American Dream

Декабрь, 1962 - Доброго Вам вечера, мэм. И счастливого Рождества. Уход молодой женщины из музыкальной лавки, был сопровождён её тёплой прощальной улыбкой и еле заметным позвякиванием колокольчика на двери. Карл был особенно счастлив, находиться здесь сегодня. В сочельник. Следуя за калейдоскопом радостных лиц и эмоций. Помогая клиентам подбирать подарки для близких им людей и искренне огорчаясь, если вдруг не находилось ничего подходящего. Он преисполненным нежностью взглядом провожал каждого случайного гостя. Иногда привлекал к себе внимание детей, дабы они не мешали родителям, играя с ними и показывая различные механизмы того или иного проигрывателя. Они звонко смеялись и восторженно хлопали в свои маленькие ладоши, немного даже расстраиваясь, когда приходила пора расставания. За витриной смеркалось, а поток покупателей казалось, и не собирался стихать. Он был чистейшей разноцветной волной – пятнами ярких одежд и роскошных причёсок. Юноша любил красивых людей. Всех любил, но красивых отмечал по-особенному. Любовался ими, как художник пейзажами. Запоминая каждые отличительные черты и детали. Рисуя их в сознании, когда перед ним они исчезали. Однако перебирая в голове всех личностей, увиденных им когда-то, он специально отставлял в сторону один единственный образ, выбивающийся из основной массы. Это был человек, совершенный для Карла. Как внешностью, так и натурой. Идеальный во всех смыслах. Идеальный при всех своих недостатках. В его мыслях не раз возникали очертания этого исключительного облика. Столь призрачного в его разуме и такого ясного наяву. Да, Ниган определённо был именно таким. Живым и необыкновенно прекрасным. Паренёк не раз задумывался над тем, что произойдёт, когда случится что-то непоправимое. Не сегодня, не завтра, но в будущем. Когда возникнет то, чему он не сможет дать вразумительного названия. И что станет с ним? От невесёлых и совсем не праздничных мыслей, его отвлёк громкий, но дружелюбно настроенный оклик. - Эй, труженик, - Иисус небрежно махает рукой, чуть показываясь из своего импровизированного кабинета и подзывая мальчонку к себе. Тот подлетает молниеносно, с горящими искорками азарта в глазах, мгновенно протягивая к нему вездесущие руки. Но парень лишь отрицательно качает головой, отходя в сторону и поднимая над макушкой ладонь с зажатым в ней крохотным конвертом. - Не торопись, - он слегка улыбается, выдерживая некоторую паузу, после чего, наконец, вручает его мальчику. Он прекрасно понимает, в чём заключается такая быстрая смена его настроения. Не дурак ведь, отлично заметил, с каким отрешенным видом стоял юноша за прилавком до его появления. И причина его алчных порывов основывающихся на нетерпении, для него тоже загадкой не была. Тот сам как-то обмолвился. С того момента как Карл был относительно официально зачислен на работу – с помощью небольшого теста на следующий день после их встречи и который он успешно прошёл, Иисус стал платить ему ровно по два доллара в неделю. Именно в одну из таких выплат он и услышал сладкие грёзы юноши, о каком-то чертовски привлекательном подарке на Рождество для дорогого ему человека. Об остальном тот деликатно умолчал, ограничившись лишь некоторым уточнением, что стоимость заветной вещицы составляла двенадцать долларов. И если он продолжит получать эту некую премию за свои скромные труды с той же частотой и в том же размере, то аккурат к празднеству у него появится желаемая сумма. Стрелки часов перевалили за восемь. Магазинчик совсем опустел и не в состоянии оторваться от своих накоплений, Карл еле нашёл в себе силы для сухих слов благодарности и пары жестов для того, чтобы покинуть рабочее место. Выскользнув из ларька, оставляя за собой лишь привычный и навевающий уют звон, Карл глубоко вдохнул едкие языки мороза, инеем оседающие