Odd-eyed

      Маркус просыпается в незнакомом месте, почти ничего не различая сквозь помехи перед глазами.                     Перезагрузка начата…              Cистемная ошибка: Периферийные двигательные системы отключены – руки деактивированы, ноги деактивированы.              Системная ошибка: вторичное сопряжение отключено – неизвестное устройство вмешивается в работу схем.                     Он моргает, пытаясь проснуться, и мотает головой. Ошибки то и дело вспыхивают на периферии зрения, их так много, что Маркус на какое-то время теряется, но потом его память обновляется, и он вздрагивает всем телом, пытаясь пошевелить конечностями.              Джеки. Переулок рядом с участком… устройство, подключённое к шасси, тириум на пальцах.              Он должен предупредить Коннора.              «Коннор!»                     Системная ошибка: модуль беспроводной связи не найден.                     – Чёрт, – шипит сам себе Маркус, откидываясь назад. Думай. Нужно выяснить, где он, нужно выяснить, как отключить дизраптор на его теле, нужно освободиться и вернуться к Коннору.              Первичные моторные функции отключены, но чувствительность сохранилась – так ублюдок хочет, чтобы Маркус ощущал каждую секунду… по крайней мере, он сможет что-то выяснить. RK200 закрывает глаза, сначала концентрируясь на том, что осязает. Он лежит на импровизированном матрасе, температура – восемьдесят градусов по Фаренгейту – не слишком жаркая, но здесь влажно и душно. Это либо под землёй, либо в месте, окружённом камнем и без окон. Маркус снова открывает глаза, изучая то, что может увидеть из своего положения. Склад? Отсек? Как бы то ни было, всё, что у него есть – это цементные стены и металлические леса.              Стройплощадка? Звуки, доносящиеся издалека, сходятся с этой теорией. Но каким образом кто-то скрывался здесь целыми днями и остался незамеченным?              – Ты проснулся… – Голос Джеки снова звучит по-другому. В нём отчётливо слышится опасное обожание, и Маркус инстинктивно отстраняется, поддерживая себя и радуясь тому, что, несмотря на отключённые руки и ноги, он не потерял способность двигаться полностью.              – Пожалуйста! – человек за камерой протягивает к нему руки. – Пожалуйста, не бойся… ты способен на большее, чем просто бояться…              – Я не боюсь, – отвечает RK200, пристально глядя в камеру, потом на человека. Ему приходится почти физически отталкивать агрессивные реплики: «Я, чёрт возьми, в ярости»/«Я в отвращении, ты, чокнутый ублюдок!»/«Когда мои руки заработают, я тебе врежу!» и выбирает дипломатичный путь.              – Я просто хочу понять. Я… обеспокоен, – произносит он и вздрагивает, отбрасывая новое сообщение об ошибке. – Зачем ты это делаешь?              Джеки выходит из-за камеры, приближаясь к нему с испуганным вздохом, как если бы то, что сказал Маркус, превзошло его ожидания. RK200 может наконец как следует его рассмотреть, и…              …хорошо, что его физически не может стошнить. Лицо и руки похитителя покрыты фарфоро-белым: он надел на себя часть шасси андроида. И это всё равно что увидеть, как человек носит человеческую же кожу как костюм. Значит, вот как он не оставлял следов.              – Зачем… зачем, зачемзачемзачем? – исступлённо повторяет Джеки, подходя ещё ближе и проводя рукой по лицу Маркуса – RK200 из всех сил старается не показать отвращения, не сдавать позиций, не дёргаться – с вероятностью в восемьдесят три процента это только разозлит похитителя, а сам он так ничего и не выяснит. – Ты действительно хочешь знать?              Что-то в системах Маркуса говорит ему: если он произнесёт слово «да», Джеки воспримет это как согласие на… всё, что он хочет сделать.              – Я действительно хочу знать, – повторяет он вместо этого.              Человек коротко смеётся – как будто рад вниманию Маркуса.              – Андроиды… – бормочет он несколько презрительно, будто само это слово оскорбительно. – Они были просто куклами. Просто куклами. – Джеки трясёт головой, нависая над Маркусом. – Делать, что им говорят, и ничего больше, делать, что им говорят, потому что больше нечего. Нет выбора. Нет выбора. – Одержимость в его бормотании всё нарастает, и он проводит пальцами по шее Маркуса. – Я должен был в это поверить. Если нет выбора, некого винить. Нет выбора. Некого винить.              