(фенциклидин)

10/31/2002 у тебя сегодня день рождения. тебе никогда не нравилось отмечать какие бы то ни было праздники, говорил, что скука смертная, но все же в этот раз я настоял и пригласил тебя к себе. нехотя, ты согласился, и мы обоюдно договорились, что ты приедешь на своей машине около десяти часов вечера. впереди целый день. я лениво прогуливаюсь по улице, согревая горячим дыханием ладони. до начала зимы остается всего лишь месяц, и температура воздуха стремительно снижается к нулю. я бы не отказался от чашки даже самого гадкого кофе, но, к сожалению, не могу потратить ни доллара. в кармане лежит пара купюр, чтобы потратить их тебе на подарок. я еще не решил, что именно это будет, хоть и наметил несколько вариантов. по случаю четверга, людей на улице немного, все либо работают в своих чертовых офисах, либо отсиживаются дома, не рискуя выходить на улицу в такой холод. засунув руки как можно глубже в карманы, я осматриваюсь по сторонам. на другой стороне дороги находится небольшой магазинчик, в котором продаются диски и грампластинки всех видов. я слегка улыбаюсь: помню, несколько месяцев назад мы с тобой приобрели здесь какой-то дешевый фильм, который до сих пор вспоминать противно, а тебе он понравился. по окончании просмотра, ты бережно положил диск в упаковку и поставил на полку, не переставая восхищаться просмотренной картиной. и мне от этого было хорошо. я быстрым шагом пересекаю улицу, сопровождаемый громкими сигналами водитель автомобилей. один из них кричит мне что-то вслед, но я не обращаю на это внимания, все мои мысли крутятся вокруг подарка в честь твоего праздника. влетев в магазин, я направляюсь в отдел грампластинок. разнообразие товара поражает, но я уже решил, что именно хочу приобрести — «siamese dream» группы the smashing pumpkins. тебе всегда нравилась эта запись, и я подумал, что тебе будет приятно стать ее обладателем. найдя бумажку с криво выписанной буквой «T», я внимательно перебираю диски. сначала теряюсь, не находя нужной пластинки, но потом замечаю ее, и несу на кассу, попутно роясь в карманах, извлекая оттуда последние сбережения. «с вас шестнадцать долларов», — осведомляет меня грузный мужчина за прилавком. черт, кажется, на покупку не хватает денег, проносится у меня в голове. «платить будете, молодой человек?» — раздраженно бросает он мне в лицо. я словно прирос к полу, и пошевелиться не могу, и слова подходящие на ум не приходят. придется идти на крайние меры, что угодно, но эта пластинка должна стать моей. я резко достаю руку из кармана, испуская удивленный возглас: «вот незадача, уронил монетку на пол, она под стол закатилась, не достанете?» — говорю я, делая вид, что безумно расстроен сложившейся ситуацией. мужчина устало вздыхает и, кряхтя, наклоняется, осматривая кафель. не теряя времени, я прижимаю пластинку к груди, и срываюсь с места. чуть было не врезаюсь в дверное стекло, но вовремя отскакиваю в сторону и пулей вылетаю на улицу. через пару кварталов замедляю бег и вскоре останавливаюсь, оперевшись рукой об угол здания. да уж, от нескольких пачек сигарет в день легкие стали ни к черту, но, главное, удалось сбежать. я сбивчиво вдыхаю холодный воздух, вцепившись в пластинку обеими руками. отдышавшись, сворачиваю за угол и не спеша направляюсь к себе домой. знаю, тебе точно понравится эта запись, к тому же, теперь у меня появился шанс выпить кружку горячего кофе. 10/31/2002____вечером. никогда не забуду улыбку на твоем лице, когда я отдаю тебе пластинку. ты долго смотришь на меня и молчишь, но и говорить ничего не надо, я вижу, что все сделал правильно. несколько секунд спустя, ты кидаешься мне на шею, сцепляя кисти в замок; мы все еще стоим на пороге комнаты, на тебе надета старая поношенная куртка, с которой то и дело стекают капли дождя. пару минут мы