Друзья по шкафу.

      — Привет, хрыщ, — раздался бодрый голос Тэхена на другом конце провода.       — Блять, ты в курсе, что времени пять, блять, утра?! Нормальные люди в это время спят, — проныл Мин тому в трубку, ведь ради того, чтобы ответить на этот гребаный звонок, ему пришлось выпутаться из теплого одеялка, пройти по холодному полу в коридор и достать телефон из кармана пальто,а этого Юнги совсем не хотелось делать, тем более ради звонка какого-то там лучшего друга, — если бы я знал, что это звонишь ты, хрен бы я вылез из своей теплой постельки.       —Ну значит я ненормальный, — фыркнул недовольно Тэхён, — ты до сих пор голышом спишь или мир перевернулся с ног на голову и ты наконец купил себе пижаму? — на том конце послышался гаденький смешок, из-за которого Юнги забавно надул щеки, краснея от злости.       — Да пошел ты, — прохрипел Мин, — чего тебе? У тебя есть тридцать секунд, чтобы объяснить причину этого звонка. Время пошло.       — Завтра я прилетаю к тебе в Сеул, дорогой мой лучший друг~ И угадай где и с кем я буду жить, м?       Юнги безнадежно и протяжно проныл.       — Я знал, что ты будешь рад, — посмеялся хрипло Тэхен, — в общем, жди меня, старый пень. До завтра, — и Ким положил трубку, не успев услышать возмущение Мина.       Альфа на миг завис, уже представляя веселую жизнь с Тэхеном. Он уже мысленно совершил суицид от одной только мысли о совместной жизни с Ким Тэхеном.       Точно зная, что деться никуда не получиться, Юнги безнадежно вздохнул и закатил глаза, потирая уставшие бледные веки, после осматривая себя с ног до головы в зеркало напротив. «Блять, ну вот что они все пристали к моей привычке спать голым? Это что, так незаконно?" - альфа цокнул и пошлепал босиком на кухню, даже не думая о том, чтобы хоть как-то прикрыться. Зачем? Его же квартира. Он открыл холодильник и достал из морозилки фруктовый лед, сунув его себе за щеку.       — Как симпатичная бледная задница, — послышался за спиной милый омежий голосок.       — И тебе доброе утро, — сказал альфа, развернувшись и вынув изо рта освежающую сладость. Он сглотнул вязкую слюну, оглядев омегу с ног до головы, особо уделяя внимание слишком короткому белому халатику, который ни капли не прикрывал длинные стройные ноги омеги, — зачем пожаловали в мою обитель?       — И член тоже ничего, — посмеялся омежка, а потом мило покраснел, отрывая взгляд от паха альфы, прикрывая глаза рукой, чтобы не смущать себя и альфу, — да вот, у меня горячую воду отключили, пришел к тебе помыться, — сказал Чонгук, отворачиваясь и закидывая на плечо свое розовое полотенышко, проходя по коридору к ванной.       —Милый халатик! — облизав губы, крикнул тому Юнги, ни капли не смущаясь взгляда омеги на свое достоинство, но ставя себе мысленный плюсик в самооценку за его красные щечки. Он снова отправляя за щеку фруктовый лед, отправляясь из кухни в спальню.       — Я знаю! — крикнул тот в ответ и спокойно зашел в ванную, начиная принимать душ, как у себя дома.       Юнги вернулся в свою спальню и завалился на кровать. Надо сказать, что в его доме было две спальни. Первая — для личного сна, то есть, Мин спал здесь совершенно один, не пуская в свое личное пространство никого и вторая для взрослых игр с омегами, которые иногда посещали холостяцкую обитель альфы. Мин завалился на свою кровать и прикрыл глаза, собираясь еще поспать часок другой.       Громкий скрип на всю квартиру нарушил мирный сон альфы.       — Опять смертные мой сон нарушают, — прохрипел альфа и кинул в омегу подушкой, вынимая ее из-под своей головы. Недовольный, ворчливый, сонный. Такого Мин Юнги можно увидеть каждое утро.       —Так вот мы значит как с омегами! — возмутился Чонгук, легко словив подушку, но выронив свое розовое полотенышко, — И вообще, хочу и нарушаю! Сейчас вообще на твою кровать залезу! — гордо прошлепал босиком к кровати альфы и с грацией кошки улегся рядом с ним, надменно фыркнув, старательно натянув пониже свой халатик и показательно скрестив руки на груди.       —Тогда будешь служить моей мягкой игрушкой, — Юнги притянул того к себе и, не открывая глаз, закинул на омегу свою ногу, прижимая того как можно ближе к себе, упираясь пахом тому в бедро.       —Эй! — бурчит себе под нос тот, ворчит и ворочается, но в итоге, сдается и утыкается носом в грудь альфы. — Ты своей штангой мне в бедро упираешься…— смущенно говорит Чонгук, прижимая свои ручки к груди.       —Ну ничего, потерпишь, — усмехается тот и прижимается к тому еще ближе, втыкаясь между бедер омеги своим немалым достоинством.       Чонгук начинает бурчать себе смущенно под нос, ведь знает, что не сможет уснуть в такой обстановке, а Юнги же сладко засыпается, чувствуя, как начинает пускать омегу в свое личное пространство и сердце.