American Dream

Февраль, 1963 Ниган предпочитал скотч. Обжигающую нутро янтарную жидкость, переливающуюся беспокойной волной на дне прозрачного, с незначительной щербинкой стакана. Преимущественно шотландский. С приличной выдержкой в десяток с небольшим лет. Он любил выпить по вечерам, немного, с четверть плескающейся в тумблере влаги, после тяжелого и насыщенного трудового дня. Недостаточно для того чтобы опьянеть – только расслабиться. Это было для Карла некоторой загадкой. В свои семнадцать, у него было всего несколько случаев, когда в его некрепкий желудок попадало что-то спиртосодержащее. Не самые лучшие опыты в его жизни, с итогами в виде отравления и жуткого похмелья, однажды даже испачканного ковра в доме его приятеля. Всё веселье намечающегося тогда торжества по поводу чьего-то дня рождения, закончилось для юноши, так и не успев начаться. Кажется, это был первый раз, когда он попробовал что-то настолько крепкое. Неудивительно, что организм тут же исторгнул это обратно. И тем не менее, мальчик считал что люди напиваются именно для того чтобы напиться. Чтобы мучиться также, находя в тяжком пробуждении после очередного увеселительного вечера какую-то свою неопределённую прелесть. Даже он пару раз задавался такими поисками, ища некоторый плюс в першащем горле и отчаянно пульсирующих висках, и не найдя оного, зарёкся больше никогда не употреблять алкоголя без повода. Он думал, они опустошают бутыли одну за другой, чтобы превратить сознание в липкую кашу, отречься от дурных обволакивающих голову мыслей. Забыться, оставляя в ней после, лишь равномерное гудение и желание умереть. Ведь с такой болью - куда уж тут до каких-то дум. И Ниган, выпивающий с лёгкостью играющего в песочнице ребёнка; с беззаботностью, присущей приёму поданного к основному блюда десерта - никак не вписывался в эту его точку зрения. У того никогда не было тех целей, о которых раздумывал Карл и по настоящему пьяным он видел его очень и очень редко. И нет, если бы он пил для притупления чувства голода, как если бы у него не было времени или возможности для частого потребления пиши, но так он ещё и ел как не в себя. Сказывались частые физические нагрузки и потребность в поддержании спортивной формы. И для себя Карл невольно усвоил, голодным его лучше не оставлять. Во всех планах. Ниган подходил к выбору выпивки всегда очень настороженно. Задумываясь над тем, что отправит в путешествие по своим венам, и никогда не доверяя покупку не разбирающемуся в этом мальчику. «Это в своём роде искусство» - сказал он как-то раз, во время одного из их многочисленных совместных походов за продуктами. Юноша поначалу недоумевал, где здесь «искусство» и что такого важного может быть в выборе того, о чём наутро ты даже и не вспомнишь, но покладисто уступал это нехитрое, как ему казалось дело мужчине. Лишь позже он, наконец, начал осознавать, что тот действительно наслаждается потягиваемым им напитком, уделяя огромное значение мелочам. Аромату – даже самым незаметным ноткам, неуловимо вплетающимся в основу. Цвету. Стоило огненной воде за стеклом быть хоть чуточку светлее положенного, как она тут же отсеивалась, именуясь некачественной. Особое внимание получало послевкусие, которое Ниган буквально раскатывал на языке, по одному только намёку на горечь или кислинку, распознавая в какой местности и при каких условиях хранилось принятое им горячительное. И сейчас, держа в руке наполненный наполовину стакан и наблюдая за тем, как мужчина наливает немного из бутыли в свой, Карл всё размышлял о том, сможет ли он сам когда-нибудь перестать воспринимать содержимое тар из цветного стекла как способ отвлечения от скверных будней. Сможет ли он однажды посмотреть на всё это глазами Нигана, поняв его? Вместе с тем, не собираясь, однако, заводить ещё одну дурную привычку. Тот медленно приблизился, оставляя бутылку на низеньком столике и усаживаясь на прежнее место, с удовольствием устраиваясь в хоть и плетёном, но совершенно нежёстком кресле. Он мимолетным жестом указал на всё ещё нетронутый стакан парнишки. - Пей, - прозвучало командным, но абсолютно не грозным тоном. Скорее наставническим. Советом для человека, который не знает что ему делать. Мальчик