Символ Зла

You tell me to hold on, oh, you tell me to hold on but innocence is gone and what was right is wrong[1].

Врачи часто говорили: с ним навсегда останется вероятность того, что со временем он начнёт слепнуть. Из-за кипятка, который в детстве сильно повредил юный, несформировавшийся организм, нанёс ему непоправимый ущерб, а в особенности — левому глазному яблоку. Чудо, твердили они, что он не ослеп наполовину, что радужка не выцвела к чертям собачьим, покрывая всё, вплоть до зрачка, молочной плёнкой уродства. Чудо. Должно быть, думает Шото, горячая вода есть благословение, а не проклятие, как он считал раньше. Должно быть, боги, в которых он верит и которым усердно молится ежедневно, решили повернуться к нему лицом и дать ему прозрение. Он знает, что боги больше всего на свете любят иронию, а не найти ироничным то, что сочетание двух стихий, которыми он владеет, сделали его калекой для других, но мудрецом для избранных, мог бы только глупец. Тодороки глубоко вздыхает, погружая ступни в тёплую воду, сильно подогревая её. До тех пор, пока кожа не краснеет ровно по косточки, как на его лице. А потом он широко, даже радостно улыбается и рывком опускается в ванную. Боль накрывает его с головой, жар терзает всё тело, даже левую, устойчивую к высоким температурам, сторону, но Шото упрямо не позволяет себе всплыть, не позволяет себе быть трусом и слабаком. Отступать нельзя. Это жертва. Он хочет получить божественное благословение не только на один глаз. Он хочет видеть всё, возможно, даже отринуть свой титул героя, стать злодеем, чтобы показать всем в мире то, как можно получить священное знание, окрестить себя же, вознестись. О да. Тодороки смеётся, выпуская из лёгких последние крохи воздуха, заменяя его на кипяток, обжигающий сначала рот, язык, горло, а потом, по наклонной — все внутренности по очереди. Тодороки смеётся и открывает глаза. Он видит.