Лекарство против смерти

— Я не хочу спать без папиной сказки, — пропыхтела Дейзи, глаза её уже начали наливаться слезами. — Папочка всегда мне читает сказку перед сном, — и, не сдержавшись, всхлипнула. Перебравшийся несколько минут назад к ней в постель Стиви обнял сестрёнку. — Ну, чего ты? Папочка занят, — он неумело вытер пальцем скатившуюся слезинку с её лица. — Там лошадки болеют, им папочкина помощь нужна. Девочка кивнула, соглашаясь, но упрямо сказала: — И мне папочкина помощь нужна. В это время в спальню зашёл Малфой. — Дейзи, Стиви, ваш папа не сможет пока прийти к вам. Но может я вам почитаю? Дейзи с сомнением посмотрела на него. — А вы умеете как папа? — неуверенно спросила она. Драко, который уже очень давно не общался с маленькими детьми, неопределённо пожал плечами. — Я попробую, — пообещал он. Немного освободившийся Альбус зашёл проведать детей через час. На кровати дочери, обнимая малышку одной рукой, спал Драко, недочитанная книга валялась на полу рядом. Стиви, свернувшись клубочком, тихонько сопел, положив голову на вытянутые ноги Малфоя, и все трое счастливо улыбались во сне. * * * Ал, потирая переносицу, присел возле Глории — она чувствовала себя хуже остальных животных. Эта чёрная, как ночь, красавица была самой маленькой, и ей приходилось труднее всех. Остальные жеребята уже начали понемногу вставать, но Глория до сих пор была в тяжёлом состоянии, и чем больше времени проходило, тем сильнее Альбус сомневался, сможет ли он её вылечить. Но природное упрямство и данное Малфою обещание спасти всех малышей, не позволяли отступить и сдаться. Сегодня пошли уже пятые сутки, как он с детьми находился в мэноре. С сыном и дочкой Ал виделся нечасто, но те, очевидно, не унывали — домовики Малфоев добросовестно приглядывали за ребятишками. И, как ни странно, сам Драко частенько захаживал в детскую. Он конечно помогал Алу чем мог, но в последнее время самочувствие пострадавших улучшилось, и Малфой предпочитал проводить время с Дейзи и Стивеном. Альбус всё время вспоминал тот самый первый вечер их пребывания в особняке, когда он нашёл спящих детей и Драко. Малыши так доверчиво жались к Малфою и явно были рады его компании. И потом он неоднократно замечал, как Драко гуляет с ними по парку и что-то увлечённо рассказывает, а детвора слушает его с раскрытыми ртами. Накануне, когда Альбус заскочил повидать своих сорванцов перед дневным сном, Дейзи с очень серьёзной мордашкой заявила: — Мистел Малфой такой же замечательный как ты, деда Галли, — помогая себе, она с усердием загибала пальцы, — Сколпи, Жейми, Лили и Алек. Стиви кивнул головой, подтверждая слова сестры. Ал улыбнулся: большинство людей, знающих Драко Малфоя, считали его холодным, равнодушным и высокомерным. Даже он сам, познакомившийся с этим человеком в одиннадцать лет, хоть и не мог назвать его равнодушным, но со всем остальным был согласен — до недавнего времени. А сейчас, чем ближе Альбус узнавал Драко, тем сильнее ему хотелось быть рядом с ним. Чем больше проходило времени, тем отчётливее он понимал, что чувства, испытываемые им к этому мужчине, совсем не дружеские и тем более не деловые. Он хотел Драко Малфоя — до зубного скрежета, до боли во всём теле. Но даже это не было самым главным: Ал не просто хотел секса, не просто разового или многочисленного перепиха, он хотел засыпать и просыпаться рядом с Драко, пить по утрам кофе, разговаривая о предстоящем дне, вместе заниматься малышами. Альбус нахмурился — Мерлин великий, и куда только фантазии не заведут. Занимаясь привычной работой, он тихо шипел: — Совсем сбрендил, идиот. "Просыпаться вместе, пить кофе", — передразнил он себя писклявым голосом. — О фате и колечке ещё помечтай, придурок... — но как бы Ал себя ни ругал, правда была в том, что рядом с Драко все тоскливые воспоминания о Марте растаяли сами по себе. Он даже не заметил, когда это случилось, просто однажды осознал, что сердце больше не щемит и не ноет от боли. А Марты больше нет в его мыслях — они были заняты Драко. Альбус напоил Глорию зельем — та благодарно прикрыла глаза и снова провалилась в сон. На дворе была глубокая ночь, когда он покинул конюшни. Несколько раз за всё это время он будил молодую кобылку, поил настоями, наносил мази для снятия температуры, обтирал её влажным полотенцем. И только когда время перевалило за час пополуночи, кризис наконец-то миновал. Оставив её на конюхов, шатаясь от усталости, Ал вошёл в дом. Он собирался принять душ и наконец-то спокойно поспать, но увидел свет в кабинете Малфоя. Драко сосредоточено работал с бумагами и, не желая ему мешать, Альбус тихо опёрся о дверной косяк. Улыбаясь, он наблюдал, как Малфой то морщился — и тогда складки между бровей были особенно заметны; то ухмылялся — и тогда они пропадали совсем. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем Малфой увидел его. Улыбка тронула самый краешек губ, и отложив документы, он спросил: — Устал? Ал согласно кивнул головой. Всё так же молча дошёл до дивана и, облегчённо выдохнув, сел. — С Глорией все будет в порядке, — сказал он тихо. — Я и не сомневался, — Драко хитро прищурился. — Если в этом мире что-то и не меняется, то только то, что Поттеры всегда держат данное слово. Альбус негромко рассмеялся: — О, такая вера в Поттеров радует. Несколько минут они просто молчали: Драко ходил по кабинету и убирал пергаменты, а Ал отдыхал. — Спасибо, — вдруг сказал он. Драко недоумённо выгнул бровь. — За что? — Ну, ты столько времени проводил с моими детьми, — Альбус неловко пожал плечами. Малфой возмущённо фыркнул и присел рядом на диван. — Это моя вина, что пегасы наелись молочая. — Алька хотел было возмутиться, но Драко прижал указательный палец к его губам, и тот не решился спорить. — Моя, моя, — подтвердил Драко. — Это я назначил идиота Бингли смотреть за жеребятами, хотя и зна... Ощущение тёплого пальца на губах, вызвало неожиданную дрожь во всём теле Альбуса. И, видимо, отключило здравомыслие, потому что, слушая Драко, он вдруг кончиком языка лизнул этот палец и тут же втянул его в рот почти полностью. Малфой прервался на полуслове, вздрогнув всем телом. — О-ох, — тягуче и как-то обречённо вырвалось у него, и больше у Ала уже не было возможности обдумывать ни свои действия, ни поступки Драко, потому что тот толкнул его на диван, нависнув сверху: — Зря ты это сделал, — прошептал он и впился в губы Ала своими. Знакомый трепет зародился где-то в животе, скручивая внутренности в спираль. Ал бездумно шарил руками по плечам и груди Драко, стараясь погладить, приласкать всё, до чего мог дотянуться. Одежда ощущалась досадной помехой — и, видимо, не только для него: Драко, целуя послушные губы, проникая настойчивым языком в рот, медленно расстёгивал пуговицы на рубашке Ала. "Хорошо хоть мантии на мне нет", — пришла тому в голову нелепая мысль. Малфой уже проворно занимался пряжкой его брюк. Ал запрокинул голову, позволяя ему целовать чуть солоноватую от пота шею, потом несильно прикусывать соски и кончиком языка, оставляя дорожку, изучать крепкий торс. Спираль, что набирала и набирала обороты, что заставляла Ала выгибаться, тереться бёдрами о партнёра и еле слышно постанывать, вибрировала в теле, делая его живым, алчным, требовательным. Марта всегда говорила ему, что он не слишком эмоционален, а иногда даже зажат во время секса, но Ал этого не замечал, хотя желания стонать в голос в процессе у него действительно не возникало. Но сейчас хриплые и несдержанные стоны сами рвались наружу. Пусть и негромкие, зато искренние до последнего звука. Малфой между тем успел раздеть его полностью. При этом сам не снял даже мантию, и Ал попытался расстегнуть её, но руки тряслись, и у него не получалось. Наконец Драко, не мудрствуя, взмахнул палочкой, которую нашарил на полу, — и все его вещи аккуратно сложились на ближайшем стуле. Зацеловав Альку до головокружения, он неожиданно опустился к его ногам, и тот непроизвольно вскрикнул, когда мокрый язык прошёлся под коленкой. Почему Альбусу Поттеру никто никогда не говорил, что это место с едва выступающей венкой такое чувствительное? Малфой проделал то же самое с другой ногой и дождался ещё одного возгласа. Ал задыхался, все те эмоции, которые, как он думал, были ему не присущи, а на самом деле просто дремали, благодаря умелым действиям Драко ожили, расцвели буйным цветом и теперь смущали, выбивали воздух из груди, но были безумно желанны. Пока Альбус по привычке пытался взять себя в руки и хотя бы немного контролировать происходящее, Малфой добрался