пребывал в лёгком смятении. Аккуратно поднеся тумблер, сочащийся терпким запахом пряного виски прямо к своему лицу, он неловко понюхал находящуюся в нём субстанцию. Едкое, но приятное амбре, от которого у него незамедлительно защекотало в носу, было вполне сносным. Глянув украдкой на спокойно прикладывающегося к влаге мужчину и видимо что-то решив для себя, он, расхрабрившись, тут же опрокинул в себя почти всю налитую ему жидкость. Лишь для того, чтобы в следующую секунду скривиться от обжегшего лёгкие скотча, бурлящей лавой пронесшегося по его тонкой трахее, проклиная весь белый свет и в особенности, своё неумение пить. Не ожидавший такой прыти Ниган, в то же мгновение поддался к юноше и несильно похлопав того по спине, выбивая остатки завладевшего им кашля, виновато затараторил. - Чёрт, пацан. Да ты с ума сошёл, если вот так сходу решил выдуть двенадцатилетний вискарь. Это же тебе не малиновый сироп, - теперь он взволнованно поглаживал парнишку по волосам, прислушиваясь к его угасающему после приступа дыханию. Постепенно приходящему в норму. Тот осторожно прочистил горло, не до конца уверенный в его целостности после подобной выходки. - Я же не знал, - чуть надсажено проговорил он, переводя взгляд на встревоженного мужчину, будто пытающегося разглядеть в его облике хоть что-то выдающее необратимость последствий сложившейся ситуации, - Никогда не пробовал виски. А ведь и правда. Юнец только и делал, что разглядывал выпивающего Нигана и ровный ряд бутылок в кухонном серванте, даже и не попытавшись ни разу отведать их содержимого. - Эх ты, - раздался вдалеке слабый отклик. Карл перевёл взор слезящихся глаз на соседнее кресло, оказавшееся внезапно пустым. Ниган куда-то исчез. Мальчик бесцельно мотнул головой в сторону, рассматривая комнату на наличие её хозяина, но безрезультатно. Искомого в ней не наблюдалось. Тогда он постарался сосредоточиться на своих ощущениях. Во рту будто образовалась пустыня, а нёбо горело заметной горечью. Он ещё не чувствовал этой заветной лёгкости, что возникает при опьянении. Скорее наоборот, живот его будто набили свинцом. Пытаясь убрать непрошенные слёзы – эффект от принятой раскалённой воды, крепостью превосходящей всё когда-либо им дегустируемое, он судорожно моргал, не в состоянии увидеть подошедшего к нему мужчину. Лишь когда его шеи касается нечто, до ужаса холодное, он резко поднимает взгляд с беспомощно трепещущими ресницами. С удивлением узнавая перед собой знакомую руку, твердо удерживающую принадлежащую ему чашку. Юноша неуверенно принимает её, рассматривая. Белый фарфор с тёмно-оранжевым покрытием. И расцветающими на нём чёрными цветами и геометрическими фигурами. Карлу вдруг становится намного лучше. Спокойнее что ли. Складывалось впечатление, будто он только что пережил какую-то необоснованную истерику. Посуда в его пальцах легонько переливалась краской. Ему даже вспомнился момент, когда он приобрёл её. Обыкновенный день. Серый. Осень. Антикварная лавка. Множество кукол с пугающими глазами-бусинами. Чайный сервиз. Вроде китайский. Милая на вид кружка. Сейчас, с призывно плескающейся в ней содовой. Мальчик сделал глоток. - Вот так, давай, - Ниган снова плеснул ему в тумблер скотча, самую малость. На случай если тот всё же решит осушить его по разумному. Не залпом, а составив мужчине достойную компанию. Юноша отнял чашку от покрасневших губ и бережно отставил на застеклённый столик, неподалёку от вновь наполненного стакана и, заметив его, с неверием покосился на человека, приложившего к этому руку. - Ну как ощущения? – участливо поинтересовался Ниган, еле сдерживая ехидную ухмылку. Карл неясно пожал чуть дрожащими плечами, расслабляясь. Улыбнулся. - Кажется, будто я пьян. Что вполне вероятно. В конце концов, я перекусил ещё задолго до того, как отправиться к тебе в участок, но выражается это по непривычному, - он задумчиво хмыкнул, кладя ладонь на впалый живот, - внутри, словно наковальня образовалась. Очень тяжёлое, но приятное чувство, - он беззаботно откинулся на спинку кресла, прикрывая глаза. Мужчина любовно оглядывал его, наслаждаясь смягчившимися в полумраке чертами юного лица, особое внимание, уделяя его белоснежной коже, будто