Telle quelle

— Ты уже отправила сову родителям? — А зачем? — меланхолично отозвалась девочка, облокотившись о холодную каменную стену, — я думаю, что кто-то из нашей огромной семьи уже разнёс эту новость по всей округе. — Мне кажется, что маме с папой важно получить письмо от тебя, — не унималась Виктуар, нервно перебирая пальцами край своей мантии и явно недоумевая, почему младшая сестрёнка так спокойно отнеслась к своему поступлению на Слизерин. — Ты хочешь, чтобы я объяснила, как так получилось? — спокойно спросила Доминик и разгладила аккуратно завязанный на шее галстук зелено-серебристой расцветки. — Я не считаю, что здесь есть что-то страшное. — Нет, это, конечно, нормально, — тут же поспешила заверить девушка, которой с каждой минутой разговора становилось все более неловко. — Альбус вон тоже поступил с тобой вместе. — Так что ты хочешь от меня? — насмешливо приподняла рыжую бровь девочка, наслаждаясь замешательством такой вечно понимающей сестры. Наверное, та впервые в жизни не знала, что сказать и как нормально отреагировать на тот факт, что теперь два родных ей человека являются представителями факультета змеиных. — Ты же в курсе, что не все слизеринцы являются злом во плоти? — Конечно, да, — явно не веря в эту простую истину и напрасно стараясь показать обратное, ответила старшая Уизли. — Просто я волнуюсь за тебя. — Не надо, — слишком резко перебила Доминик, но, заметив вмиг поникшую сестру, заставила себя смягчить голос, — со мной все будет в порядке, меня окружают такие же волшебники, как и мы с тобой. Ничего плохого мне делать никто не собирается. — Тебя точно хорошо там приняли? — немного помедлив, все же спросила девушка, которой пришлось немного посторониться от толпы, плавно выходящей из Большого зала, где пару минут назад закончился завтрак. Она перехватила тоскливый взгляд Дом, провожающий довольных младшекурсников, и, кажется, ей стало еще более стыдно. — Я провела в гостиной Слизерина только один вечер, — слабо улыбнулась девочка и, ее живот от накатывающего голода недовольно заурчал. — Но будь уверена, что у студентов нет традиции в первый же день применять на первокурсниках непростительные заклинания, — увидев округлившиеся глаза сестры, она тут же поспешила ее успокоить. — Шутка. Мы просто все познакомились и поболтали у камина. — Ну это радует, — нервно повела плечиком Мари-Виктуар и, чтобы хоть чуть-чуть разрядить обстановку, начала копошиться в своей сумочке. Спустя пару мгновений она вытащила пару аппетитно выглядевших пирожков, предусмотрительно завернутых в салфетки, и протянула один из них сестре. — Вот, держи. Из-за моей болтовни ты позавтракать не успела. — Ты просто чересчур заботливая, — Доминик без раздумий взяла угощение и откусила большой кусок. Тесто приятно захрустело, а вокруг сразу же разнесся аромат вишневого варенья. — Я не маленькая уже, могу сама за себя постоять. — Да, конечно, — в отличие от сестры, девушка начала есть очень аккуратно и каждые пару секунд вытирала уголки губ, чтобы, ни дай Мерлин, ни одна крошка не испортила безупречный внешний вид. — Но мы же семья, должны поддерживать друг друга, помогать. — Я в помощи не нуждаюсь, спасибо, — младшая Уизли, наблюдая эту картину, вновь стала отстраненной. Слишком правильным было все, что делала Виктуар. Она даже когда ела, умудрялась быть красивой, не то что Дом, у которой уже весь подбородок был измазан в варенье. — Я, пожалуй, пойду. Перед первым уроком еще умыться надо. — Туалет налево по коридору, — тут же подсказала девушка, а Доминик едва сдержалась от недовольного стона. Вот всегда она все знает, всегда укажет, что и как делать. — Но ты все-таки напиши родителям вечером. Хотя бы скажи, что все хорошо. Не нужно им волноваться. — Если они так же верят в коварство слизеринцы, как и ты, то мое письмо их точно не успокоит. Колдография сделана колдокамерой, ещё в поезде почему-то увязавшейся за Доминик и старающеся щёлкать и ее саму, и всех, кто попадался ей на пути. И именно в момент, когда девочка круто развернулась на маленьких каблучках и гордо пошла на поиски туалета совершенно в противоположном от указанного сестрой направлении, камера щёлкнула затвором. Но в кадр попала только Виктуар, которой осталось лишь с грустью провожать взглядом Дом и надеяться, что она, чересчур взбалмошная и своенравная, не наживет себе много неприятностей. Хотя бы в первые дни.