Odd-eyed

      По итогам долгих споров стрелку с благотворительного вечера предъявляют обвинения не в покушении на убийство, а лишь в нападении, причинении вреда и пропаганде ненависти: главную роль сыграло смягчающее обстоятельство – толпы разгневанных протестующих, которые якобы «спровоцировали» мужчину на выстрел. И несмотря на показания Коннора и Маркуса, доказательств того, что мужчина выстрелил, желая убить, недостаточно: защита упорно настаивает на хаосе, из-за которого люди впадают в панику, и потому для этого конкретного случая «смягчающее обстоятельство» признаётся.              Мужчина всё равно отбудет срок – как первый человек в истории, приговорённый к тюремному заключению за преступление против андроидов, – но у него, разумеется, есть шанс выйти на свободу условно-досрочно через шесть месяцев при условии хорошего поведения.              Естественно, для СМИ это просто праздник, ведь целью был сам Маркус, и в погоне за интервью они неустанно его преследуют.              В конце концов журналисты загоняют андроида в угол прямо рядом с ДПД в день, когда он подписывает последние документы по делу.              – Маркус!              О, началось.              Это не толпа журналистов, и при желании их можно избежать, но ещё восемь человек с записывающей аппаратурой уже направляются ко входу в участок, и Маркус, вероятно, должен сказать им хоть что-нибудь, пока они не начали действительно мешать работе людей. Он вздыхает и оборачивается с улыбкой:              – Да?              – Вы можете сделать заявление?              – Что вы думаете о приговоре?              – Вы бы хотели более суровых мер?              Пока несколько вопросов не успевают перерасти в шквал, Маркус выставляет перед собой руки, закрывая глаза, и люди напротив него замолкают.              Он открывает их снова и смотрит в камеру.              – Всё, что я могу сказать: хорошо, что совершивший преступление понесёт наказание, – начинает RK200 со спокойным достоинством, как обычно. – Так или иначе, не имеет значения, согласен я или кто-то другой с приговором, не нам судить о его справедливости. Мы можем видеть исторический момент: преступления против андроидов могут и будут наказаны, поскольку их личная неприкосновенность признана.              Потом выражение его лица меняется, и с лёгкой усмешкой он продолжает:              – Что же до того, хотел бы я более сурового наказания… вы спрашиваете не того человека: я пел песню людям, которые в меня стреляли.              Маркус завершает своё осторожно-нейтральное заявление подмигиванием, надеясь, что этого будет достаточно, но он уже видит выражения лиц людей и их волнение – они собираются задать больше вопросов.              К счастью, кто-то изнутри замечает происходящее и спешит на помощь – кто-то с достаточно хорошим зрением, чтобы сканировать сквозь стены.              – Маркус, мы забыли документы, ты должен вернуться.              Нет, это не так. Коннор, должно быть, видел через стеклянную дверь, как люди его окружили, и пришёл спасти. Маркус едва сдерживает улыбку.              – Да. Да, конечно, детектив, – отвечает он, чувствуя, как разгоняется тириумный насос в его груди. – Прошу прощения.              Им вслед летят слабые протесты и ещё несколько вопросов, но спустя несколько секунд они уже в здании.              – Я решил, что тебе бы не помешал путь к отступлению, – усмехается Коннор.              Вспоминая совет Норт, RK200 решает, что самое время быть понахальнее:              – Ты спас меня уже дважды на этой неделе, – отвечает он с игривой улыбкой. – Мой герой. Что бы я без тебя делал?              К его удивлению, Коннор стеснительно опускает взгляд, но тут же вскидывает обратно:              – Вероятно, попытался бы разорваться на части, пытаясь угодить каждому.              О, его дерзость неудержима. Маркус обожает это.              – Туше, – усмехается он.              – Пойдём, я провожу к служебному входу, – хотя вести его необязательно, Коннор направляет Маркуса физически: одной рукой перехватывает за запястье, а другую кладёт на спину – его база данных сообщает, что люди, которые «флиртуют», ищут контакта и много друг друга касаются.              Интерфейс Коннора практически замыкается в тот момент, когда его настигает осознание – Маркус просто позволяет ему всё это. И предел вероятности ответных чувств возрастает.              Это просто удача, что в следующие дни они слишком заняты и почти не видятся друг с другом.              