до его паха, зарылся носом в жёсткие волосы, жадно втягивая запах любовника, уверенно лизнул головку члена языком, а затем полностью вобрал её в рот. Весь самоконтроль полетел к чертям собачьим, и забыв обо всех своих переживаниях и проблемах, Ал закричал в голос, выгибаясь дугой и становясь почти на лопатки. Его мир перевернулся, взорвался и теперь мелькал в глазах разноцветными точками. Не было больше сомнений, страхов, неуверенности, пока губы Драко ласкали его член. Он не сразу понял, что длинные пальцы не торопясь растягивают и поглаживают его внутри. Он не мог бы сказать, сколько продолжалась эта сладкая пытка, но ему ещё никогда в жизни не приходилось ощущать себя настолько открытым и желанным. Алу было невообразимо хорошо, и он обиженно застонал, когда почувствовал пустоту там, где только что были заботливые пальцы, и услышал тихий прерывистый голос: — Не напрягайся, всё будет хорошо, верь мне. И он верил — безоговорочно, безоглядно, а твёрдый, напряжённый член Драко уже втискивался в него, и кричать не было больше ни сил, ни голоса. Оставалось только хрипеть, зажмуриваясь. Драко входил медленно, останавливаясь, давая ему возможность привыкнуть, но всё равно было больно, хотя боль чувствовалась как-то второстепенно, несущественно. Дойдя до конца, тот замер, тяжело, с натугой дыша и нависая над Алом на вытянутых руках, которые слегка вздрагивали от напряжения. Пот прочерчивал дорожки по лицу и шее. Неприятные, но уже не такие болезненные ощущения ещё не ушли полностью, но в Ала будто бес вселился: желание почувствовать внутри себя движение крупного члена, познать все эмоции такой интимной близости толкало его — нетерпеливо и жадно. И он, притянув Драко за шею, накинулся на его губы и задвигался под ним — лихорадочно, почти забирая инициативу, только тот явно не собирался ему потворствовать: он не грубо, но сильно и уверено ухватил его бёдра, подстраивая под свой ритм, и задвигался плавно и глубоко, постепенно увеличивая темп. Впервые в жизни Альбус не контролировал процесс, он вообще ничего не контролировал! Его мозг работал на уровне инстинктов, которые только и могли, что вопить: "Ещё, ещё, ещё!". Всё исчезло, остался один Драко — тяжело дышащий, напористый и чертовски нужный. Оргазм наступил неожиданно, и у Ала хватило сил только удивлённо охнуть и выплеснуть всё напряжение каплями спермы себе на живот. А потом он провалился в сон, как в тёмную бездонную яму. * * * Немного придя в себя после безумного оргазма, Драко внимательно рассматривал Альбуса ещё какое-то время — тот, измотанный долгим и трудным днём, мирно спал рядом. Почистив себя и партнёра заклинанием и увеличив диван до размеров кровати, Драко прилёг рядом с ним. Он много раз задавал себе вопрос: почему? Почему его как магнитом тянет к нему? Потому, что у него фамилия Поттер и он очень похож на отца, или есть какая-то другая причина? Он думал об этом постоянно и не находил ответ. Ведь соврать можно кому-то, а себя не обманешь. Гарри Поттер так и остался недостижимой мечтой, и Малфой стал опасаться, что просто переносит свои чувства на сына Гарри. Поэтому-то всё это время он и пытался, как мог, держать парня на расстоянии. Но не сегодня. И возможно то, что произошло, было ошибкой, только он точно ни о чём не жалел. Впервые секс принёс не только физическое удовлетворение, но и душевное, и Малфой вдруг понял, что не испытывает желания немедленно выпроводить неожиданного любовника, хотя именно так поступал всегда в таких ситуациях. Он тяжело вздохнул. Скоро рассвет, но спать совсем не хотелось. Ему пришло на ум, что его жизнь — пока незаметно, но упорно — меняется. Где-то внутри уже много дней жило беспокойство, вроде бы неоправданное, однако не проходящее. Да и смерть Забини никак не хотела покидать голову — глупая, нелепая, а самое главное, никому не нужная. Драко снова вздохнул и собрался уйти в спальню, но — неожиданно для себя — наколдовал из собственной мантии одеяло и, обхватив Ала поперёк груди, укрыл их обоих, а потом уткнулся во влажный затылок и сразу заснул. * * * — Джей, ты достал! — не выдержал Скорпиус. — Прекрати бегать и ме-шать, — последние слова он произнёс по слогам, пытаясь не напортачить с дозировкой зелья. Джеймс тяжело плюхнулся на стул. — Я