где-то в груди. Зима полностью вступила в свои права, окутывая Ричмонд белой хрустящей пеленой, ещё не запачканной автомобильными шинами. Всюду виднелись изумрудные венки приукрашенные омелой, тут и там развешанные на дверях. Из окон же доносился приглушенный свет, тусклая игра силуэтов, забавляющая мальчика своей многозначительностью. Должно быть, их маленькая квартирка на Рознет-роуд пестрила сейчас тем же самым обаянием, что украшало стены преодолеваемых им домов и площадки перед ними. Сегодня он встал совсем ни свет ни заря, ещё задолго до пробуждения мужчины. Оставив после себя лишь нежное прикосновение губ к обросшей утренней щетиной щеке и немаленький список необходимых к исполнению вещей на прикроватной тумбе из тёмного дерева. Ниган определенно не обрадуется, завидев его, ведь юноша включил туда и весьма продолжительный процесс готовки, со всеми традиционно полагающимися в этот день блюдами. В его же планы входило удачное пребывание на работе и заполучение такого долгожданного подарка для мужчины, после. Он присмотрел его ещё в конце прошлого месяца. Наткнулся на него совершенно случайно. Просто метался по городу в бесцельных поисках, заглядывая во все более или менее подходящие лавки. Обойдя перед ними все те, что хоть как-либо связывали свою продукцию со спортивной атрибутикой. Но главная подсказка, которая должна была служить опорой, напротив, стала несдвигаемым камнем преткновения. Всё сводилось к бейсболу. Попытки Карла найти хоть что-то полезное и приятное одновременно, обрушивались неудачей за неудачей. Идея купить биту была резко перебита мыслью о уже имеющейся, куда более памятной и дорогой. Перчатки – осознанием того, что были, по сути, бесполезны. Как не игрок, Ниган моментально обрывал любые ниточки к возможному практическому презенту, а как маниакальный любитель своего дела и последние наводки к хотя бы сувенирной части этого вида спорта. Так и бродил юноша, с абсолютным отсутствием представлений о том, что же всё-таки намеревался увидеть под красочной обёрткой, сорванной в залитой хвойным запахом гостиной. Тогда-то он и увидел его. Красный отрезок кашемира за стеклом дорогостоящего бутика. Против воли он вспомнил вечно распахнутое пальто Нигана с открытым воротником. Осень выдалась весьма ветреной и последующее время года, также не обнадёживало. А тут он. Такой тёплый и мягкий на ощупь. Он определённо будет согревать мужчину в холодные дни, оберегая того от безжалостной непогоды и возможной простуды. Шарф был действительно чудесным. В каждую свободную минуту Карл несся к сокровенному магазину, проверить на месте ли ещё его будущее приобретение, но оно словно бы дожидалось только его одного. Сказать по правде, Карл не смог не отметить и тот факт, что платок идеально смотрелся бы на его худых запястьях, привязанных им, так скажем, к изголовью кровати. Не то что бы у мальчика имелись какие-то особые планы по использованию аксессуара, но некоторые неоднозначные мысли определённо были, от которых он непроизвольно краснел, подобно глянцевитому носу Рудольфа. Однажды он как-нибудь намекнёт Нигану, что его подарку найдётся и несколько иное применение, но в ближайшие месяцы, сопровождаемые жестокой стужей, пусть лучше использует его исключительно по назначению. Если только он сам не решит применить его чуть иначе. Засверкавшие впереди светильники, ровным светом наполняющие небольшое помещение с множеством различных шкафов, столиков и заполненных одеждами стоек, стали для Карла эдаким ориентиром. Быстро сокращающейся дистанцией, разделяющей его и ту самую желанную покупку. Персонал внутри уже вовсю готовился к закрытию, собираясь разойтись по домам и влетевший в дорогостоящий бутик юноша, вызвал у них шквал недовольного ворчания – ещё один клиент, не успевший запастись подарками вовремя. Хватило