Птархи. Часть вторая: Пути космоса

Адаху и бирюзовой части Шиязу повезло в том, что на планету узла развязки они не попали, хотя, по данным того же ящера, оказались в совершенно другом секторе вселенной. Их извилистый путь лежал по кромке освоенных миров. И тот факт, что на планетах располагались по два типа ворот, подтверждало, да, это крыло порталов было отстроено совершенно недавно. «Раньше технологии не позволяли зарахам пихать и вход, и выход на одну планету, происходила синхронизация и схлопывание части сети с мощным энергетическим коллапсом. Потом они научились», — прокомментировал положение вещей Шиязу. Они уже обследовали четыре планеты, застревая на них на короткое время и сканируя каждую по-своему. Иногда, делая привал, отдыхали, набираясь сил для последующего рывка. Конечно, скафандры полностью покрывали потребности тел наших путешественников, как понял птарх, даже в воде и еде, синтезируя набор необходимый белков, витаминов, минералов и жидкостей, и впрыскивая непосредственно в кровь. Но иногда хотелось что-то пожевать по-старинке. Шиязу над этим ржал, но вытаскивал из своих браслетов странного состава пластинки и часть отдавал птарху, обзывая при этом такие порывы древней памятью тела. Как раз во время подобных передышек похоть ящера выходила из-под контроля, он то пытался соблазнить на переспать даха, а то вообще в открытую дрочил. И когда дах считал с Шиязу образ его бескрылого, то безжалостно засранца тут же придушил. Но хватало это хамелеону ненадолго, а именно ведомой более блядливой бирюзовой части весь поход давался с трудом. Так что Адаху пришлось урезонивать половину Шиязу, как и раньше — легким удушением, ну а когда ящер приходил в себя, они двигались дальше. Адаху все больше беспокоился о своем Антони. Когда же он стал думать о своей новообретенной половине именно как об Антони, а не о безликом человеке? Ему казалось, с того момента, когда мать спросила имя у доставшегося ему бескрылого, это потрясло птарха настолько, что после он отождествлял свою новую пару только с его именем. Они уже потеряли счет времени и количеству пройденных врат, и на очередной проходной планете напоролись как раз на то, что так рьяно искали... Купол был высоким, полупрозрачным, словно фантазийный бестелесный отпечаток сказочного замка на солнцепеке. «Особая маскировка, с орбиты это сооружение не увидеть, смотри, как плывет... все же зарахи в этом перехитрили многих», — ящер, спешившись, свернув свой гравибайк обратно в браслет, теперь сканировал пучком сенсоров все близлежащее пространство. «Вот дьяволы, даже сенсоры барахлят, словно морок или мираж». Адаху попробовал пустить скан-волну, та прошла практически свободно, едва зацепляясь на странном сооружении. В другой момент птарх бы подумал о погрешности, но его глаза не врали: перед ним был перевалочный пункт хранения сворованных уору живых существ. Они чуть подошли ближе и вдруг поняли, что попасть внутрь никак не могут, купол, как голограмма, пропускал сквозь себя, не давая физически проникнуть в него. «У тебя на перьях должна остаться эта чертова кровь зарахов, если я что в вас, парни, и понимаю. Мочилово всегда для дахов было еще тем призванием и любимой забавой», — ящер задумчиво почесал плоский затылок. Адаху подтвердил, что да, именно так, они практически умылись кровью уору, пока пробивались к законсервированным пиратам. «Тогда сейчас организуем, — Шиязу снял защиту с птарха и одним из колец стал проверять перья даха, сканируя на предмет синей крови. — Вы их что, шинковали? Но все это не то... нужен более высокий ранг!» «Ищи на грудине и руках, я одному отрубал голову, чтобы воспользоваться его пропуском», — подсказал Адаху, поворачиваясь к задумчивому ящеру божественным ликом. «После такого дождя из крови зараху любой живой организм бы расплавился. Сама эта жидкость, напичканная нанороботами, является защитным механизмом. Зарахи об этом знали давно, поэтому на