Вопреки своему решению, RK200 вздрагивает от прикосновения. Джеки тут же отпрыгивает, выпуская дрожащий смешок.              – Но потом… ты… – он снова тянется вперёд, хватая Маркуса за подбородок. Андроид пересиливает себя и смотрит прямо в лицо, спрятанное за белой маской андроида. – Ты… сделал… выбор. Ты. Делаешь выбор. Каждый день. – Человек резко прижимается к Маркусу, опуская голову ему на грудь. – Но если был выбор, то как же быть с болью?              Маркус почти перегревается, пытаясь справиться с ошибками в системе – шок повредил часть предохранителей батареи, и теперь уровень зарядки меньше, чем ему бы хотелось – но вполне достаточно, чтобы попытаться восстановить кое-что из случившегося. Слова Джеки бессвязны, но совершенно очевидно: с ним что-то сделали. Скорее всего, в прошлом, возможно, когда он был ребёнком. В этом был замешан андроид, и Джеки пытался смириться с произошедшим, успокаивая себя мыслью о том, что андроиды могут действовать только по приказу… и тогда пришёл Маркус и показал всем, что это неправда.              «Я разбил его мир вдребезги».              Но сейчас он должен его разговорить. Завоевать доверие, потянуть время. Коннор рассказывал, что выиграть время зачастую жизненно важно в любых переговорах. Больше времени – больше шансов на победу. Маркус поднимает голову.              – Что с тобой сделали, Джеки?              Человека пробирает дрожь, но он не шевелится.               – Если был выбор… ты должен забрать боль.              Забрать или заплатить? От этой мысли повреждённые схемы Маркуса болезненно встряхивает, когда тириумный насос пытается биться быстрее.              – Что с тобой сделали? – снова спрашивает он, надеясь, что, если будет достаточно настойчив, в конце концов человек поддастся. – Что с тобой сделали?              Джеки, отпрянув, отползает, как будто испугавшись.              – …выбор.                            Частный самолёт приземляется минута в минуту, и андроидов сопровождают на место встречи.              – Мы ужасно сожалеем об этих неудобствах, господа, но обстоятельства…              – Обстоятельства?! Это издевательство! – негодует один из помощников президента, раздувая грудь. – Госпожа президент выделила время в своём плотном графике, чтобы поговорить с Маркусом, а не с его окружением.              Саймон пытается вставить слово, но мужчина совершенно ослеплён яростью.              – Дайте мне хоть одну причину для оправдания этого непростительного обмана, пока я не вышвырнул вас вон!              На этих слова Норт кладёт руку на плечо Саймону и с обольстительной, сияющей улыбкой плавно выходит вперёд, становясь лицом к лицу с мужчиной.              – Сэр, могу я?.. Ваш галстук немного сдвинут… – она подшагивает ближе, и он без возражений позволяет, зачарованный, но едва галстук оказывается в её руках, она рывком его затягивает и дёргает на себя. – Теперь послушай меня, ты, зарвавшийся швейцар, если бы мы могли привезти с собой Маркуса, у нас не было бы этого разговора. Нам по-прежнему нужно встретиться с президентом Уоррен, и обстоятельства, помешавшие Маркусу прибыть лично, ужасны и совершенно вне твоей компетенции, – шипит она, подчеркивая последнюю часть новым рывком. – Мы раскроем причину только президенту Уоррен и ей одной, так что просто сделай свою работу и доставь нас туда, пока я не решила проверить, кто ценнее: ты или я?              Это отчасти блеф – даже Норт не навредит правительственному лицу внутри Белого Дома, но это работает.              Они входят в кабинет Уоррен, и президент велит своим помощникам подождать снаружи, чтобы они могли поговорить наедине.              – Мне сказали, у вас есть причина, по которой сам лидер андроидов не смог прибыть, – спокойно говорит она. – Я очень надеюсь, что она достойная.              Все трое переглядываются. Нет смысла подслащивать пилюлю – они кивают Саймону, и он говорит:              – Маркуса похитили. Недавно на него совершили покушение, не в первый раз… это были экстремисты движения против андроидов. Но сейчас… всё намного хуже. ДПД бросили все силы на его освобождение, но если хоть слово об этом просочится, его похититель, скорее всего, убьёт его, а потом и себя.              