L'APPEL DU VIDE

— Останешься? Донхёк качает головой и не поднимает ее. Ему не нравится смотреть Чживону в глаза. Они горят надеждой, мечтой, и Донхёк в них видит себя. Только неживого совсем, прямо как от гребаных таблеток. Донхёку даже какое-то время кажется, что они помогают. Правда, голова болит, тошнит, а в глазах двоится, но спит он лучше, много и по-началу даже не против проспать вот так всю жизнь. Пока у него не начинаются глюки. Он как-то просыпается в кровати с Чживоном, видит кровавые простыни и аналогичную лужу на полу, рядышком с которой его бледный голый труп. Он почти также выглядит, когда Чживон просыпается. Где они, кстати? — Мне надо кое-что сделать, — Боб молчит, потому что у Донхёка нет никаких планов и никогда не было. Потому что не знает, как реагировать на слова Дона и его действия, боясь обидеть и усугубить ситуацию, не понимая, что для Донхёка хуже уже не будет. Из-за Чживона Донхёку не станет лучше, не станет хуже. — Всё хорошо? — он улыбается, а это его любимая фраза, которая так раздражает Дона. У Чживона надежд полно, он прямо готов с прохожими делиться, а Донхёк не может позволить себе такую роскошь. — Всё наладится, я же говорил. Донхёк кивает. Чживон прав, все наладится. Когда он умрет. Дон смотрит на баночку Чживоновых таблеток на столе, не замечая, как его обхватывают чужие руки. Сейчас он даст Бобу надежду, а потом разрушит ее в дребезги. — Чем собираешься заняться? Донхёк ничем не собирается заниматься. Он не собирается жить, потому что не видит себя живым, потому что больше не хочет видеть. Дон не отвечает, затягивая Чживона в поцелуй, собираясь подарить ему прекрасные последние касания. Так, чтобы остались в памяти навсегда, чтобы выжечь следы на Чживоновом теле. Чтобы хотя бы он его помнил. Донхёк не хочет делать Бобу больно, но по-другому не может. И изменить ничего тоже не может. Тешить себя надеждами Чживону осталось совсем недолго. Донхёку мучиться осталось совсем недолго.