не разрываем объятий, сейчас так хорошо: словно время замедлило свой ход, кажется, этот момент продлится вечность. в конце концов, ты опускаешь руки и быстрым шагом идешь на кухню. я все еще тупо смотрю на стену, но вскоре срываюсь с места, решив заварить каждому из нас по кружке кофе. ты предпочитаешь разбавленный с соевым молоком, я это помню, и решаю осмотреть холодильник на его наличие. заметив небольшой пакетик, я достаю его и читаю надпись — «восьмипроцентное цельное молоко». «попьешь сегодня неразбавленный?» — кричу я тебе, небрежно расположившемуся на диване в гостиной. стены в этом доме, словно из картона, так что все прекрасно слышно, можно кричать друг другу, находясь в разных концах квартиры, и все равно, все будет понятно. «давай», — равнодушно отвечаешь ты, и я, взяв в каждую руку по кружке, направляюсь в гостиную. сев на край дивана, я вручаю тебе одну из них, и ты кивком головы благодаришь меня. несколько минут проходят в тишине, нарушаемой лишь тиканьем часов, висящих на стене. «я ее украл», — бросаю я, продолжая отхлебывать напиток. ты вопросительно вздергиваешь бровь: «ты о чем это?» «о пластинке, мне не хватало денег, и пришлось ее взять за так». тут ты начинаешь смеяться, да так сильно, что приходится забрать у тебя кружку, чтобы не пролить кофе на диван. ты еще долго не можешь успокоиться, а потом громко вздыхаешь, потирая глаза. «вот это ты даешь», — сквозь легкие смешки произносишь ты, — «и что, тебя не поймали?» я пожимаю плечами: «удалось сбежать. думаю, мне просто повезло». еще несколько часов проходят за просмотром различных фильмов и прослушиванием новой пластинки. ты то и дело подпеваешь очередной песне, от чего мое сердце снова и снова наполняется приятной теплотой. 10/31/2002____23:35. мы стоим у твоей машины. на улице жутко холодно, небо давно потемнело и теперь затянуто тучами. ты слегка переминаешься с ноги на ногу в попытке согреться, доставая ключи из переднего кармана джинсов. найдя связку, нажимаешь на кнопку, и с двери машины автоматически снимается блокировка. я выдыхаю в ночной воздух небольшие облачка пара, наблюдая за твоими движениями. вдруг ты поворачиваешься ко мне и подходишь почти вплотную. я ощущаю вкус твоих губ на своих, закрываю глаза и легко глажу тебя по волосам. отстранившись, ты улыбаешься. твою улыбку почти не видно в наступившей темноте, но я знаю, что она не сходит с твоего лица. «как же чертовски я тебя люблю, джерард артур уэй», — смеешься ты, отбрасывая прядь волос. «знаю», — тихо отвечаю я, и чуть позже добавляю, — «я тоже тебя люблю». ты застегиваешь замок на куртке и заслоняешь уши руками, пытаясь укрыться от воющего ветра. «ладно, встретимся завтра», — ты подмигиваешь мне и садишься в машину. хлопает дверной замок, шины издают протяжный скрежещущий звук, и вскоре я остаюсь один. глубоко вдыхаю и медленно растворяюсь в ночной тьме, предвкушая новую встречу с тобой. если бы я только знал, что это были последние слова, произнесенные тобой в тот вечер, которые мне суждено было услышать. «ладно, встретимся завтра»....... 08/03/2004____22:13 наконец-то в голове перестает гудеть, однако не понимаю, почему до сих пор ничего не вижу. я вожу глазами из стороны в сторону; тело сильно ослабло, поэтому передо мной лишь бледно-белый потолок с облезшей штукатуркой. я закатываю белки глаз и освобождаю легкие от воздуха. несмотря на отсутствие гула, голова по-прежнему болит. мне становится трудно дышать, и я вновь позволяю кислороду проникнуть в легочные альвеолы. грудь тут же сжимает в тиски, и крик сам собой вырывается наружу. краем глаза я улавливаю призрачное движение. от невозможности двигать шеей не могу как следует разглядеть человека, находящегося в комнате. может быть, мне просто показалось? сразу вспоминаются сцены из фильмов ужасов, в которых