Сплетение

Остаток дня прошел в рутинных заботах. Эби то и дело ловила себя на мысли, что постоянно поглядывает на часы. День тянулся до безобразия медленно. Эби скорее хотелось лечь спать, чтобы долгая ночь прошла, и пришло время очередной встречи с Джеймсом. — Баки, — тихо поправила себя Эби. — Зови его Баки. В ней проснулась по-детски наивная жажда общения. С возрастом она начала понимать, что её желание дружить, общаясь как можно больше, превращалось в навязчивость. Её подружки не могли вынести такого напора и сводили обременяющую дружбу на нет. Но сейчас Эби не ощущала такого — ведь Барнс тоже тянулся к ней. Осознание его симпатии создавало какое-то особое тепло на душе. Эби все же решила навестить Баки вечером. Она подумала о том, как все же неудобно заниматься домашними делами с одной рукой. Эби дождалась семи вечера и быстрым шагом направилась к хижине Баки, неся подмышкой планшет с парочкой фильмов. Баки не помешает заполнить такие пробелы. Дойдя до хижины, Эби в нерешительности замерла. Она же не может постучать в ткань, что закрывала вход? — Э, — неуверенно протянула Эби. — Баки? Полог дернулся неожиданно быстро и резко. Эби вздрогнула и отшатнулась назад. Баки как только увидел её, сразу же расслабился и чуть улыбнулся. — Да? Что такое? — спросил он, выходя к ней на улицу. — Я… Я подумала, что… Взгляд Эби опустился на плечо Баки, что было прикрыто синей повязкой и ей стало дико неловко. Наверное очень неприятно услышать в свою сторону намеки на свою недееспособность из-за отсутствия руки. Эби вжала голову в плечи и смущенно замолчала. — Что время еще для одного сеанса психотерапии? — подсказал Баки. Эби мотнула головой и показала Баки планшет. — Мы могли бы посмотреть кино. Если ты конечно ничем не занят! — поспешно дополнила себя Эби. — Да нет, в ближайшем будущем у меня нет ровно никаких планов, — хмыкнул Баки. Он отошел в сторону и приподнял перед Эби полог в свою хижину. — Я как раз только закончил готовить ужин. Эби вновь оказалась в доме Баки, и на этот раз тут было гораздо светлее. Желтый тускловатый свет лампы выхватывал небольшой беспорядок: горка несвежего белья у кровати и оставленная «на потом» посуда в раковине. Баки заметил, как Эби рассматривает его жилище и поспешно захлопнул ежедневник, который лежал на столе. — Ведешь дневник? — поинтересовалась Эби. Она присела на краешек стула и продолжила с вежливым интересом оглядываться. Баки неловко кашлянул, повертел потертый ежедневник в руках и запихнул его под подушку. — Ну, что-то типа того. Начал вести его в Бухаресте. Он повернулся к небольшой плитке, где в сковородке что-то аппетитно шкварчало. Эби спохватилась и бросилась помогать Баки. Он с улыбкой заверил, что помощь ему не нужна и попросил сесть обратно за стол. Эби пришлось подчиниться просьбе хозяина. Пока Баки накладывал в пиалы рис, пожаренный с бобами в каком-то соусе, она включила планшет и начала листать список фильмов. Когда Баки поставил перед ней её порцию, планшет пришлось отодвинуть. — Я нечасто принимаю гостей, так что приборов у меня не так много, — скромно произнес Баки, протягивая Эби вилку, а себе оставляя ложку. Эби заверила его, что все хорошо. Баки пожелал ей приятного аппетита, и первый приступил к еде. Эби не без опаски попробовала рис, и он на удивление оказался очень вкусным. — Где ты так научился готовить? — восхищенно спросила Эби. — Само как-то… — Баки скромно пожал плечами. — Жизнь научила. Ужинали молча. Эби вновь подыскивала тему для разговора, но в голову ничего толкового не шло. Баки спросил какую-то ерунду, и Эби с большой охотой ухватилась за тему. Но разговор как-то быстро сошел на нет, и повисло неловкое молчание. Баки доел свою порцию, отложил ложку и уставился на Эби. От такого пристального взгляда она в момент смутилась. В горло не лез кусок из-за волнения: Эби боялась что ее рука дрогнет, рис упадет на стол, а сама она измажется в соусе. Выставить себя неловкой дурочкой