Под властью Магии

Гарри всегда недоумевал, зачем ученики едут в Хогвартс на поезде. Ведь можно аппарировать прямо в Хогсмид, ну или попасть туда камином. Он еще мог понять, что для магглорожденных это был единственный доступный способ, ладно, пусть еще для части полукровок. Но чистокровные? Им то зачем трястись целый день в дороге? Но традиция есть традиция и Гарри, как и все его однокурсники занял место в «Хогвартс-Экспрессе». Но это равноправие было лишь видимостью. И это он почувствовал в начале лета, когда возвращался в личном вагоне наследника Малфоя. Там было всё, начиная от удобных кресел и заканчивая личной обслугой. А для простых магов полагались общие купе на шесть сидячих мест и тележка сладостей вместо полноценного обеда. К подобным вывертам судьбы Гарри был готов. Вот только не ожидал он появления в личном пространстве Рональда Уизли. — Гарри, как здорово что я тебя нашёл! — заявил Рон, плюхаясь на свободное место. — Знакомься, Это Джинни, моя сестра! Она в этот год поступает в Хогвартс, представляешь! Гарри представлял. Что теперь ещё на одно рыжее недоразумение в школе будет больше. Хотя нет, больше их не станет, ведь Перси в прошлом году закончил учёбу. Как бы не хотел Гарри избавиться от случайных попутчиков, только это было нереально. Вот и приходилось терпеть. — Привет, а ты, должно быть тот самый любимчик Снейпа? Это правда, что ты обыграл Малфоя? — затараторила Джинни, оценивающе поглядывая на дорогую мантию. — А мой отец усовершенствовал маггловский автомобиль! — С гордостью заявил Рон. — Лучше бы он усовершенствовал работу своего отдела, — фыркнул Гарри, но Рон его похоже не слушал. — Представляешь, старый форд способен вместить до восьми человек с багажом! И лететь при этом на сотни километров! Весь путь до Хогвартса Гарри вынужден был слушать бред Рона про маггловские изобретения. Как будто ему было мало того, с чем он сталкивался каждый день. Да прозрачные намёки Джинни, что она не против, если Гарри будет помогать ей с учёбой. Вот только ему такого счастья было не надо. Сегодня они впервые смотрели на церемонию в Большом зале со стороны. Множество горящих свечей парили над четырьмя длинными накрытыми столами, отчего золотая посуда и кубки блестели и переливались всеми цветами радуги. А над свечами по всему потолку — его волшебное свойство заключалось в том, что он зеркально отражал состояние неба — ярко горели знакомые созвездия. Сквозь лес черных остроконечных шляп Гарри разглядел длинную вереницу первокурсников, входящих один за другим в зал. Среди них была и Джинни. Профессор МакГонагалл, ставила на табурет знаменитую Шляпу, распределявшую новичков по факультетам. Гарри хорошо помнил, как ровно год назад он надел эту Шляпу и с замиранием сердца ожидал решения своей участи. Гарри остановил внимание на профессоре Дамблдоре, директоре школы, который наблюдал за распределением, сидя на своем месте за банкетным столом для преподавателей. Его внешний вид оставлял желать лучшего. Белая борода висела неопрятной мочалкой, на посеревшем лице заметно добавилось морщин, а затравленный взгляд не скрывали даже его очки-половинки. А ещё Гарри заметил, что он бережёт левую руку, с которой явно было что-то не так. Через несколько мест от него сидел Златопуст Локонс в аквамариновом плаще. А самый конец стола украшала могучая фигура волосатого лесничего Хагрида. А вот профессора Снейпа за столом не было. За распределением Гарри особо не следил, только с усмешкой отметил, что Шляпа отправила Джинни к ним на Гриффиндор. Кто бы мог подумать, а? Гораздо больше его беспокоило отсутствие Снейпа. Терять расположение зельевара не хотелось, как и ученичество. Гарри надеялся уточнить расписание занятий уже сегодня, но видимо не выйдет. После банкета старосты увели первогодок по гостиным. До отбоя был еще час и Гарри потихоньку