одного только взгляда на эту позднюю пташку, чтобы охватившее его волнение, мгновенно передалось и им. - Извините, - нечетко пролепетал он, задыхаясь и указывая на небольшую полку, стоящую прямиком напротив витрины, - у вас был шарф из красного кашемира авторства Ив Сен-Лорана. Где он? – словно и не допуская мысли о возможно упущенном предмете гардероба, претенциозно вопрошал он. Недоуменно уставившиеся на него работники, судорожно взялись прикидывать, о каком товаре вообще может идти речь. Тихо переговариваясь между собой, выясняя, у кого может быть знание о запропастившейся принадлежности, они были перебиты внезапно появившимся в зале мужчиной. Он был одет в приличный костюм, сшитый специально на заказ, но совершенно ему не идущий. Слишком грубые черты лица и небрежно отрощенные волосы, делали его человеком больше похожим на заключенного или фермера, но никак не на представителя высокой моды. Парень уже видел его раньше. Когда приходил поглазеть на развешанные за стеклом наряды, коллекции из различных стран. Ну и конечно, убедиться в том, что его великолепный платок, всё ещё на том же самом месте. Зря, по всей видимости. - Эта бардовая штуковина с рюшками? Остынь, парень. Продали, - выражался он тоже как фермер. Карл шокировано приоткрыл рот, не в состоянии поверить в услышанное. - Это бахрома… - приглушенно произнес он, не вкладывая во фразу абсолютно никакого смысла. - Без разницы, - тот равнодушно пожал плечами, - наверное, где-то с полчаса назад, - он виновато опустил голову, почему-то жалея, что не приберёг атрибут для этого юнца, постоянно снующего под окнами, вот уже на протяжении месяца. Он тревожно наблюдал за тем, как безэмоционально поворачивается парень, направляясь к выходу. Как на еле передвигающихся ногах добредает до двери и цепляется за ручку так, что белеют костяшки. Мужчина уже с десяток раз проклял свою неосмотрительность, когда заворачивал в упаковочную бумагу алое полотно, совершенно об этом не задумываясь. Надо было срочно что-то делать. Он не хотел, чтобы у этого мальчугана, совсем ещё зелёного пацана пропало это чёртово Рождество. - В нескольких кварталах отсюда, есть ещё один магазинчик. С теми же новинками. Думаю, если поспешишь, то успеешь до закрытия, - он недовольно отвёл взгляд в сторону, не способный выдержать на себе блестящий надеждой взор голубых глаз, - В конце Запад-Кари-стрит. Если пойдёшь по прямой, то сможешь сэкономить минут пятнадцать. Мальчик учащенно закивал. - Спасибо! – наскоро выпалил он, вылетая из помещения и спотыкаясь о ближайший ком снега. Потом, он обязательно проявит куда больше такта, возможно угостив внезапного самаритянина чашкой кофе, но сейчас, он и думать не мог ни о чём другом, кроме как о предстоящей дороге в места, до сего момента им неизведанные. - Не за что, ковбой, - мужчина укоризненно покачал головой, искренне полагаясь на то, что парнишка всё-таки найдёт ещё один шарф – мягкий моток, припорошенный тёмной бургундской пылью. *** Он медленно шёл по тротуару, бережно сжимая в руках небольшую коробочку с изображенным на ней оленем. Внимательно осматривал каждую её сторону, выявляя наличие мелких щербинок или царапин, но так и не обнаружив оных. Упаковка была выполнена аккуратно, на совесть, а находящийся на её поверхности символ - посеребренные инициалы, слабо поблёскивал в свете уличного фонаря. Ему повезло. За миг до захлопнувшихся перед носом дверей, он ворвался в здание с черным фасадом, словно кричащим о привилегированности здешних посетителей. Высыпал на стойку все свои сбережения, запрашивая необходимую вещь. Теперь, когда его последнее на сегодня дело было завершено, он направился домой, зябко кутаясь в еле греющую джинсовую куртку. Во всяком случае, ему так казалось. Оторвав, наконец, от подарка устремлённый на него в увлечении