Telle quelle

— Он даже в историю обо мне сумел вплести Виктуар! Ты же сам это слышал! — Так если бы не она, этой истории вообще не было бы, — как можно мягче проговорил Луи и присел на подлокотник кресла, в котором уже минут десять отчаянно дулась его сестра. — Так он каких-нибудь сладостей накупил бы в подарок. — Зато он сам бы их выбирал, — ни в какую не хотела уступать Доминик. Она встала из кресла, подошла к старенькому шкафу, в котором Флер Уизли хранила всякую ненужную мелочь, зло распахнула дверцы и запихнула коробку с очень редкими красками подальше в угол. — И тебе не жалко такую драгоценность просто бросать? — удивлённо приподнял бровь ее брат, отлично знающий, как трепетно Дом относится даже к своей старой, почти высохшей акварели. — Не жалко, — пытаясь скорее себя убедить в этом, огрызнулась девушка. — Я и обычными красками рисую очень даже неплохо. — Но эти же осоообенные, — насмешливо протянул мальчишка, который, судя по всему, ни одну сотню раз слышал подобное. В ответ же он получил лишь угрюмый взгляд. — Они всего лишь немного оживляют картины, — передернула плечами волшебница, на что Луи только усмехнулся. — Всего лишь? — Да. Для этого уже придуманы колдографии, так что подобное сейчас не редкость, — Доминик достала из своей сумки местами потёртый альбом, который, на первый взгляд, казался слишком маленьким и несерьёзным. Но стоило только девушке его открыть, как внутри зашелестела ни одна сотня страниц с самыми разнообразными рисунками — от вида морского прибоя до изображения какого-то немыслимого существа с несколькими хвостами и пронзительным взглядом ярко-желтых глаз. — Так колдографии могут только реальные события запечатлеть, — весомо возразил волшебник, с замиранием разглядывая страницы. Некоторые рисунки действительно поражали воображение. — А тут у тебя появится возможность вдыхать жизнь в свои фантазии, пусть и на короткое мгновение. — Переживу и без этого, — вновь насупилась его сестра и начала что-то яростно чиркать карандашом на пустой странице. Штрих за штрихом на белой бумаге начали появляться очертания глаз, которые уже в таком, незаконченном виде, завораживали: кажется, что всего пара линий, но сколько жизни в них! — Вот знаешь, возможно, ты и не так хорошо пропорции соблюдаешь, ну или что-то в этом духе, — будто пытаясь поймать сбегающую мысль, щёлкнул в воздухе пальцами Луи, — но когда смотришь на твои картины… — Эскизы, — тут же поправила Доминик, ни на минуту не отвлекаясь от портрета, — в этом альбоме не полноценные работы. — Это неважно! — ничуть не смутился парниша, явно узнавая лицо, которое все отчётливее проявлялось на листе. — Но вот я смотрю сейчас на Тедди, и мне кажется, что ещё мгновение и он мне подмигнет, как обычно. Кажется, мелочь, но настолько реалистично ты все рисуешь, что от такой мысли невозможно отделаться. — Ты меня просто успокаиваешь, — девушка неуверенно посмотрела на портрет и задумчиво прикусила кончик карандаша. — Нет, я просто хочу посмотреть, как оживут твои эскизы с новыми красками. Поверь, твои работы этого заслуживают, — почувствовав, что его слова заставили сестру серьезно задуматься, Луи облегченно улыбнулся. Он явно не хотел, чтобы его любимая Дом из-за простой зависти и глупой ревности отказывалась от своей мечты. — Тем более, ты уже пообещала Тэду его нарисовать этими красками. — Ладно, неси их обратно, искуситель. Колдография сделана колдокамерой, летающей всюду за Доминик Уизли вот уже четыре года, во время весенних каникул на чердаке родного дома, где их с братом после очередного грандиозного семейного ужина вряд ли стали бы искать очень уставшие родители и слишком зацикленная на своих отношениях Виктуар, которая уже, скорее всего, планировала сбежать на ночь к парню и тихонько разжигала для этого камин в гостиной.