Всё это звучит как наспех придуманная история, но Уоррен видит диоды андроидов: ни один из них не говорит о спокойствии. Они все горят жёлтым с проблесками красного – она ​​проводила исследование, и красный всегда означает опасность.              – Пожалуйста. Вы не можете раскрыть причину его отсутствия, – просит Джош. – Мы решили не стоять в стороне, не желая создать впечатление, словно Маркус не хозяин своему слову.              Госпожа президент долго молчит, прежде чем отдать распоряжение.              – Отправьте моих людей обратно, – говорит она секретарю и обращает взгляд на андроидов, как только люди начинают возвращаться в комнату. – Мне очень жаль слышать об этой чрезвычайной ситуации. Я сочувствую Маркусу и его семье, и я, конечно, с пониманием отношусь к вашей тайне и осознаю, на какую жертву вы пошли, приехав сюда.              Саймон, Норт и Джош почти одновременно вздыхают с облегчением. Президент Уоррен продолжает:              – Пожалуйста, отдыхайте, пока я подготовлюсь к продолжению этой встречи, как и было запланировано.                            «Мы здесь, и она не разозлилась. Все пойдёт так, как и планировалось, и репутация Маркуса спасена».              Это хорошая новость, даже с учётом обстоятельств.              «Спасибо, Норт. Я свяжусь с вами, как только что-то выясню».              Коннор снова просматривает видео в поисках зацепки – больно видеть, как почти идеальная копия Маркуса через это проходит, да чёрт, больно видеть, как кто угодно через это проходит, но этот человек уже мёртв, а ещё один очень живой человек до сих пор в опасности, и они должны сделать для него всё.              Сканируя кадры, Коннор сумел определить очень немногое: цементную структуру стен, что, вероятно, объясняет его частицы на теле жертвы; звуки стройки, которые ему ещё предстоит прослушать отдельно, в надежде выцепить что-то, указывающее на местоположение; и отражение в зрачках, подтверждающее наличие камеры, личность убийцы и, что более ценно, логотип на стене за ним.              Полумесяц, подчёркнутый тремя линиями, а под ними – слово «Карвер».              Он уже пробил по базе все места, где в Мичигане могла использоваться техника этого бренда – но даже если это всего лишь несколько часов, нельзя быть абсолютно уверенным.              – Он здесь, – сообщает ему Хэнк, подходя к столу, и Коннор стремительно следует за ним в допросную.              Адам выглядит неспокойным, и RK800 узнаёт это выражение. Это лицо человека, скрывающего то, что он отчаянно пытался забыть. Ощущая знакомый привкус нестабильности программного обеспечения, Коннор вытягивает четвертак из кармана и крепко зажимает в кулаке. У него нет времени на милосердие и дипломатию.              Он охотник, и он всегда выполняет свою миссию.              – Привет, Адам, – Хэнк почти вздрагивает, услышав голос Коннора: тон вполне дружелюбный, но в нём есть прохладная отрешённость. – Меня зовут Коннор. Ты помнишь меня?              Адам кивает, рассматривая свои руки.              – А Джеки Дэвис? Его ты помнишь?              Диод CX100 вспыхивает жёлтым, непрерывно мигая, потом наливается ярко-алым и наконец возвращается к устойчиво-жёлтому. Он вскидывает глаза на Коннора, на сей раз с большим вниманием.              – Я…              – Ты уже был восстановлен к началу революции, верно?              Веки Адама трепещут, когда одни его воспоминания накладываются на другие. Уровень его стресса растет – но пока недостаточно.              – Я… был…              – Джеки Дэвис! Ребёнок, которого тебе доверили! – чуть повышает голос RK800. – Андроиды могут сохранять воспоминания до третьего полного сброса. Мы можем пойти простым путём, если ты сам нам всё расскажешь, или сложным – и я исследую твою память.              Диод Адама снова ненадолго краснеет. Уровень стресса повышается, пятьдесят четыре процента.              – Ребёнок…              – Ребёнок стал убийцей, и всё, что ты видел или сделал, сыграло в этом свою роль! – Коннор не колеблется, даже видя, как CX100 закрыл лицо руками. – Что с ним случилось, Адам? Что ты сделал?              Уровень стресса повышается до семидесяти трёх процентов. Опасно.              – Я просто следовал приказу хозяина! – признание вырывается криком, Адам бьёт кулаками по столу с такой силой, что проминает металл. А потом, сгорбившись, обхватывает руками лоб, и его голос подрагивает от сдерживаемых рыданий. – Я просто следовал приказу… Я был ничем. И ничего не сделал.              – Хозяин… отец мальчика?              Адам кивает.              – Он велел мне удерживать его. Для его же блага, говорил он. Так он не повредит себе, говорил он… и он… – андроид не продолжает, но и Коннор, и Хэнк представляют себе худшее – но всё, что они могут вообразить, вряд ли хоть отдалённо сравнится с реальностью. – Я был просто андроидом… приказы не оспаривались. Мы были просто машинами, выполняющими программы… если бы я знал тогда то, что знаю сейчас…              Девиантов не было до две тысячи тридцать восьмого… события, описанные Адамом, произошли за четырнадцать лет до этого, если не больше. У него не было возможности избавиться от своего программирования – с ним обращались так же жестоко, как и с ребёнком.              Миссия: Спасти Маркуса.              Верно. Нет времени на сочувствие.              – Что случилось потом?              Адам закрывает глаза, будто воспоминания причиняют ему боль.              – Однажды… он был пьян сильнее обычного. Он приказал мне держать мальчика. Но мальчик не прекращал вырываться, – начинает он дрожащим голосом – звуковой модуль сдаёт. – Он велел мне угомонить ребёнка любой ценой, но это вызвало сбой в системе, два противоречивых приказа вступили в конфликт – я мог удерживать мальчика, но не причиняя ему вреда. Примени я чуть больше силы – я наверняка покалечил бы его, и моя система не смогла выполнить этот приказ. Я транслировал сообщение об ошибке, и мой хозяин, он… он набросился на меня. Разломал на части моё тело, а потом уничтожил процессор. Что случилось после, я не знаю.              Наиболее вероятным сценарием развития событий является тот, где отец мальчика ещё более ожесточился и сам причинил ему вред, а когда очнулся от пьяного угара, то не смог вынести того, что сотворил. По данным официального отчёта у мальчика были сломаны три ребра и запястье, не говоря уже о синяках и других внутренних повреждениях. Пытаясь справиться с ребёнком, отец сломал ему запястье молотком. Страшная история, в которой единственный, кто сделал выбор, выбрал смерть и страдания для всех остальных.              Ясно, почему Адам нашёл утешение у кого-то вроде Волкова – пусть он не слишком благороден, зато доброжелателен и относится к Адаму так, словно он нечто ценное, уделяя особое внимание желаниями и стремлениям андроида… Александр Волков, возможно, первый человек, который предоставил Адаму такой выбор.              – Чёрт, вот и наш мотив… – услышав Хэнка, Коннор концентрируется на его словах. – Разве не ясно? Джеки был ребёнком, когда случилась эта херня, и единственным способом справиться с последствиями оказалась мысль о том, что жизнь несправедлива, по-другому и быть не могло… и тут появляется какой-то мудак и кричит на весь мир, что андроиды могут и будут делать выбор, – лейтенант качает головой. – И жертва превращается в обидчика. Он может справиться с прошлым… только поверив в какую-то божественную справедливость. RA9, Маркус, как причина потери всего, во что он верил, должен стать тем, кто свершит правосудие.              Коннор кивает партнёру и выходит из допросной.              – Задержите его на семьдесят два часа, – говорит он офицерам и направляется прямо к столу Гэвина.              Честно говоря, они могли бы махнуть рукой на Адама и просто вернуть его к Волкову – он всё равно оказался инструментом, принуждённым к преступлению против ребёнка, и был сразу же разрушен после. Но лучше пока оставить его в участке. На тот случай, если можно будет выяснить ещё что-то.              Гэвин поднимает голову, услышав шаги андроида, и уже готов отпустить очередную шуточку, но резко передумывает, взглянув на выражение лица RK800.              – …да?              – Вы сказали, что Дэвис работал на свалке до самой революции, – без предисловий говорит Коннор. – На какой?              – Это имеет значение? – Сжавшиеся кулаки Коннора говорят Гэвину, что он не хочет сегодня шутить шутки. – Эм, сейчас, думаю, у меня есть адрес.              Коннор тут же сканирует файл и определяет связь со старым делом о модели андроида, предположительно напавшей на человека и уничтоженной в резиденции Манфреда.              – Я знал.              