Эби всегда боялась больше всего. — Я тебя смущаю? — напрямую спросил Баки, разглядывая как лицо Эби постепенно краснеет. — Я смущаюсь, когда на меня смотрят во время еды, — хрипло ответила Эби, пряча лицо за ладонью. — Мне кажется, что я в такие моменты могу вилкой промахнуться мимо рта. Баки улыбнулся, хитро прищурив глаза. Почему-то ему такая реакция Эби на его взгляд очень понравилась. Но все же он не стал смущать её своим вниманием и отошел к посудомойке. Эби в этот момент почти одним махом запихнула в себя остатки порции и поспешила запить это все водой. — Спасибо за ужин. — Эби подошла к Баки и помогла ему поставить грязную посуду в аппарат. Баки кивнул. — Какой фильм посмотрим? — Ах да, фильм! — Эби спохватилась и поспешно отошла от Баки обратно к столу. — Ну, у меня тут много… — Эби начала листать список. — Один плюс один, сборник кинолент советских режиссёров… Они имеют какой-то особый шарм, который мне очень нравится. Хотя, может, нам лучше начать с лент, которые показывают время, которое ты проспал? — Очень изящная формулировка моего состояния. — Баки подошел к Эби и заглянул в планшет ей через плечо. Эби ничего не ответила. Баки стоял к ней слишком близко, чтобы она могла услышать его дыхание, и это её опять смутило. — Давай Фореста Гампа. Эби уселась на стул, включила фильм и понадеялась на то, что эта её инициатива не обернется очередным нелепым казусом или трагедией. Только сейчас она вспомнила, что в Форесте Гампе есть несколько «опасных» моментов. Баки смотрел фильм внимательно, в некоторых моментах хмурился, на других — чуть улыбался. Эби зря беспокоилась на счет моментов во Вьетнаме. Глядя на еще одну войну, Баки лишь тяжело вздохнул и посочувствовал лейтенанту Дэну. И не было ничего удивительного — что-то было общее в судьбах этих двух. Под конец фильма Эби не смогла сдержать слез и начала шмыгать. Баки, на удивление, тоже жмурился, а глаза у него блестели. В итоге он тяжело вздохнул, закрыл глаза и надавил пальцами на внутренние уголки глаз. Эби выключила фильм и осторожно дотронулась до его железного плеча, что было скрыто синей повязкой. — Все хорошо? — тихо спросила Эби. — На секунду все померкло… — Баки тряхнул головой. — И перед глазами опять начали мелькать воспоминания. — Хорошие? — Ты всегда спрашиваешь «хорошие» это воспоминания или «плохие». — Баки открыл глаза и посмотрел на Эби. — Проблема в том, что они кажутся мне чужими. Просто картинки в моей голове. — Хочешь сказать, все воспоминания возвращаются к тебе не в полном объеме? Только визуальные образы? — Да. Нет! — Баки ладонью растер висок. — Было несколько таких, где я чувствовал. С тех пор, как с тобой познакомился. — Да? — Эби задумчиво нахмурилась и схватилась за подбородок. — До или после Слияния? — Сразу же. — Баки помрачнел и повел плечами, отгоняя навязчивый образ Эрики и её длинных ногтей. — Вспомнилось, как она… — Он сморщился, подыскивая нужные слова. — Ну, ты понимаешь. Сливалась со мной с помощью поцелуя. — Ох… — Эби вспомнила, как тогда Баки отмахивался от неё. — И ты почувствовал все? — У неё были очень сладкие духи. — Баки вновь почувствовал этот аромат и сморщил нос. — Длинные ногти, которые царапали кожу. — Ладно, не думай об этом, — поспешно сказала Эби и замахала руками. — Тебе не стоит зацикливаться на тех воспоминаниях. А еще что-то было? — На следующий день вспомнилась ярмарка. — Баки печально улыбнулся. — Картинок было не так много, зато много ощущений. И запахи, и звуки, и прикосновения… — О, это было что-то приятное? — Определенно. — Баки кивнул и улыбнулся. Эби засияла и улыбнулась ему в ответ. Баки уставился на блестящие глаза девушки и словно вновь попал в какую-то ловушку. Но не было новых воспоминаний, ни позабытых ужасов, ни стальных тисков. Эта ловушка была теплой и приятной, словно материнская шерстяная шаль, в которую она укутывала его. Баки вздрогнул и тряхнул головой, но не прогоняя это наваждение, наоборот. Он старался