дикие планеты, где требовалась ломовая сила, припахивали дахов. Правда потом оказалось, что ваша ДНК не хуже вирусов действует на самих андроидов. И они решили отказаться от вас как от переставшей интересовать забавной игрушки. Шуму, урону и хлопот дахи приносили больше, чем пользы...» — иногда Шиязу выдавал, кроме бесконечной трепологии ни о чем, и дельные заключения, построенные на скрупулезном анализе. Причем, Адаху прекрасно знал, что, если ящер сделал такие выводы, все они основаны на неопровержимых фактах. «Поэтому они и не сильно сопротивлялись, когда люди решили нас освободить?» — единственное уточнил он. «Скорее позволили забрать. Люди со своей любовью к техническому прогрессу чем-то напоминают зарахов на первых их этапах освоения космоса. Они знали, что оставлять ваше племя без присмотра чревато. Ну, и навязали вам на хвост левого стража в виде людей, но...» — датчик на запястье радостно замигал, и Шиязу тут же зацепился за нужный ему образчик. «Но?» — бойко вернули ящера обратно в сторону интересующей темы. «Как только вы, дахи, стали доступны другим космическим расам, зарахи заметили, что устойчивость к их полусинтетической крови передается и парам птархов. Как раз после этого на вас начали охоту по всем уголкам вселенной, так как вы не просто стали представлять локальную опасность для зарахов, но передавать ее через... к-хм, еблю. Как какую-то вульгарную половую заразу! — ящер торжественно закончил монолог, а потом восторженно воссоздал на себе облик того самого привилегированного уору, которому Адаху снес лихо башку во время террористической миссии на лайнере. — Что ж, пропуск нам готов, а тебе, дружище, придется походить в облике простого чернорабочего». Через пару секунд заместо крупного даха стоял худой, нездорового вида гуманоид, отличающийся от первого тем, что не имел никаких размалёванных надписей на голове. «Если мы представляем такую угрозу, почему уору нас попросту не уничтожить?» — заметил несостыковку в логике птарх у ящера, обидевшись на «половую заразу». «А ты много замечаешь в них логичного? Поверь, их технологий хватило бы на уничтожение всех разумных рас в космосе задолго до того, как вы, птархи, выбрались из своих пещер. Тут дело в чем-то другом... непонятном и запредельном. Зарахи ловят разных представителей разумных рас, изучают, ставят опыты, порой безжалостные, классифицируют, иногда продают, если цена их устраивает. При этом они, зная о вашей опасной особенности по отношению к себе, до сих пор через черный рынок поставляют дахов другим разумным. Зачем им это? Они как будто ставят над нами всеми бесконечный эксперимент. Хочешь еще одну фишку? Вернее две!» Адаху кивнул лысой серой головой копируемого им уору. «Ты же знаешь, рептилоиды торгуют со всеми, если только есть: товар, спрос и должный покупатель. Иногда мы пересекаемся и с зарахами. Так вот, первое — эта раса никогда не мстит за уничтоженные свои корабли или лайнеры. Они с упорством общественных зверушек отстраивают то, что потеряли, и снова идут только своим непознанным путем. А еще... — ящер подошел к голограмме вплотную, и она, замерцав, образовала для него проход. — Они никогда не торгуются. Словно запрограммированные на что-то другое... непонятное и необъяснимое для нас, живых существ, как будто бездушные роботы». Зала, что открылась их взору, поражала настолько, что Адаху забыл о разговоре с Шиязу, впрочем, тому тоже было не до этого. Комплекс перед ними оживал, освещая коридоры и давая отчеты сводок по всем направлениям в виде плывущих в воздухе голографических информационных линий. Шиязу успевал считывать огромный вал поставляемой ему информации, умело ведя охреневшего со всей этой пестроты, мельтешащей перед глазами, Адаху. «Нам повезло, накопитель полностью роботизирован, зарахи прибывают сюда только для того, чтобы забрать необходимый груз или добавить новый. Мне предоставили полный отчет и сводку, по которым мы имеем