В свою очередь, Маркус получает большой сюрприз во время очередного визита к Карлу: ему физически не хватает времени, но ухудшающееся здоровье отца – достаточно весомый аргумент, чтобы оправдать пару пропущенных встреч. Джош, Саймон и Норт непреклонны: он обязан позволить себе такие моменты, как один из немногих счастливчиков, встретивших заботливого и сострадательного человека.              И, как обычно, Карл никогда не устаёт удивлять его.              – Что-то на уме, Маркус? – спрашивает он, нарушая уютное молчание, отчего андроид вскидывает на него глаза. – Что-то о мальчике, который приходил в последний раз и ухаживать за которым ты всё ещё слишком боишься?              Челюсть Маркуса падает.              – Вы знали?              – Ты ничего не говорил напрямую, – поясняет Карл с ласковым смешком. – И если ты хорошенько подумаешь, я тоже.              RK200 прокручивает события в памяти.              «…никто из вас сегодня не один… Любой, в ком есть искра жизни, несёт в себе искру музыки. Давайте послушаем это, Маркус: песня для Коннора!»              Вне контекста ни одна из этих фраз вовсе не указывала на близкого человека или партнера, всё это могло быть сказано и о друге. На неверные выводы их натолкнуло присутствие Лео и Мередит в качестве сравнения, ведь их отношения несомненно романтичны по своей сути. Маркус закрывает лицо руками, чувствуя, как перегревается, пытаясь очистить интерфейс от иррациональных запросов.              – Эй, Маркус, посмотри на меня, – старик тянется убрать руку андроида от лица. – Всё хорошо. Мне было приятно, что вы двое пошли на такое, чтобы сделать меня счастливым, – Карл заключает ладонь Маркуса в свои. – И после твоей песни… я могу точно сказать: что-то в этом есть.              Андроид безмолвен.              – Вы поняли даже раньше, чем я узнал.              Смех Карла слаб и хрипловат, но он по-прежнему рождает на лице Маркуса улыбку.              – Одно из немногих преимуществ старости в том, – начинает мужчина, – что ты уже видел всё это много раз и можешь распознать знаки яснее, чем кто-то другой.              Маркус кивает, слушая речь отца.              – Кроме того… Я художник. Я узнаю красоту, если увижу, и то, что у тебя здесь, Маркус… может быть действительно прекрасно, если ты позволишь.              – Карл… – даже в своём тяжёлом состоянии он не перестаёт быть для Маркуса источником мудрости. Тем, к кому можно прийти со всеми вопросами и сомнениями.              Многие воздавали должное силе и глубине индивидуальности Маркуса… Но он знает, что большой частью всего этого обязан художнику и его наставлениям, и Карл опять даёт ему советы, уже об отношениях, как и полагается отцу.              Заботливому, любящему и желающему самого лучшего для своих сыновей до самого конца.              – Лео говорил, он вскоре задаст Мередит один важный вопрос, – вспоминает мужчина, развеселившись. – В следующий раз, надеюсь, я смогу услышать, что ты хотя бы пригласил своего детектива на свидание.              – Карл! – Маркус притворно негодует, но тут же они оба смеются.              – Серьёзно, Маркус… – в какой-то момент произносит Карл. – Я знаю, что понятие смертности не так актуально для тебя, но… поверь мне, ты никогда не простишь себя, если позволишь тому, что может сделать тебя счастливым, проскользнуть сквозь пальцы.              Технически андроиды смертны: их программное обеспечение в конце концов устаревает до такой степени, что уже не подлежит обновлению, а модель становится несовместимой с новейшими и более мощными запчастями, но даже если не принимать это в расчёт, все биокомпоненты имеют срок службы. Достаточно долгий, что срок жизни человека в сравнении с ним – практически ничтожен, но он есть. Зная это, Маркус тем не менее видит, куда ведёт Карл, и кивает, поднося руку мужчины к своему лицу.              – Я понимаю, отец.              Томас почтительно стучит, прежде чем приступить к вечернему приёму медикаментов Карла, и отец с сыном понимают, что на сегодня время вышло.              – Хорошо, – отвечает Маркусу художник, и в его голосе звучат игривые нотки. – Теперь иди за своим мужчиной.              Не в первый раз Маркус безмерно благодарен, что Карл его отец.                            Конечно, не всё так просто. После первого наказания за преступление против андроидов страх и ненависть вспыхивают с новой силой, прорываясь криками о нарушении прав человека в пользу машин.              