Созидатель!?

Теперь моя челюсть благополучно ушла на свидание с земной корой. Что Нацу здесь делает? И почему он все рушит вместе с этим драконом? Может, это Игнил? Я повернулась к Грею и жалобно спросила: - Это правда он? - Он кивнул. - Но, почему? Почему он все рушит? - Я не знаю. Может, у него совсем мозгов не осталось, вот и решил повоевать. - Он сжал руку в кулак и со всей силы ударил стену здания, за которым мы стояли. - Чертов головешка! - Молодые люди! - Послышался сухой старческий голос. Мы повернулись к источнику звука. Перед нами стоял старичок в длинном черном плаще и с длинной бородой. В руке он держал посох, верхушка которого была похожа на куриную лапу. Только, черную и костлявую. Он взмахнул этой палкой, и мы оказались в темной комнате. Она была заставлена разными магическими вещами: куча хрустальных шаров, пачек гадальных карт. Под потолком на веревке висят какие-то пучки трав и цветов. На большом круглом столе из черного дерева лежат книги, открытые на каких-то магических формулах и кругах, написанные на непонятном мне языке. На подоконнике, раскрытого настежь окна, спит черный кот, рядом с ним в маленькой хрустальной вазочке стоит белая роза. Кажется, она единственный лучик света и доброты в этой темной, забытой временем и пылесосом комнате. В углу стоит комод, а на нем расположился небольшой сундучок. Весь в каких-то блестящих камнях и узорчатой резьбой, он стоял так, что вот возьми кисти и краску и нарисуй. - Оо, Тама, ты привел к нам гостей? - Лениво прозвучало со стороны открытого окна. Только проснувшийся кот вальяжно спрыгнул с подоконника и подошел к нам. Деловито обойдя нас, он дотронулся хвостом до старика. Черный плащ слетел с него, и перед нами стоял невысокий мальчишка, на вид, лет тринадцати. Его темные волосы были в хаотическом беспорядке раскиданы по голове, а глаза, цвета алой крови, выражали недовольство. Рука парнишки была перевязана темной лентой, на другой же располагался магический знак. Темная, бордово-красная майка была кое-где надорвана, и в этих местах можно было увидеть неглубокие царапины. Джинсы были тоже немного потрепаны, но в целом парень смотрелся хулиганом. - Да, это они. - Старческий голос теперь стал более тонким и приятным. Можно с уверенностью сказать, что парень мог стопроцентно сниматься в каком-нибудь фильме про вампиров. Первым решился заговорить Грей. - Кто вы? Зачем мы вам? - Неуверенно спросил он. - Садитесь. Сейчас сами все узнаете. - Он небрежно указал на стол. - Кстати, меня Тама зовут. А это - Себа. - Парень указал на кота. Сев на стул, он придвинул к себе одну из многочисленных книг, лежавших на столе. Как можно на небольшом столе разместить книг пятьдесят, да так, что еще и место осталось!? Мы послушно присели на два черных стула и приготовились слушать. Парень начал свой рассказ: - Испокон веков существует магия. И, как вы знаете, она делится на две части: черная и белая. Есть два представителя этих магий - это огонь и лед. И есть их хранители - Черный дракон и Белый дракон. Обычно, людям самим решать, на какой они стороне, и поэтому магией зла может быть и то, и другое. Но хранитель зла взбунтовался и решил не ждать выбора ученика. Он завладел разумом уже готового мага. Им оказался огненный убийца драконов - Нацу Драгнил. Раз он уже так легко высвобождает свою магию, то он уже в парнишке около полугода. - Значит, это не он тогда сказал, что я слабачка? Не он со мной воевал? - Но ведь если магия зла - огонь, то магия добра, значит, лед. Когда я в последний раз увидел Белого дракона, он сказал мне, что дочь Ледяного дракона и Хранительницы Звезд - следующая его ученица. Только она может усмирить разбушевавшегося хранителя темной стороны - Черного дракона. - А что ты про нее знаешь? - Немного подумав, спросила я. - Я знаю только ее имя. - Пожал плечами вампирчик. - И как же ее зовут? - Озвучил мой немой вопрос Грей. - Ее зовут Люси Хартфелия. - Лю... ЧТО??? Я икнула на нервной почве. Челюсть Грея, не попрощавшись, ушла на свидание с полом, а парень с котом искренне спросили: - Что? - Ну... эээ... Я - Люси Хартфелия. - Кое-как отойдя от шока, промямлила я. Надо было видеть выражение лица этой парочки. Не будь я в шоке, лежала бы на полу в приступе истерического смеха.