Лекарство против смерти

В последний раз Скорпиус Малфой был в Англии шесть лет назад. Сразу после окончания Сорбонны он приехал показать отцу свой диплом с отличием, а потом три года мотался по всему свету, выискивая древние и почти забытые рецепты ядов и зелий. А позже, когда в его бывшем университете открыли кафедру, которая должна была заниматься восстановлением и изучением утерянных и забытых рецептов, а также на их основе изобретать абсолютно новые, оригинальные и исключительно смертоносные вещества, Скорпиусу предложили там должность руководителя. И почти одновременно поступило ещё одно предложение — от аврората магической Франции. Работа на кафедре тесно переплеталась с его деятельностью в аврорате, и всё это очень нравилось Скорпиусу, но когда, неделю назад, из английского министерства пришёл запрос на специалиста — он сам предложил свою кандидатуру. Отец был только рад, что единственный сын наконец-то вернется домой. Через час после его появления он уже с нетерпением тащил его в свои конюшни, с гордостью показывая великолепных жеребцов и кобылиц редких пород. — Смотри, сынок, а вот эта — Аллат, я её только вчера купил, — Драко с нежностью погладил потрясающей красоты совсем юную летающую лошадку. — Пап, это что — "лунный свет"?! — расширенными от удивления глазами профессор зельеварения Скорпиус Гиперион Малфой взирал на это чудо природы. Драко только кивнул, а не переставший до сих пор удивляться наследник, благоговейно дотронулся кончиками пальцев до переливающейся гривы. — Пегасы с таким окрасом почти исчезли с лица земли, — шёпотом произнес он. — Слишком ценные, потрясающе красивые, неприлично дорогие... — кобылка переступила с ноги на ногу и доверчиво ткнулась мордой Скорпиусу в ладонь. Малфой-старший самодовольно ухмыльнулся. — Я вел переговоры о её покупке почти год. И, как видишь, эта жемчужина моя, — не удержавшись, он провел рукой по мягкому, как будто бархатному боку лошади. Ещё немного полюбовавшись на крылатое чудо, они отправились обратно. Ужин прошел за разговорами и воспоминаниями. Отец и сын всегда были очень близки. Скорпиус, учась в Хогвартсе, часто удивлялся, когда другие ребята с обидой в голосе говорили, что их совсем не понимают родители. У него никогда не было таких проблем. Папа отлично поддерживал и направлял, и никогда не давил при этом. Он любил повторять: "Только ты сам вправе выбирать, как тебе жить. Только ты сам должен выбрать свой путь. Я могу посоветовать, но решение исключительно за тобой". С самого малолетства отец учил Скорпиуса принимать самостоятельные решения — даже в мелочах. И всегда заставлял отвечать за свои поступки, как хорошие, так и плохие. Разговор затянулся дотемна — только оказавшись в Мэноре, Скорпиус понял, как скучал по отцу. Ведь возможность навестить родной дом выпадала так нечасто: если с бабушкой и дедом, живущими во Франции, он встречался по меньшей мере раз в месяц, то отца удавалось навещать в разы реже. Перед тем как идти спать отец, улыбаясь, сказал: — Я нанял вчера нового специалиста по уходу за магическими животными, но сегодня он попросил разрешения отлучиться до утра — уладить личные дела. Тебе непременно нужно пообщаться с этим человеком. Пожав плечами, Скорпс согласился, хотя и не понял, в чём дело. * * * В своей детской комнате, где он пока решил остановиться, на комоде, рядом с другими игрушками, сидел немного потрёпанный белый кролик. Мики. Он был другом его детства, единственным, кому часто болеющий мальчик мог рассказать о том, что его волнует, пугает и интересует. Астория очень тяжело переносила беременность. Причина выяснилась только после её смерти. Слишком много времени провел Драко рядом с Волдемортом, слишком много тёмной магии впитал в себя. Ребёнок, которого Астория носила, получил этот посмертный подарок Тёмного лорда. Колдомедики смогли снять все темные сгустки с ауры малыша, но саму молодую женщину спасти не сумели. Слишком поздно детский колдомедик обратил внимание на темные, еле-еле заметные точки в магической ауре ребёнка. Когда её почистили, они заверили, что на магических способностях это не отразится и оказались правы. Но из-за этих точек маленький Скорпи никогда так и не увидел маму, а еще подточенный чужой враждебной магией организм был слаб, и мальчик рос хилым и болезненным. Драко сильно волновался, когда сын поступил учиться в Хогвартс, но некоторые обстоятельства не только помогли ребёнку преодолеть свои недуги, но и предопределили всю его последующую жизнь. Скорпиус молча ходил по комнате, где были собраны все когда-то дорогие ему вещи. В рамочке на камине стояла колдография, с которой двенадцатилетние Скорпс и Ал Поттер на берегу пруда махали руками и смеялись. "Как же давно это было. И совсем неизвестно, как бы сложилась моя