целых три живых законсервированных даха», — звучало обнадеживающе, и Шиязу повел за собой своего напарника между огромных прозрачных боксов куда-то внутрь. Там за невидимой, но непробиваемой преградой, тоже спали, правда совсем иные расы. Некоторые Шиязу считал уже вымершими, другие были ему неизвестны изначально, явно из новых, а возможно, наоборот, давно почивших галактик по неисследованному краю вселенной. «В этот раз отпускать всех не будешь?» — усмехнулся дах, проходя мимо странных крылатых птиц с рыбьими головами. «Я не самаритянин, а торгаш. Хватит того, что забесплатно освободил других с лайнера. И потом, ну освобожу я вот тех спящих гадюк. Системы родной у них уже нет, ее грохнули одни из предтеч, причем, случайно зацепили, когда перемещались мимо. Мы с ними всегда были в контрах, так что это как выпустить заклятого врага, озлобленного тем, что теперь он остался без родного дома. И поверь, таких тут тысячи. И еще, так к слову, если они так нужны своим сородичам, так в чем проблема? Пусть идут и вызволяют, нам же сейчас шум вообще ни к чему». На следующем повороте их остановили, система ощерилась лазерами и выдала стандартный запрос, кто и зачем пожаловал. Шиязу резво отбил свой новоприобретенный с личиной номер и указал трех дахов, выбрав из возможного перечня предложенных целей, указав, что забирает их для биологических опытов. Да, они рисковали, система могла уже получить данные, что перед ней появились ожившие мертвецы или дахов могли сейчас использовать по другому направлению... с иного левого запроса. Секунда, другая, лазерный расщепитель втянулся в стену, и двое, покрывшись холодными жидкостями, там, где им позволяла физиология, помолились про себя всем своим любимым богам, коих только знали. Из них не сделали сито и даже пропустили в следующую комнату, в которую через несколько минут вкатили три стандартные перегрузочные капсулы. В одной из них спал никто иной как возлюбленный Шияза, прекрасный чернокрылый Харим. Что ж, один из концов запутанных нитей они нашли, но Адаху заинтересовал другой необычной переливающейся расцветки, словно перья у птарха каждое было вроде небольшого зеркала. «С ума сойти, крылья водной глади вымерли задолго до первого разделения Сумеречноликих и Луноликих на разные гнезда. Когда-то именно такое оперение носили наши лунокрылые предки. Сколько ж он тут проспал? И главное... неужели уже тогда уору изучали нас...» Вопросов было больше, чем ответов, и чем дальше по этой вязкой трясине шел Адаху, тем сильнее он терял из виду манивший его горизонт. Но пора было действовать, автоматы предложили гравподъемники и даже помогли погрузить спящих на них, цепляя друг за друга как прицепы. Как же хотел Шиязу освободить любимого здесь, но поднимать бучу явно не стоило. Их торжественно проводили к оборудованному тоннелю, который со всеми почестями привел наших героев прямиком в портал. Они протащили этот ценный груз до следующей развилки дышащего вечностью лабиринта и, найдя расширение, запустили аварийную расконсервацию. Процесс это был несложный и запас батарей на каждой из капсул хватало с лихвой. Дахи просыпались, потягивались, раскрывали ушные веера, зевали хищными пастями. А потом тупо уставились на двух уору, таращившихся на них шальными рецепторами. «Зарахи!» — первым зашипел воднокрылый и долбанул ментальной волной так, что, не носи Адаху и Шиязу скафандры, их бы размазало тонким слоем по всему пульсирующему проходу. «Успокойся, свои! — догнал первым птарх и протянул запястье шипящему от боли ящеру. — Мы забыли снять личины». «Вот же ж, чертовы крылатые бестии! И это благодарность за спасение? Да что б вас, да не по разу и без очереди...» — дальше шел непереводимый мат на языке хамелеонов. Но все же, даже пытаясь сладить с взбесившимися мозгами, ящер снял липовый облик и с себя, и с Адаху. Харим, увидев любимого, затарахтел, закурлыкал, потянувшись к нему руками. «Ага, давай вылезай, пока