его поймать, схватить покрепче, узнать подробности. В тщетной попытке он сжал руку в кулак, неприятно царапнув ногтями гладкую поверхность стола. Воспоминание упрямо не хотело возвращаться к нему. Он разочарованно выдохнул, когда осознал, что наваждение все же ушло, и он вновь ничего не чувствует. — Воспоминание почти вспомнилось, — заключил Баки и хмыкнул своему плоскому каламбуру. — Странно. Баки поднял голову и озадаченно посмотрел на Эби. Она уже сидела, сведя кончики пальцев вместе, а её взгляд был расфокусированным. Он уже заметил, что Эби делает так, когда начинает думать и анализировать его состояние. Баки не стал ей мешать. — Код Гидры должен надёжно скрывать твои воспоминания. Каким сильным ты не был — победить ментальную программу невозможно. Роджерс пробил брешь, но все равно — ты не мог вспомнить всего. То, что ты знаешь о Баки — это же в основном рассказы самого Капитана? Баки медленно кивнул. Эби глубоко вздохнула и опять замолчала. — Почему тогда… Тогда… — Эби приоткрыла рот и уставилась перед собой. Догадка озарила её, больно стукнув тяжелой дубиной по затылку. Ну и глупая она была! — Потому что Код скрывает Древо воспоминаний, а новые воспоминания, пытаясь попасть в Древо, ненароком выпускают фрагменты скрытых. — Не совсем понимаю тебя, — медленно проговорил Баки. — Помнишь, я тебе описывала Древо и Код Гидры, как он выглядит для меня? — Баки кивнул и Эби продолжила: — Воспоминания не могут вечность быть в кратковременной памяти. Их место там, на Древе. Когда была жива Эрика, она мягко уничтожала лишнее, а когда Эрики не стало — Гидра насильно заталкивала их, и при этом они могли как-то повреждаться. Ты говорил, что после каждого задания тебя «обнуляли». Лишний багаж из воспоминаний повреждал код, и они знали об этом. — Тогда почему я не мог ничего толком вспомнить за два года в Бухаресте? — Баки не хотел спорить и как-то подвергать сомнению заключения Эби, но не мог. Он хотел избавиться от Кода, но давно утратил слепой оптимизм. — А разнообразная у тебя жизнь была те два года? Он не стал отвечать, потому что понимал — Эби задала чисто риторический вопрос. В воздухе повисла неловкость от этой небольшой перепалки, и Эби поспешила её сгладить. Она постаралась улыбнуться и вновь протянула Баки руку. Он без слов понял просьбу и взял её в свою ладонь. Сквозь темноту вновь начали проступать ленты воспоминаний. Эби подождала еще пару мгновений, прежде чем зловещий образ Гидры вновь предстал перед ней. Она внимательно его осмотрела, в особенности подножие, откуда совсем недавно был вырван кусок. — Отрубаешь одну голову, и на её месте вырастает две новые, да? — пробормотала себе под нос Эби. Она провела ладонью над куском щупальца, который за это время сам себя восстановил. Код словно бы ощутил постороннее присутствие и зашевелился. Щупальца начали пульсировать в убыстренном темпе и плотнее сжались вокруг Древа. Эби сделала шаг назад и запрокинула голову назад. Пустые глазницы черепа Гидры глядели на неё с таким же презрением, как и в прошлый раз. Махнув на него рукой, Эби обошла кругом Древо, но внимание её привлекли клубки воспоминаний, который парили рядом с щупальцами. Стоило им только приблизиться к ним, то щупальца начинали напряженно дрожать. Эби затаила дыхание в ожидании. Клубок воспоминаний наконец приблизился к щупальцам вплотную и начал медленно разматывать свои ленты кинопленки. Они скользнули между щупальцами, заставив их беспомощно сжаться. В месте, где новые воспоминания просочились в Древо, медленно начала выплывать другая. Щупальца судорожно дернулись, но ничего поделать не могли. Эби с трепетом подхватила её и принялась рассматривать. Она была небольшой, и словно бы покрыта пылью. Прищурившись, Эби смогла рассмотреть через серый налет мелькающее воспоминание. Ничего страшного там быть не должно, так что она смело провела ладонью, убирая «пыль», очищая воспоминание. Одновременно с этим, Эби погрузилась в него.