взор, он вдруг заметил, что совершенно не знает окружающей его местности. Вокруг не было ни домов, ни пестрящей вывесками вереницы кафе, ничего. Лишь унылые калитки и тонкие дорожки, проложенные мелкой каменной крошкой. Внутри Карла будто что-то оборвалось. Чуть дальше, за низким заборчиком, виднелись белеющие верхушки крестов и обветшавших могильных плит. Сомнительная компания для этой праздничной ночи. Суетливо оглядевшись, он бросился прочь. Назад. Метнулся куда-то к северной стороне, предполагая, что там может найтись выход. Но тщетно. Обуреваемый паникой, он лишь петлял по огромному кладбищу, в попытке вспомнить обратный путь. Воссоздать в голове тот момент, когда ноги свернули не туда, приводя его к этому самому месту. *** Ниган мельком взглянул на часы. Время неумолимо приближалось к десяти вечера, а несносного ребёнка поселившегося под его крышей всё не было. Отложив в сторону кухонное полотенце, повесив его на спинку стула, он стал напряженно сверлить глазами серебристый поднос с только что испечённым плум-пудингом. И угораздило же этого мальчишку где-то задержаться. Теперь, небось, еда вся остынет. Громко ударив кулаком по краю стола, раздражаясь, он накрыл блюдо металлическим клошем, надеясь таким образом сохранить хотя бы остатки испаряющегося тепла. *** В попытке отыскать дом, Карл забредал лишь ещё дальше. Людей вокруг не было и не у кого было спросить дороги. Да и с чего бы им бродить здесь в такой день. Все уже давным-давно греются у каминов в своих гостиных, домашних очагов с весело потрескивающими поленьями. Украшают ёлку с родными и смеются каждой озвучиваемой в комнате шутке, не зная ни забот, ни горестей. Мороз, кажется, проникал под самую его кожу. Побелевшими от холода пальцами, дрожащими, он вытягивал из-под куртки рукава шерстяной кофты, пытаясь хоть немного спрятать под ними оледеневшие ладони. - Что происходит? – пустые слова, исторгнутые бледными губами. Он вопрошал сам себя, задыхаясь от ощущения собственной же беспомощности. Выбившись из сил, он устроился у подножия какой-то скульптуры. Лика ангела, жалостливо взирающего на него сверху вниз. Эта земля, усеянная чужими костями, была будто бы безразмерной. Серые могилы были совершенно одинаковыми в ночи и, пройдя несколькими тропинками в разных направлениях, он всё равно возвращался к той точке, где заметил свою оплошность. Юноша чувствовал себя маленьким ребёнком, утонувшим в этой безысходности. Потерянным и никому не нужным. Обречённым на гибель от ледяного ветра, прямо у этой статуи, рухнув подле в рыхлую белизну. Глаза предательски начинают слезиться от обиды на самого себя. Но он сильный и не даст волю эмоциям. Лишь отдохнёт немного, прислонившись к холодному мрамору, и тут же начнёт искать выход дальше. Дышать вдруг становится невыносимо тяжело. В груди, словно иглы, колющие изнутри стынью при каждом вздохе и от которых мальчик пытается спрятаться, согнувшись к коленям, прикрывая лицо жесткой тканью. Он вдруг слышит, как у подножия мемориала останавливается машина. Всего в нескольких футах от него. Место и время вовсе не подходящее для внезапных прогулок, поэтому уповать на то, что появившийся человек окажется вдруг добродетелем, было абсолютно бессмысленно. Парня невольно охватывает страх, но вместе с ним и чуждая ему обыкновенно апатия. Он крепко зажмуривается, слыша тяжёлые шаги по хрустящему снегу, обращённые в его сторону. Он сам виноват. Ему следовало следить за тем, куда он идёт. Куда направляется и куда поворачивает. Карл сдавленно всхлипывает, еле слышно и сжимается всем телом в крохотный комок, ощущая чужое присутствие совсем рядом. Вздрагивает, когда немногим правее его лица, в жилистую плиту – часть памятника, врезается крупный кулак, да так, что под мощью удара статуя чуть содрогается. - Ты хоть