Сплетение

Остаток дня Эби не выходила из своей хижины. Слава богу, ей было чем заняться — она потратила достаточно времени, чтобы разобрать свои вещи. Ужасно хотелось спать, но Эби стоически терпела. Ей хотелось поскорее привыкнуть хотя бы к часовому поясу. Закончив со всеми домашними делами, Эби рухнула на кровать и мгновенно заснула. Проснулась она от громких всплесков воды. Эби спросонья испугалась, подумала, что трубу в ванной прорвало и резко села на кровати. Она ошалело огляделась, понимая, что обстановка далеко не та, что была в Эдмонтоне. Эби мотнула головой и протерла глаза. Она в Ваканде, помогает по просьбе Роджерса уничтожить Зимнего солдата. Глубоко вздохнув, Эби встала на ноги и осторожно выглянула на улицу. Сквозь небольшую щелочку в пологе на двери ее хижины она увидела, как по гладкой поверхности озера расходятся круги. Раздался ещё один громкий всплеск, но Эби также никого не видела. Она отодвинула тяжёлую ткань ещё дальше и сразу же пожалела об этом. Барнс только вылез из воды и тянулся к полотенцу. К Эби он стоял спиной, и поэтому не заметил, как она за ним наблюдает. А девушка в свою очередь не могла оторвать взгляда от его широкой спины, что была исполосована белыми линиями шрамов. Хуже всего выглядел переход от живой плоти в сталь на плече. Металл словно бы приварили к телу. Взгляд сам по себе скользнул ниже, к обнаженным ягодицам и бёдрам. Осознав это, Эби окончательно смутилась и задернула полог. Не то что бы она не видела обнаженных мужчин. Во время учебы в медицинском было всякое, но такого ей видеть не доводилось. Внешность Барнса полностью отражала его внутренний мир — изувеченный снаружи и внутри безжалостной войной. Эби рухнула обратно на кровать и попыталась восстановить душевное спокойствие. Но стоило ей закрыть глаза, как перед внутренним взором появлялся голый Барнс. Она чертыхнулась и прижала ладони к глазам, словно пытаясь выдавить это видение из своей головы. На кой-черт он вообще пошёл мыться в озеро, если у них в хижинах установлены душевые?! Пытаться заснуть уже смысла не было и Эби, громко шоркая, поплелась в душ. Постояв под прохладными струями воды и, намазавшись душистым кремом, ей стало чуточку лучше. Эби посмотрела на часы и опять застонала — было лишь начало восьмого утра. Неприлично рано для неё. Даже на работе в Эдмонтоне она вставала намного позже и приезжала на работу ближе к полудню. Заняться было абсолютно нечем. Точнее, Эби способна бездельничать целыми днями, но все же она была не в отпуске, а на работе. На глаза попалось устройство с делом Зимнего солдата, но Эби вновь отвела взгляд и не стала его смотреть. Она все еще боялась, что её мнение может измениться и она потеряет объективность. Но с другой стороны, о какой объективности может идти речь, если она игнорирует такие важные материалы? С тоской в сердце она все же взяла устройство и активировала его. Перед ней раскрылся полупрозрачный голографический экран с первичной информацией о Зимнем солдате. Тяжело вздохнув, Эби погрузилась в изучение. Список жертв Зимнего солдата пугал своим разнообразием: партийные деятели СССР и Китая, инженеры и изобретатели Европы, и просто люди, которые были потенциально опасны по мнению Гидры. Последний пункт заинтересовал Эби и она прочитала о нем чуть подробнее. Гидра разработала алгоритм, и исходя из поступков человека в прошлом, могла прогнозировать поступки в будущем. Этот алгоритм лег в основу проекта Озарение, который агенты Гидры пропихнули под самым носом у Ника Фьюри. Эби надеялась найти поименный список «неугодных» людей, но, к сожалению, его не было. Эби вернулась к изучению личности Зимнего солдата. Самые последние документы были уже созданы Шури на основе её работы с разумом Барнса. Ничего вдохновляющего: Шури составила внушительный список из психических заболеваний и отклонений. Эби даже зажглась духом соперничества — многие диагнозы врачи ставят на протяжении многих сеансов с пациентом, как это она умудрилась диагностировать это? Эби схватила чистый блокнот, который как раз купила для записей о Барнсе, и начала делать пометки. Исписав несколько листов убористым почерком, Эби смахнула сенсорный экран и убрала устройство подальше. Эби свела кончики пальцев, глубоко вздохнула и уставилась перед собой. В мозгу