Breath

Рид шел по улице, накинув на голову капюшон, чтобы никто не видел ни его лица, ни засосов на шее. Его ведро с болтами всегда отличалось особой ревностью и чувством собственничества. Гэвин еле отбился от него, когда Ричард потащил детектива в тату салон. — Я не буду ее делать! — вопил парень, отбиваясь от андроида и его железной хватки. — Умоляю, пусти. — Нет. Я хочу, чтобы мой номер красовался на твоем теле. Хочу, чтобы все видели кому, какой модели ты принадлежишь. — Ричард все же ослабил хватку и посмотрел Гэвину в глаза. — Рич, нет. Не смей! — Рид с испугом посмотрел на андроида. — Ты не задумывался, что будет, если ты умрёшь?! Ты можешь не восстановиться. А это навсегда, я буду вынужден смотреть на нее и каждый раз убиваться с горя, потому что это будет напоминать мне о тебе, идиот! Андроид задумался, диод горел желтым. Его рука так же держала Рида и спустя минуту, тот прижал детектива к себе. — Прости, Гэвс. Я не подумал об этом. — тихо произнес Ричард, зарывшись носом в волосы парня. — Я ослеплен ревностью, потому что меня достали очередные практикантки вьющиеся вокруг тебя и норовящие засунуть руку тебе в штаны. Я ревную, потому что они настоящие, живые, к тому же девушки. А я лишь жалкий девиант. Кусок пластика, как ты говоришь, пытающийся удержать тебя рядом с собой. — Ричард, блять, нет. Не смей так говорить, придурок. — Гэвин накрыл чужую холодную щеку своей теплой рукой, без страха и злости смотря в глаза своему андроиду. — Ты не просто кусок пластика. Ты мой андроид, мой самый лучший друг, напарник, самое близкое и родное, что у меня есть. И нет необходимости метить меня, я ведь и так принадлежу только тебе. Рид прекрасно знал, что это не успокоит Ричарда, что тот все равно будет чувствовать себя ущемленным, ничтожным и сомневаться в себе. Он, самая идеальная и передовая модель, которую запросто может вывести из равновесия любая девчонка, стоит Гэвину на нее посмотреть. — Прости меня, Гэвс. Пожалуйста. — тихо произнес андроид, диод которого загорелся красным. Детектив крепко обнял своего робота, повиснув на его шее и почувствовав прикосновение холодного носа к своей. — Укуси меня, — тихо прошептал на ухо Ричарда парень, коснувшись его влажным и горячим языком. — Я разрешаю. Ты можешь оставлять на мне засосы и укусы. Чтобы все видели, что я занят. Что я кому-то принадлежу… Ричард долго смотрел на бледную, с редко встречающимися родинками шею. Он словно вымерял где лучше оставить свою метку, чтобы ее видели все. И оставил. 900 впервые укусил своего парня, впервые дал понять всем, что тот уже занят. В этот же день он увидел тех самых девушек. Они расстроенно перешептывались, смотря на засос на шее детектива, а одна даже разозлилась. А Ричард ликовал. Он впервые чувствовал себя так хорошо. Рид потянулся рукой к шее, аккуратно коснувшись холодными пальцами своих укусов. Гэвин смотрел на себя в витрине магазина, понимая, что наверное поступил глупо. В груди неприятно ныло, а былое чувство свободы куда-то исчезло. Но Рид не признает себя виноватым, он не вернется первым, не будет просить прощения. Не в этот раз. Оторвавшись от воспоминаний и самолюбования, детектив перешел дорогу, сразу же сворачивая в бар. «Андроидам вход воспрещен» А девиантам, значит, можно? Даже если и так, это не остановит Ричарда в случае чего. И может быть хорошо. Рид вошел внутрь, в помещении было слишком душно и тихо, что безусловно давило. Парень присел у стойки и сразу же попросил выпить, наконец-то скинув с головы капюшон. Бармен поставил перед ним стакан, наливая в него виски и кинув кубик льда. Гэвин не думая осушил его, поставив на стойку с характерным стуком и показал налить еще. По телу вместе с горечью разлилось тепло и прикрыв глаза, детектив закурил, пытаясь расслабиться и перестать думать о своем куске пластика.