***

Ледяной ветер в очередной раз дал пощечину. В животе уже урчало от голода, Баки в который раз бросил недовольный взгляд на часы, висевшие неподалеку. Из-за опускающейся на Нью-Йорк ночи и усиливающейся метели стрелок часов не было видно, но Баки знал — Стив опаздывает. Он был донельзя пунктуален, и эта задержка нервировала Баки. Когда беспокойство за друга почти взяло верх и он хотел отправиться искать его, в толпе мелькнула до боли знакомая потертая вязаная шапка. Из толпы к нему вышел Стив, и выглядел он не побитым. У Баки сразу же отлегло от сердца и он похлопал друга по плечу. — Наконец ты пришел! — сказал он. — Я тут с голоду чуть не умер и не околел от холода! Где ты пропадал? Стив лишь виновато улыбнулся и провел ладонью по груди. Баки оценивающе посмотрел на него и прищурил один глаз. — Что-то скрываешь от меня? — Нисколько. — Стив чуть улыбнулся. — Пойдем, поедим. Я готов съесть целую индейку! — Ха-ха, мечтай! Они пересекли улицу и зашли в кафе. Сейчас там едва ли было место протиснуться к барной стойке. Но Баки не был бы Баки, если не смог уговорить симпатичную молоденькую официантку найти им столик, два стула и втиснуть их в неприметный угол. Вдоволь позаигрывав с ним, она все же удалилась на кухню с их заказом. Баки, широко улыбаясь, проводил её бедра взглядом, а затем, словно бы вспомнив о Стиве, уставился на него. Он все это время терпеливо ждал, пока Баки наиграется, сложив руки на столе. — Ну, ты чего так долго? — решил поинтересоваться Баки, и подпер рукой подбородок. — Подружка на работе появилась? — Не в этот раз. — Он запустил руку во внутренний карман и положил перед Баки лист бумаги. — Смотри. Баки лишь скривился. На него с листовки сурово глядел старик Дядя Сэм, призывающий добровольцем в армию. Хорошее настроение как ветром сдуло, и Баки бросил мрачный взгляд на Стива. Этого он и боялся больше всего — врожденное благородство и чувство справедливости не даст Роджерсу усидеть на месте. Баки схватился за подбородок и забарабанил пальцами по столу. Он так и не сказал, почему сегодня «прогулял» их работу. Ведь сразу же после атаки на Перл-Харбор ему в почтовый ящик закинули бумагу, в которой говорилось пройти медкомиссию и призваться в срочном порядке в армию. Баки знал, что Стив не сможет остаться в стороне, он тоже захочет пойти в армию. Но у Баки было плохое предчувствие — вся эта затея окажется полным разочарованием. А для Стива это разочарование наступит еще раньше, прямо в пункте призывной комиссии. — Ну, чего молчишь? — спросил Стив. Баки лишь выразительно поджал губы и поднял брови. В этот момент перед ними поставили тарелки. Баки уже позабыл о официантке, и проигнорировал её взгляды и томные вздохи. Поняв, что ей пока ничего не светит, она обиженно поджала губки, развернулась на каблуках и скрылась в толпе. — Думаешь, меня не возьмут? — напрямую спросил Роджерс. Баки лишь кивнул и принялся за еду. Стив тоже начал есть, и между ними воцарилось долгое молчание. — Ты сегодня ходил в призывной пункт? От Стива ничего не скроешь. Баки захотелось вжать голову в плечи от этого взгляда, как в детстве. Отец так же смотрел на него, когда узнавал о его шалостях. — Пришла повестка. — Странно, почему мне не пришла? — задумался Стив. — Стив! — Баки не выдержал и со стуком опустил руку на стол. — Что? Баки выразительно посмотрел на друга. Но тот лишь упрямо хмурил брови и выглядел очень целеустремленным. Баки тяжело вздохнул и мотнул головой. Он уставился в тарелку и понял, что все эти мысли о войне совершенно отбили ему