меня совсем тут не убили!» — помогал ящер выбраться из компенсаторного геля своему партнеру, вяло отщелкивая ему по-дахски. Воднокрылый вылез из своего ложа сам, третьего слабо выглядевшего песчанокрылого Адаху доставал лично. Дахи встряхнули перьями, очищаясь от ненужных субстанций геля. Веселье Харима воднокрылый рассматривал крайне осуждающе. «С каких это пор дахи берут себе в партнеры иномирцев? Что, птархи перевелись на нашей планете? И может мне кто пояснить, что у вас не так с оперением? Вы что, все больные?» — воднокрылый ухватил Адаху за крыло, которое обтягивал тонкой пленкой его скафандр, и стал рассматривать перья. «Это скафандр для путешествий вне планеты», — пояснил потомок своему ожившему предку. «Не слепой, вижу, но вот этот болезненно-белесый и пыльный — это же твой родной цвет?» — потыкали в раскрывающиеся веера пальцами. «Ну, да...» «И чего этот засранец трещит на цыплячьем, да и второй еле выдавливает элементарные трели?» — не успокаивался гость из прошлого. «Они не наделены даром Луноликой Птиарх», — начал было Адаху, как его вновь перебили. «Какая Луноликая? Ты хотел сказать Единоликой, птенец? Неужели я столько пробыл в неволе у этих чертовых зараху, что мой род превратился в жалких вымирающих недокормышей? С блеклой, тусклой раскраской, потерявших истинную изначальную мощь и речь?» «Могу вас засунуть обратно и, законсервировав, вернуть зарахам на дальнейшее хранение. Желание великого птарха для меня закон! Вдруг в будущем дахи сделают следующий новый эволюционный виток и таки станут достойными вам потомками», — оскалился ящер в рыло проснувшемуся нахалу. «Сначала соединись со своей парой и стань цельным, потом отрасти шкуру и прекрати вонять на все пространство феромонами, похотливая ящерица. И может быть после этого я снизойду до того, чтобы разделить с тобой беседу!» — поставили лихо зарвавшегося ящера на место. То, как Шиязу хлопал зубными пластинами, было уморительно. Но балаган надо было прекращать. «Что вы помните перед тем, как вас похитили?» — начал было Адаху, отвлекая язвительного предка на себя. «Похитили, хех, да им пришлось на меня полскалы сбросить, чтобы покалечить как следует и обездвижить, а после засунули в капсулу, что сразу намертво усыпила». Выходило, что воднокрылый ничем им не мог помочь, но вот песчанокрылый заикнулся, что помнит, как его связанного тащили через портал. И более того, оказалось он был в отряде, выслеживающим уору, являясь связным. «Где тебе так быстро летать, как это делает связной?» — начал было снова возноситься предок, как юноша, извиняясь, поправил, что они за счет пиратов высадились в одной из дальних систем нейтральной туманности, но это оказалась ловушка. Его товарищей отправили по подобным капсулам, а на него одной не хватило, так что тащили без нее на гравподъемнике. Вот это была уже новость так новость. Адаху пытался припомнить о столь громкой вылазке, в которой замели не меньше двадцати дахов за раз... И через некоторое время мучений и ковыряний в своей загруженной бесконечным временем памяти все же вспомнил, что подобный случай в хрониках девы-птиархи описывали задолго до того, как пропал его брат. Тогда птархи вели дела с другими пиратами из созвездия Лебедя, но те, их предав, продали, потом очень долгое время дахи старались не контактировать с космосом, ну а уже позже появился собственной персоной ушлый Шиязу. «Нам надо найти этот выход и там просканировать пространство». «Конечно-конечно, — заюлил Шиязу, — заодно я вызову корабль и отправлю твоего возрожденного великого предка на плато Молодых, а то либо я его придушу, либо он из меня сделает размазанную жижу». «Скорее второе», — заметил воднокрылый дах, и птархи, столкнув компенсаторные камеры с гравподъемниками в первое же ответвление, оправились новым путем, выписывая по лабиринту сложные полукружья и петли. «Да, кстати, кто правит на плато Мудрости?» — начал снова допытываться