жизнь, если бы не Алька", — подумал он, улыбаясь. * * * Всё началось в поезде по дороге в школу. Ребята очень быстро разбежались по купе, а не привыкший к такому количеству народа Скорпи растерянно остался стоять в проходе. — Эй, ты чего здесь стоишь один? — вдруг спросил проходящий мимо него мальчишка, примерно одного со Скорпи возраста и остановился. Тот пожал плечами и тихо ответил: — А куда идти-то? Тут всё занято. Мальчишка оглядел Скорпи. Его ярко-зелёные глаза смотрели заинтересованно. Неожиданно он протянул руку. — Меня зовут Альбус, — представился громко и тут же поправился: — Ал Поттер. Скорпи во все глаза смотрел на этого странного паренька. Черные короткие волосы немного топорщились, создавая на голове абсолютный беспорядок, солнечные лучи отражались в линзах очков, заставляя мальчишку щуриться. Это делало его улыбку чуть кривоватой, но зато доброй и веселой. Скорпиус несмело улыбнулся в ответ. — Скорпиус Малфой, — пожал в ответ протянутую тоненькую, как и у него, руку. Так началась их дружба. В отличие от своего старшего брата, Джея, который учился в Гриффиндоре, Ал, вместе со Скорпиусом, попал на Слизерин, но не расстроился. А ещё, Скорпиус знал это точно, Поттеру-младшему было абсолютно наплевать на то, что фамилия его нового друга — Малфой. Через месяц Ал обратил внимание, что Скор (Ал не любил длинных и труднопроизносимых имен, поэтому постоянно сокращал на свой лад, как хотел) очень часто простывает и только за последние четыре недели раз шесть бегал в больничное крыло за перечным зельем. После очередного такого похода, когда Скорпиус делал домашнее задание, Альбус подсел к нему вплотную. — Слушай, хочешь, я научу тебя как не болеть? — негромко, чтобы их не услышали другие находящиеся в гостиной слизеринцы, спросил он. Скорпиус ничего не ответил, но посмотрел удивленно и заинтересованно. Ал, озадаченно почесал затылок. — Только, э-э... — продолжил, самую малость сомневаясь, — тут сила воли нужна и желание. Скорпиус сосредоточил внимательный взгляд. Конечно, он очень сильно желает больше не болеть, это же понятно. А эта, как её там, сила воли, у него скорее всего тоже есть. Ведь он как-никак Малфой, а у Малфоев силы воли просто не может не быть. Он снова кивнул: — Да не тяни ты уже... ну? — нетерпеливо зашипел. Ал дернул его за руку, и мальчишки, оставив на столе открытые книги, побежали в спальню, которая в этот час пустовала. Немного отдышавшись, они удобно устроились на кровати Ала, и Скорпиус, задернув полог, как следует тряхнул друга за плечо: — Давай, рассказывай! Ал таинственно выдохнул и, решившись, полушепотом начал рассказ. — Джеймс родился на два месяца раньше, чем было положено. Просто мама помогала при восстановлении Хогвартса, поднимала тяжелые камни и много чего ещё, а потом ей стало плохо и выяснилось, что у них с папой будет Джей. Но не знаю, что уж там повредилось, но Джей не дорос в маме и родился маленьким и, как говорит папа, "синюшным". Он очень часто болел, и родители сильно переживали. Его поили всякими зельями для детей, но тётя Гермиона сказала, что надо поднимать... — он задумчиво поморщил лоб, вспоминая трудное слово, и с победным видом воскликнул: — Имнутет! Скорпи сначала удивленно распахнул глаза и открыл рот. Но вспомнив, что держать раскрытым рот — неприлично, быстренько захлопнул и переспросил: — Имнутет? Это что такое? Ал махнул рукой, считая это слово неважным и продолжил: — Не знаю. Да по фигу! В общем, папа решил его поднимать. И начал Джея это... "закаливать". — Это как? — услышав очередное незнакомое слово, опять перебил Скорпи. — Ну, будем так же, как и папа закаливал Джея, а потом и меня с Лил. Мы хоть и не болели как Джей, но папа считал, что имнутет должен быть и у нас тоже, не одному же Джею с ним жить... — и Ал подробно рассказал другу о закаливании холодной водой, как постепенно к этому привыкнуть и что для этого нужно делать. На следующее утро, примерно за полчаса до общего подъёма, они пришли в душевую. Ал, стащивший накануне из кухни большущую тарелку со смешным названием "тазик", налил в неё воду и заставил Скорпи стоять в ней ногами. Вода была немного прохладная, но Малфою понравилось и он решил, что закаляться совсем не трудно, а даже приятно. Впрочем, он быстро переменил свое мнение, когда Ал постепенно начал наливать воду всё холоднее и холоднее, пока через десять дней в тазике оказались чуть ли не куски льда. Скорпиус визжал, брыкался и уже почти передумал продолжать, но Ал сказал, что если он откажется, значит, у него нет силы воли. И у маленького Малфоя не осталось вариантов. От закаливания ног они перешли к растиранию тела холодной водой, а потом и холодному душу. А за две недели до рождества уже впервые обливались ледяной водой на большом крыльце Хогвартса. Скорпиус