Под властью Магии

Всё воскресенье Гарри бесцельно шлялся по школе, пытаясь понять, что такое он увидел в думосборе Дамблдора. В итоге он окопался в библиотеке, обложившись для вида книгами, и принялся размышлять. Только ничего путного в голову не приходило. Зато интуиция вопила дурниной, что расположение профессора Снейпа терять нельзя. Что бы там не случилось двадцать лет назад, но это в прошлом. А сейчас, стоит только личному зельевару Лорда выразить свое неудовольствие, и Гарри просто сгнобят в школе. А быть половой тряпкой, об которую любой может вытереть ноги, ему совсем не хотелось. Значит, под Снейпа придётся прогибаться и наплевать, что там было раньше. Но если в отношении профессора Гарри определился, то Дамблдор продолжал оставаться для него загадкой. В доброту и бескорыстие Гарри, практически выросший в Лютом, не верил. Он был убеждён, что у директора есть цель. Но какая? «Ну и зачем ты, старый докси, мне все это показываешь? — думал Гарри. — Хочешь настроить против зельевара? И что тебе это даст? Кроме того, что я в момент окажусь мальчиком для битья?» В этот момент Гарри вспомнил слова, сказанные Дамблдором на прощание: «Если отношение профессора Снейпа к тебе будет выходить за рамки дозволенного — ты всегда можешь обратиться ко мне…» Вот значит как! Рассорить меня с профессором, ополчить против меня всю школу, а когда я в слезах приползу к тебе жаловаться, ты предложишь мне утешение и какое-нибудь простенькое задание? Потом еще и ещё, но уже посложнее и в итоге я стану всеобщим изгоем и твоей марионеткой? По-моему, как раз так подсаживают магглов на наркоту. Рассказать профессору Снейпу? Нет, не стоит. Учитывая поведение маман и то, как он недовольно отреагировал на моё появление в школе, там что-то серьёзное и, возможно, опасное. И за подобное знание можно и без головы остаться. А к директору наведаться еще раз все же надо. Посмотрим, что он в следующий раз мне покажет. Так и не получив ответов, но наметив план действий, Гарри потащился на ужин. С этого семестра учебный день для Гарри стал еще более напряженным. У него и раньше было не много свободного времени, а теперь добавились ещё и тренировки по квиддичу. Будь его воля, Гарри бы ни за что не полез в команду, но распоряжение Снейпа было однозначным: он и Малфой — ловцы. Гарри на Гриффиндоре, Малфой на Слизерине. И против такого приказа даже капитаны команд ничего поделать не смогли. Им только и оставалось, что гонять своих подопечных и просить Магию не дать тем завалить игру. Вуд заставлял команду тренироваться на пределе возможностей. Он увеличивал продолжительность тренировок и их частоту, и даже бесконечные дожди, пришедшие на смену снегу, не могли остудить его пыл. Близнецы Уизли жаловались, что Вуд стал настоящим фанатиком. Во время очередной тренировки — в тот день шел сильный дождь, и стадион превратился в грязную лужу — Вуд принес команде плохие новости. Возможно, он и держал бы их при себе, боясь уронить боевой дух своих игроков, но вышло так, что он жутко разозлился на близнецов Уизли, которые, поднявшись в воздух, бомбардировали друг друга мячами и делали вид, что вот-вот упадут со своих метел. — Да хватит вам дурачиться! — внезапно заорал Вуд. — Вот из-за такой ерунды мы вполне можем проиграть матч! Чтобы вы знали, судить игру будет Снейп, а уж он использует любой повод для того, чтобы записать на наш счет штрафные очки! Услышав это, Джордж Уизли на самом деле свалился с метлы. — Судить будет Снейп? — невнятно пробормотал он, поднимаясь с земли и выплевывая забившуюся в рот грязь. — Что-то не припомню, чтобы он когда-нибудь судил игры. Да, от него справедливого судейства ждать не придется — он ведь понимает, что в случае победы мы обойдем его любимчиков. Остальные игроки приземлились рядом с Джорджем и тоже начали возмущаться. — А что я могу поделать? — развел руками Вуд. — Теперь мы просто обязаны играть так, чтобы у Снейпа не было ни малейшего повода к нам прицепиться. Гарри