Стоя в сопровождении Лили на платформе 9 и ¾, Гарри выискивал взглядом Драко. Трястись в тесноте общего вагона целый день ему не хотелось, а опекун по-прежнему был против разглашения его статуса наследника Певерелла.
— Почему так? — не выдержав спросил как-то Гарри у Снейпа.
— Всё просто, — хмыкнул тот. — Сейчас для магической Англии наследник Певерелл и Гарри Эванс — это два разных человека. И никому не приходят в голову их объединить. Ученики школы не бывают на приёмах у Милорда, а главы родов и семей точно знают, что в Хогвартсе никакого наследника Певерелла нет. А значит Милорд отправил своего воспитанника в другую школу. Но представь на секунду, что о твоём статусе узнали. Что будет дальше?
— Я стану лакомым куском для половины школы, — вздохнул Гарри.
— Не для половины — для всего Хогвартса, — пояснил Снейп. — Вот только цели у всех будут свои. Треть будет пытаться навесить на тебя брачные обеты, вторая треть — попытаются дискредитировать, чтобы в дальнейшем иметь на тебя компромат, а значит влияние. А оставшаяся треть захочет убить.
— Но ведь с другими наследниками такого не происходит? — растерялся Гарри.
— Других наследников с детства учат, как себя подавать, что говорить и как правильно реагировать, чтобы не опозорить свой род. А ты пока не можешь вести себя также естественно, как и Драко. А значит обязательно совершишь ошибку, за которую будешь расплачиваться репутацией. Да и врагов у Милорда немало. Так что найдутся желающие отомстить ему через смерть воспитанника. Ты готов пройти через всё это?
Гарри вынужден был признать, что не готов. И вот теперь толкался на платформе, гадая, с кем именно ему придётся делить тяготы поездки.
— Эванс! Чего замер, как статуя Слизерина! — окликнул его знакомый голос.
— Малфой! — обрадовался Гарри. — Или всё-таки Блэк?
— Драко Малфой, наследник Малфой, лорд Блэк, — манерно растянул слова Драко. — Именно в такой последовательности. Надеюсь, ты запомнишь, Эванс. И прекрати на меня так пялиться. Пошли ко мне, в тишине поговорим, моя карма!
— Ну, спрашивай, — милостиво разрешил Драко, когда они с комфортом устроились в личном вагоне.
— А ты изменился, — хмыкнул Гарри.
Драко и правда выглядел непривычно. Платиновые волосы теперь опускались ниже плеч и были собраны в низкий хвост. Некогда прозрачно-голубые глаза стали чёрными, что в сочетании со светлыми волосами кардинально изменило облик слизеринского принца. Раздались в ширь плечи и теперь Драко не напоминал больше тонкую тростинку, которую переломит любой ветерок.
— Разумеется, я же принял род Блэк. И если не случится чуда, то со временем я стану главой двух родов. Но пока мне бы с одним разобраться. Мой «драгоценный» дядюшка Сириус не сильно утруждал себя ведением дел. Хорошо хоть дом и алтарь держал в порядке. Но тут, скорее, не его заслуга, а леди Вел. А финансы рода мне грести и грести.
— Сочувствую, — вздохнул Гарри. — Я сам всё лето провёл то в Гринготтсе, то в алтарном зале…
Поездка до Хогвартса прошла незаметно, ведь ничто не сближает людей лучше, чем общие интересы. И пусть проблемы у каждого свои, но методы их решения были похожими. Из вагона они вышли вчетвером. Кребб и Гойл по-прежнему сопровождали Драко как сквайры и телохранители.
Рискованно кренясь под резкими порывами ветра, кареты миновали ворота со статуями крылатых вепрей по бокам и заскрипели по длинной дороге к вершине холма. В окно Гарри видел все ближе и ближе надвигающийся замок, множество его освещенных окон расплывались и мерцали за плотной завесой дождя. Когда их карета остановилась перед громадными парадными дверями резного дуба наверху каменной лестницы, небо перечеркнула вспышка молнии. Гарри уже достал палочку, чтобы наложить на себя водоотталкивающее заклинание, когда его остановил насмешливый голос Драко.