искрящейся в редком свете, мерно доносящемся с кухни. - Как бы то ни было, тебе идёт, - он звонко цокнул языком, в похабной попытке польстить. Парень неохотно разлепил веки, оборачиваясь в сторону сомнительного комплимента. Скользнул мутным взором по обнаженным в оскале зубам, по крохотным складочкам морщин в уголках чужих глаз, кажущихся почти чёрными при этом освещении. По весьма осунувшейся линии скул, за то долгое время, проведённое в заточении. Несмотря на браваду, он видел его усталость, скрываемую постоянными шутками и фальшивой задорностью. Как и без труда угадал в этом непристойном замечании усиленно скрываемую нежность. И судя по изменившемуся выражению напротив, эта его догадка, также была раскушена. Карл почему-то вдруг представил Нигана молодым. Представил красивого и знойного человека, с порывистым ветром в голове, вечно взлохмачивающим то, что на ней. Пылкого парня с сомнительным чувством юмора и склонного к постоянной беготне за женскими юбками. Однако с амбициями. Существующего с острым осознанием такого понятия как «ответственность». Возможно, именно таким он и встретил свою будущую жену. Влюбился. Строил планы, но старался жить сегодняшним днём. С ослепительной улыбкой и ложью во благо, играющей на тонких губах. Юноша не забыл свои сомнения по поводу выпивающего мужчины. Он всё ещё чуял какой-то подвох. Второе дно за этим неприметным казалось бы времяпрепровождением. Они никогда не говорили на подобные темы – терзающие их. Не дающие уснуть по ночам. Порой даже создавалась иллюзия того, что и не было их. Будто вовсе не существовало в мире вещей, которые тяготили бы. Но он знал, что они есть. Ниган однажды проговорился. У него молодого, был собственный гардероб с вереницей скелетов, отчаянно тянущих к нему свои иссушенные костлявые руки. Карл, до этого не мигавший, коротко вздрогнул, словно пробуждаясь от долгого сна и ловя на себе сосредоточенный взгляд мужчины. - Ты когда-нибудь убивал? – произнес он шепотом в скрипящей своей чистотой тишине. Ниган сиюминутно опустил голову, разрывая контакт, мрачно поглядывая на давно опустевший стакан и подумывая над тем, не заполнить ли его вновь. - Зачем спрашивать, если знаешь ответ? – угрюмо проговорил он, не переставая сверлить глазами собственное отражение. Карл не знал. Наверное, хотел убедиться. В чём? - Жалеешь? – бесцветно изрек он, всё также, почти на грани беззвучия. Мужчина покачал головой, через секунду вторя своему движению сухим «нет». Юноша в ответ только обратился к ожидающему его стакану, на этот раз медленно пригубив его, позволяя жидкому пламени пробежать стройной струйкой по расслабившемуся телу. Сорок пятый год. Операция «Айсберг». Мальчик весьма туманно представлял себе окончившуюся войну. Все его расплывчатые образы базировались учебниками истории и услышанными где-то рассказами. Текстами песен, звучащих из динамиков радио. Он был не из числа тех людей, что предпочитали поскорее забыть о произошедшем. Тех, что решили не поднимать таких тем в беседе или ловко менять, если те внезапно возникли. Ему было интересно. Он с удовольствием выслушивал тех, кто ещё был готов поделиться сокровенным подробностями. Ловя каждое их слово, внимая с присущей малышам любознательностью. Образ молодого Нигана приобрёл вдруг совершенно другие оттенки. Темно-зелёную форму морской пехоты Соединённых Штатов. Бурые пятна грязи и сизой пыли, полностью покрывающие лицо и застилающие веки. Что-то красное на его руках и одежде. Розоватые ошмётки неизвестного, переливающимся дождиком повисшие на рукавах. И нечто подсказывало Карлу – это был далеко не пролитый джем. Он иногда задумывался, сможет ли мужчина вновь отнять чью-то жизнь. При необходимости. Нутро подсказывало ему – безнаказанными такие вещи не проходят. Люди либо сходят с ума, либо впадают в депрессию. Вышибают себе мозги в качестве подарка на десятилетие дочери. Но точно не попивают вечерами скотча, будто после только что съеденного стейка. Или попивают. Просто не в таких мелких количествах. А может со временем оно увеличится? Он видно так хотел задать заветный вопрос, что это отражалось на всём его облике. Иначе никак не объяснить тяжело вздохнувшего и приложившего пальцы ко