молча кивнул головой. Он прекрасно понял, почему им достался именно такой судья. Похоже профессор решил вблизи посмотреть, что вышло из его затеи поставить их с Малфоем ловцами. Вот только что теперь делать? Обойти чистокровного наследника рода, щелкнув по носу весь факультет Слизерин, или поддаться и выставить себя перед профессором трусом, боящимся сложностей? После тренировки игроки, как обычно, задержались поболтать, но Гарри направился в гостиную Гриффиндора, где застал Гермиону за написанием двойной домашки для себя и Рона, а самого Уизли-младшего за партией в шахматы. — Пожалуйста, подожди, не отвлекай меня, — бросил Рон, заметив севшего рядом с ним Гарри, — Мне надо сконцентрироваться, потому что… Рон поднял глаза на Гарри. — Что с тобой? — с интересом спросил он. — Вид у тебя просто жуткий. — Устал. Вуд из всех сегодня душу вынул. А еще судить следующий матч будет Снейп. — Эй! Это ж здорово! Раз ты будешь ловцом, так может он не станет нас засуживать, а? — Проблема не в нем, а в Малфое. Можешь себе представить реакцию Слизерина, если я выдерну у него из-под носа снитч? Рон аж поперхнулся. — И чё теперь? Сольешь игру? — Ещё не знаю. До матча время есть, попробую присмотреться к профессору и понять, чего он хочет. — вздохнул Гарри, сползая в кресле ниже. — Эй, Грейнджер! Ты, смотрю, уже закончила гербологию? Давай, накатай еще один пергамент, а то у меня сегодня сил нет даже на ужин идти! Гермиона возмущённо вскинула голову и уже было открыла рот, как натолкнулась на ехидную ухмылку Рона. — Давай, давай, пиши! Видишь, Гарри устал. У него ответственная игра на носу. И смотри, чтобы было не ниже «В»! Тогда может летом на пару дней в гости тебя приглашу. Посмотришь, как живут настоящие волшебники! Обиженно фыркнув, Гермиона придвинула к себе чистый пергамент. Эти полгода в школе как следует сбили с неё самоуверенность и спесь. Столкнувшись с реальным положением магглорожденных в магическом мире, ей ничего другого не оставалось, как прикусить язык и выполнять распоряжения Уизли. Ведь пока она писала за него эссе, её не трогали. Зато вокруг полно было других наглядных примеров. Вот Лили Мун регулярно становилась жертвой жестоких шуток. В последний раз девочку довели до такого, что она всерьёз подумывала о самоубийстве. А Джастин Финч-Флетчли регулярно попадал в больничное крыло с весьма неприятными симптомами. На нем близнецы Уизли тестировали свои новые разработки, не слишком заморачиваясь их опасностью. Подумаешь, какого-то грязнокровку кровью рвёт. Ну отлежится денёк-другой и можно будет продолжить. Гермиона была старше всех одногруппников и прекрасно понимала, что это сейчас шутки пусть и жестокие, но только шутки. А то, что творили с магглорожденными девочками на старших курсах… Гермиона передёрнулась, вспомнив в каком состоянии бросили возле больничного крыла Мариэтту Эджком. Нет, уж лучше она будет для всего курса эссе писать, чем быть бесплатной шлюхой для всех желающих. И уйти из школы не получится. Министерские все-равно найдут и подгонят под закон о сквибах. А это в сто раз хуже. Те, кто поумней, сразу ищут покровителя среди чистокровных. Анджелина Джонсон вон вообще к близнецам прибилась. Ну и что, что их двое, зато «свою девочку» они никому в обиду не дают. Вот только на Гриффиндоре из чистокровных только Уизли и Лонгботтом. Гермиона подняла глаза на Рона: он или все-таки Невилл? В этот момент в комнату ввалился Лонгботтом — ввалился в самом прямом смысле слова. Непонятно было, как ему удалось пробраться сквозь дыру за портретом Полной Дамы, потому что его ноги прилипли одна к другой, словно на Невилла наложили специальное заклинание. Должно быть, ему пришлось прыгать всю дорогу до башни Гриффиндора. Все дружно расхохотались, кроме Гермионы, которая решительно тряхнув головой, будто отгоняя глупые мысли, и вернулась к написанию эссе по гербологии. — Что случилось? — сквозь хохот спросил Рон. — Малфой, — ответил Невилл дрожащим голосом, — Я