был так горд собой, что он не посрамил свою гордую фамилию и что у него тоже есть такая необычная сила! А ещё за эти месяцы он ни разу не заболел, что само по себе было чудом. * * * С задумчивой улыбкой Скорпс погладил старенького кролика и поставил на комод, а затем рыбкой нырнул на кровать и, раскинувшись звездой, широко улыбнулся. Ему вспомнилось, какое лицо было у отца, когда на следующее утро после приезда Скорпи на рождественские каникулы, проснувшись утром, тот увидел в окне, как сын на морозе в одних трусах выливает на себя ведро воды, а рядом подпрыгивая от холода, стоит верный Винки и держит полотенце и теплую мантию наследника. Скорпиус рассмеялся, вспоминая, как pара вылетел на улицу с перекошенным лицом и дергающимися в нервном тике глазами. Скорпи был сиюминутно замотан в мантию, принесен в дом и уложен под теплое одеяло. Он долго доказывал отцу, что теперь его не надо кутать, что на морозе он обливается уже две недели и чувствует себя отлично. Но Драко немного успокоился, только когда сын сказал, что ни разу даже не чихнул за последние месяцы. Постепенно отец привык к его процедурам и даже тайно гордился, что его мальчик такой упорный. На втором курсе они с Алом прошли отбор в команду по квиддичу и до окончания школы играли на позиции охотников. И вот так закаливание и занятия спортом постепенно сделали своё дело: на шестом курсе два щуплых и худеньких когда-то паренька превратились в высоких, стройных и мускулистых парней. * * * Проснувшись утром, Скорпиус по старой привычке попросил на кухне у эльфов ведро и зачерпнул из фонтана воды. Охладив её до ледяной, вылил на себя, крякнул и, растираясь до покраснения, услышал какой-то шум со стороны виднеющихся вдалеке конюшен. Какой-то молодой парень, одетый в одни спортивные штаны — да и те были закатаны до колен, — вывел двух длинноногих белоснежных пегасов. Стоя к Скорпиусу спиной, он что-то им говорил, ласково поглаживая благородные морды животных. Человек был смутно знаком, вернее его фигура, и Скорпс прищурился, присматриваясь повнимательнее. Но вот парень повернулся к нему боком. В свете утреннего солнца блеснули линзы очков, и Скорпиус сразу узнал идущего. — Ал, — хрипло произнес он. Выдохнул, неверяще моргая. — Алька! — заорал уже во всю силу легких и ринулся к другу. Налетев на обалдевшего Поттера, он обхватил его за плечи, закружил, громко смеясь при этом. Не удержавшись на ногах, весело смеющиеся парни свалились прямо под ноги к нервно фыркающим коням. — Скорпс, ты когда приехал? — спросил отсмеявшийся Альбус. — Вчера, — тот, взъерошив и без того лохматую гриву Ала, быстро встал, помогая подняться и другу. — А ты-то здесь как оказался? — спросил, не скрывая изумления. Альбус улыбнулся своей коронной улыбкой: только у младшего Поттера получалось это делать одновременно скромно и по-хулигански. — Да вот, работаю тут, — он погладил гладкий бок одного из пегасов. На улыбающемся лице Скорпса появилось понимание. — Подожди, так это ты, что ли, тот самый специалист по уходу за магическими животными, о котором мне гворил отец? — хлопнув друга по плечу, сообразил он. Ал негромко хохотнул. — Точно, — утвердительно кивнул, и парни опять громко и весело расхохотались. Отсмеявшись, Скорпс ещё крепче стиснул Альбуса в объятиях. — Ну ты силён, друг, — присвистнул, уважительно подняв палец. — Чтобы в уходе за его милыми лошадками, угодить papa... Нужно быть лучшим! — убеждённо заявил он. Поттер смущённо пожал плечами и озорно улыбнулся краешком губ. — Я и есть лучший. Их смех ещё несколько минут разлетался по поместью, когда наконец успокоившийся Малфой несильно хлопнул друга по плечу. — Ну, пошли коней купать, спе-ци-а-лист, — позвал он. — У меня еще есть минут двадцать в запасе. Альбус уже вел коней к блестевшей на солнце глади озера. — Что так? — поинтересовался, оборачиваясь на идущего позади Скорпса. Тот мигом подобрался, перестав дурачиться. — Я вернулся в Британию не просто так, — голос стал серьёзным, а лицо приобрело непроницаемое выражение. — Меня пригласил Министр. Улыбка, делавшая лицо Ала молодым и бесшабашным, потускнела. Теперь перед Малфоем стоял совсем другой человек: собранный, готовый к действиям, готовый решать любые проблемы. — Что-то важное? — Альбус отпустил коней, которых всё это время держал под уздцы, и те мелкой рысью побежали к любимому озеру. Парни шли за ними рядом бок о бок. Скорпиус не знал, что сказать другу. Он ещё и сам толком не разобрался, что происходит. Но даже если бы и разобрался, сказать об этом всё равно бы не смог — от всей этой истории веяло угрозой, и хотя у него уже были кое-какие сведения, но все они были разрозненны. А многое — попросту загадочно и непонятно. Поэтому он только покачал головой. — Не знаю, Ал, — ответил тихо. — Не знаю.