Лекарство против смерти

Весна. Самое любимое время года Драко Малфоя. Почему-то именно она оставила в душе самые лучшие детские воспоминания. Эта пора олицетворяла для него начало новой жизни, перемен, принятия важных решений. Вот таким же теплым, ясным днем много лет назад он стоял на этом месте и глядел на то, во что превратилось имение. Везде царили следы недавнего присутствия в доме Темного лорда. Суды наконец закончились. Драко всю последующую жизнь помнил, как его семье вынесли так долго ожидаемый приговор. Отец получил десять лет, но был так доволен, как будто стал королем Англии, хотя посторонний ни за что бы не догадался. Все такой же гордый и высокомерный, Люциус Малфой не проронил ни слова, только пристально смотрел на жену и сына, когда зачитывали решение об освобождении Нарциссы и Драко из-под стражи и наложении ограничений на использование магии сроком на пять лет. Глядя на отца, Драко видел, как тот сожалеет обо всем, что случилось, как пытается безмолвно просить у них прощения и как сам не может простить себя. Драко понимал: отец рад, что любимая жена и сын не будут гнить в Азкабане, да и десять лет — не такой уж огромный срок для мага. После всех волнений, глядя как распускается и оживает сад мэнора, Драко Малфой пообещал себе, что поднимет свой род. Вернёт ему всё былое величие. Сегодня сорокапятилетний Малфой наслаждался плодами своих многолетних трудов. Он был одним из тех немногих конезаводчиков, кто разводил крылатых коней и единорогов. Эти магические существа требовали деликатности и особого отношения, но у Драко получалось с ними ладить и общаться. В его команде было два десятка домовых эльфов, которых он нанял и которые как никто другой умели ухаживать за норовистыми лошадьми, и дюжина работников из арендаторов. И вот теперь он с гордостью осматривал большие светлые конюшни и выгон за ними, где под присмотром нескольких конюхов паслись и летали его подопечные. — Скверно, очень скверно, — выражение лица хозяина всего этого великолепия было не очень счастливым, скорее, оно было хмурым и озадаченным, если не сказать больше. Сегодня наконец ему посчастливилось приобрести у одного флорентийского коллеги совсем юную кобылу с редким окрасом "лунный свет". Она была серебристо-белой, но стоило ей расправить пока ещё небольшие крылышки и взмахнуть ими, как она становилась похожа на мягкий, нежный лучик. Нет не солнца, которое обжигает, а на лучик луны, теплый и приятный для глаз. Чудо природы. Он назвал её Аллат, в честь прекрасной аравийской богини полнолуния. Его Аллат была такой же восхитительной и загадочной. Можно было только радоваться удачному приобретению, но ветеринар и специалист по уходу за магическими существами, мистер Уильямс, который все эти годы работал на Малфоя, неожиданно попросил расчет и уехал во Францию. Правда, он порекомендовал Драко молодого, подающего, как он выразился, "очень большие надежды" преемника. И вот теперь Малфоя грызли сомнения, примут ли его подопечные нового человека, настолько ли тот сведущ во всем, что касается пегасов и единорогов. В сотый раз обдумывая в голове все наболевшие вопросы, Драко медленно вернулся в дом, а ступив на порог гостиной, увидел взметнувшееся пламя камина. На бежевый персидский ковер медленно и с достоинством шагнул молодой мужчина среднего роста в дорогой, идеально сидящей на нем мантии. — Здравствуйте, мистер Малфой, — поприветствовал он владельца дома и Драко с удивлением узнал в новоявленном специалисте Альбуса Поттера, лучшего друга своего сына. * * * Еще во времена учебы Скорпиуса Драко замечал, что средний сын "Золотого мальчика" очень на того похож. Те же темные волосы с пожизненной "Бомбардой" на голове. Те же зеленющие пронзительные глаза и очки. Щуплый и невысокий, он был вылитый отец в детстве. Разница только в том, что одежду он носил по размеру и далеко не дешевую. А ещё, по словам родного отпрыска, Альбус Северус Поттер был вторым учеником в Хогвартсе и уступал только Рози Уизли, дочери зубрилки Грейнджер. Драко всегда возмущался по этому поводу, считая, что Скорпиус просто априори не может учиться хуже этих двоих, на что собственное дитя только ухмылялось и скалило зубы. И все же каждое лето на каникулах оба сына Поттера и Скорпиус курсировали между двумя, а после развода четы Поттеров — уже тремя домами. Драко не особо был этому рад, но любимый и единственный сын был так счастлив, что он просто не мог тому отказать. * * * Альбус тем временем стряхнул с мантии остатки дымолетного порошка и прошел