слинял из замка, намереваясь посетить Хагрида. Ему не давала покоя история с философским камнем. Зельевара спрашивать бесполезно — не ответит, а простоватый Хагрид выложит всё как есть. Вот только до хижины Гарри не дошёл. На улице было уже темно и Гарри шел осторожно, стараясь не привлекать к себе внимания. Поэтому и сумел расслышать тихий голос Снейпа. — Эван, хорошо что ты пришёл. Гарри затаил дыхание и скользнул в ближайшие кусты. Не надо было быть гением, чтобы понять, что если его заметят — проблем не оберёшься. — Северус, ты же знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать, — с улыбкой в голосе ответил незнакомый молодой парень, лет двадцати. — Знаю, — выдохнул Снейп и, чуть приобняв собеседника, повел его дальше по тропинке. — Тот прошлый разговор у нас закончился не очень хорошо и я хотел бы… Парочка удалилась достаточно далеко и Гарри уже не мог слышать разговор, но две фигуры, идущие совсем рядом, ещё были видны в свете луны. Гарри смотрел на них, склонившихся друг к другу, и вдруг понял, что сердце сжимается от какой-то иррациональной обиды. За прошлый год он привык, что внимание зельевара принадлежит только ему, успел уже нафантазировать себе многое и настроить планов. А сейчас вынужден был пожинать плоды собственной беспечности. Ну с чего он взял что Снейп один? И что его может заинтересовать глупый малолетка? Из-за слов директора? А действительно! Ведь планы на профессора Гарри начал строить сразу после их второй беседы. Да плюс еще увиденное в том странном зеркале желаний. И ведь ему, битому жизнью, даже в голову не пришло, что Снейпу он может быть не нужен. — Как наваждение какое-то, — тихо пробормотал Гарри, возвращаясь в школу. Желание расспросить Хагрида улетучилось под давлением увиденного. Гарри понял, что сейчас ни о чём другом думать и говорить не сможет. Поднявшись в гостиную, Гарри проигнорировал сокурсников и сразу направился в спальню. Задёрнув полог кровати он бессильно повалился на спину и попытался все проанализировать. Вот только мыслить отстранёно не выходило. Обида тисками сжимала сердце, грозясь пролиться непрошеными слезами. Никогда ещё Гарри не было так плохо. Хотелось спуститься к Снейпу в кабинет и закатить банальную истерику. Разбить об его голову пару банок и пожаловаться кому-нибудь понимающему на несправедливость жизни. — Так, стоп, какого дементора? — спросил он сам у себя. — С каких это пор меня тянет делиться своими проблемами? «… и знай, если отношение профессора Снейпа к тебе будет выходить за рамки дозволенного — ты всегда можешь обратиться ко мне…» — всплыл в голове участливый голос Дамблдора. — Ну, старый докси! Если это твоих рук дело… Но как? Как ты это сделал? Поняв, что справиться с горечью и злостью он не может, Гарри попробовал переключить свои чувства со Снейпа на директора. «Это он во всем виноват! Это из-за него так вышло! Если бы не те подозрительные беседы, у меня все было бы хорошо!» — как мантру повторял про себя Гарри, убеждая самого себя. Со Снейпом нельзя было ругаться, значит надо было найти другого виноватого и мстить ему. И Дамблдор подходил на эту роль лучше всего. Зато весь следующий день Гарри было не до улыбок. Всё не задалось с самого утра. Пусть буря эмоций немного улеглась, но легче от этого не стало. Да и погода была под стать настроению. Волшебный потолок в Большом зале был затянут скучными серыми облаками. Гарри то и дело поглядывал на преподавательский стол и каждый раз к горлу подкатывал ком. А сбоку нудела Джинни, прося подать то одно блюдо, то другое. Причём до всего могла бы и сама дотянуться. Гарри бы с удовольствием послал ее к дементорам, вот только теперь он уже не мог так явственно полагаться на покровительство Снейпа. Вчерашняя психотерапия помогла. И сегодня Гарри уже по-другому смотрел на интерес зельевара к себе. Может оно