым, неистовым. Он терзал его уста, словно хотел выпить из него душу, а Гарри, наглый мальчишка, он позволял. Во всем своем воплощении он все равно ласкал Северуса своей магией, доводил его до безумства. И пусть вокруг бушевала магия, разбрасывая останки тела и мелкую крошку, которая осыпалась со стен, Снейп чувствовал себя абсолютно защищённым. Эта сила не причиняла ему вреда, она ласкала его, заставляя издавать неприличные, а порой и вовсе блядские стоны. И он поддался своему внутреннему зверю, желанию своей магии. Разувшись, несмело, словно сомневаясь, он опустил ногу в лужу. Убедившись, что нет отвращения, он наступил второй. И так, постепенно привыкая к скользящей, неприятной жидкости под ногами, он прижал своего супруга к стене. Больно стукая его об стену, Снейп нетерпеливо избавлял Гарри от одежды…       Лорд Малфой сидел в кресле, перебирая волосы своего сына, что сидел на полу возле него, положив голову на колени. Что теперь делать не знал ни один из них. Волдеморт отбыл сразу после Поттера, прошипев, что сам позовет их, когда решит, что с ними делать, а до того велел не попадаться на глаза. Его гнев они ощущали, даже не находясь в непосредственной близости от него. Он лёгкой, зудящей болью постоянно напоминал о вине перед их Лордом.       Было желание сбежать куда-нибудь, бросить Менор, развестись с Нарциссой и, прихватив Драко с собой, покинуть туманный Альбион. Но вот только куда бы он не спрятался, где бы не скрывался, Темный Лорд везде сможет их найти.       — Что мы будем делать, отец? — Драко открыл глаза и заглянул в лицо родителю.       — Попробуем договориться с Поттером, не придавать ваш развод огласке. Правда не представляю, чего он может захотеть взамен.       Но, как ни странно, на его просьбу от Поттера пришло довольно беспечное письмо. В нем парень сообщал, что пока и сам не планировал ставить в известность кого бы то ни было. Вот только о сохранности данной тайны рекомендовал озаботиться самим. Что собственно и сделал Люциус. Конечно, было не легко, не привлекая внимания, навести чары отвлечения на одну единственную запись в книге учёта гражданского статуса, но у него получилось и теперь он был абсолютно спокоен на этот счёт. Чары, которые он навел, были из разряда родовых, следовательно продержатся до тех пор, пока их не снимет кто-то, принадлежащий роду. Вот только все это совершенно не спасало Малфоев от гнева повелителя.       Время шло, а Темный Лорд так и не вызывал их к себе. Драко продолжал в Хогвартсе изображать мужа Поттера и делить с ним одну спальню, хотя тот и отсутствовал там практически каждую ночь. В свои дела гриффиндорец, естественно, никого не посвящал, да Драко и не стал бы лезть в них. Его вполне устраивало положение вещей на данный момент.       Вот только декан становился все более раздражительным и нервным, перестал уделять должное внимание факультету, а перед самыми каникулами и вовсе пропал на несколько дней, собственно как и Поттер. И если отсутствие гриффиндурка младшего Малфоя волновало мало, то отсутствие Снейпа не предвещало ничего хорошего. Что если он у Волдеморта? Что будет, если он приложит руку к выбору наказания для него?       А в том, что наказывать в первую очередь будут именно его, Драко не сомневался. Ведь именно он нарушил договор. А все из-за проклятого Поттера, мантикора его задери. Если бы не его упрямство, он вдоволь смог бы насладиться своим положением. Да и чего греха таить, слизеринцу было интересно узнать, каков был золотой мальчик в постели. Но к чему сейчас эти мысли? Зачем думать о том, чего не суждено узнать. Да и навряд ли кто-то смог бы сравниться с Люциусом. Томно вздохнув, Драко взялся за изучение положенных для наследника книг. С тех пор, как он стал делить постель со своим отцом и не важно, что в постели-то они ни разу и не были, да и вообще занимались этим они лишь дважды, ему отчаянно хотелось соответствовать, а не выглядеть глупым идиотом. Хотелось заинтересовать его не только в постели, но и в жизни. Интересовать в первую очередь как партнёр, а не как сын. Хотелось стать для него кем-то более значимым, чем постельная грелка. Перестать быть сыном в том смысле, в котором все понимают это слово. Он никому в жизни не признался бы, но его ужасно раздражала собственная мать. Особенно в роли жены лорда Малфоя.       