— Эванс, когда ты уже начнёшь избавляться от своих плебейских привычек? Запомни, не всё надо делать самому, даже если ты можешь.
В этот момент из кареты вышли Крэбб и Гойл и наколдовали магический полог. Только после этого наружу шагнул Драко, вытаскивая за собой Гарри.
— Нет, ты только взгляни, — фыркнул он, указывая кивком головы на промокших студентов, что, поскальзываясь в грязи, спешили к распахнутым дверям замка. — Импервиус относится к бытовым чарам и изучается на втором курсе. Но нет, эти магглы с палочкой предпочитают быть похожими на свиней.
Большой зал был, как всегда, великолепен и подготовлен для традиционного банкета по случаю начала семестра. Золотые кубки и тарелки мерцали в свете тысяч свечей, плавающих в воздухе над приборами. За четырьмя длинными столами факультетов расселись студенты, оживленно переговариваясь; на возвышении, по одну сторону пятого стола, лицом к ученикам, сидели преподаватели.
Четыре факультетских стола были такой же неудобной данью традициям, как и Хогвартс-экспресс. И тем не менее, каждый факультет вносил свои коррективы. За слизеринским столом явно прослеживалась структура подчинения. В центре группы всегда сидел наследник рода. По бокам от него — сквайры и приближенные, ещё дальше в обе стороны — вассалы и «прислуга». Затем следовал небольшой промежуток и всё повторялось. Чьи-то группы были меньше, чьи-то больше, но они никогда не смешивались.
На Рейвенкло выделялись либо группы по интересам, либо явные одиночки. Но и те, и другие рассаживались свободно, уважая личное пространство. Хаффлпафф предпочитал сбиться в одну большую кучу, из-за чего почти половина стола оказывалась пустой. А вот стол Гриффиндора напоминал средневековую таверну. Крики, ор и право сильного, где любая борзая группа могла согнать со своего места одиночку.
Гарри внимательно пригляделся к столам и нахмурился. Сегодня они были явно большего размера и за ними хватало свободных мест. Распределение первогодок большого интереса не вызвало, а вот когда директор взял слово, то даже разговоры за Гриффиндорским столом смолкли.
— Итак, — заговорил, улыбаясь Дамблдор. — Я должен еще раз попросить вашего внимания, чтобы сделать объявление. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартс для обмена опытом прибыли учащиеся двух школ. Встречайте! Ученики школы Шармбатон в сопровождении директора мадам Максим!
В Большой зал вступили десятка полтора подростков лет пятнадцати-шестнадцати в мантиях из тонкого шелка. Замыкала процессию симпатичная полувеликанша, с головы до ног закутана в черную атласную мантию, на шее и толстых пальцах которой поблескивали превосходные опалы. Внимательно оглядев факультетские столы, вся стайка, будто сговорившись, двинулась к столу Воронов. А сама директриса заняла место за столом преподавателей.
— Игорь Каркаров и его подопечные из школы Дурмстранг! — объявил Дамблдор.
В большой зал слаженно, чуть ли не в ногу, шагнула колонна. Все они величиной не уступали Крэббу с Гойлом и были одеты в меховые то ли плащи, то ли шубы. Похоже, это были все парни, по крайней мере в верхней одежде различий Гарри не заметил. Человек, шедший первым, был одет в гладкие, блестящие, серебристые меха, под стать волосам.
Дурмстранговцы тоже огляделись. Основная часть предпочла стол Слизерина, но несколько человек устроились и за столом Гриффиндора.
— Глазам не верю! — воскликнул Рон. — Крам! Нет, ты представляешь себе, Гарри? Сам Виктор Крам!!!
— Что с тобой, Рон, Крам всего лишь игрок в квиддич, — пожал плечами Гарри.
