Лекарство против смерти

Поток аппарации выкинул его возле небольшого двухэтажного коттеджа. Свет горел только в одном окне на втором этаже. На его стук дверь открыла старая домовуха и молча пропустила в дом. Гарри медленно поднялся по ступеням, пытаясь успокоить до сих пор клокотавшие внутри злость и растерянность, и зашел в спальню, где на широкой резной кровати, на многочисленных подушках полулежала красивая, стройная молодая дама в кокетливой ночной рубашке кипенно-белого цвета. Светлый атлас красиво оттенял слегка смуглую кожу, а открытые ноги делали общую картину весьма соблазнительной. Гарри начал молча раздеваться. При его появлении женщина отложила журнал, который до этого читала, и немного удивленно спросила: — Ты вроде не собирался сегодня приходить? Никак не прореагировав на её вопрос, Поттер продолжал не торопясь заниматься своим делом. — Гарри, ты мог хотя бы предупредить! — возмущенная тем, что её игнорируют, воскликнула женщина. Тот, уже полностью голый, подошел к кровати. — Панс, ты уж реши, что тебе больше надо: чтобы я приходил чаще или наоборот, — ответил равнодушно и тут же резко дернул точеную ножку на себя, стащил красавицу с подушек и навалился сверху... Просыпаться по утрам чуть раньше будильных чар было уже отработанной за долгие годы привычкой. Гарри любил не спеша и без планов на секс просто погладить и поласкать мягкое тело Панси, которое обнимал всю ночь, потом позавтракать и отправиться в аврорат. Но сегодня он неожиданно проснулся на самом краю кровати и резко сел, вспоминая вчерашний день. Дотрагиваться до спящей любовницы не было никакого желания, и Гарри, быстро собравшись, аппарировал домой на Гриммо. * * * Они встретились три года назад в Министерстве. Панси Паркинсон очень изменилась за годы, прошедшие с окончания школы. В Хогвартсе Гарри мало обращал внимание на невзрачную слизеринку, но сейчас стоящая перед ним бывшая однокурсница была потрясающе красива! С гривой черных волнистых волос, синими глазами и по-девичьи стройной фигуркой. Покинув родину сразу же после победы, Паркинсон успела дважды выйти замуж и дважды же довольно удачно развестись, а теперь, наконец, вернулась в Англию. В Министерстве ей нужен был вид на жительство. Поттер с удовольствием помог получить все бумаги и тут же пригласил её в ближайшее кафе на ланч. А она, в свою очередь, пригласила его на ужин к себе домой, который плавно перетек в отличный завтрак. С тех пор они встречались, вернее, Гарри приходил к ней один-два раза в неделю, в зависимости от загруженности на работе. Его устраивали такие идеальные со всех сторон отношения. Но с недавних пор Панси всё чаще стала говорить о том, что они уже не подростки, и что в их возрасте пора начинать задумываться о стабильности, и что, возможно, им стоит рассмотреть подробнее вопрос о... если и не вступлении в брак, то, по крайней мере, о том, чтобы попробовать жить вместе. Сначала Гарри испугался. Но поразмыслив и поняв, что дело к свадьбе пока действительно не идет, все чаще начал размышлять на эту тему. На Джинн он женился, как ошибочно думал, по большой и светлой любви, но еще до рождения Джеймса отлично понял, что молодой супруге нужен знаменитый муж, чтобы подружки и не подружки от зависти сдохли. А попутно — счет в банке и глупый идиот-герой, чтобы прикрыться от Визенгамота. Перед самой войной Джинни крутила роман с Забини, но за пару дней до битвы Блейз сбежал из Хогвартса. Казалось бы, ничего особенного. Малфой был Пожирателем и сыном Пожирателя, у той же Паркинсон отец входил ближний круг Лорда, и таких было ещё немало. Но загвоздка состояла в том, что, в отличии от Драко или Панси, которые оказались не на той стороне из-за влияния родителей, Блейз Забини входил в свиту приближённых к Волдеморту исключительно, как говорится, "за собственные заслуги" — его любвеобильная мамаша открыто Лорда никогда не поддерживала. И Блейз, четко понимая, что за ним слишком много