предок. «Э-э-э...» — протянул Адаху, переглянувшись недоуменно с песчанокрылым. Еще бы вспомнить, как все эти возвышенности носили названия в древности. «Что э-э-э? А на плато Вечности или Юности?» — предку явно не нравилось пофигистское отношение молодежи к историческим фактам. «Юности? — ухватился за это объяснение Адаху. — Могу предположить, что сейчас оно носит название долины Молодых. Там правит мой отец Луарху». «С кем в паре? И сколько у них жриц-птиархов?» Эта информация окатила как Адаху, так и бывшего связного холодным потоком осознавания. «Извините, что спрашиваю, древнейший, — подал голос песчанокрылый, — а разве правление птиархов не было изначально?» «Да с какого... — начал было раздуваться воднокрылый, а потом, замерев, глянул хмуро на своих потомков. — Только не говорите, что девы занялись правлением сами, оттеснив мужчин на второсортные роли?» «Увы, да», — подтвердил Адаху. «Но если вас не устраивает, можно вернуться к капсулам... и...» — снова предложил ехидно ящер, как его предупредили, причем веско и однозначно. «Еще раз заикнешься про чёртовы морозильники зараху и испепелю к огненной матери!» Теперь уже был удивлен Адаху: «Вы можете изрыгать пламя?» «А ты что, нет? — огрызнулся он снова и, видя, как отрицательно вильнул хвостом потомок, похмурел. — Не знал, что мой род так изменится и далеко не в лучшую сторону...» «О-о-о-о, об этом я с вами могу говорить до бесконечности. Хамелеоны тоже давно уже не те...» — приобретение половины на Шиязу сказывалось не лучшим способом, на силе воскресшей любви ящер не затыкался. Воднокрылый даже не огрызнулся на этот новый выпад в сторону себя, погрузившись в долгое раздумье. Группа снова двинулась вперед, правда медленно, больше по инерции, дабы просто не стоять. «Ну, и какой этот ваш отец Луарху?» — прервал затянутое молчание предок, видно решив дать своим каким-никаким, но потомкам послабление. «Он крылья снов», — начал было Адаху, как услышал совсем запредельное. «Крылья снов? Это же выродки без пигмента и с изуродованной психикой, их умертвляли еще в младенчестве, так как они не контролировали свою силу и могли убить любого, даже свою мать! — предок пыхтел жаром во все стороны, но после все же взял себя в руки и добавил едва различимое и приглушенное: — Кажется, я вернулся в кромешный ад, а не в светлое будущее моего народа». Ящер снова хотел съязвить про капсулы и вечный сон, как альтернативу у милостивых зараху, но перехвативший его взглядом Адаху едва покачал хвостом, давая тем самым понять, что не стоит. «Что ж, осчастливьте меня, отвезите срочно на плато Молодости. Хочу увидеть все собственными не затуманенными предвзятостью очами». «Да не вопрос, — хмыкнул Шиязу, облизывая раздвоенным языком верхнюю губу, а после все же подъебнул: — Думаю, Луарху будет в неподдельном экстазе от фееричного с вами воссоединения поколений. О да, как вживую вижу... просто неимоверно счастлив!» *** Этот выход находился куда глубже в туманности нейтрального пространства, нежели найденный ранее Шиязу и Аори. Планета красовалась выраженной растительностью и мелкими ползающими под ногами безобидными гадами. Связаться с пиратским кораблем удалось через пару местных суток. Пока они тут загорали и жевали вяло брикеты пластинок от Шиязу, а также искали воду. Потому что если Адаху и Шиязу полностью обеспечивали системы скафандров в необходимой влаге, черпая строительные элементы для синтеза из окружающей их среды, то новоосвобожденные птархи подобного девайса не имели. «Все же зарахам надо отдать должное, планета уже классически была переделана под их стандартную гребенку. Да и источник воды оказался недалеко от врат», — ящер не отлипал от своей пары, впрочем, дах то же все время терся о него довольным темным ликом. Ворота входа они тоже обнаружили при помощи приборов скутера, те оказались в нескольких десятках милях от выхода. Расположение было обычным и говорило, что данная сеть путей относительно