и не бегаю, я хожу, — пробурчал он еле слышно. Почти неделю назад они забрали из камеры хранения всё содержимое: и чистый сок, и записи экспериментов и немного сока-империуса. И всё это время Скорпиус бился над противоядием — хотя рецепт и был описан в книге, но очень невнятно и как-то бестолково. Складывалось впечатление, что автор хорошо знал, что нужно для приготовления, но как конкретно варится зелье — не знал. Оказалось, что один ингредиент слишком летуч, другой просто не вступает в реакцию ни с одним нужным компонентом, и так до бесконечности. Они в пух и прах разлаялись с Гарри, который орал, как сумасшедший, что противоядие срочно необходимо Флинту и, мол, какой Малфой, нахер, специалист, если до сих пор не получил его. Скорпиус злился, проводил опыт за опытом, но ничего не выходило. Ещё пара дней — и Маркуса Флинта уже невозможно будет спасти. Джеймс, который накануне был в Мунго, сказал, что на Вуда смотреть больно: тот был тих и задумчив, но как будто постарел за пару дней и даже стал меньше ростом. Оливер ни разу не отлучился из госпиталя, и было видно, что надежда его постепенно покидает. Скорпс не спал ночами, забыл, когда ел нормально, и не выходил из лаборатории в доме Поттера, пока однажды ему, наконец, не пришла в голову одна мысль. Он тут же аппарировал в мэнор и с разрешения отца попросил у лунной кобылицы Аллат немного крови — Скорпиус ни за что не причинил бы вред любимице отца, как и любому другому животному. Да и каждый зельевар знал, что лечебные свойства крови пегасов и единорогов усиливаются в разы, если она отдана добровольно. Малышка Аллат благосклонно согласилась, и он, вернувшись в лабораторию, приготовил зелье на основе полученной крови, а не на основе сока цветка. И вот теперь нужна была точная доза для Флинта, а нервничавший Джеймс вышагивал взад-вперёд, словно на плацу. — Всё, не злись, — сказал Малфой, надевая мантию. — Идём в Мунго. У Гарри шли переговоры с департаментом полиции Лондона, и Джей неотлучно обретался около Скорпиуса. Отправив отцу патронуса, он шагнул в камин за другом. Вуд вскочил, как только они вошли в палату. — Оливер, теперь всё будет хорошо, Маркус поправится, — Скорпиус услышал, как Джей успокаивает Вуда, но, не тратя времени, сразу же прошёл к больному. Тот безучастно и послушно проглотил половину содержимого фиала. Несколько секунд ничего не происходило, и все присутствующие, затаив дыхание, ждали. Но вот Маркус слегка вскинулся, громко выдохнул, как будто освободившись от оков. — Вуд, — прошептал еле слышно, расслабился и потерял сознание. Вуд тут же ринулся к нему, но Скорпиус удержал его одной рукой, другой проверяя пульс Флинта. — Он спит, просто спит, — произнёс негромко, не глядя на Оливера. — Оставшееся зелье мистеру Флинту нужно будет принять, как только он проснётся. * * * Переговоры в департаменте полиции Лондона длились несколько часов и порядком измотали всех присутствующих. И когда после совещания капитан полиции Барри Кеннет, с которым Поттер был знаком уже лет пятнадцать, пригласил его в небольшой паб, Гарри охотно согласился. Они выпили по бокалу пива, неторопливо обсуждая некоторые моменты совместной работы, когда сидящий за соседним столиком грузный мужчина неожиданно выхватил пистолет. — Шваль магловская, поубиваю всех! — закричал он и начал палить направо и налево. Гарри и Кеннет, не сговариваясь, кинулись на этого сумасшедшего с двух сторон, быстро разоружая. Успокоив посетителей и договорившись с администрацией паба, они быстро отвели нападавшего в одно из подсобных помещений, подальше от любопытных и зевак. Там Кеннет попытался его допросить, но тот только шептал: — Твари, мрази, ненавижу, уничтожать как назойливых мух, ненавижу, ненавижу, ненавижу. Гарри задумчиво посмотрел на друга: — Барри, это явно речи последователя Волдеморта, только они так ненавидели маглов, — он начал медленно обходить сидящего на стуле человека. — Но вот незадача — этот человек не маг и даже не сквиб, — Гарри для верности положил руку на плечо незадачливого преступника, — ничего, — покачал головой, не чувствуя ни малейшего отклика магии. — Он магл, а это значит... — Гарри помолчал. — А значит это только одно: тот человек, который отравил его соком-империусом, говорил именно