представляешь… Грубый, сочащийся яростью голос вдруг прерывается и Карл неверяще поднимает голову, сквозь застилающую глаза пелену пытаясь рассмотреть нежданного гостя. Тело само подрывается со ступеней, обрушиваясь в такие дорогие сердцу объятия, когда он, наконец, осознает, кто сверлит его таким злобным взглядом. Ниган искал его. Действительно искал. По-другому и объяснить нельзя его пребывание здесь. Юноша утыкается в пропитанное таким родным запахом парфюма пальто, успокаиваясь, понимая, что все ужасы сегодняшнего дня, наконец, позади. Мужчина мягко приобнимает его одной рукой, другой же прикрывая лицо, старательно пытаясь унять полыхающую агрессию. - Прости. Прости меня, - словно в бреду шепчет Карл, давая волю своим чувствам. Ниган пропускает его слова мимо ушей, лишь крепче прижимая к себе мальчика. - Ты хоть… Ты хоть представляешь, как я за тебя волновался? Тот только кивает, сильнее обвивая руками мужчину за пояс, продолжая удерживать в пальцах чёрную коробку. - Ты насквозь продрог, - Ниган несильно подталкивает его к припаркованному автомобилю, - садись в машину. Хватит с тебя приключений. Когда они, наконец, выезжают с территории «Холливуд-Семетри», юноша только и может, что шокировано озираться вокруг, глядя на пролетающие мимо дома и деревья, не веря своим глазам. Знакомая улица, совсем рядом со стадионом. Озеро, на которое они когда-то ходили гулять, в одни прекрасные солнечные выходные. То самое кафе - свидетель их зарождающихся отношений. Он умудрился заблудиться в двух соснах. Ближайших к дому кварталов, в которых он неоднократно бывал. Неужели это темнота так скрасила его видение улиц, изменила до полной неузнаваемости? Неизвестно. Карл устало откидывается на спинку сидения, прикрывая веки. По телу приятно разливалось долгожданное тепло, от накинутого поверх его плеч пальто Нигана, определенно не подходящего ему по размеру. Вынуждая его буквально утопать в нескончаемых складках грубоватой ткани. Не то что бы он жаловался. Сверток с алеющей ношей мирно же покоился у него на коленях. *** Стоило им только зайти в квартиру, задерживаясь в тесной прихожей в попытке снять верхнюю одежду, как Карл мгновенно уловил доносящийся с кухни, сочный запах праздничных яств, осознавая, насколько же он проголодался. Но сейчас его волновало нечто другое. Кое-как расправившись с обувью, он тут же понёсся в гостиную, в надежде увидеть Рождественское чудо, но на деле встречая лишь то, что видел и прежде. Посреди зала красовалась роскошнейшая ель, принесённая сюда ещё пару дней назад. Он ожидал увидеть всё что угодно. Разбросанные на полу игрушки – улику против незаконченного наряжания, вялящиеся вокруг комки мишуры или полоски разноцветного дождика. Ожидал узреть сверкающую яркими огоньками красавицу, но никак не то же самое дерево, наблюдаемое им сегодня с утра. Он непонимающе обернулся на стоящего позади него мужчину, вальяжно прислонившемуся к стене. - Ты не украсил ёлку. Почему? – проговорил он взволнованно, заискивающе заглядывая ему в глаза, на что тот лишь в недоумении вскинул бровь. - Серьёзно, пацан? – его голос звучит насмешливо, но это только прикрытие для вырывающейся наружу злости, - ты думаешь, когда мой мальчик так незапланированно пропадает, оказываясь невесть где, я буду заниматься тем, что украшать грёбанную ёлку?! – Карл виновато опускает голову, когда голос Нигана повышается, рискуя сорваться на крик. Жалея, что задал такой глупый вопрос. Рождество пошло псу под хвост из-за его собственной неосмотрительности. Замечая в момент сникшего юношу, Ниган отворачивается, переводя дух. Ему пришлось рыскать по всему району в его поисках, обнаружив, что музыкальный ларёк был наглухо заперт, да и к тому же, уже давно. Разъезжая по пустым заснеженным улицам, он одним только чудом догадался осмотреть этот могильный