Когда забудешь ты меня...

Ей опять снился Кристиан. Но в этот раз, в своем сне, она испытала злость. На него, на друзей… Кристиан виновато улыбался, а она кричала ему, что больше так не может, что устала… Потом он начал отдаляться от нее и, уже почти исчезнув в тумане, произнес: — Ты сильная девочка! Еще немного подожди… пожалуйста! И первый раз она его услышала. " Я жду тебя! " — крикнула она ему вслед и проснулась. Часы на комоде безжалостно показывали 5:20 утра. Девушка вытерла слезы, накинула халат и спустилась вниз. Дом спал. Джоанна заглянула в комнаты к детям, поправила сбившиеся одеяла. Из остальных дверей не раздавалось ни звука. Стараясь не шуметь, она на цыпочках спустилась на первый этаж. В гостиной на камине, часы мерно отсчитывали секунды. Минуты, часы, дни, годы… Им не было никакого дела до бед и радостей людей. Бесстрастные свидетели жизни. Джоанна вытерла, опять так некстати выступившие слезы. «Да что со мной такое?! Хватит! Жизнь продолжается! Друзья просто переживают за меня. Я бы тоже за каждого из них переживала. Только почему тогда я на них так злюсь?..» Не найдя ответа на этот вопрос, девушка решила выпить кофе, раз уж не получается спать. Включив кофеварку, она вышла на улицу. Город еще спал, хотя кое-где был слышен шум проезжающих по соседним улицам машин. Постояв еще несколько минут, она вернулась в дом и увидела, сидящую за столом Анну. — Господи, Анна! Я тебя разбудила? Прости… — Что ты, девочка, я уже давно не сплю, как нормальные люди. Смотрю и ты мучаешься бессонницей. — Просто опять приснился Кристиан. Где же, черт возьми, он пропадает столько лет?! Я ведь чувствую, что он жив. — Я очень ценю твою преданность моему сыну, но Джоанна… может быть тебе стоит его забыть? Ты столько лет мучаешь себя. Мы даже не знаем, жив он или нет. — Анна! Я прошу тебя, хоть ты не начинай! — увидев слезы в глазах женщины, девушка порывисто ее обняла. — Я не хотела, прости меня… — Я понимаю. Ладно мы, старики, все еще верим в его возвращение. Ты же молодая, у тебя еще жизнь впереди. Решишь выйти замуж, мы не осудим. Ты давно нам как дочь. — Вы все сговорились что ли? — Джоанна загремела чашками, наливая кофе. — Я пыталась забыть его, пыталась смотреть на мужчин, как на возможных спутников жизни. Не могу, не получается… — Девочка моя, но так же нельзя! Даже если он сегодня вернется… — Анна опять расплакалась. — Да понимаю я, что прошло почти девять лет. Понимаю, что мы уже чужие друг другу люди. Но пока он мне сам этого не скажет, у меня остается небольшая надежда. Давай мы с тобой сейчас вместе поплачем, и нам станет легче. А потом мы приготовим завтрак и примемся будить наше многочисленное семейство. Анна улыбнулась сквозь слезы. Как же иногда было тяжело, но рядом был Поль, который всегда старался поддержать. А теперь еще и внуки. Подумать только, у них трое внуков. — Да, семейство у нас действительно не малое. Только давай плакать не будем? Мы уже столько выплакали слез, что их хватит на целую жизнь. — Тогда предлагаю выпить этот кофе, пока он окончательно не остыл. Они пили кофе, смотрели в окно и каждая думала о своем. Одна думала о сыне, которого ей очень не хватало, а вторая думала о любимом, об отце ее детей. Да, именно ее детей. Когда она первый раз так подумала, то очень удивилась сама себе. Пусть ни Колин, ни Лори не называют ее мамой, но они точно знают, что в обиду она их не даст, так же как и Александру. Как-то очень легко стерлась эта грань между рожденным и усыновленными. И от этой мысли ей делалось спокойней. За окном разгорался восход. День обещал быть насыщенным, полным радости, смеха и веселья. Ведь они сегодня большой шумной компанией собирались гулять по городу, в котором на каждом доме уже висели рождественнские украшения, а ярмарки предлагали сладости, развлечения и много других приятных не только детям вещей. А горечь утренней грусти, только подчеркивала ту пряность и сладость, которая сопровождает ожидание этого праздника.