Радужный единорог

— Юни. Джильо Неро.  — О Боже!  — Юни.  — За какие грехи, Господи?!  — Ммм, дайте-ка подумать… вы снова ошиблись. Я — Юни. Ю-н-и. Не сложно же, правда? — . . .  — Знаешь, Ке, в последний раз похожая реакция была у моего бывшего, когда он познакомился с дядей. А вообще мне даже немного обидно — так и останусь старой девой. (Раз уж даже ты меня бросил).  — Только не начинай опять про свой кофе, а? Иди работай, солнце еще высоко. Там за третьим столиком счет попросили. Ах, бедняжка! Скомканные перчатки, каменная косточка в бурных водах, трижды в неделю раздаривает шоколадные сердца на хрустальных осколках на шоколадном подносе. Но пионы вянут, вянут, комкаются, Джильо Неро, Джильо Неро, Джильо Неро, в ушах сердце, в руках сердечко, кофе, богомерзкий кофе, как можно пить эту гадость, ее зовут Юни, Юни, ах, Юни, ах, бедняжка! Прийти в другую смену, попросить чаю, попросить телефон и два клубничных пирожных, как и сказала синьора Джессо. А потом и косточка и юбка, и серебро на солнце, и туфли, и плотные чулочки и белая кожа, и все, все, все. Джильо Неро, Господи, ну почему Джильо Неро, почему не Каваллоне, не Каваллини, не хотя бы Супербиа, почему Джильо Неро, Господи, почему? Неужели мало страдала, мучилась, вчитывалась, пир, лягушки, илиада-одиссея, платон-сенека-сапфо и карточки, миллионы карточек, копятся, мучаются, бесполезные, ни разу не пригодились, а кредиты копятся, копятся, но почему же все-таки Джильо Неро, почему.  — Савада, вы еще долго будете мне над душой стоять? Я хочу кофе и не хочу вас, так чего вы от меня хотите? Принесли свою курсовую? Ну мне она зачем? Я не хочу быть вашим руководителем, вы никчемны во всем, чего касаетесь! О, да не мямлите, кладите уже и проваливайте! И на почту мне тоже киньте, я что-нибудь там почеркаю, если вспомню. А теперь проваливайте, вы меня раздражаете. И стаканчик свой не забудьте. О, единорог, у меня племянница там работает. А теперь проваливайте давайте. Что я вообще здесь забыл? А, и на следующей паре мне долг по третьему склонению сдайте и никаких потом. Почему вы все еще здесь? Особое приглашение нужно? Давайте, и я тоже пойду, у меня задолжники в 305 сидят часа… три уже, потому что вовремя надо склонения сдавать, Савада, вовремя. Монстр, монстр, семья монстров, но до чего же дивные, и та же косточка, точно такая же, но все-таки неужели напрасно карточки и склонения, спряжение, четыре формы глагола, двойственное число и несколько вариантов чтения, но мы будем использовать классический, потому что я так сказал, шесть падежей, гаудеамус игитур, ювенес дум сумус, феминэ формосэ, терра сфэра ест и табула раса с терра инкогнито. Джильо Неро, что один, что другая беспощадные видения, увидеть их и умереть. Прибей меня, мучай меня, ох, да и впрямь меня надо мучить, и умру, как есть, умру. Ах, косточка в белой пене, пионы в груди, пионы, пионы, опожаренный песок, дурно, воздуха, воздуха. *** На тонкой шейке блестит цепочка, душит, давит, колет, режет, замнется под воротником и оставит розовые следы, а потом думай, это цепочка или. Волосы собраны, но прядка пала, замок пал, внимание, разбиты в прах воздушные замки, тонкий ручеек кружится по белому шелку, косточка прорвала пенку, серебряный отсвет юбки, вместо темных чулок сзади змеится шов, дыхание перехватывает, юбчонка подпрыгивает, под юбчонкой сетка, кружево, черные, да, они черные, черные, черные, ах, бедняжка. Пар поднимается ввысь, жар выедает холодный воздух, комната — глава, помнишь, окно, впервые, руки, руки, сахарная косточка запястья. Ручеек катится по склону блестящей шейки в капельках воды. Воды, бурные воды. По виску стекают капельки пота и теряется в черном ручейке, влажный шелк, розовый носик, розовые губы, розовые веки, розовые пальчики. А коленочки тоже розовые? А пяточки? Дивная лилия, спрятать, спрятать, в груди пионы, в горле пионы, нечем дышать, воздуха, подайте воздуха, стрелы ресницы в сердце, в шоколадное