Драко очень хотел, чтоб отец принадлежал лишь ему одному, а не уделял ему время лишь тогда, когда знал наверняка, Нарцисса будет очень занята и не станет искать встречи с ними. За последнее время они виделись всего три раза, а занимались любовью и того меньше. Леди Малфой словно чувствовала их желание и стремилась всячески испортить им встречи. От безысходности и за неимением другого выбора слизеринец усиленно занимался, учил все, что упустил в свое время, стремительно избавляясь от пробелов в знаниях.       Порой его самого поражала его прошлая уверенность в собственном превосходстве. Нет, он так же оставался самовлюблённым и, чего греха таить, эгоистичным. Но сам себе он мог признаться в том, что раньше был весьма глуп и довольно сильно заблуждался во многих вещах.       Конечно же, признать, что тот же Поттер был гораздо рассудительнее и сообразительнее него, он не мог. Но в душе был безмерно рад, что его заблуждения не стали известны Люциусу, да и вообще кому-либо.       Неожиданно наступили каникулы, и Драко с волнением ждал встречи с отцом. Конечно, он знал, что они не проведут все время исключительно вдвоем, но и надежда на то, что он сможет насладиться лаской отца, была немаленькой. Возможно, если они будут вместе, то и наказание Темного Лорда будет легче перенести.       Встреча произошла, как и ожидал Драко, на вокзале. Отец был как всегда надменен и прекрасен, его взгляд выражал презрение ко всем вокруг, но парень знал, что это лишь демонстрируемая для окружающих маска. Он видел, как вспыхнул вожделением его взгляд, когда Люциус увидел его. Радость от встречи немного испортила Нарцисса, стоя рядом с отцом и сжимая своими пальцами его локоть. Драко едва удалось скрыть гримасу разочарования, когда он увидел ее. Конечно, это не нормально так относиться к собственной матери, но что он мог с собой поделать, если нещадно ревновал отца к этой женщине? Да вообще-то он ко всем его ревновал и не хотел ни с кем делить. Но что имеем, с тем и живём.       Темный лорд лютовал в тренировочном зале своего поместья. Какого богарта, Драко оказался настолько недальновидным? Как он мог так просчитаться? Как они с Северусом могли подумать, что мальчишка Малфой станет хорошей партией для Гарри? Нет, его сыну нужен кто-то более взрослый и хитрый. Тот, кто не станет прогибаться, тот, кто сможет стать… равным? Да, скорее всего, именно — равным. Слабость, рядом с собой он не потерпит. Не та у него была жизнь до всего этого, чтоб он терпел и вытирал чьи-то сопли. Он не умеет заботиться, ему самому нужна забота и внимание. Признаться, при выборе кандидата он в первую очередь думал не о Гарри как о сыне, а о Мальчике-который-выжил. Основываясь не на мнимой надежде на то, что мальчишка вместе с магией унаследовал хоть что-то от него, а на том, как описывали его дети Пожирателей. Что ж, теперь он мог с уверенностью сказать, никто из них не знал Гарри Поттера. А сам он вместо того, чтобы порадовать сына, лишь ещё больше усугубил его неприязнь.       В том, что Гарри его недолюбливает, он не сомневался. И пусть в воспоминаниях иногда ещё мелькали огненные буквы «Мой Лорд» и он знал, что мальчишка покорился ему (тогда), но в том, что тот зол на него ничуть не меньше, чем до этого, Волдеморт не сомневался. А теперь, оказывается, мальчишка знал, знал (!), Мордредовы усы, что он его отец. И вместо того, чтоб искать с ним встречи и попытаться сблизиться, он наоборот обозлился на него из-за этого щенка. Хоть, Волдеморт не сомневался в этом, магия тянула его к нему.       Собственно, на Люциуса Том тоже был зол. Конечно же, не из-за того, что тот спит с собственным сыном, к развлечениям своих Пожирателей он всегда относился со снисхождением, по крайней мере, пока они не портили ему планы. А вот то, что это продолжилось и после того, как он отдал Драко сыну — это было вовсе неосмотрительно со стороны Люциуса. Так подставить его! Да что он себе позволил?       И хорошо ещё, что Поттер не стал сообщать о том, что произошло. Да и Малфой подсуетился, защищая новую информацию, хотя скорее всего он защищал в первую очередь сына, ну, и старался не разозлить его ещё больше. Но это ничего не значило! Он подвёл, поставил свою прихоть выше, чем желание Темного Лорда! Своего Лорда, в конце концов! И конечно же он ответит за это.       