одна за другой вспыхивали идеи на дальнейшую работу. Но все они упирались в то, что Барнс еще не достаточно ей доверяет, чтобы она смогла проникнуть в его разум безболезненно. Эби прижала ладони к щекам и решительно тряхнула головой. Пора. Она встала со своего места и направилась к Барнсу. Стоило ей сделать несколько шагов за порог, как ткань, закрывающая вход в хижину Барнса шевельнулась и он вышел на улицу. Эби махнула ему рукой и широким шагом направилась к нему. Он выглядел чуть свежее, чем вчера. Эби вспомнила об утренней картине у озера и почувствовала, как начала заливаться краской смущения. Ей было неловко смотреть на Барнса и поэтому она уткнулась взглядом себе под ноги. — Добрый день, — поздоровался он, внимательно рассматривая румяные щеки своего лечащего врача. — Добрый! — Эби услышала как неестественно бодро прозвучал её голос. — Как спалось? — Нормально, — отозвался Джеймс. Эби приподняла брови и уставилась на него в ожидании более подробного ответа, но его не последовало. Она предложила вновь прогуляться вокруг озера и поговорить. Барнс равнодушно пожал плечами и поплелся следом за Эби. — Трудно было освоится в новом времени? — Не знаю. Эби недовольно поджала губы. Сегодня Барнс явно не настроен на разговор. — Наверное, на твоем месте я бы страшно испугалась новых технологий, — задумавшись, произнесла Эби. — Хотя, видя техническое развитие Ваканды, я чувствую себя каким-то пещерным человеком. — Эби коротко рассмеялась. Барнс наблюдал за ней очень внимательно, а после её смеха и вовсе едва заметно вздрогнул. В нос ударил запах сладкой ваты и подгоревшего попкорна. До ушей словно через вату начала доноситься навязчивая тренькающая мелодия. Он видел идущую рядом с ним Эбигейл, но вместе с тем на неё наложился образ еще одной девушки. «Я рада оказаться на этой ярмарке здесь, с тобой…». — Её голос дрожал от смущения, а щеки были такие же румяные как у Эбигейл, когда она подходила сегодня к его хижине. Он ощутил фантомное прикосновение к левой руке — девушка робко коснулась указательным пальцем до его ладони. Смущенно улыбнувшись, она переплела свои пальцы с его и несильно сжала. — Вспомнил что-то? Джеймс вздрогнул и моргнул. Образ девушки рассеялся, словно дымка. Он посмотрел на отсутствующую руку, которая когда-то сжимала теплые девичьи пальцы, и досадливо растер стальную культю. Он кивнул и Эби радостно улыбнулась. — Это хорошо! — Это… Странно. — Пациентов с амнезией помещают в привычные до болезни ситуации… Эби пустилась в объяснения, а Джеймс смотрел на неё, изображая внимательного слушателя. Он не зацикливался на словах и сложных неизвестных терминах, которые проскальзывали в её речи, просто вбирал в себя звуки её голоса. Он вглядывался в каждую черточку её профиля, запоминал каждый золотой блик на её светлых волосах, отмечал любое движение её тонких запястий при жестикуляции. Джеймс смотрел на неё и чувствовал себя как никогда живым. — Ты меня слушаешь, Джеймс? — спросила она. — Опять что-то вспомнил? — Нет, — он тряхнул головой. — Запоминаю. — Запоминаешь? — хмыкнула Эби. — Ну… Запоминай. Но больше никто не собирается отбирать у тебя воспоминания. Они сделали один круг в молчании. Каждый углубился в свои мысли: Эби наслаждалась теплом и солнцем, что удивительно для её холодолюбивой натуры, а Джеймс опять думал. — У тебя есть семья? — неожиданно спросил Барнс. — Родители? Братья или сестры? — Родители, так или иначе, есть у каждого… — протянула Эби. Барнс бросил на неё осторожный взгляд, пытаясь понять, обидел ли он её своим интересом. Но на лице Эби появилась лишь улыбка, пусть и немного печальная. — Ну, про моего дедушку ты уже знаешь, — начала издалека Эби. — Вообще, я очень поздний ребенок, да еще и второй… Когда мне было пять лет, моему брату было двадцать четыре, и он с отличием закончил Пристонский университет по направлению международных отношений. Родители… Не особо мной занимались. Мама скорее и вовсе меня боялась после проявления моей мутации. Отец больше боялся за то, что родство с агентом Гидры вновь выплыло наружу и может бросить на него тень. Он из кожи вон лез, чтобы пробиться выше по службе в Щ.И.