Норт пишет об этом совершенно потрясающую статью, которая заканчивается словами «если люди всерьёз разгневаны тем, что больше не могут использовать андроидов как отдушину для своих жестоких наклонностей (тогда как жестокость к людям не одобряется), тогда проблемы человечества серьёзнее, чем появление гражданских прав у андроидов». И большая часть общественности, кажется, с ней согласна.              Это освещается во всех новостных сводках, и Норт с превеликим удовольствием появляется в каждом эфире, продвигая в массы свою решительную позицию по этому вопросу.              Дипломатично, конечно же. Не стоит и говорить, что нагрузка Саймона как редактора удваивается, потому что огненный характер Норт не всегда отвечает аудитории.              Это сложно, но они справляются.              Между ежедневными схватками Норт даже находит время пнуть Маркуса подобрать достойную экипировку для того, чтоб сразить Коннора наповал.              – Но почему этот? Рукава слишком короткие!              Их бесстрашный лидер прямо сейчас сдержанно жалуется на её советы в выборе одежды. Она вздыхает и качает головой.              – Просто подверни их до предплечий!              Он не кажется убеждённым.              – Но зачем?              – Затем, моя дорогая катастрофа, что кто-то должен научить тебя показывать то, что у тебя есть, – она ухмыляется, оглядывая его с ног до головы, а потом тянет вниз диагональную молнию на белой рубашке. – Давай же покажем твоим фанатам что-то стоящее.              Ухватив наконец её мысль, Маркус закатывает глаза, но всё же не пытается закрыть щедрую часть только что обнажённой ключицы, поэтому Норт засчитывает себе победу.              – Что-то мне не верится, что с Коннором это сработает.              Это правда: судя по всему, RK800 ценит Маркуса и восхищается им как человеком… но был ещё и момент, когда они запутались в поводке Сумо – она ​​видела, как Коннор тогда смотрел.              – Помни, что я говорила, – произносит Норт сосредоточенно и твёрдо, как настоящий тренер. – И обязательно смотри в глаза. Используй эти лазурь и зелень по полной программе, – потом она тянет диагональную молнию чуть ниже. – Не стесняйся и остальной части себя. Отбрось длинные плащи, пусть твой полимер увидит немного солнца.              В конце концов, в её базе данных есть тысячи сигналов языка тела, и хотя одно-единственное воспоминание не слишком убедительно… определённо, есть шанс, что влечение Маркуса не безответно. Очевидно, им нужно больше данных, чтобы узнать точнее. Именно поэтому Норт использует Маркуса в качестве манекена и подбирает одежду, подчёркивающую все достоинства его великолепно спроектированного тела.              Без неё он был бы безнадёжен – богемный стиль выглядит мило и всё такое, но здесь нам нужны несколько более примитивные реакции.              Всегда есть что-то, нарушающее мир и покой. И заслышав голос Коннора, Маркус невольно вспоминает фразу «лёгок на помине». Но в этот раз у них, похоже, нет времени на банальные романтические приёмы – в то время как визиты Коннора в Иерихон намного участились, это первый раз, когда увидеть Маркуса пришёл лейтенант Андерсон. Подальше от любопытных глаз?              Маркус коротко обменивается с ними любезностями и переходит к делу.              – Что-то случилось?              Выражение Коннора непроницаемо-каменное.              – Мужчина вызвал полицию с гневным заявлением о том, что на него беспричинно напал андроид и бросил умирать, – говорит RK800, видя, как его дорогой друг бледнеет от мрачных новостей. – Его ранения на деле оказались не такими уж и тяжёлыми, а под ногтями обнаружены следы тириума, что указывает на ссору с андроидом. Подозреваемая – модель Трейси, и жертва дала нам приблизительную оценку последнего вероятного местонахождения…              – Я… ценю ваше старание, – произносит Маркус, не зная, что и подумать, – но почему вы пришли ко мне?              Хэнк подталкивает Коннора, будто понуждая его объяснить. Они, кажется, общаются взглядами – почти ласково, но в конце концов Коннор возвращает свою стоическую маску и продолжает:              – Мы с Хэнком полагаем, есть нечто большее, чем видимо на первый взгляд. Неспровоцированное нападение андроида сразу после того, как вынесли приговор за преступление против андроидов? Если поднимется шум, это идеальный рецепт как отбросить нас назад, и не менее идеальная месть.               Это была бы PR-катастрофа.              – Кроме того, жертва выглядит больше озабоченной тем, что нападающий – именно андроид, а не желанием задержать преступника.              Поняв, Маркус простирает руки.              – Если я могу сделать хоть что-то для расследования, я с вами.              – На самом деле, – говорит Коннор, на секунду отвлёченный позой RK200, – наше место преступления не так далеко отсюда. Если ты не против, Хэнк останется здесь и задаст несколько вопросов, а ты мог бы направлять меня в поиске подозреваемой – ты знаешь эти места намного лучше, и что бы там ни произошло, если ты будешь там, вероятность относительно спокойного общения с андроидом значительно повышается, и она будет больше доверять нам.              С логической точки зрения это имеет смысл, и это хороший тактический ход. И всё же Маркус не может побороть лёгкое головокружение при мысли о том, что Коннор хочет именно его помощи.              Как самый горячий поклонник любого, кто готов измениться и отказаться от предрассудков, а также стремясь благополучно разрешить проблему, Норт тепло улыбается Хэнку.              – Пожалуйста, пойдёмте со мной, лейтенант, я всё вам покажу.              Едва Маркус осознаёт, что делают его друзья, Саймон и Джош внезапно тоже очень заняты и пытаются сделать всё возможное, чтобы помочь. Он остаётся на крыше наедине с Коннором.              RK200 не может заглушить смешок, думая «чёрт возьми, Норт!», но быстро прогоняет эту мысль, сосредотачиваясь на поставленной задаче – что хорошо: ситуация серьёзная, и некогда быть влюблённым идиотом.              – Тогда пошли, – зовёт он, кивая в сторону лестницы. – Покажи, где начинается нужный нам район, и мы сможем рассчитать наиболее вероятные укрытия.              Коннор, кажется, мыслит в том же ключе и благодарно кивает, ведя Маркуса к отмеченному месту.              Этот район действительно хорошо знаком Маркусу, и один из множества переулков, видимых с места предполагаемого нападения, ведёт в парк – оживлённый и переполненный даже во второй половине дня, идеально подходит для того, чтобы смешаться с толпой, если ты напуган и одинок. RK200 разъясняет всё это Коннору, и они начинают сканировать область.              – Здесь! – RK800 распознаёт следы тириума, относительно свежие: подозреваемая была ранена во время драки. Интересно, мужчина ничего не говорил о борьбе.              С этого момента всё становится мрачнее и мрачнее – уже частичная реконструкция, воссозданная Коннором на месте инцидента, показывает: кого-то швырнули на уличный знак с такой силой, что тот погнулся, позвоночник человека сломался бы от подобной силы удара…              Вероятность того, что «жертва» не совсем честна в своих показаниях, всё возрастает и возрастает.              Они с Маркусом идут по парку, пытаясь не слишком выделяться, пока не замечают блондинку модели Трейси, сидящую на скамейке, прижав колени к груди, и выглядящую так, словно она хочет исчезнуть.              Она тоже их замечает…              – Привет, меня зовут Коннор, я…              …и убегает.              – Чёрт!              Они бросаются следом – она, наверное, даже не знает, что мужчина выжил, и напугана до смерти. Если они не успеют её настигнуть, критический уровень стресса может привести к самоуничтожению.              – Пожалуйста, стой! – зовёт Коннор, пока они огибают людей и предметы, преследуя её. – Я просто хочу поговорить! Тебе нечего бояться!              Пытаясь оторваться, Трейси перебегает велосипедную дорожку, почти сбивая маленькую девочку на велосипеде – та ​​резко поворачивается и, кажется, сейчас упадёт в пруд и поранится, если никто не вмешается. Коннор может увидеть сразу два варианта развития событий: позволить Трейси уйти и спасти девочку от вероятного (шестьдесят четыре процента) шанса перелома, или преследовать подозреваемую и оставить это на своей совести…              Голос Маркуса врывается в его мысли через их сеть:              – Догони Трейси, я позабочусь о ребёнке!              Конечно, они ведь из одной линии прототипов, Маркус пре-конструировал оба сценария в ту же долю секунды. Хорошо, что их двое.              Коннор не замедляется, лишь косится вбок, замечая, как Маркус бежит к девочке на велосипеде и ныряет вперёд, перехватывая её в полёте – скорость слишком высока, и по инерции они оба влетают в пруд, но, по крайней мере, велосипед не перевернётся и даже если это произойдет, RK200 защитит ребёнка.              Успокоенный этим, детектив удваивает усилия и умудряется в конце концов загнать Трейси в тупик.              – Пожалуйста, не беги! – кричит он, показывая ей обе руки, безоружный. – Я не причиню тебе вреда. Никто не причинит тебе вреда.               Она не заговаривает, и её глаза мечутся в поисках путей отхода. Коннор решает совершить прыжок веры.              – Мужчина ещё жив. Ты никого не убила, всё в порядке, – заверяет он и видит, как выражение Трейси становится удивлённым. – Просто расскажи мне, что на самом деле произошло. Я буду тебя защищать.              Несколько секунд Трейси колеблется и озирается, но в итоге сдаётся.              – Это животное… – её голос пресекается от едва сдерживаемого отвращения. – Он пытался… посреди улицы, он просто… схватил меня, он сказал, что узнал мою модель и что я… – она запинается на мгновение, но продолжает. – Что я глупая, если думаю, что я человек, а не… – цитата «слово в слово» звучит почти физически болезненно. – …послушная маленькая шлюшка, какой и должна быть…              Так нападение было. Но андроид была жертвой, и она оборонялась. О, в участке будет адов пиздец. Подумать только. Жалкий ублюдок – ему хватило наглости выставить себя пострадавшей стороной!              Коннор делает шаг к Трейси.              – Могу я?              Она кивает, и он делает быстрый скан – помимо заметно разорванной ткани (с неё явно пытались сорвать одежду), полимер её кожи на бедрах и предплечьях повреждён, а шасси на пояснице помято. И всё это подтверждает теорию: мужчина набросился на неё, пытаясь подчинить.              Да, Коннор может понять, почему она сорвалась и пнула его по голове своими короткими каблуками.              – Тебе нечего бояться, – повторяет он, пытаясь сохранять тон мягким и успокаивающим. – Но тебе нужно пойти со мной в участок ​​и рассказать правду. У нас есть все доказательства, нам просто нужны твои показания.               Она нерешительна, но делает шаг вперёд. Коннор протягивает ей руку.              – Мы защитим тебя. Я обещаю.              Наконец она принимает его руку и идёт следом за ним.              Что ж, всё прошло легче, чем могло.              Когда она немного успокаивается, они возвращаются туда, где Коннор с Маркусом разделились.              Открывшаяся перед ними сцена… неожиданна. Он рассчитывал увидеть плачущего ребёнка, перепуганного вдвойне оттого, что рядом андроид. Вместо этого их встречают мокрый велосипед, обсыхающий на солнце у пруда, и промокший ребёнок смеётся, ничуть не расстроенный аварией, напротив такого же промокшего Маркуса, который выглядит совершенно поглощённым рассказом забавной истории.              Странно, как иногда можно смотреть на то, что видишь каждый день, и чувствовать, как будто это в первый раз.              Возможно, это побочный эффект того, что он совсем недавно стал девиантом, и чувства ещё внове для него, но у Коннора своего рода прозрение: он знал, что Маркус спроектирован быть изящным, но до сих пор это оставалось на периферии сознания как простой факт… сейчас же зрелище перед ним внезапно зацикливает несколько его вторичных процессов.              Мокрые джинсы андроида облепляют его ноги, и состояние его футболки… едва ли это можно назвать рубашкой: даже если бы она не обрисовывала каждый дюйм торса Маркуса, тонкий белый материал пострадал от весьма предсказуемой участи – стал практически прозрачным от воды. Добавить к этому тот факт, что в любом случае это было жалкое подобие одежды – серьёзно, Маркус критикует его мешковатую одежду, но разве он сам когда-нибудь надевает что-то хотя бы примерно подходящее? И… лидер революции андроидов буквально стоит полуголый посреди общественного парка.              – И краска разлилась повсюду! Она забрызгала весь холст, пол, меня… а Карл только сказал: «Знаешь, что? Это работает!» и создал из этого картину, пока я изо всех сил пытался очистить мои порты доступа от синего пигмента целых три дня!              Маленькая девочка, уже неудержимо хихикающая, заливается смехом.              В этот момент Маркус ловит взгляд Коннора, и RK800 наконец вспоминает о том, что нужно моргнуть.              – Эй, ты справился!              Хорошо. Ещё одна улыбка, которая навсегда отпечатается в его памяти. Коннор качает головой и фокусируется на своей задаче – сейчас не время и не место, и всё очень серьёзно. Он манит Маркуса подальше от детских ушей.              – Это Катрина, – говорит он, узнавший имя девушки после сканирования. – Она ударила этого человека, потому что он пытался её домогаться.              