Chapter VIII: On Commonwealth

      «Знаешь ли ты, что означает быть Чтецом?» — в голове зазвучал голос Сандала, ровный, чёткий, требовательный. Чтецу захотелось сжаться в себя.       «Такие, как мы… — продолжил Вольфред. — Мы не ограничены чтением страниц из Книги. Хотя, твоя способность к этому ещё в зародыше. Всего лишь проблески, бесконтрольные.»       Чтец не уверен, действительно ли он видел высокомерие в горящих бледных глазах смоляка, или это просто отголоски его плохо скрываемого страха вновь берут верх.       «Я также вижу, что они тебе ещё не сказали. Твои друзья, — голос Вольфреда вдруг смягчился, его пронизывающий взгляд исчез под веками, точёное лицо приобрело задумчивое выражение. — Это многое объясняет.»       Вольфред выдержал паузу.       «Они не сказали тебе, что Чтецы вроде тебя не могут обрести свободу.»       Чтец плеснул холодной водой на лицо и наскоро растёр кожу. Вода в тазу начала успокаиваться, и он поспешил отойти прочь, пока поверхность не собрала осколки отражения в чёткую картину. Последние бинты с его головы сняли всего пару дней назад, и Чтец не мог найти в себе сил посмотреть, что же сталось с его лицом. Руки поддёрнули капюшон чуть ниже.       Чтец осторожно ступил в вагон. Сандал бросил на него быстрый взгляд из дальнего угла скамьи и тут же потерял всякий интерес. После разгрома Безгрешных Ночекрылами почти вчистую от Вольфреда перестало веять арктическими ветрами каждый раз, когда Чтец оказывался в поле зрения — победа над соперником, даже таким несерьёзным, как Мэнли, оказалась достаточным доказательством его, Чтеца, ценности как члена команды. Ну и благие отзывы Тарика и Ти’Зо помогли, конечно.       Он ровным шагом двинулся сквозь помещение, подхватил Запредельный Кристалл, не сбавляя темпа, и в два толчка забрался на верхний ярус вагона, подальше от любой живой души. Зелёная сфера обдала его ладони волной тепла, и Чтец позволил себе провалиться внутрь.       — Отчего бледен, как мертвец? Привидение увидел? — Сандра рассмеялась над собственной шуткой. Чтец попытался прикинуть, в который раз она уже её использует, и не смог вообразить количество нулей у этого числа.       От насмешливого тона Духа Чтецу стало немного легче, как будто знакомые ноты якорили его сознание у родных берегов, где всё было понятно и очевидно. Откуда Сандра могла знать, бледен он или нет, Чтец решил не уточнять.       — Не думал, что тебя могут заботить такие тривиальные вещи, как волнения других, — с усмешкой ответил Чтец.       — Сложно не обращать на эти волнения внимания, когда от всего твоего существа валит дым, будто ты сам стал Костром.       — Вот оно как… — Чтец устало вздохнул. Он пришёл сюда как раз для того, чтобы перестать думать о своих проблемах, хотя бы на час. — Тогда давай заключим пари: если выиграешь в трёх из пяти матчей, то я расскажу тебе, что у меня на уме.       Сандра заливисто рассмеялась.       — Мне вовсе не нужно пари, чтобы сразиться с тобой, Чтец.       На её лице расползлась хищная ухмылка, и в центр поля врезалась Небесная Сфера. Чтецу не нужно было другого приглашения.       Гора Алодиэль встретила путешественников морозным воздухом и давящей атмосферой. Мимо окон проплывали головы и торсы, принадлежащие древним статуям Книжников. Чтец не мог отделаться от чувства, что каждая пара каменных глаз видит его насквозь.       Чем ближе вагон подбирался к Вратам, тем напряжённей у всех были лица — даже Вольфред выглядел деревяннее обычного. Чтецу не нужно было касаться чужих мыслей чтобы знать, отчего все натянуты, как струны. После объяснения смоляком роли их триады в Обрядах к общему давлению ответственности за судьбу одного из товарищей добавился долг перед всеми остальными участниками цикла.       Статуи вдоль извилистых троп казались ещё выше, а их тени — длиннее.       Хэдвин поднимался в гору молча, рядом с ним так же тихо шагал Чтец. Храм Тракта был их последней остановкой перед подъёмом на вершину, и Хэдвину вздумалось посетить место. «Насладиться видом», — объяснил он.       — Тогда я пойду с тобой.       — Зачем это?       — Насладиться видом.       Хэдвин встретил серьёзный взгляд своего друга и, увидев в его глазах понимание, кивнул.       