встретил его в коридоре у библиотеки. Он сказал, что ищет кого-нибудь, на ком можно попрактиковаться. — Может к профессору МакГонагалл? — спросила Гермиона. — Хватит с меня неприятностей, — пробормотал он. — Не надо объяснять мне, что я недостаточно смел для того, чтобы быть членом Гриффиндора. — Невилл всхлипнул. — Малфой мне уже это доказал. А в субботу Гарри еще раз наведался к Дамблдору. В этот раз старый докси долго выписывал словесные круги а, под конец, продемонстрировал еще парочку воспоминаний. И в этот раз, в отличие от первого, Гарри был искренне благодарен ему за полученную информацию. Профессор Снейп предпочитал мальчиков! Гарри с трудом сдерживался, чтобы банально не заржать, когда выслушивал очередную порцию участливо-сочувственных речей, на тему как опасно ему проводить столько времени наедине с зельеваром. И что моральные принципы на службе Волдеморта не поощрялись. Может на магглорожденных это бы и произвело впечатление, но Гарри, хоть и полукровка, воспитывался в магическом мире. И не где-нибудь, а на самых его тёмных задворках. Так что подобные отношения не были для него чем-то запретным. Зато сам того не подозревая, Дамблдор дал Гарри хороший ориентир, в какую плоскость через пару лет можно будет перенести покровительство Снейпа. А это значит, на Малфоя уже сейчас можно положить… А в понедельник, на уроке по Темным Искусствам, записывая различные способы проведения ритуала подпитки Родового камня с помощью жертвоприношения, Гарри и Рон обсуждали предстоящую игру. — Ну, и что ты решил делать, Эванс? — Я обязательно буду играть, — твердо заявил он. — Профессор Снейп прекрасно знал что делал, когда поставил нас с Малфоем друг перед другом. Так что придётся стереть с их лиц улыбки — если, конечно, мы выиграем. — Разумеется, если, конечно, кому-нибудь не придется соскребать с поля то, что от тебя осталось, — пессимистично заметил Рон.

***

Когда Рон проводил его до раздевалки и ушёл, пожелав ему удачи, Гарри не сомневался, что тот гадает, что именно сделают Слизеринцы с дерзким полукровкой, рискнувшим бросить вызов наследнику Рода. Все это, признаться, не слишком обнадеживало. Тем временем в раздевалке Вуд отвел Гарри в сторону. — Не хочу давить на тебя, Гарри, но сегодня нам, как никогда, нужно, чтобы ты поймал снитч как можно раньше. Нам надо закончить игру до того, как нас разнесут по очкам в пух и прах, так, что даже снитч уже не поможет. Зависнув высоко над полем, Гарри внимательно оглядывался вокруг, не переставая удивляться, как легко и уверенно держится в воздухе Снейп. Оценивающе пробежавшись взглядом по дорогой мантии, что скрывала весьма неплохую фигуру, задержавшись на черных, как вороново крыло волосах, что сейчас были собраны в хвост, Гарри прикинул сколько усилий прилагает Снейп для того, чтобы стоя у котлов выглядеть как лорд на приёме и чуть не расхохотался во весь голос — ему стало так легко, что он мог бы сейчас воспарить безо всякой метлы. Вдруг пришла уверенность, что этот матч он сможет выиграть. И тем не менее, Снейп не был бы собой, если бы не нашёл способ подгадить Уизли, наказал Гриффиндор штрафным очком за то, что Джордж отбил бладжер в его направлении. — Кажется, я понял, по какому критерию в Гриффиндор набирают сборную по квиддичу, — громко заявил Малфой затормозив рядом с Гарри. — Жалость — вот чем ваш капитан руководствуется. Вот возьмем тебя, Эванс — полукровка-бастард. Близнецы Уизли — они абсолютно нищие. Так что странно, что вы не взяли в команду Лонгботтома — ведь у него начисто отсутствуют мозги. Но Гарри уже не слушал, внезапно устремившись вниз, красиво войдя в пике, на которое зрители отреагировали аплодисментами, восторженными воплями и изумленными криками. Малфой заметался, не понимая, что происходит, а Гарри пулей несся к земле. Но, вдруг сообразив что к чему, он тоже направил метлу вниз. В небе над полем, Снейп как раз разворачивал свою метлу, в последний момент заметив что-то золотое, просвистевшее