Вместе и надолго.

После ужина, мы все собрались у костра. Пили, бесились, пели, играли, снова пили. Проигрыватель в микроавтобусе воспроизводил наши песни, и мы даже танцевали. Бегали, старались обрызгать друг друга водой из бутылок. *** - Ребят, я устал. Пожалуй, пойду спать. Прости, Рей, что не веселюсь с вами дальше, - Кай зевает и трет глаза. - Да все хорошо, спасибо тебе за все, - обнимаю его. - Еще раз с днем рождения, - он ответно обнимает меня, а потом идет занимать палатку. Кстати, их пять. Но я-то знаю, что две из пяти точно будут свободны. Ну, или одна. Ютака ушел спать, а мы вчетвером снова окружили источник тепла. Разложили постилку, чтобы поваляться и посмотреть на небо. Така сел, вытянув ноги перед собой и натягивая свою футболку как можно сильнее. А я просто ложусь перпендикулярно его ногам и кладу голову на его ляжки. Юу с Шимой вообще сели по разные края подстилки. - Рей, я в машине оставил содовую. Сходи со мной, пожалуйста, - поднимаюсь и иду за Такой, попутно беспалева пихнув Аоя в бок. Где-то на водительском сидении он находит свою бутылочку. Отпил из нее так, будто и не хотел пить вовсе, предложил ее мне. Я отказался. В моем организме итак много жидкости. - Может, прогуляемся? – удивительно, я же сам голову ломал только что, чтобы придумать предлог, под которым эти гитаристы остались бы наедине. - Пойдем. Мы взяли фонарики и отправились на прогулку. Така уверенно взял меня за руку и повел по тропинке. - Ты куда-то торопишься? – я даже не вижу где мы идем. - А? Да нет. То есть… - он не успевает договорить, а я вижу перед собой еще одну палатку. Она, кстати, вся светилась. - Смотри, что там, - останавливаю его и показываю пальцем на объект. - Это еще один подарок для тебя, - у него ладонь вспотела, хотя сейчас не жарко. Мы подходим ближе, я могу рассмотреть палатку лучше. - Подарок, значит? Таканори не отвечает. Он просто забирается внутрь, а я следую за ним. Почему палатка светилась? Потому что Таканори распихал по углам маленькие цветные светодиодные фонарики. Внутри очень уютно, на самом деле, все в приглушенном пурпурном цвете, из-за фонарей. Я присаживаюсь, чтобы основательно здесь все рассмотреть. Така сел на колени в самом дальнем углу, причем спиной ко мне. Что это за подарок такой? - Акира, - зовет он тихо. Черт возьми, да куда делся весь эпатаж и мания величия? - М? – смотрю ему в спину, а он голову опустил. - Я просто подумал, что Урухе и Аою надо побыть вдвоем… - неуверенно говорит он, - нужно было вежливо тебе об этом сказать, вот я и придумал про подарок. Ну хорошо, мое сознание все равно не в силах переварить столько информации. Откидываюсь на спину и закрываю глаза. Чувствую, как со мной рядом кто-то ложится. Да почему кто-то? Таканори естественно. Я даже глаза открывать не стану, чтобы проверить. - Акира, а как ты назовешь своего попугая? - Такашима Кою, блядь, - не задумываясь выпаливаю я. Чуть промедлив, Така отворачивается. - Что такое? – он молчит, а я разворачиваюсь в его сторону. - Таканори, - ладонью провожу по его плечу, скрытым рукавом футболки. – Я вовсе не хотел грубить, извини меня. - Да иди ты, - проворчал Така. За время наших отношений он еще ни разу не обижался. - Мацумото, - разворачиваю его к себе. – Прекрати дуться немедленно. - А то что? – смотрит на меня лукаво. А я, на удивление, быстро соображаю: - А то обрызгаю тебя сладкой водой и не пущу в палатку. Такина лукавость сменилась недоумением, а я то знаю, что комары не дремлют. [На время прочтения дальнейшего текста этой главы я настоятельно рекомендую именно это музыкальное оформление. Helios – The Obeisant Vine] - Акира, - Така приподнялся на локтях и внимательно посмотрел на меня. - М? - С днем рождения тебя, - он улыбнулся так тепло и искренне, что у меня мурашки побежали по телу. Простил, значит. Приподнимаюсь и сажусь на колени, Руки делает то же самое. Но я не даю ему усесться: крепко обхватываю его плечи и прижимаю к себе. До безумия люблю его прижимать, гладить по волосам, вдыхать его тепло. Он есть часть меня. Я крепко привязан к этому маленькому чертенку и только сейчас