Они остановились у груды осыпавшихся колонн, белых, как и сама гора. Нетрудно было представить, будто бы все постройки здесь сами выросли из земли. Над головами изгнанников возвышалась гигантская статуя смоляка — Лу Склориан Многоум. На его маске застыло выражение мрачной сосредоточенности.       — Ни следа Завывателей, как сказала бы Джоди. Ни следа вообще ничего, — Хэдвин огляделся по сторонам с выражением, будто бы он и сам не был уверен, чего ожидал.       Беспокойство на лице Хэдвина читалось и без способности понимать древний язык — нахмуренные тёмные брови выдавали его состояние без всякой телепатии. Чтец сделал несколько шагов к краю тропы, откуда открывался вид на земли внизу, и обернулся через плечо на Хэдвина. Тот, помедлив, присоединился к Чтецу, и они оба уставились на горизонт. На этой высоте холодные ветра разгуливали так же свободно, как и старухи по Яме Милит, однако для изгнанников широкая спина статуи Книжника разбивала большую их часть. Чтец терпеливо ждал.       — Я много размышлял над тем, что сказал нам Вольфред, — наконец нарушил тишину Хэдвин. — Через пару дней кто-то может нас покинуть. То есть, — он скривил лицо, как от резкой боли, — кто-то из нас может освободиться. Один за другим, мы заработаем нашу свободу, как он сказал.       Чтец кивнул, не поднимая взгляда с туманной дали под ногами. Сейчас он близок к звёздам как никогда.       — Я хочу, чтобы ты знал кое-что, — Хэдвин повернулся к Чтецу всем телом, и он повторил движение. — Мы с остальными обговорили и… когда настанет время, мы хотим, чтобы решение принял ты. Решение, кто отправится, если кто-либо вообще.       Чтец открыл было рот чтобы выразить протест, но на смуглом лице вновь было то решительное выражение лидера, и он не мог оторвать от него глаз. Все слова умерли на губах.       — Это всё может и быть частью плана Вольфреда, — продолжил он, — но мы добрались досюда благодаря тебе, — на лице Хэдвина проступила знакомая тёплая улыбка, — И хотя я беспокоюсь о разделении группы, полагаю, если у Вольфреда всё получится, то мы все встретимся на той стороне.       Хэдвин уже лыбился в полную силу, будто головой он уже был в том дне, где вся шайка счастливо воссоединяется в Содружестве под тёплым солнцем. Чтец не смог сдержать ответной улыбки.       — В худшем случае — мы проваливаем все обряды, и остаёмся сидеть здесь внизу, все вместе, как сейчас.       Это уже выдавило смешок из Чтеца, и он покачал головой в неверии, что Хэдвин мог такое предложить. Но в его словах была логика, и странный оптимизм, который волшебным образом снял часть волнений и с самого Чтеца. Похоже, это было заразно.       — Позиция истинного лидера Ночекрылов, — кивнул Чтец Хэдвину, не скрывая ухмылки. Тот лишь поднял брови в выражении «а то».       Они спустились обратно к вагону в тишине, но на этот раз напряжение не стягивало их лица, а статуи давно ушедших героев не пытались задавить их своим присутствием.       Чтец едва только успел занести ботинок над ступенькой в вагон как почувствовал прикосновение к своему предплечью. Он обернулся на Хэдвина с вопросительно приподнятыми бровями.       — Спасибо за компанию, — ответил тот. — Я думаю, мне уже лучше.       — Нам нужно чаще ходить наслаждаться видами, — ухмыльнулся Чтец.       — Надо, — кивнул Хэдвин, улыбаясь.       Строгого вида женщина у Ворот Книжников задаёт сложные вопросы. Чтец почувствовал лёгкий укол зависти тому, как быстро и чётко говорят его спутники о том, кто они и для чего пришли. Даже Джодариэль, не имеющая полного представления о цели их путешествия, отвечает ровно и уверенно.       Он называется Чтецом и говорит Селесте, что не знает, кто он, и что произошло в Сообществе, и что он здесь для того, чтобы помочь своим друзьям. На минуту он сам верит в эти слова. Селесте этого достаточно.       Ещё не успело стемнеть, а команда уже была в Обрядных одеяниях. Хэдвин, Джодариэль и Руки толпились в центре вагона с масками в руках, перекидывались беззлобными подначиваниями. И даже когда речь зашла о колкой теме — только один может сегодня отправится домой — никто из них не показал слабости, только решительность и оптимизм. Хэдвин в который раз напомнил всем, что все четверо обретут свободу — он об этом позаботится. Во время своей речи он не сводил глаз с Чтеца.       