сердце, в вырезе блеснуло оранжевым, что ты скрываешь от меня, мой свет? Черно-бело-розовое видение, и шов на чулках, наклоняется, косточка в пене, пена в горле, пионы, пионы, воздуха, воздуха, вдох-выдох, помнишь? Джильо Неро, вдох, Юни, выдох, по кругу, ручеек-прядка кружится, змеится, под ним розовые полосы от ногтей и розовый кончик носа, шелк не целует солнце, солнце не целует шелк, не целует шелк солнце, солнце не шелк целует, целует, целует, целует, воздуха, воздуха, воздуха, дивные пылинки зависли в воздухе, горная река, воды, воды, вод…  — Дорогая, будьте любезны, принесите воды, пожалуйста, моей невестке плохо, видите? Тсунаеши, посмотрите на меня, дышите, с вами все хорошо? Посмотрите на меня! Ох, милая, как вы нас напугали! Когда вы спали в последний раз, дорогая? Нет-нет, не отвечайте! Вот, выпейте. Ох, кошмар! Бьякуран, прекрати мучить невесту, ты уже можешь ее отпустить, не видишь, она просто заснула? Вы же купили тесты? Сын, дома мы серьезно с тобою поговорим, а сейчас бери девочку и неси ко мне в машину. Но сначала чай на вынос, да-да, «эту мерзкую траву с клубникой», именно, ты же знаешь, я очень люблю его и твоя невеста тоже. И пирожных прихвати, вот карточка, расплатишься, пароль ты знаешь, а я пока помогу девочке собраться, ох и разморило же вас, дорогая, что же это вы себя совсем не бережете? Ладно себя не жалеете, девочку вон пожалейте, меня, Бьякурана, родителей ваших. Что это вы на меня глазками хлопаете? Да, я старая больная женщина, у меня слабое сердце, а если с вами что-то случится? Дорогая, подойдите сюда, пожалуйста, посмотрите, это моя невестка, если ей снова станет плохо, позвоните на этот номер, будьте любезны. Прямо сейчас сбросьте звонок, я сохраню ваш телефон. Спасибо, милая, я оставила чаевые, купите себе шляпку или что там ныне в голове у молодежи, извините за беспокойство, ваш номер я сохранила. Бьякуран, поднимай невесту и неси. Что значит «тяжелая»? Неси, твоя невеста, сам виноват. И как ты вообще с женщинами обращаешься? Простите, Тсунаеши, вы не женщина, девушка, девушка, конечно, не надо на меня глазками сверкать, сейчас приедем ко мне, и вы будете спать, а я еще поговорю с этим обормотом, до чего довел вас, кошмар, до чего довел милую девочку! *** Джильо Неро, Джильо Неро, бело-розовое видение, острый носик, цыплячья шейка, а рядом смуглый, темный, и косточки, одинаковые косточки. Одна спряталась под солнечными манжетами, спряталась, но как выглянет, больно глазам, и жарко, и холодно, и отдает в висках, царапает горло чайная роза, оборачивается шипастым шарфом, колет, рубит, режет, мелькает, выглядывает, рукав обрисовывает плечо, солнце, воздуха, воздуха. А вторая опять в пенке, пальчики в атласе, вторая кожа, золотистые волоски — пыль на шелке, дивный рисунок. Пью кофе, смеются, ласковые смертные боги, пыль в голове, воды грохочут в горной реке, солнце разбивается в радугу.  — Савада, как же вы меня достали! Даже кофе выпить не могу спокойно. Что вы за мной таскаетесь? Признайтесь честно, вы следите за мной? Вас наняли студенты меня добить? Что вы ресницами хлопаете, на меня такое не действует. Читал я вашу работу, читал, отвратительно, чего и следовало ожидать. Вы же не собираетесь мне тут сопли и слезы пускать? Не вздумайте зарыдать. Я еще сделаю из вас человека! Будете ночами работы переписывать, а днём мне карточки сдавать и склонения. Как у вас там с пятым дела, кстати? Вызубрили? Кошмар, с каждым годом студенты все тупее. Да, не задавал. Еще. Ну и что? Вы должны знать. А что думали, в сказку попали? Нет, это филология, вы мне еще плюсквамперфект будете рассказывать и исторфонетику. Потому что я так сказал, вы же не думаете, что я и правда в программу заглядываю? Юни, не вздумай идти в научную деятельность. Студенты тупы, как пробки. Проваливайте, Савада. Дайте хоть немного от вас отдохнуть. Пришлю вам правки вечером. Вот же настойчивая девица!  — Дядь, ты не заболел? Ты какой-то слишком добрый.