лбу в попытке сосредоточиться Нигана. - Так, пацан. Слушай, мне, конечно, дико льстят твои переживания, но давай обойдёмся без них? У меня нет никаких психологических травм, если тебя это интересует. Было и было. Я пью просто потому что. Не заморачивайся так над этим, - голос его звучал раздраженно. - О’кей! – мальчик примирительно поднял руки, отступаясь, - просто хотел убедиться. Повисло молчание. Теперь парнишка понимал, что порой лучше действительно сменить тему, когда разговор заходит в подобное русло, но сейчас, как бы он не старался, он не мог придумать выгодной альтернативы. Он снова уткнулся в мысли о службе. Его отцу тоже пришлось нелегко, но тот немногим моложе и в отличие от Нигана никогда не воевал за пределами своего полицейского отделения. Мальчик невольно сравнил их, тут же отбрасывая эту картинку в своем воображении прочь. И что только на него нашло? Во всём виноват чёртов виски. - Ты извини. Я, кажется, перебрал, - наконец сообразил он, чем отвлечь мужчину, - В башке помутилось. Знаешь, если пить на голодный желудок, то чувство сходно, наверное, с брошенным в лимонад амфетамином. В черепе шумит также как и в графине, - он хитро осклабился, предвкушая дальнейший разворот их познаний друг о друге и легонько тарабаня кончиками ногтей по обивке. Тот глухо рассмеялся, меняя расположение духа на более позитивное. - Очень надеюсь, юноша, что твои познания в сфере наркотиков на этом заканчиваются, - в ответ загадочное молчание. Ниган незамедлительно приподнимает брови в изумлении, - Ты же сейчас шутишь? Карл таинственно улыбается, пожимая плечами, в то время как его собеседник заинтересованно подпирает ладонью подбородок, облокачиваясь на подлокотник, выжидая увлекательного повествовательного монолога. Мальчик наигранно сдаётся. - Ну ладно. Как-то раз приятели из института затащили меня на какой-то сейшн за городом. Они веселились, выпивали, слушали музыку. Мне было некомфортно в незнакомой компании, и я только и думал о том, как бы поскорее свалить оттуда. Потом ко мне подошла какая-то девчонка, насыпала в руки горсть марок и убежала, - он прикрывает лицо рукой, пряча от мужчины выступившее смущение. Ему было крайне стыдно вспоминать этот незавидный аспект своей жизни, - я представлял в общих чертах, что с ними нужно делать, было скучно, и я в итоге не удержался. Ниган разразился громким заливистым смехом, заставляя чувствовать парня полнейшим идиотом. Он уже пожалел, что решил разрядить атмосферу таким образом – нелепой историей о его неопытности. Хотя, честно говоря, на мужчину он вовсе не обижался. Ситуация ведь и вправду была донельзя дурацкой. - И ты что? Серьёзно нализался ЛСД? И каково тебе потом было, позволь узнать? – чуть только придя в себя, не преминул спросить Ниган. Юноша стыдливо отвернулся. - Отвратно. У меня раскалывалась голова и любой, даже малейший шорох меня оглушал. Всюду виднелись какие-то цветовые всполохи. Я никак не мог трезво оценить обстановку, что неудивительно. Носился там, как полоумный. Умудрился споткнуться о какой-то камень и разбить нос. Даже словил какие-то глюки, - он сделал некоторую паузу, вспоминая лицо матери, затерявшееся в толпе, - Словом, это было ужасно. Дыхание сбилось, температура кажется, поднялась. Кровь внутри будто закипела. А ещё я психанул. Ударил кого-то. Начались разборки. Но мне вообще на всё плевать было. А потом кто-то вскрикнул и я заметил, что у меня ещё и… - он быстро провёл рукой по бедру, полагая, что мужчина поймёт его жест правильно. Тот понял. - Неужели? И что ты сделал? - Да ничего. Позорно сбежал, на своих двоих добираясь до города. Благо энергии эта дрянь мне добавила. Даже не помню, как оказался на пороге своей комнаты, - он чуть прикусил губу, позорно качая головой. Ниган, будучи всё ещё не в состоянии поверить в услышанное, с лихвой налил себе скотча в тумблер, моментально осушая его до дна. Выдавил нервный смешок, поворачиваясь в сторону пунцового от диалога Карла. - А твоя нечаянная эрекция? – он гаденько ухмыльнулся, - Что ты с ней сделал? Парень смерил его скептическим взглядом, утомлённый постоянными пошловатыми шуточками и уловками. - Усмирил фантазиями о тебе. Мужчина хищно оскалился. Он