refrain

Чимин добирается до Хосока, видимо, через тридевять земель. Хосок успевает за это время сгрызть все ногти на руках, обкусать все заусенцы, посмотреть «Титаник», обещая себе не реветь, пореветь и начать пить в одиночку. Именно таким Чимин и застаёт его несколько часов спустя: на улице уже начинает смеркаться, а Хосок, опухший от слёз, обнимается с бутылкой рома, которую откопал где-то у себя в закромах. — Утро добрым не бывает, — вздыхает Чимин и пропускает Тэхёна вперед себя, разуваясь. — Помни, что мы говорили о такте. Тэхён кивает, даже не вслушиваясь в слова друга, и усаживается на кухне напротив Хосока. — Итак, хён, слышал, тебя трахнул какой-то парень. Ты принимаешь поздравления, соболезнования или кредитки? — Такт, Тэхён, — повышает голос Чимин и с грохотом ставит пакет из продуктового магазина на стол. — Ёбаный такт. — Да всё нормально, — говорит Хосок с лицом унылого дерьма и выпивает очередную стопку. — Просто немного грустно. — Слушай, свет на этом не заканчивается, — осторожно произносит Чимин, поглаживая Хосока по голове. — Все мы делаем глупости. — Я знаю, — Хосок шмыгает носом. — Но когда твоя ошибка стоит жизни стольким людям, невольно переоцениваешь свою роль и значимость в этой жизни. — Какого чёрта случилось? — на лице Тэхёна отражается благоговейный ужас. — Этот корабль… пароход? Он врезался в айсберг и треснул, и столько людей утонули в ледяной воде и… — О господи, у нас стадия «Титаник», — Чимин начинает взволнованно бегать вокруг и припадочно дёргать руками. — Вызывай подмогу. Немедленно! — Хорошо, — Тэхён достаёт телефон, снимает блокировку и недоумённо пялится в экран. — Так кому звонить-то? — Набирай Юнги-хёна, у меня больше нет вариантов. Обещай ему всё, что он захочет, но чтобы в течение ближайшего получаса его задница была здесь. Я пока начну экстренную реанимацию. Чимин достаёт из своего пакета соджу и пиво, а затем Чимин делает ёрш. Чимин — лучший мальчик на свете, и однажды Хосок его даже за это поблагодарит. — Давай, вдох через нос, выдох через рот… а теперь залпом. Молодец, — Чимин взъерошивает волосы на голове Хосока и поворачивается к Тэхёну. — Ну что? — Он бросил трубку, как только услышал имя Хосока. — Ещё одна экстренная реанимация, — зажато сообщает Чимин. Следующий стакан он выпивает сам. — Если хоть кому-нибудь это будет интересно, то я бы тоже не отказался выпить, — будто между прочим вставляет Тэхён и улыбается, когда Чимин протягивает ему бутылки. — Другое дело. — Ладно, — Чимин резко выдыхает, словно готовясь погрузиться в прорубь с ледяной водой. — В чём конкретно проблема, и почему тебя так сильно развезло. Это было больно? Чувствуешь себя униженным? Использованным? — Чимини-хён, — перебивает его Тэхён, наливая себе в стакан соджу, — такт. Ёбаный такт. — Не передразнивай меня, — сердито просит его Чимин, указывая на него пальцем и затем меняя объект своего внимания. — Ты. В чём твоя проблема? Ты сам просил прийти, так что я готов слушать твоё нытьё. — Ты знаешь, это всё о том же, — тяжело вздыхает Хосок и роняет голову на столешницу, с громким стуком ударяясь лбом. — Ауч. Это больно. — Ты же сказал, что ты не знаешь, — обиженно тянет Тэхён и надувает губы. Чимин кривит рот и щёлкает пальцами по хосоковской шее. — Поднимайся, — говорит он устало. — Объясни всё нормальным языком, пока мы тут окончательно не запутались. Хосок поворачивает голову так, чтобы было удобно разглядывать своих гостей, но словам Чимина всё же не следует, оставаясь согнутым в три погибели. — Сегодня это повторилось. Я опять проснулся у него. И ситуация с братом моего жениха накалилась до крайности. Хосок ждёт