аппетит. Баки не то, что бы не хотел идти на фронт. Атака на Перл-Харбор разожгла в его сердце дух мщения. Хотелось взять оружие в руки и обрушить на японцев всю ярость и боль за тех, кто погиб там. Но то и дело вспоминались мамины наставления о том, что насилие всегда порождает насилие. Но когда он со Стивом нашел того ублюдка, который убил её ради пары баксов, насилие помогло обрести ему некое подобие душевного равновесия. Машинально потерев костяшки пальцев, Баки глубоко вздохнул и прикрыл глаза. — Сходи сам в призывной пункт, — сказал Баки. — Возможно, твоя повестка затерялась по дороге. Стив улыбнулся. Баки постарался выдавить из себя улыбку понатуральнее. Он понимал, что Стив никогда не пройдет медицинскую комиссию. Эби медленно высвободила ладонь из пальцев Баки и посмотрела на него. Он все еще сидел, не двигаясь, и смотрел перед собой остекленевшим взглядом. Затем он моргнул, в голубых глазах появилась осмысленность, и Баки тряхнул головой. — Вау, — только и сумел вымолвить он. — Вспомнилось? — Все, — хрипло отозвался Баки и запустил руку в волосы. — Это… Странно. — Опять странно? — Эби чуть улыбнулась. — С тобой все странно. — Сочту это за похвалу. Баки бросил на неё взгляд и хмыкнул. Эби склонила голову и посмотрела на Баки. Он все еще переваривал свое воспоминание. Он поменялся. Тьма в его душе словно бы чуть рассеялась, лицо уже не было таким мрачным и несчастным. — Ты, наверное, устала? — спохватился Баки. — Давай я тебя провожу. — Пожалуй, ты прав. — Эби опять улыбнулась. — Отдых бы мне не помешал. Баки первым встал со своего стула и помог Эби. Они вышли на улицу и Эби сразу же поразилась черноте ночи. Если бы не яркая луна, она едва бы смогла бы разглядеть свою хижину. Но пока ночное светило не было закрыто облаками, она видела их небольшое место обетованное в непривычном виде. Все утопало в серебряном свете, превращая мир в иллюстрацию к сказке. Водная гладь озера отражала ночное небо практически без искажений, и стало словно порталом туда. Эби захотелось войти в озеро, чтобы проверить — а точно ли она не станет ближе к звездам? Баки проводил её прямо до её хижины и как-то нервно затоптался на месте. Эби пожелала спокойной ночи и поспешила скрыться в хижине. Сейчас ей резко стало плохо. Сами по себе воспоминания начали подниматься, словно ил с баламученного дна. Мешанина из образов то и дело застилала ей глаза, мешая видеть. Очертания внутреннего убранства хижины растворялись в тропических зарослях Вьетнама, а духота африканской ночи наполнилась влагой болот. Эби с трудом доковыляла до кровати и рухнула на неё. Она буквально цеплялась за реальность, сжимая одной рукой покрывало, другой рукой гладила прохладную шероховатую стену. Постепенно все прошло, но эти минуты шли мучительно долго. Эби почувствовала, как вся истекла потом, и майка неприятно прилипла к телу. Она беспокоилась о том, что Баки поплохеет от Фореста Гампа, но в итоге плохо стало ей. Вьетнамские джунгли из воспоминаний рядового Джеймса Купера дали о себе знать. А ведь он был одним из первых её пациентов! Эби уже почти забыла его… Эби не без труда встала с кровати и прошла в душ. Там она, казалось, окончательно смыла с себя ужасы вьетнамской войны. Она вернулась в комнату и забралась под покрывало. Окончательно убедившись, что все прошло, Эби закрыла глаза и мгновенно заснула. Спустя некоторое время над тихой долиной разнесся вопль, полный ужаса. Баки подскочил на своей кровати, мгновенно проснувшись. Осознав, что кричит Эби, он не раздумывая выскочил на улицу — спасать её.