Чтец вовремя поправил капюшон, чтобы скрыть свою закушенную губу.       В ту ночь тёмное небо было озарено золотым столбом света — водопад, льющийся вверх, уносил своим потоком Руки. Более чистого счастья на морде Пса Чтецу видеть ещё не доводилось. Вместе с Руки свет унёс, кажется, часть ноши с его плеч.       Из постели Чтеца вновь выгнали монстры: зубастые, многоглазые и голодные, они гнали его всю ночь сквозь огонь и развалины к краю обрыва, снова, и снова, и снова. Он привычно вышел на порог, и горный воздух тут же пробрал его потное тело холодом до дрожи в костях. Чтец поднял глаза к небу, но там его встретила только равнодушная пустота. Кончились обряды — перестали сиять и путеводные звёзды. И не у кого спросить дорогу.       — Для кого-то, кто только что помог близкому другу заполучить свободу, ты чрезмерно суетишься, мой мальчик, — прошелестел из глубины вагона голос.       Только благодаря своей выученной выдержке Чтец не подпрыгнул. Вместо этого он повернулся в сторону источника — за столом неподвижно сидел Вольфред, трубка в его зубах давно не горела. Внимательные глаза неотрывно следили за каждым его движением.       Чтец занял стул напротив. Смоляк не шелохнулся. Чтец подтянул край своего капюшона, скользнул глазами по лицу Вольфреда и, не выдержав немигающего взгляда, сосредоточил своё внимание на одном из золотых колец на тонких деревянных пальцах.       — Я Вам не нравлюсь, — сказал после длительной паузы Чтец. Это было больше утверждение, нежели вопрос. Вольфред приподнял брови. — Не доверяете, — поправил себя Чтец. Разум Сандала всё ещё был огорожен от него неприступной стеной, и он мог только полагаться на то, что видели его глаза.       Вольфред опустил веки и шумно выдохнул. Было похоже, будто он сам устал от этого ничуть не меньше Чтеца.       — Я сделал недостаточно, чтобы доказать искренность своих намерений?       — Напротив, — отозвался, наконец, Вольфред, — ты сделал очень много. Даже слишком, — смоляк вновь поднял глаза на Чтеца, но на этот раз в них не было холодного огня.       Чтец нахмурился. И тут его осенило.       — Вы что-то увидели. В моей памяти, — осторожно проговорил он, словно опасаясь, будто одни только эти слова могут спугнуть его мысль или готовность Вольфреда говорить.       Возможно, именно так оно и было, потому что Сандал медлил с ответом. Зелёные глаза внимательно изучали его черты. В приступе острой осведомлённости о своём теле рука Чтеца легла на правую сторону лица, прикрывая самый большой из видимых рубцов.       — Признаться, я не ожидал от тебя столь прямолинейного вопроса столь скоро, — в голосе Сандала слышалась усмешка. Похоже, вся ситуация его забавляла. — Что же подтолкнуло тебя?       Что подтолкнуло? Он точно так же устал ходить вдоль стен и прятаться по углам в страхе навлечь на себя немилость со стороны Вольфреда. Устал слышать, как день ото дня голос его тёмной части всё больше начинает напоминать голос Сандала. Устал бояться, что в один день его предложения покинуть группу навсегда перестанут носить добровольный характер. Он просто устал от страха. И чувство это исходило от самого его костного мозга, такое знакомое до крика и битья кулаками по стене.       Но это ведь не всё, так? Да, если бы это был просто страх, то он бы справился — он умел жить со страхом, даже если и плохо помнил, откуда. Но здесь были ещё и они. Чтец обернулся через плечо на своих спящих спутников, скользнул взглядом по лицу и мордочке каждого. Уголки его губ сами дёрнулись вверх. Он вновь посмотрел на Вольфреда.       — Я устал убегать. И я должен им помочь.       — Почему должен?       Чтец сморгнул:       — Потому что я обещал.       — И?       — И потому что они мои друзья.       — И больше ничего?       — А нужно что-то ещё?       Сандал смотрел ему прямо в глаза. Чтец сжал челюсть и удерживал его взгляд.       — Если ты и правда устал убегать, — начал Вольфред, — то перестань. А где искать ответы, — один из сухих пальцев уткнулся Чтецу в лоб, — ты и сам знаешь.       С этими словами Сандал беззвучно поднялся из-за стола и выскользнул наружу, оставив Чтеца наедине со своими мыслями.       Светало.