хоть каких-то подбадривающих слов или хотя бы звуков, чего-то вроде «ага» или «угу», но вместо этого по комнате расползается давящая тишина. Боковым зрением Хосок вроде как даже видит прошмыгнувшее перекати-поле, но возможно это просто белочка. — Твоего жениха? — осторожно переспрашивает Тэхён и мило хлопает ресницами. — Поподробнее с этого места, пожалуйста. — И как давно у тебя есть жених? — уточняет выпавший в осадок Чимин. — Может сейчас ещё окажется, что твои дети на прошлой неделе пошли в школу, а мы об этом просто ещё не знаем? — Я же рассказывал, — Хосок закатывает глаза, не понимая, как Чимин мог забыть такую важную деталь их беседы. — С твоего дня рождения. Ты ещё удивлялся, как я там изворачивался в постели, не морским ли узлом. — Чё? — Чимин недоумённо пялится на Хосока. — Давай-ка я восстановлю тебе хронологию событий, а то мне начинает казаться, что ты совсем крышей поехал. Сначала ты кинул меня на моём дне рождения, уехав тусить с каким-то парнем Юнги назло. — Это было не Юнги назло, — качает головой Тэхён. — Он тогда сидел, тух, а потом повернулся такой в сторону бара и… — Потом ты игнорировал мои звонки всё утро, хотя я был готов всё тебе простить, лишь бы ты рассказал мне все подробности из первых уст, — продолжает Чимин, пропуская слова друга мимо ушей. — Затем ты позвонил мне, когда я помогал маме и её суке подруге выбрать подарок для начальницы, и попросил опять с тобой нажраться. И сейчас ты заявляешь о том, что у тебя проблемы с братом твоего жениха. И типа я должен уже всё это откуда-то знать. Чимин продолжает буравить взглядом Хосока, а тот не знает, что ответить на эту тираду. — Если ты сейчас не понял, — подводит итог Чимин, — то мой взгляд обозначает, что ты охуел. — Довольно ёмко, — ворчит Хосок и отбрасывает в своей голове попытки синхронизировать чиминов рассказ с собственными воспоминаниями. — Но мы и правда всё это обсуждали: вчера утром, после твоего дэ-рэ. А сегодня ты уже делаешь вид, что ничего не знаешь. Чимин с Тэхёном переглядываются, выразительно друг другу моргая. — Сколько, говоришь, он вчера в себя влил? — бросает в воздух Чимин. — О, да дохера. — Оно и чувствуется. — Чувак, — Тэхён едва заметно мотает головой из стороны в сторону, явно в осуждающем жесте. — Вчера был день рождения Чимина. А утро безрадостного похмелья после его дня рождения было сегодня. — Что? — Хосок хмурится и поднимает свою голову над столешницей, в неверии переводя взгляд с одного своего друга на другого. — Нет, я точно уверен, что вчера я никуда не ходил и уснул дома где-то в обед… Хосок резко замолкает и вспоминает странную реакцию Чонгука, когда он говорил тому, что уже был в его квартире. Друзья терпеливо ожидают, когда Хосок что-то там познает в своей голове, пока тот торопливо находит свой телефон дрожащими руками и проверяет календарь. День рождения Чимина был тринадцатого. А сейчас его телефон показывает четырнадцатое октября. Хосок выплёвывает из себя несколько истеричных смешков и вновь роняет голову на стол. — Так ты последние мозги из себя выбьешь, а лишних у тебя явно нет, — хмыкает Тэхён. — Получается вы оба не знаете, что за хрень творится? У меня видимо с похмелья в мозгу задвоилось что-то. Я думал, это всё повторяется… чёрт, даже не знаю: радоваться или плакать. — Так что стряслось-то? — нетерпеливо интересуется Чимин, параллельно с этим вспоминая о том, что у них ещё есть выпивка, и разливая новые порции для всех. — Тот парень, с которым я уехал из клуба. Вы реально не видели, кто это был? И вам никто не рассказал? — А мы его знаем? — удивлённо интересуется Тэхён и неосознанно наклоняется ближе к