и к лучшему, что он понял все именно сейчас. Ведь чем он мог заинтересовать профессора? Только желанием отомстить сыну бывших врагов. «Ну что ж, этого и буду ждать!» — решил для себя Гарри, утыкаясь в тарелку с кашей. На урок к Локонсу Гарри шел в мрачном настроении. Когда все расселись по местам, Локонс громко прокашлялся, и в классе стало тихо. Он протянул руку, взял «Тропою троллей» — экземпляр, принадлежащий Невиллу Лонгботтому — и поднял его, демонстрируя собственный подмигивающий портрет на обложке. — Это я, — сказал он и тоже подмигнул. — Златопуст Локонс, рыцарь ордена Мерлина третьего класса, почетный член Лиги защиты от темных сил и пятикратный обладатель приза «Магического еженедельника» за самую обаятельную улыбку. «Ага, и десятикратный обладатель звания «павлин года» — не смог удержаться от ехидного мысленного комментария Гарри. — Я вижу, вы все купили полный комплект моих книг. Как это прекрасно! Пожалуй, начнем урок с проверочной работы. Не пугайтесь! Я только хочу проверить, как внимательно вы их прочитали и что из них усвоили… Вручив каждому листки с вопросами, Златопуст вернулся к столу. — Даю вам полчаса, — сказал он. — Начинайте. На первой странице Гарри прочитал: 1. Какой любимый цвет Златопуста Локонса? 2. Какова тайная честолюбивая мечта Златопуста Локонса? 3. Каково, по вашему мнению, на сегодняшний день самое грандиозное достижение Златопуста Локонса? И так далее и тому подобное. Последний, пятьдесят четвертый вопрос звучал так: 54. Когда день рождения Златопуста Локонса и каков, по вашему мнению, идеальный для него подарок? Все ещё пребывая в подавленном состоянии, и ни разу не держав в руках тех идиотских книг, Гарри пустился во все тяжкие, давая волю своему воображению и гневу. В итоге получившийся опус смело можно было называть злобным шаржем. Спустя полчаса Локонс собрал работы и быстренько просмотрел их. — Ай-яй-яй! — покачал он головой укоризненно. — Почти никто из вас не помнит, что мой любимый цвет сиреневый, а идеальный подарок для меня в день рождения — бутылка доброго огненного виски Огдена! А вот мистер Эванс… Мистер Эванс, задержитесь после урока. — Гарри! — воскликнул Локонс, когда ученики покинули класс. — Гарри! Гарри! Гарри! — Локонс покачал головой. - Я пробудил в тебе зависть! Что, не так? Глядя на мои подвиги, ты тоже захотел славы? Но поскольку ты не можешь ничем прославиться, то решил что очернить мои деяния будет подходящим поступком? Гарри! Я разочарован! Я подавлен! В таком юном возрасте и такие неподобающие мысли! Увы, я вынужден назначить тебе отработку! Вы будете помогать мне отвечать на письма — поклонники завалили меня ими. И без того паршивое настроение упало ниже плинтуса. Гарри хотелось высказать Локонсу все, что он о нем думал и только осознание того, что в этом случае одной отработкой он не отделается, заставило его промолчать. Несколько дней Гарри старался не попадаться на глаза Златопусту Локонсу, и это ему удавалось. Профессор Снейп возобновил личные занятия и теперь он, как и в том году, вечерами пропадал в лаборатории. Вот только эти уроки перестали доставлять ему удовольствие. Горечь обиды никуда не делась, хоть Гарри и понимал, что она беспочвенная. Профессор ему ничего не обещал, а все то, в чем Гарри себя убедил — не более чем плод воображения. — Будешь писать адреса! — торжественно произнес Локонс, когда Гарри явился к назначенному времени. — Та-ак, вот письмо Глэдис Гаджен, дай ей бог здоровья, одна из самых преданных моих поклонниц. Минуты ползли не быстрее улиток. Гарри не слушал Локонса и только время от времени произносил: «м-м-м», «точно!», «да». Кое-что, однако, достигало его сознания: избитые фразы, вроде «Слава — неверная подруга, Гарри» или «Знаменитость складывается из поступков, которые эта знаменитость совершает». Свечи становились короче, мигали, отблески