«Please come to Boston for the Springtime I'm stayin' here with some friends and they've got lotsa room You can sell your paintings on the sidewalk By a café where I hope to be workin' soon Please come to Boston She said «No-would you come home to me?» © Kenny Chesney — Please Come To Boston
К концу октября погода в городе испортилась окончательно. Затяжные дожди принесли с собой серость, сырость, грязь и дурное настроение. Горожане, ожидаемо заработавшие насморк и кашель, понадеявшись, что ненастье быстро пройдет и осень вновь дарует им солнечные деньки, ходили хмурые и злые, добавляя работы Вейлу и шерифу. Робин задумчиво всмотрелся в календарь: двадцать девятое октября, к счастью, обошло их стороной, и вместо того, чтобы предаваться грустным раздумьям об утраченном счастье, Эмма провела его на ярмарке, в компании пирогов, лампочек и Джонса. Приближался Хэллоуин и дурацкая погода испортила всем все планы. Робин всей душой одобрял Киллиана, хотя в глубине души по-братски присматривался: он слишком дорожил своей сестрой, чтобы вновь позволить ее кретинам-ухажерам уйти безнаказанными, и о Джонсе он знал куда больше него самого, однако же Эмма пока пребывала в неведении. Не в его правилах было раскрывать чужие секреты, да и секретов-то, по сути, в жизни Киллиана никаких не было. Так, тяжелая личная драма из прошлого, изменившая весь ход его когда-то такой беззаботной жизни, а у кого их не было, спрашивается? Робин опасался реакции Эммы, опыт подсказывал ему, что в их хрупкой идиллии обязательно произойдет нечто, что нарушит ее ход, и им с Реджиной вновь придется утешать Лебедя и учить ее уму-разуму. Оставалось лишь надеяться, что Киллиан не сглупит, как обычно. Джонс сидел напротив и, как ни в чем ни бывало, дописывал очередную пачку штрафов за нарушение скорости: любители летней резины, по-прежнему ждущие возвращения бабьего лета, подарили шерифам нимало головной боли за минувшую неделю. Киллиан поглядывал на часы, раздумывая над тем, какой бы предлог выдать Робину и пораньше смыться из участка, и параллельно черкал на бумажке набросок якоря с разорванными цепями — копию своей татуировки, украшавшей левое запястье. Робин украдкой посмеивался: у Эммы и Джонса так и не дошло до первого свидания, но оба они вечно придумывали повод встретиться. Напряженные раздумья Робина так не вовремя прервал телефонный звонок, что он расплескал от неожиданности кофе и, чертыхаясь, швырнул испорченный рапорт в корзину, не попал и завозмущался еще больше. Киллиан показал ему оттопыренный большой палец: — Отвечай, давай, я помогу с рапортом! — Шериф Локсли. Да, бабушка Лукас. Да, я понимаю, что Понго опять влез на вашу клумбу- — Скажи ей, пусть даст ему печеньку, — громким шепотом посоветовал Киллиан. Робин погрозил ему кулаком. — Бабушка Лукас, я не могу арестовать собаку. Нет, доктора Хоппера я тоже арестовать не могу! Что поделать, может у его пса тяга к прекрасному? Киллиан громко фыркнул: — Скажи ей про печеньку! — Бабушка Лукас, я понимаю, что у вас радикулит, что Руби укатила в Нью-Йорк на выходные, что близится Хэллоуин, а тут еще и эта собака… Дайте Понго галету, и он от вас отстанет. Да, и вам хорошего дня. Рад был помочь. Робин отсоединился и удрученно посмотрел на трубку. Киллиан отложил свои бумажки и приготовился слушать. — Не поверишь… — К нам едет проверка? — Хуже! Бабушку свалил радикулит, ей просто жизненно необходимо провести Хэллоуин, Руби нет в городе, и как ты думаешь, что она придумала? — Что-то, что тебе уже не нравится, так? — подмигнул Киллиан и аккуратно расправил бланк для рапорта. — О, ты даже не представляешь, насколько это не понравится Реджине! — закатил глаза Робин. — Бабушка уходит на больничный, да такого с момента основания Сторибрука не было! Потому нам придется собирать всех детей у себя, взрослых возьмем мы с Редж, я не могу позволить, чтобы бабушкину «Закусочную» закрыли. — Ну, и в чем проблема? — удивился Киллиан, выводя ровные строчки. — Я надену костюм пирата, Свон раздаст всем конфеты, и всё будет хорошо, к тому же, половина мальчишек города давно мечтает попасть ко мне в бейсбольную команду. — Ты надумал стать тренером? — А что? По выходным я всё равно ничем не занят, вспомню прошлое, тряхну, так сказать, стариной! Свон одобрила. — Ну, если Эмма одобрила, то, конечно, — хитро сощурился Робин. — Вот вернусь из Бостона, и сразу за дело! — гордо подтвердил Киллиан и, словно извиняясь, добавил, — Так, некоторые дела надо решить. Робин серьезно кивнул.***