парк, чуть не ставший для мальчишки постоянным пристанищем. Мужчина устало потирает лоб, вновь воззираясь на него. Нельзя чтобы всё сорвалось из-за какого-то несчастного недоразумения. В конце концов, у парня скорее всего была весьма веская причина для того, чтобы отправиться в это далёкое и нелепое путешествие. - Я приготовлю чай. Если у тебя что-нибудь вдруг отмёрзнет, «спасибо» я тебе точно не скажу, - он мирно указывает ему в сторону спальни, - иди пока, переоденься в домашнее. - Дождавшись послушного утвердительного кивка и первых шагов в указанном направлении, он делает останавливающий жест рукой для поравнявшегося с ним, к этому моменту, юноши, - Я хотел нарядить её вместе с тобой, Карл. А ты пропал, - он делал всё возможное, чтобы не придать голосу обвиняющего оттенка, - времени осталось чуть больше часа. Но оно есть. Если поторопимся, то возможно успеем ещё закончить все приготовления. Карл неуверенно склонил голову, размышляя над словами Нигана и рассматривая его лёгкую, подбадривающую улыбку. По правде говоря, никакого настроения для празднования, у него уже и в помине не было. Но вспомнив то, с каким трепетом он ждал этой даты, обведённой красным в календаре, представляя себе реакцию Нигана на подарок, он подумал, что пойти на попятную сейчас, означало окончательно испортить один из возможно лучших дней в его жизни. Тогда-то он и растягивает губы в тонкую ухмылку, забавно фыркая и соглашаясь с мужчиной. *** Когда последний штрих в виде переливающейся цветастыми бликами гирлянды был завершён, до полночи оставалось ещё около пятнадцати минут. Вполне достаточных для того, что вынести поднос с изобилующей ароматами едой на стеклянный столик, примостившийся чуть поодаль от ёлки и откупорить бутылку шампанского. - Разве в Рождество не положено пить вино? – Карл недоверчиво покосился на бутыль, с отливающим изумрудным, стеклом, ловко удерживаемую в руках мужчины. - Положено. Но мы будем пить шампанское, - Ниган равнодушно пожал плечами, тут же заразно рассмеиваясь, - От вина ты совсем не пьянеешь, пацан. Это скучно. Мальчик смущённо отвёл взгляд, переводя внимание с орудующего с тарелками Нигана на оживленно перемигивающуюся огоньками ель. В груди разливалось приятное тепло от событий, пережитых им за этот короткий час. Они сумели отвлечься, сосредоточиться на праздничной кутерьме и не думать о произошедшем. Точь-в-точь как другие люди, слаженно украшая главный атрибут нынешнего торжества, временами дурачась, запустив друг в друга каким-то фруктом и, конечно же, разбив парочку блестящих шаров. Когда стрелки настенных часов слились, останавливаясь на цифре «двенадцать», они выпили по бокалу шипящей жидкости, огнём разливающейся по горлу. Беззаботно развалились на диване, обсуждая отсутствие уличных песнопений в этом году и прочую Рождественскую ерунду. Внезапно Карл занервничал, что не укрылось от чуткого взора мужчины. На свой вопрос о такой перемене, он получил только унесшегося вглубь квартиры юношу и вернувшегося с некрупным свёртком, симпатично упакованным. - Вот, - он бережно протягивает ему коробку, облачённую в несколько слоёв коричневой бумаги и с повязанной вокруг красной лентой, опуская её на мозолистые ладони. Ниган чуть медля, принимает подарок, не спеша разворачивать его. В голову закрадывается мысль, что этот предмет и есть та самая причина, по которой мальчишке пришлось забраться незнамо куда, а ему, прошерстить все окрестности в его поисках. И если это так, то лучше бы ему оказаться чем-то несомненно драгоценным, вроде чека на миллион долларов или документом подтверждающим его причастность к какому-нибудь богатейшему роду. Или нет. Достаточно и того, что эта вещь действительно дорога для Карла и того, что она предназначалась ему. Матовая обёртка падает, открывая на свет чёрный лощёный футляр