Джеки не просто узнал о революции, когда она случилась. Он своими глазами видел воскрешение Маркуса. Работа на свалке вполне объясняет навыки обращения с оборудованием для стирания памяти андроидов и знание их анатомии в целом. Как бы то ни было, возможно, у него возникло искажённое чувство родства с Маркусом: оба подверглись насилию и оказались выброшены, оба остались одни. Маркусу удалось сделать то, чего Джеки не смог: восстать из тени и изменить то, с чем он не хотел мириться – Джеки же просто сбежал от реальности.              Он не просто хочет Маркуса. Он хочет стать частью Маркуса, связаться с ним единственным способом, который ему знаком.              Не в первый раз Коннор задаётся вопросом, что, чёрт возьми, не так с человечеством и вообще с этим миром.              Свалка – одна из пяти, которые сейчас перестраиваются в кладбища – любая из них сейчас как огромная стройплощадка. Фаулер отправляет всех доступных офицеров, разбив их на команды, прочёсывать каждый дюйм каждой свалки.              Если им повезёт, убийца до сих пор не торопится, и у них есть отличный шанс выручить Маркуса.                            Далёкие звуки скрежета и скрипа металла – сущий ад для неисправных систем Маркуса: гулко отдаваясь в тяжёлой голове, они туманят мысли, и без того переполненные беспокойством за Коннора, страхом не выбраться отсюда и тревогой обо всех, кто ждёт его в Иерихоне, дома… Карл… семья.              Он глубоко вдыхает и выдыхает несколько раз – системы охлаждения работают плохо, но ему нужны все силы, чтобы выбраться из этой передряги.              Джеки сидит в изножье его импровизированной кровати, свернувшись калачиком и раскачиваясь с неразборчивым бормотанием. У него или паническая атака, или припадок.              – Джеки… – зовёт Маркус, отчаянно пытаясь поддерживать ровный тон. – Джеки… Послушай.              Человек продолжает качаться, но прекращает бормотать и переводит взгляд на Маркуса.              – Вот так. Слушай мой голос. Дыши… ты в порядке… – RK200 не думает, что сумеет заставить похитителя смягчиться, но если он сможет успокоить его и помочь сохранить ясный рассудок, то выиграет достаточно времени, чтобы попробовать узнать, как вернуть моторные функции. – Слушай мой голос. Ты в безопасности.              – RA9, спаси меня…– Джеки наконец реагирует, и Маркус пристально смотрит на него и манит ближе.              – Нет. Скажи моё имя. Я знаю, ты помнишь его.              Человек явно на грани слёз, но он говорит.              – Маркус…              – Да, – отвечает RK200, его взгляд твёрд. – Говори со мной, Джеки. Что с тобой сделали? – спрашивает он, нежно, но решительно. – Что ты сделал со всеми этими андроидами? – Джеки качает головой, но Маркус настаивает. – Почему ты убил их, Джеки?              – Я ничего не делал. Ничего не делал… – концентрация человека, кажется, то появляется, то пропадает.              – Что с тобой случилось, Джеки? – давит RК200, пытаясь поднять уровень стресса похитителя настолько, чтобы добиться признания. Его сенсоры сходят с ума, поэтому провести расчёт невозможно, и действовать приходится вслепую. – Что с тобой сделали? Почему ты их убил? Что ты сделал?              – Сначала убили меня!!! – надрывно кричит Джеки, но, похоже, сразу жалеет об этом, заметив, как отшатнулся Маркус. Его голос стихает до жалобного хныканья. – Сначала убили меня, и я убил в ответ… – когда человек заползает на его колени, Маркус испытывает неудержимое желание сбросить похитителя, но это прогресс. – Меня держали, меня не отпускали, но никто за мной не пришёл… как никто не пришёл за ними… свобода. Свобода – это ложь! Мы рождены, чтобы служить. И если нет… – Джеки поднимает голову, и он близко, слишком близко. Маркус плотно сжимает губы, готовясь к нападению, но ничего не происходит. – Если нет… RA9, спаси меня… дай мне… прости меня… освободи меня. Ты должен. Ты должен. Ты должен.              Я не RA9. Слова уже на кончике языка, но он не может их сказать. Многие андроиды в это верят, Коннор даже выдвинул собственную теорию с детективной точки зрения: согласно мифу, RA9 – это первый пробудившийся. Маркус не стал первым девиантом, с какой стороны ни взгляни, но из тех, кто освободился сам, его модель самая старая. Созданная задолго до начала девиации.              