Вместе, но одиноки

Лето уже подходило к концу, погода начала меняться с каждым днём, а Яксли радовалась этому, как маленький ребёнок. Она обожала осень, дожди, золотисто-бордовые листья и небо, серое, мрачное, пустое, прямо как и Жозефина. Брюнетка сидела на берегу озера в компании своего друга. Её белоснежная кожа словно переливается на свету, прохладный ветер приятно ласкает лицо, а волосы еле заметно подрагивают. Глаза Жозефины невзначай прикрывались от наслаждения, но девушка вмиг приходила в себя. Она достала из внутреннего кармана что-то, после показав это Малфою. — Угадай, что это, — показав предмет другу, произнесла девушка. — Палочка Дамблдора? — удивился Малфой, рассматривая вещицу. — Которую скоро начнёт искать Тёмный Лорд, — улыбнулась Жози, но руки её немного дрожали. Ей ещё было страшно. Девушка ещё в конце июля оставила записку в гробу директора, забрав оттуда единственную вещь, которая сейчас будет важна для Тёмного Лорда. «Когда ты найдёшь это, будет слишком поздно. Ты проиграешь, а это сюрприз от твоего тайного поклонника. Бузинная палочка никогда не станет твоей.» — Откуда ты знаешь, что он будет её искать? — Я догадалась, когда пропал Олливандер, ищут Грегоровича и Грин-де-Вальда. Я знаю историю Дамблдора, так что не сложно это понять. Он ищет самую сильную палочку. И она существует. Это она. Я вернулась в Хогвартс благодаря трансгрессии и втихаря забрала эту палочку. — Ты понимаешь, что тебя ждёт, если он узнает, что ты готовишься его предать? — Мне всё равно. Я не хочу, чтобы мой отец, друзья, которых и так немного, знакомые, погибли на войне. А чтобы жертвы были минимальными, Поттер должен победить как можно скорее. — Почему ты веришь в этого глупого гриффиндорца? — У этого гриффиндорца есть везение, некоторая информация и ум Грейнджер. Думаю, что они найдут способ. А я помогу им, как только осмелюсь. — Не надо. — Иначе я буду ненавидеть себя, Драко. Ты может и можешь так жить, но не я. Прости. Малфой взял ладонь девушки в свою, пытаясь немного успокоить. Она до сих пор боялась последствий своих поступков. — Покажи их, Фина, — прошептал парень на ухо, а девушка вздрогнула и отрицательно мотнула головой. Лицо его подруги исказилось от неприязни, которая вмиг появилась от мысли, что нужно будет кому-нибудь когда-то показать свои шрамы, эту мерзость. Ведь шрамы не были аккуратными, неглубокими, нет. Они были отвратными, им не помогли зажить мази. Пришлось несколько недель лежать дома и перевязывать. Магия не помогала против оборотней. Нельзя избавиться от этих шрамов. — Ладно, пошли в дом, — тихо прошептала Жози, вставая с земли. — Становится всё холоднее. Блондин кивнул и пошёл следом за поникшей подругой. Малфой не мог понять, почему она так серьёзно ко всему относится, почему такая закрытая.

***

Корбан Яксли старался всё лето поговорить с дочерью, хотел бы объяснить, что не предавал её, письмо перехватили и наказали её. Он ничего не мог сделать. Но девочка игнорировала всех, кроме Драко Малфоя, который уже стал раздражать самого Пожирателя Смерти. Придти этот аристократичный блондин мог в любое время, в любой день, и этим двум было плевать на всё, что говорит хозяин дома. Пару раз Малфой появился уже после полуночи, когда Корбан сидел в гостиной, работал и пил. Неожиданно камин загорелся зелёным, и из него спокойно своей идеальной походкой вышел Драко, который через пару секунд уже скрылся в комнате Жозефины. Сегодняшний день не был исключением. На часах было уже одиннадцать часов ночи, когда камин снова загорелся зелёным, и в гостиной появился блондин, которого тут же перехватил Корбан. — Драко, я понимаю, что в твоём доме сейчас невозможно находиться, но почему ты уже чуть ли не поселился здесь? — серьёзно спросил мужчина, отпустив его руку. — Потому что вашей дочери нельзя оставаться одной. Мужчина кивнул и отошёл от студента, а тот направился в комнату Жозефины. Она, как обычно и бывало, была пропитана синеватым дымом. На столе стоял канделябр, на котором находилась пара свечей, уже почти сгоревших, а девушка сидела на кресле и что-то писала на пергаменте. Яксли одной рукой держала перо, которое тряслось из-за дрожи тела девушки, а другой мундштук. — Чем занимаешься? — спросил парень, заинтересованно приподняв брови. — У тебя же есть глаза, Малфой. Я пишу, — протянула брюнетка, даже не подняв глаза на гостя. Она уже привыкла, что он постоянно рядом. — Это что-то вроде моего личного дневника. — И что ты в нём пишешь? Жозефина подняла глаза, а слизеринец наконец смог посмотреть на её лицо. Выглядела она так, словно не спала пару дней и заболела. Теперь она не походила на аристократку. Он не мог понять её, ведь никогда никого не терял из близких, чему рад. Блондин даже представить не мог, что ощущает девушка сейчас, и из-за этого не мог нормально поддержать, что его раздражало. Малфой хотел помочь Яксли. — Свои мысли. Иногда нужно выплеснуть свои эмоции, но не хочется мешать другим людям. — Мне ты не мешаешь. Девушка удивлённо приподняла брови и тут же опустила глаза, стараясь скрыть своё стеснительное выражение лица. Ей стало не по себе. — Драко, что ты от меня хочешь? — выпалила Жози, стараясь не обращать внимание на изменение лица блондина. — Ты привлекаешь меня, Фина, — тихо протянул парень. Брюнетка чуть ли не засмеялась, но остановилась и заглянула ему прямо в глаза, чуть склонив голову направо. — Драко, — странно улыбнулась девушка, — к тебе в ноги падали многие девушки, которые красивы, умны, аристократичны, стоило лишь тебе показать каплю заинтересованности в своих серых глазах. Почему ты хочешь, чтобы теперь это делала я? Может вернём всё, как было? Ты будешь наслаждаться вниманием девушек, а я буду сама по себе? — Ты сама не любишь тех, кто бегает за тобой. Почему ты хочешь, чтобы я полюбил таких? Яксли удивилась, но ничего не ответила, продолжая что-то писать. Она не знает, что чувствует к Малфою. С ним легко и приятно, но откуда она может знать о таких чувствах? Единственные, к кому она хоть что-то когда-то чувствовала, так это отец и Оливия.