молодая. «А чем еще старые подпространственные проходы отличаются от новых?» — Адаху надоело отвечать предку на бесконечные вопросы о том, как стало паршиво на планете дахов без его зеркального водного оперения, и он ухватился за новую тему. «Старые поглощают внесенное извне быстрее», — поддержал его Шиязу, ему пришлось помотаться по поверхности на скутере по раскручиваемой спирали и найти тот самый вход. Что-то тащиться на корабле к тому, где они спрятали челнок, и вновь проходить все по новой на второй круг он желанием не горел. «Они менее стабильны?» — уточнил Адаху. «Можно сказать и так, но я бы это охарактеризовал просто другой структурой лабиринта. Они и с проходящих сосут энергии немеряно. Думаю, это были первые тестовые проходы, что зараху пытались провести без разрешения и контроля алаигир. Ну, все на чем-то учатся и тренируются, и они не исключение, увы». «Странно, что тут нет стражей, тех же автоматов...» — теперь уже заметил песчанокрылый, вообще, вести двойную трансляцию для песчанокрылого и Харима для Адаху не было проблемой, а вот предка это бесило несказанно. И что сильнее, утверждать было трудно, то ли не наличие дара у всех птархов или то, что лунокрылый и Шиязу старались вовсю ради этих двоих ущербных по мнению воднокрылого. «Боюсь, этим входом, после того, как они провели новый ближе к дахам, зарахи стали пользоваться реже. И, кстати, дроны тут были, двух сбитых и размазанных в кашу я запеленговал приборами, пока мотался, разыскивая вход в их чертову систему проходов». «А чего нам не сказал?» — уточнил Адаху. «Зачем? Выведены из строя давно, кем — теперь уже не установить, следов почти не осталось. Радуйтесь, что зараху не обновили пока тут систему защиты. Видать даже с их размахом за всеми тоннелями уследить просто невозможно. Так что, мы можем спокойно передохнуть, не прячась, пока ожидаем прибытие наших». Еще через пару суток рядом с их небольшим лагерем приземлились два знакомых челнока. «Мы как знали, капитан, что вы тут неподалеку, — помощник капитана, смахивающий на минотавра, с радостью обнялся как с Шиязу, так и с шумно выщёлкивающим приветствие Харимом. — Жив, старина, а мы уж думали, что тебя куда на военные действия подвязали! Кстати, Шиязу, вам привет от вашей части и Антони, и этот привет передал никто иной, как член вашей семьи, передатчик». «Антони»... Адаху аж засветился от радости, грудина тут же раскалилась, и он вновь словно на миг оказался рядом со своим человеком, прямо за его спиной, ощущая его тепло и свет... но покайфовать романтично настроенному птарху не дали. Шиязу при упоминании передатчика ощерился не по-детски. «Моя половина с ума сошла, коль связалась в таком состоянии с семьей». «Там, и правда, получилась настоящая проблема с путаницей. Они нашли другого птарха. И более того, пара Адаху решила сделать его учеником и передать на планету дахов королю отверженных». «Они там что, обкурились на пару или иной наркотой обдолбались?» — бирюзовый Шиязу был в ярости, краснея скулами, он пытался прочувствовать свою вторую часть, но кроме ровного эмоционального фона «все хорошо, здоров и весел» ничего не уловил. Адаху и сам приходил из состояния шока, его Антони, человек, хорошо, допустим, бывший, но вдруг взял себе ученика среди дахов? Да и с какой стати и даже не поинтересовавшись у него. Но с другой стороны, как бы он это провернул? Адаху здесь, а он там... «Подробности?» «Я вам передал все, что выдали мне, и, кстати, за перевоз ученика Антони ваша половина решила заплатить сама!» — если бы лик минотавра не выражал бы каменное спокойствие, Адаху решил бы, что он прикалывается над бедным Шиязу, которого уже стало потряхивать. «Когда они будут у дахов?» «Приблизительно через полтора дахских месяца. Но нам не поспеть раньше, тут небольшая черная дыра на пути по прямой, так что придется в обход, а это месяца три точно будет. Из-за этого природного бедствия в этот сектор обычно редко