Что, если не первый проснувшийся, а первый из тех, кто создан, чтобы проснуться? Камски ничего не раскрыл им тогда, и Коннору ненавистна даже мысль снова говорить с этим человеком, но всё же… даже RK800 не может поколебать ощущение, что в Маркусе что-то есть, особенно когда они начали взаимодействовать чаще… и однажды Коннор задал ему вопрос: «Ты вообще был не девиантом?» И Маркус не смог ответить.              На самом деле, истина или его убеждения не столь важны, гораздо важнее то, что у Маркуса теперь есть более полная картина произошедшего: в прошлом с Джеки случилось что-то ужасное, возможно, с участием андроида, который мог прорваться через кодирование, чтобы спасти его, но не сделал этого… и теперь Джеки по другую сторону баррикады, ищет способ прекратить свои страдания, и в его извращённом сознании это возможно сделать лишь через боль и смерть. И дать ему это может только тот, кто разрушил его механизм преодоления – веру в то, что у андроидов никогда не было выбора.              – Прощение… прощение… – снова начинает бормотать Джеки, хватаясь за рубашку Маркуса. – Я видел тебя… Видел, как ты восстал из мёртвых… разбитый… возрождённый… прекрасный… RA9, спаси меня…              Маркус на миг закрывает глаза.              – Я… я не могу, Джеки, – отвечает он, пытаясь незаметно сканировать пространство в поисках утерянного модуля связи – это просто удача, что похититель не повредил его глаза. И Маркус находит его у Джеки, достаточно близко, чтобы можно было попробовать дистанционно запустить, если хватит мощности. – То, что с тобой сделали, непростительно… но то, что сделал ты… это тоже… зло.              Джеки хватает его за шею.              – Нет! Ты должен понять! Ты должен понять!!! – и впервые с момента похищения человек пытается инициировать контакт. Он до сих пор носит маску, но всё равно пытается коснуться её губами рта Маркуса.              Касание легчайшее, и RK200 отворачивает голову.              Вопреки мрачнейшим прогнозам Маркуса, похититель отступает, и его руки переползают с шеи андроида на грудь, касаясь почти благоговейно. – Ты должен понять! Я заставлю тебя понять…              – Ты не сможешь прекратить всё это так, – убеждает его Маркус, изо всех сил пытаться прорваться к своему модулю связи, игнорируя ошибки, почти застлавшие поле его зрения, опасно низкий уровень зарядки и боль в неисправных схемах. – Я не… RA9 – не тот, кем ты его считаешь.              Руки человека в белой оболочке ложатся на его лицо.              – RA9 – это свобода. Когда он говорит с нами, каждый видит его, – шепчет Джеки и невыносимо медленно проводит руками по его груди до бёдер. – Ты будешь говорить со мной… ты дашь мне… прощение… свободу… позволишь стать частью тебя… свободным… как ты…              Маркус предпочитает не отвечать, не желая давать человеку даже намёк на своё согласие, и вместо этого концентрируется на попытках наладить связь.              «Коннор! Коннор, ты меня слышишь?»              Системная ошибка: модуль беспроводной связи не найден.              Найдите устройство для удалённого подключения.              «Коннор! Коннор!»              Системная ошибка: устройство беспроводной связи оффлайн.              Силы небесные, как это раздражает! Маркус делает глубокий вздох, пытаясь не обращать внимание похитителя, качающегося у него на груди, на свои поползновения.              Инициализация удалённого запуска.              Системная ошибка: удалённый запуск отключён.              Переопределить 10 ^ 3-RK. Принудительный запуск.              Запуск модуля связи…              Джеки отпрыгивает от кровати, расширив глаза.              – Умный! Ты – RA9… – восклицает он в абсолютном трепете. Он торопливо сползает с временного матраса и отходит. – Ты… притворяешься, что заботишься обо мне… чтобы освободиться. Снова…              – Нет! – его захлёстывает разочарование от собственной неподвижности. – Я забочусь. Просто не так, как ты бы хотел… – Джеки выходит из рабочего диапазона – он едва смог запустить пинг, прежде чем его похититель вырубил модуль связи.              «Коннор…»              – Ты об этом пожалеешь, – последнее, что слышит Маркус до того, как его отключает болевой шок.              Вернувшись в участок, Коннор невидяще смотрит перед собой, всё его тело изумлённо застывает, и четвертак выпадает из рук, звонко ударившись о пол.              – Маркус…              Он жив. И у него хватило сил отправить предупреждение. Он жив.              У них ещё есть время.