эти слова, когда приказывал. — Значит, получается, в вашем мире ещё остались... — Кеннет взмахнул рукой подбирая нужное слово. — Пожиратели смерти, — подсказал ему Гарри. — Да, — утвердительно кивнул тот. Гарри с сомнением пожал плечами. — Вряд ли, но всегда найдутся те, кому идеи Тёмного Лорда по душе. Или дети бывших последователей решат, что должны продолжить дело отцов. Кеннет грустно хмыкнул. — Да, видно, и в вашем волшебном мире жизнь не сахар. — По разному у нас, друг мой, по разному, — Гарри усмехнулся, доставая нужный предмет из кармана. — Но вот избавить этого бедолагу от отравы мы наверняка сможем, — он внимательно прочитал инструкцию, написанную рукой Скорпиуса, и положил заветный артефакт на стол, рядом с задержанным. Несколько томительных секунд ничего не происходило, только человек на стуле по-прежнему не переставая бубнил о ненависти. Потом, приглядевшись повнимательнее, Поттер понял, что неподвижный шар начал медленно вращаться внутри квадрата, понемногу набирая обороты, но в противоположную сторону от той, по которой вращался тёмный дым. И чем сильнее набирал обороты шар, тем больше дым замедлялся. Вдруг сидевший мужчина со свистом втянул воздух, задержал его в лёгких и, с силой выдохнув, обмяк, теряя сознание. Цвет дыма из чёрного постепенно сменился на тускло-жёлтый, затем на золотистый и наконец стал ярким, как пламя. Создавалось ощущение, что артефакт горит изнутри. Но вот движения шара замедлились, и когда он остановился совсем, дым постепенно вернул себе первоначальный цвет. Ничего больше не напоминало о произошедшем. Нападавший тихо и мирно спал, слегка посапывая во сне. Потрясённый Кеннет покачал головой, откашлявшись. — Дела-а, — проговорил он. — Кому рассказать — не поверят, — и удивлённо уставился на загадочный предмет, рассматривая. — Вот поэтому мы и держим в тайне наше существование, — ответил Гарри, убирая квадрат в карман. Кеннет понимающе хмыкнул. Гарри собрался вернуться в аврорат, когда появился патронус от Джеймса. Оставив Барри разбираться с вызванной скорой помощью, он аппарировал в госпиталь святого Мунго. В палате было почти пусто — Джеймс и Скорпиус скорее всего уже вернулись в дом на Гриммо, а у постели Флинта сидел Вуд и, улыбаясь самым краешком губ, смотрел на спящего Маркуса. Не желая его беспокоить, Гарри тихонько прикрыл дверь и отправился обратно в аврорат. Остаток дня прошёл в повседневных делах и привычной суматохе. Домой он попал уже в сумерках. Пивший на кухне чай Джей отрапортовал: — Лил вернулась к себе, клятвенно пообещав, что перемещаться будет только при помощи аппарации и камином, а также воздержится от посещения питейных заведений, — он отхлебнул из кружки горячий напиток, зажмурился на секунду от удовольствия и продолжил, — Скорпс в лаборатории, колдует над зельем, Алька и мелкие ещё не возвратились из мэнора. Я домой, — и, сполоснув опустевшую кружку, шутливо отдал честь: — Пост сдал. — Пост принял, — хмыкнув, Гарри повторив его жест. * * * Скорпиус несколько часов корпел над зельем. Наконец, когда спина уже нещадно заболела, он покинул лабораторию. В доме стояла тишина, только со стороны кухни было слышно невнятное бормотание Кричера: — Все уважающие себя маги кушают вовремя и спят в своих постелях, а наш... — его тяжёлый вздох сожаления был таким выстраданным, что Скорпиус чуть не рассмеялся. В полумраке кухни он увидел Гарри: подперев кулаком щёку для удобства, тот крепко спал, не доев своего ужина. — Гарри, пойдём в постель, — потормошил его за плечо Малфой. Поттер дёрнулся, вскочил, но увидев Скорпиуса, мотнул головой пытаясь прийти в себя. — Чего? Что-то случилось? — он был такой лохматый, сонный, домашний и совсем не походил на грозного главного аврора. Скорпиус обнял его за плечи. — Ничего не случилось, просто пошли спать, — и аппарировал их в спальню. Раздев себя и Гарри с помощью магии, он укрывал Поттера одеялом, когда тот в полудрёме сказал: — Знаешь, артефакт-то работает, — и чуть заметно кивнул головой. Потом, не открывая глаз и почти погружаясь в глубокий сон, добавил: — Отлично работает, как ты и говорил. Я сегодня прове.... — не договорив, он заснул. Без раздумий Скорпиус нырнул к нему под бок. "Полжизни за Поттера рядом", — подумал он, обнимая Гарри.