мимо его головы, а в следующую секунду пролетевший мимо профессора Гарри вышел из пике, победно вскинув руку, в которой был зажат снитч. Чуть запоздавший со спуском Малфой отстал от него всего на каких-то пару секунд. Трибуны взорвались криками и аплодисментами: они никогда не видели, чтобы снитч поймали в самом начале игры. Похоже было, что Гарри Эванс установил рекорд. Гарри, спустившись, спрыгнул с метлы. Он никак не мог поверить в то, что произошло. Ему все удалось, и игра закончилась, не продлившись и пяти минут. Гарри оглянулся, услышав позади крики: на поле выбегали болельщики Гриффиндора. И тут он заметил приземляющегося неподалеку Малфоя. Лицо его было белым, а губы плотно сжаты. Будь на месте Гарри кто-то другой, стоило ожидать больших неприятностей, но…  — Великолепная игра, — негромко, чтобы его мог слышать только Гарри, произнес Снейп, плавно опустившись рядом. «Да не пошёл бы Малфой Запретным лесом!» — усмехнулся Гарри. Вечерний воздух никогда не пах так сладко. Гарри шел по мокрой траве, прокручивая в голове события последнего часа, слившиеся в одно счастливое мгновение. Он видел, как все бросаются его поздравлять, как он взлетает в воздух, подбрасываемый десятками рук, как вдали радостно машет ему Рон. Гарри дошел до домика на холме, в котором хранились метлы. Ему некуда было торопиться, и он стоял там, глядя по сторонам, а затем посмотрел на замок, окна которого отсвечивали красным в лучах заходящего солнца. Гарри вернулся мыслями к игре. Итак, теперь сборная Гриффиндора опережала всех в чемпионате. Он сделал то, что должен был сделать, он показал Снейпу… И кстати о Снейпе… Из замка быстро выскользнула темная фигура, лицо ее было закрыто капюшоном. Некто, кто очень не хотел, чтобы его видели, быстро шел в сторону Запретного леса. Мысли о квиддиче и недавней победе вылетели у Гарри из головы. Было бы неплохо прогуляться с ним вечером, пока вся школа ужинает в Большом зале… Гарри одним прыжком оказался на метле и поднялся в небо. Бесшумно скользя над замком, он заметил, как Снейп переходит у опушки леса на бег и исчезает среди деревьев. И Гарри устремился вслед за ним. Лес был такой густой, что Гарри не видел, куда именно пошел профессор. Он летал над лесом кругами, постепенно снижаясь, едва не касаясь верхних веток деревьев, как вдруг услышал голоса. Гарри спланировал туда, откуда они доносились, и бесшумно приземлился на верхушку бука. Он аккуратно спустился, уселся на толстой ветке и, крепко сжимая в руках метлу, уставился вниз, пытаясь разглядеть Снейпа. И наконец увидел его, только это был не профессор. На опушке, завернувшись в такую необычную для себя черную мантию, стоял директор Дамблдор. И он был не один. Рядом ним был Аластор Грюм. Этого бывшего Аврора в Лютом знал любой младенец. Так что даже не видя выражения лица, Гарри безошибочно узнал одноглазого. Тот никак не мог устоять на одном месте, все время нарезая круги по поляне, а значит, он ужасно нервничал. Гарри напряг слух и затаил дыхание. — …Не знаю, почему ты решил встретиться именно здесь, Альбус? — О, я просто подумал, что это очень личный разговор, — произнес мягким тоном Дамблдор. — Ведь никто, кроме нас, не должен знать о философском камне — уж по крайней мере школьникам слышать наш разговор совсем ни к чему. — Он у тебя? — У меня, но не со мной. Камень находится в надёжном месте и я готов его передать прямо перед ритуалом. — Постоянная бдительность, да, Альбус? — Разумеется. Я и так сильно рискую… Внезапно поблизости громко заухала сова, и Гарри от неожиданности чуть не упал с ветки. Он изо всех сил пытался удержаться на ней и явно пропустил часть разговора, потому что когда Гарри снова обрел равновесие, Дамблдор уже заканчивал свой, судя по всему, продолжительный монолог. —… в ближайшее время мы снова встретимся — когда вы все обдумаете и наконец решите, на чьей вы стороне. Закутался в мантию, Дамблдор накинул на голову капюшон, повернулся и направился обратно к школе.