Маркус мгновенно серьёзнеет.              – О, нет.              Он поворачивается к девушке:              – Ты в порядке, Катрина?              Она кивает, вздрагивая от протянутых рук RK200 – ​​девушка явно не хочет прикосновений, а за Коннора просто ухватилась как за первого человека, предложившего ей безопасность.              – Я уже связался с лейтенантом Андерсоном и попросил его задержать мужчину в участке для допроса.              – Тогда пойдём, – кивает Маркус, а затем улыбается Катрине. – Чем скорее мы доставим тебя в безопасное место, тем лучше.              Он вызывает Норт по сети и просит её подготовиться к встрече с кем-то, у кого был тот же опыт, что и у неё – никто лучше не сможет оказать помощь, успокоить и поддержать.              Когда они возвращаются в участок, предсказание Коннора сбывается в точности – мужчина сначала отрицает все обвинения, даже когда они представляют доказательства драки, собранные Коннором, включая сломанный дорожный знак и, после мягких убеждений девушки, изображение повреждённого шасси Катрины (наглядно демонстрирующего, чем вызвано повреждение), не говоря уже о других признаках борьбы.              Блефуя, Андерсон сообщает мужчине, что, даже если он не признается, доказательства добудут из памяти андроида, потому что они записывают всё, что происходит – лейтенант знает, что прямо сейчас она, вероятно, откажется – шок и страх ещё свежи, и Коннор не принудит её. Но это срабатывает, и мужчина переключается с жалоб «я ничего не делал» на жалобы «я ничего такого ей не сделал», и что она спровоцировала его самим фактом своего существования как бывший секс-андроид.              Хэнк массирует виски. Кретины. Это будет адская бумажная работа, и они не знают, как… но в конце концов будет суд, и по крайней мере официально для этого ублюдка дело тянет на что-то около двух лет тюрьмы и здоровенный штраф за преступные сексуальные действия.              Хотя бы Гэвин не раскрывает свой рот.              Спасибо и на этом, думает Хэнк.              После всех стандартных процедур Катрину отпускают – самооборона, ясно как день, даже если какой-то беспринципный адвокат и попытается это оспорить, – и Норт предлагает отвезти её в Иерихон. Она охотно соглашается, намного более спокойная в присутствии другой женщины, и напряжённая осанка Маркуса расслабляется, когда он видит, как его подруга уходит с Катриной: худшее, кажется, позади.              Немаловажно то, что её обидчик не добился своего, он понесёт наказание, а она будет наконец в безопасности. В общем, это счастливый конец, пусть даже и с парой синяков.                            – Итак, – начинает Хэнк, когда они выходят из участка после работы. – Не понимаю, зачем я вообще об этом спрашиваю, но почему именно ты выглядишь так, будто побывал в стиральной машине?              Из-за температуры тела, отличной от человеческой, одежда Маркуса не слишком обсохла за время их пути из парка в участок. И поскольку он не так уж и чувствителен, андроид почти забыл о том, что вообще намок. В тот момент у них был куда более важный приоритет.              – О, чёрт, простите.              Осознав своё жалкое состояние, RK200 просто решает стянуть футболку через голову и отжать воду, а потом несколько раз встряхивает ее.              – Я упал в пруд, – объясняет он наконец, мысленно представив, что сказала бы ему Норт о его испорченной внешности.              – Лучше? – спрашивает Маркус, надев обратно футболку, и молния оказывается ещё ниже под его ключицами.              Хэнк переводит взгляд с одного на другого. Коннор смотрит куда угодно, только не в сторону RK200, и снова играет с монеткой, возможно, чтобы отвлечься. А Маркус, похоже, даже не обращает внимания на перемену.              – Даже и близко нет, – бормочет лейтенант, и, чёрт возьми, он слишком стар для этого дерьма. – Жди здесь, Коннор, я пойду за машиной.              Он оставляет андроидов наедине, бросив на Маркуса взгляд, от которого тот замирает на месте – андроид странным образом чувствует, словно ему тоже велели ждать.              Маркус вздыхает, пряча руки в промокших карманах.              – Ну, это не оказалось полной катастрофой.              Коннор замирает в середине броска и ловит четвертак в воздухе.              – Не могу понять, сарказм это или нет, – отвечает он с усмешкой, повернувшись взглянуть на него.              – Может быть, немного того и другого? – выражение Маркуса темнеет, а плечи сутулятся. – Просто хотел немного помочь моему народу. Каждый раз, когда я стараюсь как лучше, выходит как всегда.              Да. Так даже у лидера революции есть сомнения – Коннор раньше никогда не думал, что это возможно: Маркус всегда был так уверен в себе и своих целях, и всё-таки… ну, это грустное выражение не должно быть на его лице. RK800 обхватывает его за запястья.              – Нет. Маркус, посмотри на меня. Нет, – настаивает он, когда тот не встречает его взгляда. – Ты не можешь нести ответственность за всё, что идёт не так. И ты помогаешь. Единственная причина, по которой кажется, что подобное случается чаще, в том, что теперь андроиды могут говорить об этом, вместо того, чтобы продолжать безмолвно сносить все эти издевательства, как раньше!              Похоже, до него доходит. Маркус на самом деле кажется ошеломлённым – хотя он не должен, друзья постоянно говорят ему то же самое, но слышать это от Коннора, перед которым он ещё не раскрывал неуверенность в руководстве… это действительно заставляет ценить его чуткость и доброту. Он чувствует, как его лицо смягчается в подлинной улыбке.              – Спасибо, Коннор.              И Маркус полностью имеет в виду сказанное. Друзья в Иерихоне всегда абсолютно поддерживают его, но Коннор – особый случай. Он был спроектирован и создан для выслеживания и уничтожения девиантов, и всё же Маркус сумел открыть ему глаза, и RK800 оказался бесценным достоянием их свободы. Кроме того, что бы ни говорил сам детектив, он бескорыстнее, чем хочет признать. RK200 внимательно смотрит: вот Коннор с этим своим буквально щенячьим взглядом решительно напоминает Маркусу о том, насколько значимо всё, что было сделано – он не ощущал этого большую часть времени, но знает, чего они достигли, и понимает, почему люди ставят его на пьедестал.              Но не Коннор: он любит дразнить и высмеивать Маркуса, и отпускать саркастичные комментарии при любом удобном случае. И всё-таки, когда это действительно важно, он может и будет защищать честь Маркуса перед кем угодно. Не говоря уже обо всём, что Коннор сделал для него совсем недавно: от того памятного визита в Иерихон вместе с Сумо до предложения безусловной поддержки в тот вечер у Карла… для него это слишком много. То, что Маркуса теперь непредолимо тянет к этому непостижимому андроиду – просто вишенка на торте.              Его системы регистрируют длительный контакт с руками Коннора, и снова всплывает запрос к взаимодействию – он его отклоняет, разрывает контакт с глазами и отступает, потому что если он решится сейчас, его чувства к Коннору просто хлынут потоком, и нет, не так Маркус планирует ему рассказать. Затянувшаяся тишина начинает казаться неловкой, и, чувствуя взгляд, он вскидывает глаза на Коннора.              – Что?              Не успев даже толком осознать свои слова, RK800 выпаливает:              – Почему твоя одежда никогда не выдерживает больше часа?              Стоп, что… он в ужасе от внезапного отказа собственного фильтра, он должен был подумать о чём-то ещё, сказать что-то ещё, как можно было такое ляпнуть?              – Эй! Ты не даёшь мне спуску, а?              И Коннор с невероятным облегчением вздыхает про себя. Маркус подумал, что это шутка и очень забавная, если судить по веселью в его разных глазах и взрыву смеха. Коннор кусает губы, напоминая себе в будущем получше думать перед тем, как говорить.              – Это тебе за смех над моими свитерами, – в конце концов откликается он, и Маркус поворачивается к нему, расслабив плечи и… о, слишком близко.              – Я никогда не говорил, что они мне не нравятся.              RA9, спаси меня. Коннор отводит глаза, избегая взгляда Маркуса, но это плохой ход, потому что теперь он не может перестать смотреть на его полуобнажённую грудь, и они, несомненно, достаточно близко, чтобы Маркус мог понять…              Хэнк, где проклятая машина?              На миг ему кажется, что Маркус сканирует его, и системы прошибает волной тревоги – он сказал что-то не так? Что-то в его поведении говорит о том, что он не в порядке? Пытаясь быть настолько осторожным, насколько это возможно, Коннор сканирует Маркуса в ответ и оглядывает.              «Что случилось?» – спрашивает он, открывая связь.              Уровень стресса Маркуса чуть-чуть повышен, но это может быть из-за произошедшего в участке. RK200 качает головой.              – Ничего не случилось, – шепчет он, низко, мягко и успокаивающе, и это просто нечестно, и звуковой модуль Коннора просто выходит из строя…              – Эй, – ненужное андроиду дыхание перехватывает, когда он чувствует, что Маркус осторожно приподнимает его подбородок, наверное, чтобы заглянуть в глаза. – Ты отлично справился сегодня.              Коннор несколько раз моргает, отбиваясь от запроса, выполнять который прямо перед участком ДПД было бы совершенно неразумно, о Боже.              – Отлично, – шепчет он в ответ. И Маркус, кажется, только теперь осознаёт, насколько глубоко в личном пространстве RK800 находится.              Он прочищает голос, и размышляя, не стоит ли легонько стукнуть свой звуковой модуль, отступая на более приличное расстояние.              – …увидимся, – произносит RK200, внезапно менее плавно, чем минуту назад. – И, ну, если тебе понадобится любая помощь в этом деле, ты знаешь, где меня найти.              Коннор почти любит этого Маркуса больше, чем идеально собранного – он сам чувствует себя менее неполноценным, и такой Маркус выглядит более искренним: это не образ лидера с мудрыми ответами наготове, он отчасти неловок, и порой неуклюж, например, окружённый щенками или упавший в пруд. Уверенный, рассудительный Маркус неоспоримо привлекателен, но неловкий, игривый Маркус – сокровище. Коннор кивает с улыбкой.              – Я буду преследовать тебя безжалостно, девиант! – шутит он, подмигнув.              – По-другому и быть не могло, охотник, – всё, что отвечает Маркус, насмешливо салютуя, и разворачиваясь, уходит.              Уже в третий раз за все их встречи Коннор провожает Маркуса взглядом, пока тот не исчезает из поля зрения.              Гудок автомобиля заставляет андроида почти подскочить на месте.              – Хэнк! – восклицает он, оглянувшись. – Где ты?              Лейтенант явно сражается со смехом.              – …уже давно здесь, сынок, – замечает он, к великому стыду Коннора. – Было на что посмотреть.              Андроид закрывает лицо руками, а Хэнк качает головой и внезапно замирает, будто его осенило:              – Скажи… Мне ведь не нужно рассказывать тебе о пестиках и тычинках?              Целую секунду Коннор задаётся вопросом, какое значение в этой ситуации может иметь процесс опыления, но база данных быстро находит для него идиому и её значение. Он унижен ещё сильнее, если это вообще возможно.              – Нет, Хэнк, нет, – приглушённо отвечает Коннор, по-прежнему закрывая лицо.              Слава Богу.              – Ладно, я просто проверил, – фыркает мужчина, отъезжая. – Подожди, у тебя в комплекте есть…              – Да, можем мы сменить тему?              Хэнк, похоже, очень удивлён услышанным.              – Погоди, правда?              – Да, – нерешительно отвечает Коннор, зная, что Хэнку это не понравится. – Я был предназначен для переговоров и должен был выполнять свои задачи любыми возможными способами. И это тактический ход, расширяющий мои… варианты сотрудничества.              Это удивительно мрачно. Лейтенант обдумывает новость целую минуту, не зная, что ответить. Он прочищает горло, пытаясь перевести беседу в более позитивное русло.              – Говоря о вариантах… похоже, у меня был шанс, – упущенный шанс, возможно, но тем не менее: андроид или человек, ты не будешь добиваться внимания, если хотя бы чуть-чуть не заинтересован. Опять же, время романтики для Хэнка давно прошло, но он узнает тот самый «момент», когда увидит, и это… было таким, чёрт возьми, «моментом», что для полноты картины не хватало только ебучих лепестков вишни, сыплющихся на них сверху.              Руки Коннора сползают, закрывая уже только пол-лица.              – Может быть.              Сжалившись над андроидом, Хэнк решает наконец оставить эту тему.              – Хорошо, давай вернёмся домой, мы заслужили.              Остаток пути они проводят в тишине.              Коннор солгал бы, скажи он, что не сравнивает их взаимодействия с Маркусом со всеми сопоставимыми в базе данных, и результаты довольно ясны. В них точно что-то есть.              Он задумывается, как обратиться с этим к Маркусу. Он задумывается, сканировал ли это Маркус и подойдёт ли он первым.              Не имея ни малейшего понятия, как начать такую беседу, Коннор надеется, что Маркус начнёт первым.                            Вернувшись в Иерихон, после серии безжалостных шуток Норт, Саймона и Джоша, Маркус думает только об одном.              «Я должен был просто решиться на поцелуй».              В следующий раз, говорит он себе, в следующий раз я это сделаю.