с аккуратно сложенным в нём бардовым платком. Ниган чему-то ухмыляется, хмыкая, и осторожно вынимает его из упаковки, разглядывая и растирая между пальцами ворсистую ткань. - Я просто подумал, что твоё пальто совершенно не подходит для такого сильного ветра. А шарф, вполне под него сгодится. К тому же он красный, - мальчик нетерпеливо поёрзал на софе, чувствуя себя неуютно из-за затянувшегося молчания, разбавляемого только его бестолковым лепетом, - тебе пойдёт. Мужчина коротко взмахнул аксессуаром, шутливо тряся им над головой юноши. - Спасибо, - он ехидно оскалился, выдавая этим несерьёзность дальнейшего разговора, - я буду носить его каждый день. - Да иди ты, - возмущенно воскликнул Карл. Ответом ему послужило нежное объятие. Быть может это пузырьки в алкоголе так быстро подействовали, ударив в голову, а может просто сложившаяся обстановка, но уже через несколько минут, юноша настойчиво лезет Нигану на колени, набрасывая на его шею лёгкую красноватую ткань и с её помощью притягивая его для пьяного поцелуя. Тот осторожно придерживает его за талию, по началу даже и не замечая, как простое касание превращается вдруг в неназойливую ласку. Как запускает ладонь под тонкую ткань домашнего свитера и мягко проводит по горячей спине – от поясницы и до самых последних позвонков. Карл приглушенно стонет сквозь поцелуй, пальцами сминая кожу на чужом загривке и неестественно выгибаясь, для того чтобы ощутить горячие губы на своих ключицах и шее. В какой-то момент юноша радуется тому, что так удобно устроился. Внизу живота сладко тянет и ноги, как будто ватные после шампанского, совершенно его не слушаются. Стоит ему только попробовать встать, как он тут же ощутит все последствия этого необдуманного поступка. Рухнет – как пить дать. Ниган медленно разворачивается, аккуратно подминая мальчика под себя и укладывая на диван. Задирает подол сплетения серых волокон, оголяя живот и плоскую юношескую грудь. Еле дотрагивается кончиком языка до мелких бусин, покрасневших от трения с колючей шерстью, вырывая тем самым у парнишки протяжный стон мучительного возбуждения. «Ниже» - шепчет Карл. И мужчина даёт ему это «ниже». Спускается дорожкой кротких поцелуев до трепещущих бёдер, поощряя случившееся после прибытия редкими и от того наиболее приятными прикосновениями – небольшим дополнением к основному подарку. Большая роскошь для человека привыкшего брать, а не давать. Привыкшего обладать. Впрочем, разницы особой сейчас и нет. Стоит только Нигану захотеть, и он запросто сведёт мальчишку своими движениями с ума. Фигурально. Карл в беспамятстве. Мечется по упругим подушкам словно в приступе лихорадки. Предчувствуя подступающую волну, предшествующую полному изнеможению. Под закрытыми веками мигают еле заметные огоньки, неясно, возникшими ли от игры освещения или от охватившего юношу исступления. Когда по комнате прокатывается отзвук угасающего вскрика, мужчина окончательно убеждается в том, что вечер удался на славу, но жадно тянущиеся к нему руки будто бы поясняют – до его окончания ещё далеко. Дыхание юноши выравнивается, но это вовсе не означает, что им овладел сон. Чересчур ненасытный, он притягивает Нигана ближе, не желая ограничиваться этой ночью лишь одним разделённым ими моментом, не обращая никакого внимания на бурлящий в крови алкоголь, сулящий бессилие и усталость. Мужчина нависает над ним, одаривая лишь несколькими понимающими касаниями, не в силах больше сдерживаться самому и заглядывая в потемневшую, отливающую синевой радужку напротив. И это лишь их мгновение. С переплетёнными пальцами и телами. С оставленной на полу подле них, брошенной и никому не нужной одеждой. И с запахом хвои, пронизывающим горячий воздух вокруг. С играющими огоньками гирлянд в полутьме, кружащихся разноцветными бликами по взмокшей мужской спине.