в комнату. — Мистер Малфой, — привлек он его внимание, отрывая от воспоминаний, — сэр Уильямс сказал, что вы готовы меня нанять. — Ожидая ответа, Поттер-средний смотрел на Драко сосредоточенно и внимательно. Малфой вдруг вспомнил, что мальчишка ещё в школе был более спокойным и сдержанным — в отличие от своего старшего брата или Скорпиуса. Но сейчас перед Драко находился взрослый мужчина, отлично знающий себе цену. — И вам добрый, мистер Поттер, — привычка растягивать слова за годы практики у Малфоя была отработана до автоматизма. — Вот уж никогда бы не подумал, — Драко лениво почесал указательным пальцем удивленно приподнятую бровь, — что вы пожелаете выбрать себе профессию ветеринара. Гость пожал плечами и невозмутимо посмотрел на него. — Конечно, все были уверены, что я пойду по стопам отца, — в глазах парня на миг промелькнуло раздражение, но сразу исчезло. Малфой отчётливо понимал, что тема разговора Поттеру не нравится. Но те же бесы, что когда-то толкали его делать пакости Гарри Поттеру, словно очнувшись от долгой спячки, тянули и тянули за язык, заставляли язвить и не позволяли закончить не вполне приятный диалог. Малфой криво ухмыльнулся. — А почему бы нет? — ответил вопросом на вопрос. На лице молодого Поттера не отразилось ни одной эмоции. — Уверен, в аврорате вполне достаточно и троих Поттеров, — он снова пожал плечами. Несколько секунд в гостиной царила тишина, а потом, как будто что-то решив для себя, Малфой негромко, но строго позвал: — Тонки! — перед ним тут же появился эльф, одетый в идеально чистую наволочку. — Покажи нашему гостю его апартаменты. — Он снова повернулся к Альбусу. — Мистер Поттер, — произнес, не меняя тона, — я жду вас через час возле конюшен. И да — Тонки вам все покажет. — Не обращая больше никакого внимания на Альбуса, надменный хозяин вышел из гостиной. * * * Драко медленно шел по дорожке к конюшням, в голове метались странные и не совсем обычные мысли. Еще на шестом курсе в Хогвартсе он стал ловить себя на том, что постоянно заглядывается на Гарри Поттера. Это понимание чуть не довело его тогда до нервного срыва. Но заставив себя успокоиться и подумать, он решил не дергаться и всё оставить как есть. И это было, наверное, единственным правильным решением. А потом все завертелось: и задание Волдеморта, и угроза жизни родителей, и ещё много чего. У него просто не осталось ни сил, ни возможности думать ещё и о привязанности к будущему герою. После победы Поттер и Грейнджер свидетельствовали на суде в пользу его семьи, и Драко был им за это очень признателен, хотя и ограничился сухим "спасибо" после заседания. Ну не знал он, как можно благодарить в таких случаях. Ведь не на шею же Поттеру на радостях кидаться, да и победителю Тёмного лорда вряд ли бы понравилась такая благодарность. Так и вышло, что один поблагодарил, другой ответил "не за что" — и они бы разошлись, цивилизованно и чинно, но тут мальчик-которому-всегда-больше-всех-надо вдруг протянул Драко руку и, смутившись, произнес: — Надеюсь, сейчас у тебя все будет хорошо. Малфой тогда так растерялся, что смог лишь кивнуть и молча удалиться. Весь вечер лежа в кровати, он все думал и думал о зеленоглазом парне, которому пришлось взвалить на себя всю тяжесть магического мира, при этом выдержать и не сломаться. Но на следующий день, дав себе обещание возродить былое величие рода, Драко понял, что, если он хочет все вернуть, о Поттере придётся забыть. Необходимо как можно выгоднее и быстрее жениться. И он очень кстати вспомнил об Астории Гринграсс — они были помолвлены уже несколько лет, но последние события оставили этот вопрос в подвешенном состоянии. Не откладывая в долгий ящик, Малфой в этот же день написал письмо родителям невесты. По удивительному совпадению на следующий день все газеты пестрели громкими заголовками: "Победитель Волдеморта, спаситель и герой битвы Гарри Джеймс Поттер и героиня битвы Джиневра Уизли объявили о помолвке!", "Самая популярная молодая пара планирует уже через месяц вступить в брак!". И этому всему не было конца. Драко метался по комнате, как тигр в клетке; забыв про магию, кидал и ломал все, что попадалось под руку, рвал газеты, а внутри было почему-то больно и пусто. И только когда в комнату вошла спокойная, как всегда величественная Нарцисса и ласково сказала: — Не надо, сынок, не надо, — он развернулся к ней, утыкаясь, как в детстве, в мамино плечо, и затих. В тот вечер они ещё долго разговаривали, может, впервые в жизни так доверительно и откровенно, а утром проснувшийся