любил, когда юноша отвечал ему дерзостью. С ним определённо просто невозможно было заскучать. - Неужто это означает, что ты употреблял уже во время нашего с тобой знакомства и притом словом мне об этом не обмолвился? – он хотел подловить его на нечестности, но судя по всему неудачно. - Насколько я помню, это было в промежуток между нашей первой и второй встречей. Наверное, просто к слову не пришлось, - вполне искренне и с некоторой наивностью ответил Карл. Либо он действительно не понял устроенной Ниганом забавы, либо просто не захотел её поддерживать, но в любом случае, того такая реплика весьма удивила, если не сказать больше. Он решил смягчить напор, восстанавливая бывалое, умиротворяющее настроение. - С тех пор ты не пробовал? Ну, - он небрежно махнул рукой, - ничего психотропного? Мальчик отрицательно кивнул. - Я всегда только травку курил. Но редко, правда. Марки были единичным случаем. Мужчина растерянно смотрел на него. По пальцам можно пересчитать те случаи, когда он по-настоящему был в замешательстве и этот, один из них. Он и не подозревал, что у его новоиспеченного любовничка имеется такая нездоровая тяга ко всяким подозрительным веществам. Ясное дело, ни судить, ни запрещать ему этого он права не имеет, ведь этим должны заниматься родители, но и оставить это открытие без внимания он тоже не мог. Упрямо напрашивалась идея лично отучить его от этой напасти. Ведь пока его блаженный отец невесть где прохлаждается, подзабив на воспитание сына, тот может здорово так вляпаться по своему незнанию и неискушенности. Ниган и сам бывало, курил, но всего лишь табак. Желания пробовать чего-то помимо, у него в жизни никогда не возникало, да и спорт многого ему не позволял. А тут это. Совсем ещё невинный малый, а уже шагнувший на кривую дорожку. - Обалдеть, парень. Никогда бы не подумал, что ты из любителей мятых самокруток и едкого дыма, - немного разочарованно протянул он, - а ведь я ни разу не видел тебя пыхтящим где-нибудь на улице или в квартире. Прятался что ли? – хмуро спросил он, будто пропустив предыдущие слова мальчика мимо ушей. - Ты меня не слышал? Я сказал – редко, - раздраженно произнес тот, - за всё-то время, что я делю с тобой постель – раза два от силы. Не надо поучительных лекций, - чуть устало, - я и так в курсе насчёт вредного и не вредного. Это было лишь для того, чтобы нервы не донимали. С ребятами я да, оплошал. Больше такого не повторится, - совсем сник он, пробурчав. Мужчина снисходительно улыбнулся. - Ладно. Остынь, пацан. Я тебе доверяю. Просто постарайся больше не употреблять ничего в сомнительной компании. Захочешь расслабиться или утихомирить свои «нервишки», - со смешком сказал он, - то просто приходи ко мне. При таком раскладе и тебе некомфортно не будет, и у меня не будет повода лишний раз волноваться. Хорошо? – он по-дружески опустил ладонь на юношеское плечо, выжидающе всматриваясь в голубые глаза напротив. - Хорошо, - Карл ласково улыбнулся. Он ожидал чего угодно, но точно не предложения совместных посиделок за многострадальной самокруткой. Перед его взором мгновенно возникла незамысловатая картинка, где они, лёжа на смятой кровати, дымят мерно тлеющим косяком, по очереди передавая его друг другу. Делясь этим непрямым и оттого куда более интимным поцелуем. Да, такое предложение он точно не мог не принять, - Хотя, то, я бы, наверное, попробовал снова, - через мгновение добавляет он. Лицо мужчины вытягивается в изумлении. - Что? ЛСД? Карл в ответ уставляется на него с таким видом, будто его обвинили, по крайней мере, в учинении массового геноцида. - Что?! Нет! – громко и возмущенно восклицает он, тут же сбавляя тон, - Я… я имел в виду поездку загород. Это ведь случилось вне его, я же рассказывал. Ниган понимающе кивает. - Загород, значит. Точно. Лето ведь скоро. Есть уже идеи куда поехать? – заговорщицки шепчет он, лицом приближаясь к мальчишке. - Есть одна, - шутливо отвечает ему тот, бесцеремонно закидывая руки мужчине за спину, тем самым притягивая его, обнимая. Близко, близко. Практически соприкасаясь губами, которых останавливает лишь невидимая грань или чудо. - К океану? – спрашивает Ниган. - К океану, - будто бы беззвучно вторит ему Карл, разрушая её.