загубленных жизней, просто сбежал в Италию (не без помощи родительницы). А брошенная им младшая Уизли осталась и от страха, что её могут осудить как пособницу, уцепилась за Поттера как за спасательный круг. Она не учла только одного. Да, Гарри терялся при виде женских слез, да, не любил спорить с женщинами, но он никогда не был глупым идиотом. И если бы не дети, они вряд ли бы продержались столько лет. После развода Поттер решил больше не жениться, а любовниц всегда было в изобилии, пока не появилась Панси. С ней было отлично: она не признавалась в любви, но в постели была великолепна; ей не нужны были его деньги, она и сама была довольно богата. Она не пыталась им управлять, но млела, когда он ей командовал. Поэтому в последние дни он все чаще склонялся к мысли о том, чтобы поддаться на её уговоры и съехаться вместе, но почему-то всё медлил и никак не мог озвучить своё решение. Гарри пил кофе и думал о Панси, когда перед мысленным взором неожиданно возник улыбающийся Скорпиус Малфой. Улыбка меняла его надменное лицо и высокомерный взгляд полностью, делая более открытым, уязвимым. А еще, когда Малфой улыбался, можно было увидеть еле заметную ямочку на подбородке, и появлялось нестерпимое желание пройтись по ней языком. Сообразив, о чем думает, Поттер вскочил. Неожиданно вырвавшийся неконтролируемый магический выброс пронёсся по комнате, перевернул мебель, порвал в клочья шторы на окнах, превращая уютную кухню в бедлам. А Гарри стоял посреди этого хаоса, сжав кулаки, и глубоко дышал, пытаясь успокоиться. Немного придя в себя, он с нарастающим ужасом понял, что у него стоит, да так крепко, как не стоял в прошлую ночь рядом с Панси. От этого вывода у Гарри чуть не случился второй неконтролируемый, но он из последних сил сконцентрировался и всё же смог, хотя и с большим трудом, взять себя в руки. В самый последний момент. Затем кое-как дополз до дивана в гостиной и рухнул на него кулем. — Блядь! Это что сейчас было? — буквально охренев от всех чувств и эмоций, что испытал за последние несколько минут, вслух спросил он сам у себя и удивлённо почесал затылок. — Последний стихийник у меня был через месяц после победы, когда под завалами Хогвартса нашли трех рейвенкловцев-второкурсников. Почти двадцать восемь лет ничего, а теперь... — не договорив, Поттер со всей силы саданул по подлокотнику, да так, что боль в ладони отдалась во всем теле. Потом откинулся на спинку дивана, прикрыв в отчаянии глаза. — У тебя раньше и на улыбки всяких залетных блондинистых малолеток не вставал, — с горечью в голосе снова обратился к себе. — На голых баб вставал, на их сиськи вставал, но... Уйй, — взвыл он в голос, соскакивая с дивана. — Ёбаная Моргана! Может, меня сглазил кто или траванул каким бракованным приворотным? С какого хера меня на улыбающихся мужиков потянуло?! Эта мысль, как ни странно, немного успокоила Поттера, метавшегося по гостиной как бешеный книззл. Он снова глубоко задышал, пытаясь прийти в норму, и решил, что обязательно первым делом сходит к невыразимцам и проверится на все чары, яды и зелья. Вообще, эта проверка раз в месяц была стандартной и обязательной для всех, но он, как главный аврор, ссылаясь на занятость, не проходил её уже года два. — И пусть идет эта сволочь, хорьковый детёныш, куда... — тут его перебил возникший в комнате патронус Джеймса. Серебристо-белый сокол влетел из коридора и быстро, слегка удивленно заговорил голосом сына: — Пап, ты где? Сам же вчера патронуса послал и просил прийти в половине восьмого, сейчас уже, если что, без четверти... Стукнув себя ладонью по лбу, Гарри от души выматерился, схватил алую аврорскую мантию и быстро аппарировал. * * * Джеймс озабочено ходил по приёмной. Поттер широким шагом вошел в кабинет и, не говоря ни слова, только кивнув сыну головой, прошёл к столу. Джей знал: лезть к отцу с ненужными вопросами — только время терять, поэтому тихо сел на ближайший стул и стал ждать. Гарри