понял это. Любимые душа и тело рядом. Это и есть счастье. Необыкновенно приятно осознавать эту истину и иметь возможность коснуться, обнять, поцеловать. Наши объятья мы так и не размыкали, просидев в такой позе довольно долго, пока ноги не устали. Только после того как Така зашевелился, я убрал руки с его плеч, и он, пользуясь моментом, обнял меня за шею и прильнул к губам. Легкий ненавязчивый поцелуй плавно превращался в развязный и глубокий. В эту ночь мы снова не можем отлипнуть друг от друга. Ход мыслей Мацумото я понял только тогда, когда он попытался стянуть с меня футболку. Помешал наш поцелуй, который я, да видимо и он, не намерен разрывать. Кладу руки на талию Таки, затем скольжу ими по его спине вниз, нащупывая искомое. Когда, наконец, мы разрываем поцелуй, я все-таки снимаю эту несчастную футболку, а Така тем временем откидывается на спину. Я играю по его правилам? Пусть. Мне это только нравится. Навис над ним и рассматриваю его лицо. Таканори тоже не отрываясь смотрит на меня. Я не знаю, о чем он думает, хотя очень хочется. Еще хочется сказать ему что-нибудь, но слова сейчас не нужны. Чувствую его холодные пальцы на шее, которые заставляют склониться. Целую. Целую его так, как никогда никого не целовал. Я старался делать это невесомо, легко, но получалось, будто я выпивал его. Так неистово, страстно. *** - Не прячь лицо, - хрипло попросил я, и Така послушно убрал руки. После этого я опустил голову и уткнулся носом в уголок между плечом и шеей, продолжая плавно двигаться. Он шумно дышал, вплетая пальцы мне в волосы. Я старался постоянно покрывать поцелуями его шею и вообще все участки кожи, до которых мог дотянуться. Мне казалось, что я принял наркотик, и вот эти ощущения испытывал под его воздействием. Все было таким нереальным. Но я же знаю, что Така - мой наркотик, что это все благодаря ему. Эмоции переполняли, и я раскрывал их все перед Таканори своими движениями. Я не старался сразу двигаться быстро или резко. Наоборот делал все медленно и проникал глубоко, чтобы он чувствовал меня всего. И он чувствовал, изредка глухо постанывая и тяжело дыша. Его пальцы постоянно несильно сжимали мои волосы и мне это нравилось. Я боялся ускорять темп, боялся опошлить наше время. Наше время, когда мы наслаждаемся друг другом. Но когда Таканори сам прильнул к моим губам и, после недолгого поцелуя, прошептал мне в губы хриплое «пожалуйста», я расценил это по-своему. Постепенно ускоряясь, я вернулся к губам Таки с требовательным поцелуем. Он даже позволял себе постанывать мне в губы. После чего я попробовал изменить угол проникновения. Бинго. Таких стонов за сегодняшнюю ночь Така еще не издавал. Безумно сладкие и желанные стоны для меня. Я смело ускорялся еще больше, двигаясь сильнее и резче. *** Така уже давно отдышался, а я до сих пор не освободил его. Да он, наверное, и не хочет, раз сам прижимает к себе. У меня всю спину щиплет. Я больше не позволю Таке делать маникюр. Теперь даже без футболки нельзя будет походить. Хотя, я бы все отдал, лишь бы Така царапал мне спину вот так. Люблю противоречить самому себе. Я продолжал лежать на Таке. Ему, наверное, тяжело удерживать на себе такую тушку, но он не отпускал. Путал пальцами мне волосы, а мои мысли были уже далеко в космосе. Вдруг фонари по одному начали гаснуть. И вот мы уже обнимаемся в кромешной тьме. Когда ты ничего не видишь, ты начинаешь больше слышать, чувствовать острее. Знаете, что я чувствовал? Я чувствовал, что от Таки пахнет медом. А еще, раньше я не обратил на это внимания, я слышал, как стучит его сердце. Спокойно, размеренно. Я слышал, как он тихо выдыхал. Его ноги так и покоились у меня на бедрах, и я почувствовал, как он медленно отпустил меня. - Хочешь спать? – шепчу ему куда-то в ключицу, я не вижу. - Нет. Совсем не хочу, - я услышал его полуусмешку, - я кушать хочу. - Вернемся к ребятам тогда? - Да. Я помог Таке одеться, подсвечивая палатку фонарем, который мы принесли с собой. Я говорил же, что мне казалось, будто он голый, в одной футболке? Так вот, не казалось. Он действительно надел одну только длиннющую футболку.