— Не «всего лишь», Гарри! — поддержала Рона Гермиона. — Это же один из сильнейших в мире ловцов! Я не знала, что он все еще школьник.
«Всё ясно» — усмехнулся про себя Гарри. — «Гермиона теперь поддержит любую дурость рыжего, лишь бы тот был доволен. Да, каждый старается устроиться в этой жизни, как может».
Гарри перевёл взгляд на стол преподавателей и замер. Директор Каркаров склонился к профессору Снейпу и что-то увлечённо рассказывал ему почти на ухо. Гарри прищурил глаза, ощущая, как из глубины его души поднимается что-то тёмное и совсем не безобидное. Вокруг Гарри, как будто завибрировала магия, от которой несло холодом и могильным тленом.
«Если этот козлобородый решит перейти дорогу — пусть пеняет на себя» — решил Гарри. — «Второй раз с алтарём рисковать не буду — просто отравлю!»
***
Появление в этом учебном году в Хогвартсе учащихся двух школ стало для Дамблдора сюрпризом. Его самого поставили перед фактом только вчера. На уровне Министерства это событие должны были обговаривать не один месяц, вот только информации оттуда Дамблдору уже не поступало. Все верные люди давно смещены со своих постов. Даже мелкие сошки, типа Уизли, предпочли переметнуться на другую сторону.
— Что же нам делать с тобой, Фоукс? — заговорил Дамблдор со своим фамильяром, прохаживаясь по кабинету. — Видимо придётся поторопить события. Мы должны привлечь к нашей проблеме общественное внимание, наличие школьников из других стран нам его обеспечит. Нам с тобой надо совсем немного — просто разорвать этот рабский контракт с замком. Вот только, из-за того проклятого ритуала, что провёл Волдеморт, сделать это можно лишь двумя способами: либо умереть, либо… Или не рисковать и всё же подождать исполнения пророчества? Гарри, Гарри, ты же всё равно сделаешь то, что должен. Пророчество истинное и никуда тебе от него не деться!
***
Игорь Каркаров и мадам Максим покинули Хогвартс через три дня, оставляя своих учеников под ответственность руководства английской школы. Всё правильно — они свою миссию выполнили, а дома их ждут свои школы и новый учебный год.
«Интересно, по какому критерию Шармбатон и Дурмстранг отбирали добровольцев?» — думал Гарри, рассматривая новичков.
Шармбатонцы однозначно оккупировали башню Воронов и библиотеку. Передвигаться по Хогвартсу они предпочитали группами и занятия тоже посещали вместе с факультетом Рейвенкло. А вот Дурмстранговцы, вопреки внешнему виду, который очень напоминал военную форму, наоборот посещали лишь те предметы, которые считали нужным. Так Гарри никогда не видел их в теплицах мадам Спраут, зато они с удовольствием ходили на УЗМС. А некоторые завели тесное знакомство с Хагридом. Видимо у них была какая-то своя система, потому что их красные мантии можно было увидеть на уроках в разное время и с разными факультетами.
Первые две недели профессору Снейпу было не до Гарри, о чём тот сообщил в записке, переданной с домовиком. Но сегодня, по окончании урока зельеварения, он велел зайти вечером. К профессору Снейпу Гарри собирался, как на свидание. Хотя, почему «как»? На свидание он и шел, даже несмотря на то, что профессор об этом не подозревает.
Личный кабинет декана Слизерина встретил Гарри теплотой разожженного камина и запахом кофе.
— Зелий на сегодня не будет? — улыбнулся Гарри.
— А ты соскучился по котлам? — хмыкнул Снейп.
— Я просто соскучился, — нагло заявил Гарри. — Мне уже не нравятся наши гости. Они отнимают у тебя слишком много времени. Зачем они вообще сюда явились?