Драко Люциус Малфой снова был собран и хладнокровен. И приложил все усилия, чтобы помолвка и вскоре последовавшая свадьба состоялись как можно быстрее. Асти, которую он неплохо знал в школе, оказалась просто идеальной супругой. Горделивая, надменная, как полагается быть истинной аристократке, в кругу семьи она была веселой и доброй. Драко все мысли о Поттере задвинул в самый дальний уголок души и запечатал на все известные "запирающие", просто боготворил супругу и исполнял все её желания. А когда выяснилось, что Асти в тягости, и появление наследника славного рода не за горами, Малфой носил жену на руках. Рядом с ней ему было легко и спокойно. И Драко уже начал думать, что и он тоже, может быть, заслужил хоть немного счастья. Но родив сына, Астория умерла через два дня. Нарциссе пришлось взвалить все проблемы на себя, а Драко забился в угол в своей комнате — узнав о кончине жены, он плакал почти беззвучно, уткнувшись в острые колени, и только слегка вздрагивающее тело выдавало его состояние. А потом, потеряв счёт времени, просто сидел и пялился в темноту. Из этой вязкой, сводившей с ума пустоты его вытащила опять же Нарцисса. Его мудрая мама всегда знала, что нужно её сыну. Она вошла в комнату, где из-за опустившихся сумерек было довольно темно и как-то холодно. На её руках попискивал маленький сверток. Зажгла небольшой Люмос и, найдя скорчившуюся в углу фигуру Драко, настойчиво произнесла: — Я принесла тебе твоего сына. И ты сейчас встанешь и приведешь себя в порядок, потому что он — единственное, ради чего стоит жить дальше. Было тяжело и больно восстанавливать свой разрушенный мир, но стоило ему войти в детскую и увидеть, как его малыш весело гулит, махая маленькими ручками, или так крепко сжимает, не смотря на возраст, его палец, или улыбается ему беззубым ртом — и Драко забывал обо всех горестях. Маленький Скорпи был его отрадой и счастьем. * * * Шли годы, и жизнь постепенно налаживалась. Жениться второй раз Драко был не намерен. Сейчас, когда он не испытывал больше тоски ни по Поттеру, ни по усопшей супруге, он не собирался впускать кого-либо ещё в своё сердце, кроме сына. О том, что он предпочитает мужчин и Астория была необходимым исключением, знала только Нарцисса, которой сын все рассказал, не скрывая. Леди Малфой молча выслушала Драко, и ни один мускул не дрогнул на её красивом лице. Но мягкий голос совсем не вязался с каменным выражением лица. — Я приму тебя любого и не перестану любить только за то, что ты... — тут она немного замялась. Но потом вздернула голову и, глядя сыну прямо в глаза, продолжила. — Я буду любить тебя, даже зная, что ты гей. — Она снова немного помедлила и вздохнула. — Но я не желаю этого видеть. Только не в мэноре. Малфой купил небольшую квартиру в Лондоне. Он часто менял любовников и расставался без сожаления и взаимных упреков. А потом в его жизни появился Теодор Нотт. В школе Тео был тихим незаметным заучкой. Но по прошествии стольких лет превратился в довольно симпатичного мужчину — высокого, светловолосого. С яркими голубыми глазами — кто бы устоял перед таким? И хотя по мнению Драко он был слишком уж мягок и податлив, тому было неплохо с ним. Но потом Малфой стал осознавать, что уж слишком часто они оказываются в одной постели. Что их связь все больше становится похожа на отношения. Что Тео к этим отношениям относится намного серьёзнее, чем сам Драко. И что все это продолжается почти целых полгода. Устроив Тео романтический ужин, Малфой бесстрастно сообщил ему, что это их последняя встреча и они больше не будут видеться. И хотя он больше всего в жизни ненавидел оправдываться, Драко не мог просто так выставить за дверь теперь уже бывшего любовника. В конце концов, Тео не заслужил такого отношения. Заверив Нотта, что его вины в этом нет, и что он, Теодор, — замечательный, Драко признался, что дело только в нем, потому что после смерти жены он не хочет ни к кому привязываться. Тео все выслушал молча и ушел, так ничего и не сказав. Но с тех пор Малфой его больше не видел. Через десять лет вернулся домой отец. Но проводив любимого внука в Хогватс Нарцисса и Люциус отбыли на виллу во Францию. А Драко остался один и стал уделять все свое внимание крылатым лошадям и единорогам. И вот сейчас, идя к своим питомцам, Малфой вдруг очень ясно понял. Даже не понял, а вспомнил так давно забытые чувства — беспокойство, беспричинное ожидание, смятение. — Скверно! — в который раз повторил он. — Чертовски скверно! — и, сплюнув совсем не по-малфоевски, двинулся к конюшням.