Вот только, как именно их наказать, он так и не решил. Круцио? Флагео? Слишком мелочно. Тем более это почти не сможет успокоить его гнев. Одно лишь принесет боль, второе — ещё и испортит безупречно чистую кожу. Но что тогда? И как назло, Северус был занят. Причем, видимо, своими делами, ведь от Альбуса он всегда вырывался к нему. И скорее всего у его друга были весьма личные «проблемы», раз он не спешил навестить его. Было обидно, скорее всего Северус вновь занят своим… Патриком. Тот, к слову, не вызывал никаких положительных эмоций. Скорее наоборот, он вызывал неприязнь и желание выпустить на волю свою жестокость. Хотелось замучить до смерти этого мага на потеху своим слугам и себе. Но раз Снейпу нравится забавляться с ним, пусть.       Но он отвлекся, со своей глупой обидой он разберётся позже. В конце концов, Темные Лорды не обижаются. А Северус не мог знать, что натворил его недалёкий крестник. Малфои уже и так изрядно заждались наказания. Через пару дней начнутся летние каникулы, а он так ничего и не решил.       Вдоволь набушевавшись, он вышел из тренировочного зала, настроение не стало лучше, но ярость немного улеглась. Тем не менее варианты наказания становились все более кровожадными, а когда в идеи записалась Авада Кедавра, он решил и вовсе отвлечься. К сожалению, убить Малфоев он не мог. Во-первых, Люциус был все же верным последователем, к тому же приносил не абы какую выгоду, а во-вторых, Драко все ещё считался мужем Поттера. В-третьих, Северус может расстроиться. А расстраивать его почему-то не хотелось, несмотря ни на что он все же не был совершенно безумным. Ар-р, это все совершенно не помогало успокоиться. Поднявшись в гостиную, он устало опустился в кресло и закрыл глаза. Все же с тех пор, как он узнал, что Гарри его сын, Волдеморт не мог отделаться от желания быть ближе к нему, стать кем-то значимым для парня, стать пусть не отцом, но хотя бы старшим другом. Но что бы он не делал, какие бы усилия не прилагал, мальчишка словно не хотел его знать.       Патронус, появившийся рядом, привлек его внимание своим светом. Открыв глаза, он взглянул на защитника своего друга и раздражённо вскинул бровь.       — Если ты не занят, — раздался безразличный голос Снейпа, — мы бы хотели навестить тебя сейчас.       И патронус растаял, словно этих слов было достаточно. Какого черта, они все себе позволяют?! Неужели забыли, кто он и из-за чего является Темным Лордом?       — Не занят, — прошипел он своему змею, — но я в очень дурном настроении!       Взмахнув палочкой, он отправил Патронус в ответ, надеясь, что тот ещё помнит, что это значит, и не придёт к нему со своим любовником, конечно, если он ему не надоел, и Северус не решил избавиться от него таким способом. Лорд хищно улыбнулся, он был бы совсем не против такого развлечения. Патрик хоть и не вызывал ни единого светлого чувства, но выглядел довольно привлекательно. Послушать его стоны, крики и просьбы о снисхождении во время игр, а после даровать милостивую смерть, было бы весьма кстати. Особенно в нынешнем состоянии. Он просто до мурашек по коже хотел измучить, запытать и убить кого-то.       Через некоторое время камин в гостиной полыхнул зелёным пламенем и из него вышагнул Северус Снейп со своим спутником. Лицо партнёра зельевара было скрыто тенью от капюшона мантии, но все же что-то в его виде было смутно знакомо Тому. С изумлённо поднятой бровью он перевел взгляд на друга.       — Насколько я понимаю, ты поменял «партнёра», — за этим словом явно скрывалось отношение к таким забавам, — неужто Патрик, наконец, надоел тебе, мой друг? — Темный Лорд не смог сдержать ехидства.       — Боюсь, больше он не сможет составить компанию никому из ныне живущих, — пренебрежительно фыркнул спутник зельевара, скидывая капюшон с головы.       — Гарри… — Том вскочил с кресла, не зная, как реагировать на столь внезапное появление сына. — Северус, ты ведь не наделал глупостей…       — Смотря что именно ты понимаешь под этим словом. — Снейп сел на диван, утаскивая Поттера следом и прижимая его к себе.       — Если ты имеешь ввиду то, что он насильно притащил меня к тебе, то ты практически прав. Но я бы все же не назвал это глупостью. Скорее некоторой поспешностью.       — Гарри, прекрати капризничать, вам все равно придется поговорить открыто. — Северус обречённо закатил глаза.       Он уговаривал Поттера нанести этот визит целую неделю, пытаясь доказать, что этот разговор все же не стоит откладывать в долгий ящик. В конце концов гоблины уже занимаются розыском, а значит, совсем скоро в Поттер менор прибудет их пока не рожденная дочь. И знакомить Тома с внучкой лучше после того, как все разногласия между ним и Гарри будут улажены. В конце концов, кем бы не был Поттер, Темные Лорды никогда не отличались мягким нравом.       — Что происходит? Почему ты так прижимаешь к себе моего… К-хм, Поттера?! — решив все же не накалять обстановку, хоть сам и сдерживал гнев из последних сил, прошипел Волдеморт.       — А почему я не могу прижиматься к тому, к кому хочу? Или ты считаешь, что я должен был спросить разрешения у тебя, твое Темнейшество? — прищурившись, прошипел в ответ Гарри.       — О Мордред, да успокойтесь вы оба. Мы все взрослые люди, неужели нельзя поговорить спокойно? — Северус практически разуверился в хорошем исходе столь необходимой беседы.       Том и Гарри, гневно полыхнув глазами, посмотрели на него и, согласно кивнув, отвернулись друг от друга.       «Детский сад», — подумал Северус, смирившись с ролью переговорщика.       — Том, я… Нет, мы с твоим сыном должны сказать тебе…       — Северус, — предупреждающее шипение вырвалось у Волдеморта, и, заставив себя успокоиться, он внимательней присмотрелся к Поттеру. Не заметив никакого отторжения от того, как назвал его Снейп, он уже гораздо благожелательней продолжил: — На сколько я понимаю ты, Гарри, совершенно не имеешь ничего против того, кем назвал тебя Северус?       — С чего бы мне быть против? Я что, по-твоему, полный кретин, спорить с решениями Великой?! К тому же я сам не пожалел для тебя своей крови. Хоть и не знал тогда, на что соглашаюсь. Но раз уж Магия решила так, то только полный дебил будет оспаривать и отказываться от подобного. Тем более мы как раз по этому вопросу. Ты собираешься признавать меня своим сыном перед родовой магией? Мне, знаешь ли, не с руки дважды вводить свою дочь в два разных рода.       — Д-дочь? — Какую к мордреду дочь? Откуда у Поттера могла появится дочь в столь юном возрасте? Какого Мерлина, здесь вообще происходит?       Темный Лорд яростно швырнул в стену попавшуюся под руку чашку. Да, что не говори, но у Темных лордов вообще проблема с нервами. Вспыхивают на раз, а тут ещё и сын, с которым пока и сам ещё к общему знаменателю не пришел, говорит о том, что он теперь не только отец, он ещё и дед. Дед, Мордред вас всех трахни! А где же тогда эта малолетняя ведьма, которая понесла от Поттера? Или не малолетняя? Да какого хрена?! Что ж за ху… творится? Что вообще с ним происходит? Какого Мордреда, у этого мальчишки получается заставить его терять всю невозмутимость и заикаться, словно перепуганный пуфендуец?       — Да, у нас с Северусом скоро родится дочь. — Не обращая внимания на состояние Волдеморта, продолжал Гарри. — Поверь, если бы не это, я бы и не подумал сейчас поддаваться на уговоры своего супруга.       — У вас с Северусом?.. Супруга?.. Дочь?.. — мысли словно смерч проносились в голове. Догадки складывались в целую картину с явной неохотой, и ярость поглотила остатки самоконтроля. Том поднял палочку, указывая ею в грудь своего друга, и не сдержавшись прорычал: — Фла…       Дальше договорить ему не дала змея, она появилась словно из неоткуда, буквально за доли секунды вырастая из малюсенькой змейки в гигантскую рептилию, закрывая собой не только зельевара, но и Поттера, и угрожающе зашипела, показывая внушительных размеров клыки.       — Не советую заканчивать, «Папа». Стирх не посчитается ни с тем, кем ты являешься для меня, ни с тем, кем считает тебя мой супруг, — голос мальчишки словно обхватывал ледяным пламенем, заставляя собственную мощь подчиниться и улечься напряжённым зверем у ног мальчишки. — К тому же он слушается только меня, ну и ещё Северуса.       — Гарри, успокойся. Он не собирался меня калечить. Просто нервы не выдержали. Знаешь ли, даже Темным Лордам нельзя вываливать такие новости без подготовки. — Профессор был спок      оен и даже несколько флегматичен. — И ради всего святого, возьми под контроль свою магию, иначе я разложу тебя прямо здесь.       Гарри покраснел и давление магии тут же пропало, а после нетерпеливого щелчка пальцами змея вновь стала маленькой и неспешно заняла свое место на руке зельевара, обхватывая ее и замирая, становясь практически ничем не отличимой от браслета.       — Но… он чуть было не послал в тебя Флагео. А от него могут остаться шрамы, к тому же это довольно болезненно, он не должен был… — смущённо и даже как будто извиняясь, пробормотал гриффиндорец, прикусив губу и уткнувшись лицом в плече мужчины.       — Ты не можешь убить всех, кто хоть раз разозлится на меня.       — Я мо…       — Я знаю, что можешь, но ты не должен этого делать! — непререкаемо припечатал Снейп, не дав мальчишке вновь начать возмущаться. — Признаться, я надеялся, что все решится гораздо проще. Но вы оба так упрямы…       — Хм…       — Кто бы говорил…       Два голоса сопровождали одинаково ехидные взгляды красных и зелёных глаз. Уж кто-кто, а эти двое наверняка знали, что более упрямого человека, чем декан Слизерина было не найти. Легче было заставить Нагайну носить пачку, чем уговорить его хоть на что-то.       — Ладно, — Том первым решил начать налаживать отношения. — Прости. Могу ли я узнать, когда ты успел заключить брак с моим сыном? Почему вы не сказали об этом мне? И где, Мордред вас зацелуй, вы в столь скором времени нашли ведьму, согласную выносить вам ребенка?!       — Вообще-то это не твое де… — Гарри осекся под хмурым взглядом мужа и поспешно исправился: — Мы закрепили связь соулмейтов ещё до того, как вы подсунули мне в мужья этого… Этого… Хорька. Но на самом деле не это сейчас главное. Главное сейчас максимально обезопасить Лилит. А следовательно ведьму, которая носит ее. Для этого просто необходимо, чтоб ты принял меня в свой род на правах наследника и представил как своего сына перед своими людьми.       — Лилит? — Волдеморт отчаянно ничего не понимал. И если, пусть смутно, но он мог себе представить Снейпа в роли соулмейта своего сына, то вот то, что у них от куда-то должна взяться некая Лилит, его и вовсе сбивало с толка. Хотя, может быть это имя ведьмы, что носит их ребенка? Или же они уже выбрали имя для дочери? Но откуда, демоны преисподни, они могли знать, что у них родится именно дочь? Почему сразу не скрыли носящую? Он ненавидел чувствовать себя глупо. А чувствовать себя идиотом он и вовсе не привык. А сейчас он именно так себя и чувствовал. И это совсем не добавляло ему спокойствия. Совсем!       Северус, видя, что его друг едва сдерживает себя, вздохнул и принялся подробно рассказывать. Открывая все, что уже происходило, но ещё не произошло из-за одного «очень умного» мага. Объяснения заняли довольно много времени, и к тому моменту, когда Лорд, наконец, смог унять свой гнев и принял правду такой, как она есть, Гарри мирно посапывал, положив голову на колени зельевара, скрутившись калачиком на диване.       — Значит, если бы не Дамблдор, я бы был мужем обоих Малфоев, был в отличных отношениях с сыном и уже был бы дедом? А договор между Принцами и Мраксами был бы выполнен, — подвёл черту Том.       — Да. Но если хочешь знать мое мнение, в этом тоже есть свои плюсы. Тебе не придется иметь дело с Драко, он не натворил столько глупостей, а род Малфоев не будет находиться на волоске от погибели, посуди сам, если не забота о темных родах, что могло бы привлечь тебя в моем крестнике? К тому же мы теперь знаем, чего ожидать, и сможем предотвратить это. Да и с Дамблдором все ещё можно исправить. Гарри тоже так думает, да и стремится к этому. Не знаю пока, что именно он решил делать с Альбусом, он не спешит делиться этим, но что-то подсказывает мне, что старику не долго осталось.       Волдеморт кивнул, и они ненадолго замолчали. С трудом верилось, что тот самый мальчишка, что сейчас покойно спит на коленях его друга, тот самый гриффиндорец, столько раз ломающий его планы и в конечном итоге оказавшийся его сыном — Повелитель Смерти.       Северус все так же неспешно перебирал волосы супруга, а Темный Лорд смотрел на них и представлял, как он так же перебирает светлые волосы другого, несомненно избалованного, эгоистичного, самолюбивого, надменного, наглого и немного глупого, но очень даже привлекательного мальчишки. Но глупость в его случае — была привлекательна, заманчива и даже соблазнительна. Хоть это и было несколько необычным для него, Волдеморт чувствовал определенную тягу к младшему Малфою, но право слово, он не думал о нем ни разу в этом смысле. Из него мог бы получиться отличный маг, при должном упорстве конечно. И лишь если он не потеряет свою упертость и веру в уникальность, он смог бы стать идеальным младшим.       