кто суется...» — объяснял минотавр и Адаху этот факт тут же приплюсовал к тому, почему зарахи не сильно беспокоятся о сохранности этой части своей запутанной системы лабиринтов. «Передатчик просит подтвердить ваше намерение проплатить перелет ученика Антони и сообщает, что вы согласились на включение в свою семью великого рода Цка». «С чего бы это? Род Цка? Вот же ж, чертов Кокталь, подловил, сученыш. Зачем Кокталью делать запрос по поводу оплаты на меня, он прекрасно знает, что я ведомый и мое подтверждение в этом не нужно», — бирюзовый Шиязу от всей этой свалившейся на него информации заметно побелел, но, встретившись с Адаху взглядом, дал отмашку — проплатить. Адаху словно шкурой чувствовал, что сейчас настал самый критический момент, ящер нашел своего возлюбленного. И его путь поиска подошел к концу, да еще и член его хамелеонистой семьи летит галопом к планете дахов с весьма странным грузом на борту. Но то, как Харим даже не смотрит в сторону челноков и радостно забирает протянутые ему минотавром парочку браслетов, один из которых тут же активизировался в уже знакомый для него пленку скафандра, подтверждало то, что дах не собирается прекращать путешествие, начатое Адаху. Воднокрылого предка и песчанокрылого расположили на ведомом челноке со всем комфортом. Минотавр получал последние распоряжения, параллельно пополняя запасы браслетов и Шиязу. Через несколько минут два птарха и ящер одиноко провожали сверкнувшие на горизонте точки ушедших челноков. «Ты мог бы улететь с Харимом и со своим помощником», — заметил тихо Адаху своему другу. «Твои отцы были учителями для Харима и первыми его любовниками. Моей половине не повезло так, как тебе и твоему Аоду. Харим был единственным живым из своего помета. Оба его отца погибли в войне с зараху. И именно твоих отцов он считает своими наставниками, и благодарен им как никогда, что они взяли его на поруки, когда матери выставили из гнезда под пернатый зад. Так что, сам понимаешь. Конечно, мыслишка такая у меня была, плюнуть на все и свалить, но... Харим мне это никогда бы не простил. Так что не знаю, как на счет Аоду, но без Аори Харим точно не вернется со мной на наш бывший пиратский корабль. Кокталь черт — все же нашел метод и заставил нас снова выйти на легальный путь, — ящер продолжал злиться, но наличие под боком Харима явно его настраивало на более благостный лад. — А сам-то ты как? Или тебе все равно, что твой человек обзавелся учеником среди птархов?» Адаху задумался... Нет, его человек дураком не был и раз пошел на такой шаг, значит дах того стоил. И потом, если его человек что и напортачил по незнанию, то в Луарху Адаху не сомневался. Отец разберется с этим ученичком, и если что, живым этот засранец от короля отверженных не уйдет, тот его разорвет напополам или сдерет с живого кожу, если этот подозрительный, свалившийся из ниоткуда ученик поставил метку на его Антони. «Нет, не все равно, но Луарху, думаю, сделает все как надо». «Хм-м-м-м... думаешь, лишит его кожи с перьями? И еще нас ящеров считают кровожадными существами», — улыбнулся нахально Шиязу Адаху. «Мы не кровожадны, мы справедливы. И твоя пара, кстати, из моего клана!» Ящер только плечами повел и, достав переданные ему помощником браслеты, выдавил из них несколько известных даже Адаху таблеток. Это было долгоиграющее топливо, значит, они еще раз заночуют на этой планете, прежде чем соваться опять в лабиринт уору, и это точно приведет к сексу. И то, как Харим призывно потирался о свою пару, усиленно курлыкая, соитие явно будет бурным и продлится до местного утра. Жаль, но Харим, как ученик его отцов, найдя пару, официально выпал из его семьи, основав свою. Адаху не мог претендовать ни на Харима, ни на его пару Шиязу, да в принципе и не сильно горел желанием. Но видя, как ящер разводит огонь, обустраивая будущий очаг, чуть прикрыл глаза. Грудина снова заполыхала, потянулась к своей части, находящейся на другом конце