Хосоку. — Так, а вот теперь становится интереснее. Расскажи нам все мерзкие подробности твоей интрижки. — И мне интересна та часть про жениха, потому что я всё ещё ни черта не понял, — вклинивается Чимин, кивает Хосоку, подначивая того продолжить, и махом выпивает стакан своего коктейля. — Я уехал с Чон Чонгуком, — с тонной безнадёжности в голосе сообщает Хосок. Несколько мгновений от Чимина с Тэхёном не исходит ни звука, но затем по кухне разлетается оглушительный хохот. — Ты его слышал? — смеётся Чимин, вытирая кончиком пальца выступившие в уголках глаз слёзы. — С Чонгуком. Тот видимо перепутал его со своей невестой, и поэтому назвался теперь его женихом. — А потом к ним приехал Сокджин, — подхватывает Тэхён. — И благословил их союз. А потом жили они долго и счастливо. Парни продолжают угорать, выдумывая всё новые и новые сумасшедшие подробности, но Хосок не особо вслушивается в их слова: при любом раскладе самый невероятный абсурд произошёл не в фантазии, а в блядской хосоковской жизни. — У него вместо кольца — крышка от пива, приклеенная к какому-то дерьму, — бормочет себе под нос Хосок, когда из его горла вырывается невольный всхлип. — И у него есть мой номер. Что я буду делать, когда он мне позвонит? Да он ведь и работу себе нормальную найти не сможет: он наверняка готовился быть каким-нибудь генеральным директором в компании у своего блядского брата. — Чего? — переспрашивает Чимин, не разобравший ни слова. В этот момент Хосок решает проверить мобильник, и не прогадывает. Помимо нового контакта под именем «любовь всей моей жизни» в телефоне оказывается ещё несколько десятков новых фотографий. — Твою мать, что было в моей голове, — бухтит Хосок и поворачивает сотовый к друзьям экраном. Те затыкаются в момент, потому что размытость фотки и засветы в некоторых местах из-за вспышки не мешают узнать смеющегося Чонгука. И счастливого Хосока, прижимающегося к его щеке своим носом. — Дай-ка сюда, — ошарашено восклицает Чимин и выхватывает телефон из рук Хосока. Тот терпеливо дожидается, ощущая накатившую сонливость, пока Чимину с Тэхёном надоест просматривать фотки в его телефоне, и отчаянно вздыхает, продолжая свою историю: — И мы вроде как обручились с ним. На словах, конечно, но, наверное, поклялись друг другу любить до самой смерти и всякие другие сопли. А сегодня утром он разорвал свою помолвку с этой дамочкой: не помню, как её зовут; и у меня был серьёзный разговор с его братом. — Да ну нахрен, — ошалело шипит Тэхён и щипает себя за щёку. — Вот теперь у меня всё же появился тот самый вопрос: каким морским узлом ты завязывался, чтобы соблазнить такого парня, — Чимин разводит руками и пару секунд просто по рыбьи шлёпает губами. — У меня ни одного вразумительного слова. Только охреневание последней стадии. — А сейчас я тебя добью, — Хосок натянуто улыбается. — Сокджин предлагал мне забрать миллион вон и исчезнуть из жизни Чонгука, а я вместо нормального отказа эти деньги швырнул ему в лицо. — Ха, — Чимин окончательно теряет дар речи. — И теперь, вроде как, Чонгук на моём попечении, и я даже не знаю, сможет ли он зарабатывать себе на еду. И не выпнет ли Сокджин его с квартиры. И чем ему за эту квартиру платить… и как, блин, объяснить парню с крышкой от пива вместо обручального кольца, что перепихон на одну ночь не должен нести за собой такие последствия? Хосок взвывает, и они с Чимином по обоюдному невербальному согласию решают ещё выпить. — Но хён, — опасливо интересуется Тэхён. — Почему ты не взял деньги, если тебе не нужны эти отношения с Чонгуком? Хосок трёт костяшками пальцем слипающиеся глаза и широко зевает. — Если бы я только знал…