Октябрьская сырость закружила город в серой круговерти. Противный дождь, зарядивший еще после обеда, усилился к вечеру, разогнав по домам недовольных горожан. Дети, обряженные в дождевики поверх праздничных костюмов, не убоялись дождя и отправились за конфетами, но понукаемые родителями, неохотно вернулись в тепло дома, где в качестве утешительного приза за испорченный праздник, им было вручено какао и включены мультики. Эмма одиноко сидела в закусочной, ворчала на непогоду и вязала свитер — выплетание узоров и мерное позвякивание спиц друг о друга вызывало терапевтический эффект и не давало погрузиться в хандру. Киллиан увлеченно наводил порядок в кухне, после уличенного малышней боя за конфеты и фигурки летучих мышей, и снимал декорации. Праздник закончился, так и не начавшись. Сосчитав петли, Эмма придирчиво рассмотрела черный с зеленым узор на шарфе, и вздрогнула, когда Киллиан неслышно подкрался сзади. — Прости, не хотел тебя напугать. Чего хандришь? Сделать тебе какао? — Не люблю сырость, напоминает о прошлом. Да брось, ты и так уже много сделал для закусочной. — Кажется, праздник удался, — кивнул Киллиан, включая кофемашину и умащиваясь возле Эммы. — Вяжешь? — Да, начала, когда Реджина была беременна Генри, мы тогда гору пинеток навязали, кто-кого перещеголяет, а потом привыкла, увлеклась, успокаивает. Дети пошли домой, в тепло… В системе мы всегда ждали праздников, особенно Хэллоуина, хотелось, чтобы прилетела ведьма в остроконечной шляпе и наказала всех воспитателей, надела тыкву на голову заведующей и забрала тебя оттуда. — В системе было так плохо? — Вполне сносно, но ты же знаешь, в детстве всегда хочется сказки, даже если и знаешь, что сказок не существует, — пожала плечами Эмма, подтянув ближе чашку с какао и уткнувшись в нее носом. — А что с сыростью? — Киллиан придвинулся ближе, почти касаясь плеча Эммы своим. — Горечь из прошлого, коварные призраки. — Сегодня же Хэллоуин, Свон, самое время выпустить их наружу и прогнать ведьминой метлой, — улыбнулся Киллиан. — Уверен, что хочешь это слушать? — Слово пирата! — кивнул Джонс и отсалютовал ей крюком, привязанным к запястью. — Тогда была точно такая же сырость, как сейчас, превращая бабье лето в какого-то вечно простуженного больного. Я ждала на свет Алису, считала себя женой, работала в кафе, строила какие-то планы и считала гроши до зарплаты. Мой муж, Нил, играл в барах и ресторанах, он всё мечтал поступить в университет, стать известным музыкантом и уехать колесить по свету. Он рассказывал мне такие сказки, что голова шла кругом, и я верила, потому что мне так хотелось чуда и свободы, что я сбежала из Сторибрука и погналась за мечтами. Нил связался с бандитами, стал торговать наркотиками после концертов, скрывал это от меня, но в доме появились деньги, а любая моя проповедь всегда оканчивалась скандалом. Я ждала, когда родится Алиса, чтобы поехать в Сторибрук и рассказать обо всем Робину и Реджине, а Нил ждал, кому бы удачнее втюхать новую партию запрещенных веществ. Все готовились к Хэллоуину, я вырезала рожицы в тыкве, мы собирались в Нью-Йорк на выходные, ночью в мою дверь постучали полицейские… Киллиан молча обнял Эмму за плечи, она на миг прикрыла глаза. — Знаешь, я его любила, или мне так казалось, что любила. Его убили в перестрелке, и никто так и не узнал, были ли это полицейские или его собственные дружки из банды, а я осталась глотать слезы и собирать вещи. Я сбежала из Бостона, чтобы никогда больше возвращаться, и пришла каяться к Робину. С тех пор я ненавижу сырость и Хэллоуин. — И твой брат полицейский. — Вы же не виноваты, что я оказалась безмозглой дурочкой и связалась дилером. — Не говори так, Свон, ты погналась за мечтой и она даже сбылась, разве это не главное? Не все парни — кретины. — Ты не кретин. — Хочется надеяться. Я должен буду ненадолго уехать, что тебе привезти из Бостона? — Ты едешь в Бостон? — Дела из прошлого, которые надо решить. Я тоже ненавижу Хэллоуин, но достаточно на сегодня призраков. Пойдем, прогуляемся, дождь, вроде, закончился? С рассветом Киллиан уехал, увезя с собой подаренный Эммой черный шарф с изумрудным узором, а Эмма осталась пить какао, хандрить и дожидаться.