вселенной. Там, за спиной его человека, зажатая прочно в плетении перевязи... Адаху словно оказался рядом с Антони, обнимая его со спины. Он слышал рассказы Луарху о том, как истинная пара, обменявшись мечами, чувствует присутствие друг друга. Но даже он о таком запределье на уровне ментального тесного контакта не говорил ему никогда. Луарху всегда знал, как себя чувствует Аори, имея в руках его меч, сам же Адаху, неся теперь эту часть второго своего отца, ментально его совершенно не чувствовал. Хотя то, как внешне выглядел меч Аори, говорило, что его ножны живы и здоровы. Пламя призывно зализало таблетку, поглощая кинутые в него какие-то сорванные не то растения, не то лишайники, съедая их без дыма, взметнулось выше, расплескивая свет вокруг, накрывая их временную стоянку уютом. Адаху приоткрыл очи и узрел, как возбуждённый Шиязу, отбросив все ограничения и выпустив из щелей парные пенисы, в такт покачивая ими, приблизился к не менее возбужденному Хариму. У птарха уже во всю торчал налитый член, и он только ждал, когда его возлюбленный окажется в крепких объятьях. Но рассматривать пару через пламя костра не дали. Связь по мечу дернула обратно в морок, и Адаху снова обнял ментально Антони со спины. Казалось, что человек совершенно материален, более того, там, где находилась его половина, тоже горел костер, только с другой стороны языков танцующего пламени сольно извивался Шиязу. Словно кто-то невидимый брал ящера сзади, загибая под себя пошло раком и самозабвенно трахая в его раскрытый до тянущей боли анус. Антони при этом, приспустив себе непонятного кроя штаны, усиленно дрочил, подсматривая за своим спутником, и Адаху не выдержал. Он накрыл стояк человека умелой рукой и, почувствовав горячность плоти, повел... нежно подрачивая, зарываясь носом в макушку отросших локонов волос любимой пары, так по-знакомому и маняще пахнущей. Антони замычал, откинувшись на своего птарха, схватился подрагивающими руками за его бицепс работающей руки и, запрокинув голову вверх, утонул затуманенными от страсти глазами в льдистых очах Адаху. «Этого не может быть». «Но это происходит». «Ты там...» «А я здесь...» «Твой меч пульсирует и горит, а еще непонятный жар печет мою грудь. Скажи мне, Адаху, я схожу с ума?» «Тогда мы сходим вместе...» Антони, закусив губу, выгнулся в его руках, бурно кончая... Адаху с хрипом рыкнул от той волны нирваны, что его затопил на несколько мгновений человек. Секунды, и морок исчез. Грудина больше не полыхала, в руках покоилась пустота и, если не считать, что его член, обильно кончив даже без прикосновений к нему, теперь устало втянулся в щель... все можно было бы свалить на усталость и галлюцинации от сожжения местной растительности. Адаху расправил ушные веера, потряс головой, как опьяненный от забродившего соком фруктов конченный дах. По ту сторону огня теперь уже Харима натягивали усиленно и сразу на два члена. Птарх затравленно хрипел, корябал землю когтями и, прогибаясь навстречу своему ящеру, раскрывал в преддверии повторного оргазма подрагивающие крылья. Это было красиво, то, как ящер, перед тем, как кончить в своего крылатого, чувственно сплел с ним хвост. Совместный рык пары накрыл их стоянку. Адаху точно знал, что там, далеко, вторая половина Шиязу тоже корчится в ослепительных муках навалившегося на него мощного оргазма. Но как бы он ни продолжал на них смотреть, действо уже так не заводило, как бывало прежде. Интересно, а если бы он обменялся со своим братом Аоду клинками, он так же бы чувствовал его, как и Антони? А самого Антони? Допустим, к этому времени они бы уже с братом состоялись как пара, закрепив сей союз совместными детьми. Но Антони не был дахом изначально и подарить Адаху ответно истинный меч братства не мог. Он считался до их связи простым человеком и при этом почему-то смог связаться со своим дахом, невзирая на огромное расстояние между ними, измеряемое бесконечным количеством парсек.