пламени плясали на бесчисленных изображениях Локонса. Гарри перевернул уже, наверное, тысячный конверт, на тысяча первом принялся выводить адрес какой-то Вероники Сметли. И в этот миг он вдруг что-то услыхал. Какой-то звук, непохожий на потрескивание догорающих свечей и разглагольствования Локонса о поклонницах. Это был голос, от которого перехватило дыхание, сердце пропустило удар и вдруг понеслось вскачь. — Иди… иди ко мне… я тебя жду… приди… Гарри встрепенулся и заозирался по сторонам, пытаясь понять, кто его зовёт. Он силился снова услышать голос и пропустил слова Локонса. — Гарри, ты задремал? Посмотрим, который час! Ого! Мы просидели здесь почти четыре часа! Кто бы мог подумать! Время пролетело как один миг! Тебе уже пора! Гарри ушел к себе потрясенный. Но сколько бы он не вслушивался в тишину коридора, так больше ничего и не услышал. Пришел октябрь, холод и сырость затопили окрестности, пробрались в замок. Гарри теперь почти не вылезал из лаборатории — вся школа кашляла и чихала. Ему казалось, что Перечное зелье он бы мог уже сварить и с закрытыми глазами. Профессор Снейп был с ним предельно холоден и Гарри уже казалось сном, что в прошлом году они по вечерам могли спокойно поговорить на отвлечённые темы за чашкой чая. Гарри одолевала глухая тоска. Даже Драко больше не цеплялся к нему и Гарри иногда начинало казаться, что он просто призрак, мимо которого ходят и не замечают. Он настолько сильно погрузился в темную меланхолию, что сейчас был бы рад даже возвращению вражды с Малфоем. Возвращаясь из лаборатории по пустому коридору, Гарри вдруг явственно услышал голос. — … приди… я жду тебя… иди ко мне… Это был тот самый голос, который первый раз прозвучал у него в ушах в кабинете Златопуста Локонса. Гарри споткнулся и, чтобы не упасть, оперся о холодную стену. Он изо всех сил напрягал слух, оглядываясь по сторонам и напряженно всматриваясь в тускло освещенный коридор. — … я тебя слышу… ты здесь… пойдем со мной… Голос начал слабеть. Гарри был уверен, что он удаляется. Сгорая от любопытства Гарри двинулся следом. Он петлял по подземелью вслед за зовущим голосом, пока не уперся в арочный проем украшенный змеями, без всякого намёка на дверь. — … открой ее… ты можешь… просто открой… Завороженный голосом Гарри провел рукой по каменной кладке. — Открыть? Как открыть? — …откройся… она не преграда тебе… откройся… — Откройся, — произнес Гарри сам не веря в то, что что-то произойдёт. — …откройся… — звал голос с той стороны. — Откройся, ну откройся! Откройся — вырвалось из горла подозрительное шипение. В ту же секунду кладка разошлась в стороны, пропуская его внутрь. С колотящимся сердцем Гарри смотрел на огромный арочный зал, освещённый магическими факелами. Он впервые видел это место и любопытство взяло верх над осторожностью. Маленькими шагами Гарри вошел вовнутрь, то и дело озираясь по сторонам. Проход в стене с тихим шелестом закрылся, заставив Гарри вздрогнуть. — Что это за место, мантикора тебя раздери! — вслух произнёс он, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы. По полу что-то прошелестело и перед Гарри возникла огромная змея. — Ты пришел, змеёныш, — поднялась она на хвосте, выкинув в его сторону раздвоенный язык. — Иди за мной. Змея поползла вперёд и Гарри ничего другого не осталось, как пойти следом. Миновав длинный коридор, состоящий из отделанных малахитом колонн, они внезапно вышли к бассейну. — Вот значит как! — раздался за спиной ледяной властный голос. — Ты привела его, Нагайна! Резко развернувшись Гарри увидел двух человек: средних лет мага с темно-вишнёвыми глазами, что сидел в кресле, забросив ногу на ногу, и профессора Снейпа, что стоя сбоку сверлил его нечитаемым взглядом. Человека в кресле Гарри узнал сразу, хоть до сегодняшнего дня ни разу и не видел. Лорд Волдеморт, собственной персоной.