задумчиво стоял, оперевшись ладонями о столешницу. Мысли вертелись в голове и никак не хотели укладываться в четкий план, утреннее происшествие сильно выбило из колеи, а как вернуться в прежнюю, спокойную и размеренную жизнь Гарри не знал. Проблема со цветком-империусом была не просто важной, она грозила принять катастрофические размеры, и следовало решать её незамедлительно, но все, о чем мог думать Гарри — это младший Малфой и реакция собственного тела на этого белобрысого монстра. Видя, что Джеймс выжидательно на него смотрит, Поттер всё же кое-как сконцентрировался на нужной теме. Он пытался говорить спокойно, чтобы сын не заметил, какой ураган на самом деле бушует у него внутри. Изложив ситуацию быстро, четко и по существу, он внимательно посмотрел на Джеймса. — Уверен, о том, что все эти сведения крайне секретны, напоминать не стоит? — Тот кивнул. — Джей, по делу "цветка" Министерство вызвало из-за границы специалиста по редким ядам и зельям, — достав из кармана мантии носовой платок, Гарри как можно небрежнее вытер вспотевшую шею. — Через несколько минут этот человек придёт в твой кабинет. Не дав отцу договорить, Поттер-младший, удивленно спросил: — Почему ко мне? Ты вроде как сам этим делом занимаешься? Гарри непроизвольно скривился. — Потому, что этот специалист — Малфой, — ответил нехотя. — Что-о? Скорпс, приехал?! — Джеймс от души хлопнул отца по плечу и заорал: — Пап, так чего ты раньше-то молчал? Именно такой реакции Гарри, если честно, и ожидал. Когда Альбус впервые привел беленького, тоненького словно тростинка Малфоя-младшего в дом на каникулы, Джей, проходя мимо, не сильно залепил тому подзатыльник и со словами "Алька, на фига ты эту бледнючую поганку еще и на каникулы позвал? Он тебе что, в Хоге не надоел?" хотел уже уйти в свою комнату, когда ощутимый пинок ногой под мягкое место заставил его пролететь, точнее, быстро пробежать несколько метров вперед. Запнувшись за ковер на полу, Джей упал на колени, пребольно стукнувшись, оглянулся и ошарашенно уставился на спокойных, молча стоящих мальчишек. — Ме-ня зо-вут Скор-пи-ус, — вздернув маленький носик, по слогам произнес мелкий Малфой. — Можно еще Скорпс. И никак больше, — добавил уже не так надменно. С тех пор они дружили втроём. Гарри как-то поинтересовался у начавших взрослеть сыновей, мол, зачем им такой друг — сноб, зазнайка, гордец и вообще скользкий тип, — на что оба отпрыска долго ржали. — Папа, у вас какая-то стойкая неприязнь друг к другу. Скорпс — отличный парень, — заявили они, а Ал добавил тише: — Самый лучший друг. И вот сейчас сияющий как начищенный сикль сын готов был сорваться с места и бежать встречать старого дружка. Гарри попридержал его за руку. — Так, возьми себя в руки, ты не в школе, — попросил, хмурясь и потирая переносицу. Джеймс сразу будто весь подобрался, взгляд стал серьёзным и сосредоточенным. Убедившись, что молодой следователь Поттер его внимательно слушает, Гарри удовлетворенно кивнул и продолжил: — Объяснишь ситуацию, покажешь лабораторию Лонгботтома. Пусть поговорит с Невом и лаборантами... — Он ненадолго задумался, решая, стоит ли встречаться сегодня с Малфоем или все-таки лучше всё отдать в руки Джеймса. Но потом, обругав себя престарелым кретином, посмотрел на сына и, ткнув кулаком в плечо, наигранно весело сказал: — В общем, ты и сам знаешь, что нужно делать, не впервой. * * * После ухода Джеймса Гарри весь день загружал себя работой. Все документы, отчёты и прочие бумаги, копившиеся в его столе и шкафах не один месяц, были просмотрены, зарегистрированы и разложены по нужным папкам. Всю бумажную писанину, которую за долгие годы Поттер просто возненавидел, сегодня получалось делать легко и быстро. Закончив всё за пару часов, вошедший во вкус Главный аврор начал поднимать залежавшиеся и до сих пор не доведенные до ума дела. Весь аврорат гудел и стонал от его энтузиазма в течение дня. Подчиненные недоумевали, но спорить не