Стать тем, кто получит в свою постель томного, но точно знающего чего хочет — Люциуса и незнающего своих истинных желаний и возможностей своего тела, но согласного опытным путем проверить это, тонкого, хрупкого — Драко, было более чем заманчиво. А уж если представить их обоих для удовлетворения своих желаний вместе? М-м-м… Это и правда очень соблазнительно. Драко вполне смог бы заменить ему сына в некотором смысле. Он несомненно смог бы почувствовать прелесть в том, что мог бы побаловать его.       Хмыкнув, он поднял взгляд на лицо друга и тихо, чтоб не разбудить сына, спросил:       — Что мне делать с ними?       — С Малфоями? — уточнил Снейп и, ехидно ухмыльнувшись, продолжил: — Если тебе интересно мое мнение, то ты мог бы…       Через некоторое время две совы отправились по одному и тому же адресу, но к разным адресатам. Письма были зачарованы, но таким тонким способом, что в каждом из них от постороннего взгляда скрывалось лишь одно предложение. Один приказ.       На следующий день Люциус получил сову от своего Лорда с наказом прибыть к нему к обеду вместе с сыном. Тревога взметнулась в груди ничуть не уменьшая накатившего чувства неизбежности. Волдеморт принял решение о их наказании. И пока кроме него лишь Мерлин ведает, чем это обернется для них обоих.       Драко дрожащими пальцами открыл конверт и со страхом вчитался в каллиграфический подчерк. Надлежит посетить менор Лорда вместе с отцом.       Младший Малфой несдержанно одернул рукава мантии, чуть вздернув подбородок и несильно прикусив губу, шагнул в камин вслед за отцом. Нервная дрожь проходилась содроганием по всему телу. Скрытый приказ заранее решить, на что он готов ради семьи, не добавлял ни капли спокойствия. Он наоборот, набатом стучал в висках и заставлял нервно подрагивать кончики пальцев. На что он готов ради семьи? Если честно, Драко вообще не очень хорошо понимал, что имеет в виду Лорд, под словом «семья». Ведь если он имеет в виду род, то конечно, Драко готов на многое, если не на все. А если имеет ввиду именно семью, то кто именно входит в это понятие? Если те же, кто и для всех остальных, то, конечно, он на все готов пойти ради Люциуса, но вот ради Нарциссы — это вряд ли.       За последнюю неделю она смогла напрочь отбить какие либо чувства, питаемые им к ней ранее. Зато раздражение, крайне граничащее с ненавистью, взрастила просто неимоверно. Как будто специально следя за каждым его шагом, как будто чувствуя в нем угрозу, она с маниакальной настырностью не позволяла им с Люциусом остаться наедине.       Пару раз Драко даже ночью заставал ее в покоях отца, чего раньше практически не случалось. И лишь то, что они не занимались сексом, удерживало его от мести.       Мести собственной матери! На утро, тихо скуля и прижимая к себе рубашку лорда Малфоя, которую по его просьбе из ванной стащили домовики, он ненавидел сам себя. Она мешала! Мордред, как сильно она мешала ему добиться полного, всепоглощающего желания от отца. Почему она могла находиться в его спальне? Почему ей не требовался особо важный предлог, чтобы зайти к нему посреди ночи и оставаться там столько, сколько пожелает? Тогда как он должен был иметь действительно веский повод для того, чтоб хотя бы постучать в дверь. Почему она имела право без зазрения совести и попрания норм приличия остаться в его постели на всю ночь, заняться с ним любовью, лишь намекнув на свою благосклонность? Почему она? Почему кто-то, но не он?       Тогда как Драко, тот, кто любит его так сильно, должен прятаться, скрывая свои чувства и желания от всех, даже от него самого. В такие моменты хотелось, чтобы в его жизни был ещё кто-то. Такой же сильный, страстный и даже более жестокий, чем Люциус. Тот, кто одними своими прикосновениями смог бы утолить эту ярость и боль в душе. Тот, кому он смог бы рассказать, как сильно и порочно хочет своего отца. Тот, кто смог бы заставить его хоть на некоторое время забыть о нем. А может разделить с ним его жажду, помочь справиться с ней. Сделать с ним, с его телом, что-то такое, отчего Люциус захотел бы наплевать на супругу и все же помочь ему. Это все так запутанно.       О, в такие моменты он отчаянно хотел, чтобы был кто-то ещё, чтобы этот кто-то имел право находиться рядом с ними обоими тогда, когда хочет. Конечно, Драко понимал, что суть его желаний сводится к тому, что он хочет, очень сильно хочет занять место своей матери. Он понимал, что это невозможно, но тем не менее хотел. И именно из-за этого он готов был разделить его ещё с кем-то, с мужчиной (!), который будет нравиться им обоим. Который будет принимать их обоих, который сможет понять его чувства и, став супругом кого-либо из них, нормально отнесётся к их отношениям. Он хотел быть тем, кто был бы главной ценностью. Ведь он так привык к этому. И несомненно достоин.       