Зарисовки по Divinity: Original Sin 2

– И-ифан! Рёв Руста проносится по всему дому, который нынче стал логовом Одиноких Волков. Ифан неторопливо заправляет кальян, сидя прямо на ковре, на подушках, отсыпает точные щепоти трав. Друдэна, чуть-чуть шептун-травы, чуть-чуть рогатика. – Ифан! К рёву прибавляется топот сапог. Народ отодвигается в стороны, глядя с немалым любопытством. Ифан слышит, как они вполголоса делают ставки на причину гнева Руста и исход перебранки. – Ты опять шарил в моих – моих! – запасах, мерзавец! Руст уже нависает над ним, уперев руки в бока и покраснев до кончиков волос. Ифан протягивает ему мундштук кальяна. – Мы оба знаем, что оставить твои запасы друдены тебе всё равно, что высыпать их в сточную яму. Ты не умеешь обращаться с друдэной. Смирись. – Мер-рзавец! – повторяет Руст чуть тише, вырывает мундштук и засовывает в рот. Потом падает рядом и обводит комнату взглядом. Их товарищи старательно делают вид, что совершенно не интересуются разговором, только новенький, Ифан забыл его имя, перепугано таращит глаза. Ничего, привыкнет. Ифан втягивает сладковатый дым, катает его по языку. Волк внутри лежит, опустив голову на лапы. Он признаёт и уважает силу нового Вожака, но никогда не хочет бежать ему навстречу, подставляя уши и загривок. Как к Люциану... Ифан обрывает мысль, срубает ей голову и хоронит в самом тёмном углу разума. В парах друдэны это даже не требует особых усилий. Некоторое время царит тишина. Руст пыхает сизым дымом, похожий на сердитого дракона из старой легенды. Ифану нравится на него смотреть. Руста красивым назвал бы только слепец или безумец, но им всё равно легко любоваться, как любой естественной мощью зверя, или стихии, или человека. – В следующий раз полезешь – убью, – ворчит наконец Руст, и Ифан широко ухмыляется в ответ. Для него эта угроза не больше, чем шутка, хотя, возможно, раньше не была такой. Ифану до сих пор неясно, собирался ли Руст когда-то исполнять её на самом деле. После первой экспроприации его трав он взбесился по-настоящему. – А в этот раз? – В этот раз прощаю, – Руст заметно расслабляется, откидывается на подушки. – У нас новая партия девок. Хочешь попробовать? Ифан кривится, не скрываясь. Эту часть бизнеса он не одобряет и одобрять не собирается. Хотя и не возражает, потому что решения Руста – это решения Руста, и на его место Ифан не метит. – Чистоплюй, – припечатывает Руст и делает новую затяжку. – Когда-нибудь ты на этом погоришь. Я не доверяю чистоплюям, они вечно подводят в самый неподходящий момент по самым дурацким поводам. – Ты знаешь, что можешь доверять мне. Ифан прикрывает глаза. Сам он уверен, что опустился дальше некуда, и уже не жалеет об этом. Почти. Нет, совсем. Ну, может, ещё чуточку не совсем. Если бы Люциан видел... Эта мысль слишком большая, чтобы отсечь ей голову. Ифан распахивает глаза, натыкается взглядом на Руста и тянется к нему, хватает за ворот. – Забудь о своих девках. На лице Руста мгновенное удивление тут же сменяется жадным голодом. Руст всегда голоден, ему всегда мало всего, еды, выпивки, драки и секса. Где-то на периферии взгляда начинается движение, Ифан скашивает глаза и видит, как новенького – надо всё же запомнить имя – волочёт за ворот Мамочка, втолковывая что-то на ходу. Ифан хмыкает и забывает о них. Они с Рустом набрасываются друг на друга. Царапают, кусают, в какой-то момент к аромату друдэны примешивается вкус и запах крови. Драка, а не любовь, и назавтра Ифан еле сможет ходить, он знает. Ему неважно. Сейчас ему нужно именно это – ярость, моментально вспыхнувшее вожделение и Руст Анлон, слишком тяжёлый, слишком быстрый и слишком весело-злой, чтобы можно было успеть задуматься о чём-то или о ком-то другом. И сейчас Ифан искренне, до глубины души рад, что он есть. Утром Ифан просыпается в синяках с ног до головы и действительно с трудом поднимает себя с пола. Его ноги соглашаются нормально ходить только спустя пару часов, а следы от пальцев Руста не сходят несколько дней. Примерно столько же в его мыслях не всплывает имя Люциана.