Т, но он так и остался агентом со средним уровнем допуска. — Ты общаешься с ними? Где они сейчас? С лица Эби исчезла улыбка. — Отец умер шесть лет назад. Он не был молод и не смог пережить инсульт. Мама погибла в Нью-Йорке во время нападения Читаури, а брат — при взрыве в Вене полтора года назад. — Эби увидела, как помрачнел Джеймс. — Да, в том самом, который устроил… Как там его?.. Гельмут Земо? — Притворившись мной, — мрачно закончил Барнс. — Зимним солдатом, — деликатно поправила его Эби. — Роджерс говорил, что ты мало что помнишь, и не считал себя Зимним солдатом. — Воспоминания постепенно возвращаются… — задумчиво произнёс Барнс, уставившись на озеро. — Их стало больше после процедур Шури. Но вспоминаю я в основном убийства. — Ты не виноват в них. Барнс невесело хохотнул и уставился на Эби. В его взгляде было столько тоски, что она прочувствовала ее без всяких своих способностей. Он покачал головой и лишь сильнее нахмурился. — Нет смысла отрицать, что мои руки по локоть в крови. — Но ты не виноват! — горячо возразила Эби. — Ты был лишь оружием Гидры, ты убивал по их приказу. Разве можно винить пистолет в руке наемника, что он убил кого-то? — Ты предлагаешь оправдывать всех наемников этим? — Нет. — Эби мотнула головой. — У наемников так или иначе был выбор. У тебя его не было. Барнс уже открыл рот, чтобы продолжить спор, но Эби заявила что ничего не желает слушать. Он недовольно поджал губы и нахмурился. Повисло долгое и неловкое молчание, и для Эби это было сродни пытки. Когда она уже хотела распрощаться с ним и обдумывать новую стратегию общения, Барнс вновь заговорил: — Когда мы начнем лечение? — Когда ты начнешь доверять мне настолько, что впустишь меня в свой разум, — ответила Эби. — Я готов. Он ответил, раздумывая лишь секунду. Эби удивленно посмотрела на Барнса — в его взгляде не было ни капли сомнения. — Ты доверяешь мне? — переспросила Эби. Сомнение все же мелькнуло в его глазах едва заметной тенью, но затем он с готовностью кивнул. Эби недоверчиво прищурила один глаз и предупредила о печальных последствиях своей силы. Барнс заверил её и подался вперед, крепко зажмурившись. Эби испуганно отпрянула от него. — Ты чего делаешь? — От испуга у неё охрип голос. Барнс растерялся. — Эрика влезала мне в голову через, ну… Поцелуй. — Что за вульгарность! — Эби всплеснула руками. — Не знаю, как у неё, мои способности активируются через любое прикосновение и зрительный контакт. Пойдем, найдем место поудобнее… Эби резко повернулась к нему спиной и быстрым шагом направилась к противоположному берегу озера. Место, конечно, можно выбрать любое, но Эби слишком взволновалась и смутилась от того, что Барнс полез к ней с такими… Намерениями. Сердце все еще гулко колотилось в груди, а уши, казалось, горели. Она мысленно отругала себя: негоже двадцатишестилетней старухе типа неё смущаться от такого. Барнс тоже чувствовал смятение, и поэтому плелся позади Эби, и старался на неё не смотреть. В носу засел сладкий запах ярмарки, и фантомное ощущение теплой женской ладони в левой руке никак не могло покинуть его. Он то и дело тряс головой, словно пытался отогнать от лица назойливую мошкару. Эби наконец взяла себя в руки, остановилась и уселась по-турецки почти у самой кромки воды. Барнс мешком свалился напротив неё и вновь уставился пронзительным взглядом. Эби распрямила спину и плечи, и глубоко вздохнула, закрыв глаза. — В первый раз я просто посмотрю, что там у тебя вообще творится, — произнесла она. — Попытайся расслабиться, Джеймс. Когда будешь готов, возьми мою руку. Все также, не открывая глаз, она протянула левую руку ладонью вверх и замерла. От страха перед неизвестным у Барнса неприятно скрутило где-то в районе спины. Он в очередной раз тряхнул головой и внимательно рассмотрел лицо Эбигейл. Сейчас оно выглядело безмятежным. В обрамлении белокурых прядей оно и вовсе походило на ангельское. Джеймс перевел взгляд на протянутую руку и аккуратно дотронулся до неё. Прикосновение горячих и грубоватых пальцев до её ладони заставило Эби вздрогнуть от неожиданности. — Готов? — Да. Барнс несильно сжал её пальцы, и хрипло выдохнул. Одно прикосновение к чужой руке вызвало волну воспоминаний, которая начала подниматься со дна его памяти. — Посмотри мне в глаза. Он с трудом оторвал взгляд от небольшой женской ладони в своей и попал в плен. Глаза Эбигейл подёрнулись бельмом и засияли потусторонним белым светом.