решались и с обреченным видом носились со скоростью гиппогрифов, выполняя всё новые поручения и задания. Когда рабочий день наконец закончился, и все страдальцы, облегчённо выдохнув, устремились домой, Поттер достал из сейфа стоящую там "на всякий пожарный" бутылку огневиски, налил на два пальца и слегка пригубил. С уходом Джея он ощущал себя зачарованным на долгое движение двигателем, а сейчас было такое чувство, что заклятие закончилось, и силы иссякли. Гарри ещё немного глотнул из стакана и с тихим стоном откинул голову на спинку кресла. Внезапно раздался негромкий стук в дверь, и Поттер, не успев ответить, пронаблюдал, как она открывается сама, а на пороге его кабинета возникает его, Гарри, сегодняшний кошмар. — Здравствуйте, господин Главный аврор, — голос Малфоя звучал презрительно-холодно. Не ожидавший такого визита, Поттер поднялся немного резче, чем следовало, и оперся руками о край стола. — Чем обязан вашему появлению, мистер Малфой? — Гарри старался держать себя, но ладони тут же вспотели и затряслись. Ему пришлось с такой силой ухватиться за стол, что костяшки пальцев побелели. Надменно вздернув нос, Скорпиус Малфой медленно прошествовал по кабинету, подойдя к столу с другой стороны. Криво, так знакомо, усмехнулся и, растягивая слова, ответил: — Вообще-то подразумевалось, что мы будем работать с вами над делом Лагуруса вместе, но вы спихнули меня на Джея, — он вдруг впечатал ладони в поверхность стола, опираясь на них, и, повторив позу Гарри, немного наклонился вперед. Мальчишка сейчас смотрел ему прямо глаза — злым и почему-то обиженным взглядом. Скулы на бледном лице слегка порозовели, а губы крепко сжались в прямую линию. "Прямо как его отец, когда бесился, — подумал Гарри. — Только глаза у Драко серые, а у мелкого ближе к голубому — словно небо, если смотреть на него поутру, когда туман ещё не полностью рассеялся", — Гарри почувствовал, что член в штанах снова предательски зашевелился. Малфоевский отпрыск не улыбался, он нисколько при всей своей тонкокостности и обманчивой хрупкости не походил на женщину, в нем не было ничего, что должно возбуждать, но всё же член твердел и теперь довольно ощутимо упирался в ширинку форменных брюк. Гарри чуть не взвыл в голос. Успокаивало только одно — мантия Главы аврората была довольно просторной, и его позор Малфой точно не увидит. Поттер стиснул зубы, начиная злиться — он ни за что не позволит этому малфоевскому сученышу вертеть собой! — и наклонился к своему собеседнику ещё чуть ближе. — Не настолько вы, мистер-я-всех-круче, важная персона, — произнес почти глумливо, — чтобы с вами сам Глава аврората работал, — он хотел ещё что-нибудь добавить, но в этот момент до носа долетел еле уловимый запах терпкого мужского парфюма. И ещё почему-то запах апельсина. Гарри конкретно повело, и пришлось собрать все силы, чтобы отпрянуть от стола и от Малфоя, иначе он просто бы перетащил этого паршивца через стол и... что "и" — Поттер не додумал, потому что, отступая, крепко ударился щиколоткой о кресло. Резкая боль немного, но прочистила мозги и заставила разум вернуться. Он резко сел в злополучное кресло, не отрывая от Малфоя раздражённого взгляда. Тот после его оскорбительных слов несколько секунд смотрел на него широко распахнутыми глазами, в которых на миг промелькнула совсем непонятная тоска, и тяжело, полной грудью пытался вдохнуть. Такого Малфоя хотелось прижать к груди и, целуя в висок, шептать дурацкие сентиментальные словечки... Сообразить, что в кабинете он уже один, Гарри смог только тогда, когда входная дверь с треском впечаталась в косяк. Он сложил руки на столе и безвольно опустил на них голову. Гарри был упрямым, вспыльчивым, часто несдержанным, но при этом у него было одно качество, которым он всегда гордился: он никогда не врал себе. И поэтому сейчас, как бы ни старался он отрицать, правда была в том, что он хотел Скорпиуса Малфоя — так сильно, как не хотел никого и никогда.