— Не понимаешь? — вскинул бровь Снейп и проследил взглядом за тем, как Гарри устроился на ковре у камина. — Таким способом Министерство пытается хоть как-то поднять престиж нашей школы. В конце девятнадцатого века Хогвартс был лучшей школой Европы. Именно поэтому все аристократы Британии старались записать своих детей для обучения с самого рождения. Затем предоставлялись бесплатные места наиболее сильным магглорожденным из тех, кто посещал дошкольные факультативы. Заметь, не всем подряд, а только тем, кто получал одобрение попечительского совета. Остальные получали право учиться платно. А на остальные свободные места объявлялись гранты для иностранных магов.
В начале двадцатого века Армандо Диппет сумел убедить попечительский совет обучать бесплатно абсолютно всех магглорожденных, потому что неучи стали привлекать слишком много внимания к своим способностям в маггловском мире. В связи с этим были урезаны места для иностранцев. А вот с того момента, когда директором Хогвартса стал Дамблдор, он постепенно, год за годом, облегчал учебную программу. Сначала только для магглорожденных, которые не могли проводить те или иные ритуалы. Затем многие предметы из обязательных были переведены в факультативы, а после и вовсе убраны.
Таким образом выпускник Хогвартса семидесятых годов не дотягивал по знаниям даже до минимального уровня других школ. Соответственно и престиж Хогвартского образования катастрофически упал. Хогвартс перестал выпускать мастеров и подмастерий, а стал школой ремесленников. И только последние десять лет мы сумели восстановить утраченное. Не стать лучшими, а лишь поднять образование до уровня остальной Европы. Поэтому Министерство и приняло решение пригласить к нам воспитанников других школ, чтобы они могли сравнить, а вернувшись домой рассказать.
— И поэтому с ними так все носятся?
— Да, Гарри. От их впечатления будет зависеть репутация нашей школы среди обычных магов Европы.
— И чем эти школьники так выделились, что на них взвалили такую миссию? Особенно девочки из Шармбатона?
— Никогда нельзя недооценивать противника, Гарри. Поверь, любая из них может на равных схлестнуться с любым представителем Дурмстранга или Хогвартса.
Надо сказать, что случай проверить слова Снейпа выпал ему уже на следующей неделе. И как обычно отличился Гриффиндор. С момента появления в школе иностранных гостей, разнообразие блюд на столах увеличилось в разы. Теперь там были не только традиционно английские блюда, но и французские, немецкие и даже финский сюрстрёмминг, который Гарри изначально принял за тухлые рыбные помои, по ошибке попавшие на стол.
— Будьте доб’гы, передайте, пожалуйста, буйя-а-бес! — громко попросил чей-то голос за обедом.
Гарри поднял голову и увидел прямо перед собой симпатичную девушку. У нее были большие синие глаза и ровные белые зубы, напомнившие незабвенную улыбку профессора Локонса, а ее белокурые волосы волной падали почти до самого пояса. Гарри растерялся от неизвестного названия блюда, а через секунду буквально утонул в её глазах. Они заняли весь мир, сделав все остальное лишним и ненужным. Внезапно Гарри привёл в чувство ехидный голос Драко.
— Dépêche-toi de mourir, ma cherie? *
Наваждение схлынуло, и вместо очаровательного личика Гарри увидел перед собой готовую к броску хищную тварь. Драко чуть заметно повёл плечом в сторону преподавательского стола и незнакомка мгновенно ретировалась под прожигающим взглядом чёрных прищуренных глаз. В тот же день профессор Снейп дёрнул к себе Гарри сразу после уроков.
— Здесь будешь заниматься, — прошипел Снейп не хуже мантикоры. — Мне тебя Милорд доверил не для того, чтобы ты девицам глазки строил.
— Ничего я ей не строил. И даже не собирался. Она сама ко мне прицепилась. Сам не знаю почему.
— Мадемуазель Делакур — на четверть вейла. И как магическое существо она прекрасно чует силу магии. А ты сейчас, как брошенный на дорогу мешок с галеонами. Только ленивый не попытается получить тебя себе.
— Никогда не думал, что вы считаете себя лентяем, профессор, — вздохнул Гарри и тут же оказался прижат спиной к стене.
— Что?!