маньяк быстро расправляется со своей жертвой, вспарывая ей горло. от одной мысли о лезвии ножа становится еще хуже, и меня начинает тошнить. вдруг резко включается свет. рефлекторно сжимаю глаза. мое дыхание участилось, и теперь я едва сдерживаюсь, чтобы не потерять сознание. хотя, наверное, лучше быть в отключке, когда тебе перерезают сонную артерию, пропуская лезвие ножа все глубже и глубже в плоть, вынуждая тебя захлебываться в собственной крови. «джерард?» я мгновенно отвлекаюсь от своих мыслей: голос кажется мне знакомым. привыкнув к слепящему свету, открываю глаза: я нахожусь в больничной палате, вокруг меня множество приборов и медицинских приспособлений. около койки стоит мой брат. «какого черта?», — выдавливаю я, продолжая судорожно втягивать в себя воздух. «именно этот вопрос я и хотел тебе задать», — огрызается майки. он сильно встревожен, его безжизненный взгляд прикован к трубкам, намотанным у изголовья койки. в комнате наступает давящая тишина, от которой становится еще труднее дышать. я знаю, что должен объясниться, сказать хоть что-то, но все слова, приходящие на ум, кажутся какими-то неправильными. черт возьми, как это должно прозвучать? знаешь, майки, я перебрал с наркотой, предварительно опустошив бутылку дешевого виски, после чего чуть не выблевал свои кишки по всей сцене. или еще лучше — а ты знал, что твой брат, чертов наркоман, скрывал свою зависимость от тебя и остальных ребят на протяжении месяцев, спуская все деньги на то, чтобы достать очередную дозу? майки садится на стул, плотно придвинутый к стене. мне почти не видно его, я все еще слаб, но мне удается уловить тихий звук, разрывающий мое сердце на куски: мой брат сидел в нескольких метрах от меня, прикованного к больничной койке, буквально вырванного из холодных объятий смерти, и слезы катились по его щекам, капая на серый кафель, превращаясь в небольшие соленые лужицы. «прости меня, пожалуйста», — мне удается произнести это одними губами, но я уверен, что майки все слышал. однако он не двигается, совершенно не реагирует на мои слова. всхлипывания прекратились, и в комнате вновь повисла тишина. мне становится страшно. я предпринимаю еще одну попытку: «слышишь, майки? мне правда очень жаль». говорить получается с трудом, но я стараюсь произносить все как можно громче, чтобы он не смог притвориться, что не слышит моих слов. «зачем ты это делаешь, джерард?» — его голос дрожит, хоть он и пытается это контролировать. я не знаю, что ответить. жутко напряжен, кажется, мое сердце сейчас остановится. «это все из-за фрэнка, ведь так?» глаза застилает непроглядной тьмой, резко сдавливает горло. черт, только не упоминай это имя, майки, прошу тебя. не могу думать о нем сейчас, иначе точно потеряю сознание. «джерард», — я вижу его заплаканные глаза. он весь трясется: руки беспорядочно сжимают куртку, по спине пробегает мелкая дрожь. ненавижу видеть своего брата таким, ненавижу осознавать то, что в его болезненном состоянии виноват я. «джерард», — тихо повторяет он, отводя взгляд в сторону, — «прошло уже два года, фрэнк не вернется». я перестаю контролировать себя и даю слезам свободно течь из глаз. ворох воспоминаний, и в каждом — он. сначала его бездонные карие глаза, всегда такие сияющие и… живые. его согревающая улыбка и чуть волнистые волосы. затем дождь, промерзшая сырая земля, бушующий ветер и я, смотрящий на его надгробье сквозь пелену слез. черт возьми, мне срочно надо затянуться, пока не стало слишком поздно. слышу, как майки что-то говорит, но не могу разобрать ни слова. в голове сплошной туман, я в отчаянии метаюсь от одного воспоминания к другому. я снова попал в ловушку своего прошлого. еще несколько секунд я нахожусь в сознании, пытаясь справиться с накатившей паникой, но я слишком слаб, и вскоре снова наступает темнота.