Лорд Волдеморт молча рассматривал пришедших магов. Стоило определиться, с кем из них он будет говорить первым. Наверное, стоило бы обсудить это все со старшим, но уж больно хотелось проверить сообразительность младшего.       — Люциус… — тихий, но властный шепот разорвал тишину и заставил обоих магов вздрогнуть. — Оставь нас. С тобой мы поговорим после.       — Мой Лорд, — просяще прошептал старший Малфой. — Прошу вас…       — Мы обо всём поговорим с тобой позже. А сейчас я хочу задать несколько вопросов твоему сыну. Поэтому не нужно злить меня, я и без того злой!       Лорд Малфой с поддержкой заглянул в глаза Драко и, сжав его руку в крепком утешающем рукопожатии, вышел из гостиной.       — Драко. Драко, Драко, Драко… Ты никогда не задумывался, насколько красиво и сексуально звучит твое имя? Дракон. Ты ведь и вправду должен быть таким же, как этот зверь. Но разве ты такой? — тихо, но раскатисто проговорил Волдеморт и, властно махнув рукой, повелел слизеринцу заткнуться. — Мне вот интересно, есть ли в тебе хоть капля рассудительности и смелости идти до конца любыми способами? Так ответь мне, Дррако-о, — протянул Лорд, заставив парня вздрогнуть от невольного возбуждения. — На что же ты готов ради жизни твоей семьи?       Драко нервно передёрнул плечами, стараясь скрыть дрожь, что охватила все тело. Предвкушение, волнение, надежда на благополучный исход и неимоверный страх заставляли сжиматься и пытаться думать быстрее. Скорее просчитывать варианты и быстрее находить правильный выбор. Но мысли путались, а паника все сильнее поглощала контроль. Драко растерялся и испугался до такой степени, что казалось ещё чуть-чуть и он умрет.       Воспоминания накатили облегчающей волной. Он обещал отцу. Он обещал Люциусу.       — Если вы имеете ввиду отца, то ради него я готов на многое. Чего вы хотите, мой Лорд.       И хотя называть его так, а тем более задавать подобные вопросы было чревато пытками, он не смог сформулировать мысль по-другому.       — Дерзкий… Интересно… — вместо того, чтобы разозлиться, Лорд подался вперёд и пристально всмотрелся в глаза парня. — Я хочу, чтобы ты стал моим.       — Вашим, сэр?..       — Именно. Я думаю, Поттер просто не знал, как обращаться со столь избалованным мальчиком. Он не справился. Мне было бы… интересно научить тебя послушанию и терпению. Научить тебя впредь уметь с благодарностью принимать все, что тебе дают и позволяют. А я готов позволить тебе очень многое. А дать и того больше. Но это все, конечно, при одном единственном условии. Ты будешь моим во всех смыслах.       — Сэр… — испуганно простонал Малфой.       — Ты смеешь отказывать? Мне?.. — лёгкая заинтересованность пробилась сквозь слой раздражения, он был явно не готов к спорам.       — Н-нет, сэр. Но, — Драко сглотнул и скороговоркой прошептал: — Я поклялся Люциусу, что никто не коснется меня без его согласия в сексуальном смысле.       Волдеморт тихо засмеялся. Каков наглец, тем интереснее будет жить с ним, воспитывать его, а сколько раз он нарвется на наказание, мр-р.       — На счёт Люциуса волноваться не стоит. В конце концов смерть — расторгает любые клятвы.       — Я согласен, сэр. Только не убивайте отца, — низко склонив голову, прошептал Драко.       А что ещё ему оставалось? Если бы он не согласился, Лорд скорее всего запытал бы Люциуса. А этого Драко не мог допустить. И пусть потом ему придется вытерпеть ненависть и презрение от того, кого любил. Жизнь отца он мог спасти сейчас.       — Хорошо, — довольно прошелестел голос рядом с его ухом.       Жар чужого дыхания опалил кожу, а по телу прошла лёгкая волна приятной дрожи.       Мгновение спустя Лорд отстранился и, словно ничего не сделал, попросил подождать в гостиной, пока он решит вопрос с Люциусом. Драко робко кивнул, внутренне содрогаясь от паники, охватившей его. Что он сделает с отцом? Что расскажет и как преподнесет слова, сказанные им? Захочет ли после этого отец видеть его? Говорить с ним? Позволит ли объяснить хоть что-нибудь?       Люциус вошёл в кабинет и привычно опустился на одно колено. Чего ожидать, он не знал, о чем Лорд говорил с Драко, так же оставалось загадкой. И это тревожило, заставляло мысли метаться и пытаться найти выход из любой ситуации. Но когда не знаешь исходных данных, разве возможно решить задачу?       — Встань, Люциус, — слегка недовольный голос звучал приглушённо, словно его обладатель хотел скрыть что-то. — И больше никогда не делай так. Ты готов ответить мне?       — Я не уверен, что правильно понял ваше желание, мой Лорд. — Малфой тянул время, пытаясь отыскать ответ, который смог бы удовлетворить и его и Волдеморта.       — Я хочу получить твоего мальчишку. Неужели в этом вопросе есть что-то непонятное для тебя?       — Мой Лорд. — Люциус вновь упал на колени. — Драко… Он ни в чем не виноват. Могу ли я предложить вам что-то… Взамен…       — Поднимись! Не заставляй меня усомниться в принятом решении. Ты — лорд. И да, ты можешь… — Волдеморт обошел мага и, заглянув в серебристые глаза, выдохнул прямо в губы: — Себя… Вернее вас обоих.       Люциус застонал, отчаянно пытаясь сдержать звук, и с надеждой всмотреться в багряные глаза. Возможно он неправильно понял?       — Я и так служу вам, мой Лорд.       — Служишь, да. Но не принадлежишь. — Том ещё чуть-чуть приблизился к нему и, все так же смотря в глаза, усмехаясь, продолжил: — Я предлагаю брак. Твой сын или ты. Возможно вы оба. Решать тебе. К слову, Драко сделал свой выбор. В любом случае, Драко будет принадлежать мне.       — Я… я не могу отказать вам. Но я пообещал Драко, что не стану делить постель ни с кем без его согласия.       — И обещания мальчишке… Ты поставишь выше, чем мои просьбы? Снова? Не думаю, что я смогу быть столь милостивым вновь…- раздраженный шепот опалил горячим дыханием. — Что ж… — Волдемор отступил ещё на пару шагов и изучающе посмотрел на склонившего голову мага.       Они упрямы, тем интереснее с ними будет. Но они должны сами прийти к решению. Он и так практически озвучил решение. Они должны сами предложить триаду. И он не даст им иного выхода.       — В таком случае кто-то из вас должен умереть, — безразлично закончил маг и, развернувшись, покинул комнату.       Люциус мчался в гостиную, торопливо подгоняя провожающего его эльфа. Он должен поговорить с Драко, должен объяснить, какой угрозе подверг их обоих. Должен убедить его принять предложение Лорда или разрешить ему согласиться на это. Он должен был сделать хоть что-то. Но… Лорд не простит, Лорд не позволит. Возможно если они…       — Драко… — крепко прижав к себе сына, Люциус едва не задохнулся от спазма, перекрывшего дыхание.       — Люциус, я должен тебе сказать. Я… Я согласился на предложение Лорда. Он обещал убить тебя, если я не сделаю этого. Но… Я… Я… Люблю тебя, папочка.       — Сладкий мой. — Люциус зарылся в волосы сына, сжимая их, прижимая его губы к своим и нежно лаская их.       — Я не хочу отпускать тебя. Думаю, у нас есть выход из положения. Но я не уверен, что ты согласишься на это. Мы могли бы быть вместе с ним, втроем, — мужчина заторопился, пытаясь успеть донести мысль. — Думаю, Лорд не откажет нам в этой милости. И мы оба останемся живы. Но все же нам придется делить постель с ним. Я знаю, это нелегко принять в твоём возрасте, но так мы сможем быть вместе.       Драко смотрел в глаза мужчины и не мог поверить в то, что слышал. Неужели Люциус так сильно хочет быть с ним? Да, он согласен делить его с Лордом, но и отпускать от себя не хочет. Неужели он любит его? Но если любит, почему готов делить с кем-то? Драко не был уверен, что сможет отпустить Люциуса в чужую постель. Знать о том, что он будет заниматься любовью с кем-то? С Лордом! Эта мысль рвала его на части, хотелось избить их обоих. Хотелось причинить им боль.       Но ведь и отцу придется терпеть то же самое. Придется отпускать его, зная, что Драко отдается Лорду, воплощая в жизнь его самые развратные желания.       Это было ужасно. Он не мог представить себе подобную жизнь. Отпускать отца к Лорду, уходить с ним самому, тогда когда оба будут прекрасно понимать зачем и куда идут. Несомненным оставалось одно, это было наказание от Тёмного Лорда. Лишь он мог предоставить им выбор, лишив их его при этом.       Но так они оба останутся живы. Так Драко сможет быть рядом с отцом, сможет хоть немного скрасить их общую жизнь, с пусть и привлекательным, притягательным, несомненно сексуальным, но жестоким магом.       Тихо всхлипнув, слизеринец уткнулся в грудь мужчины, обняв его руками за талию, и тихонько, на выдохе, прошептал:       — Я согласен. Я хочу быть с тобой… пусть даже так.