Темные времена для Гермионы Грейнжер

Они были в пути уже три дня, и все это время им не повстречался ни один город, деревня или одинокий дом в поле. Гермиона специально построила маршрут, чтобы избегать людей. Не важно, маглов или волшебников, все были опасны. Даже самый простой магл мог доложить Волдеморту о чужаках в своем доме. Настали времена, когда никому нельзя доверять, даже ближним. Это понимали и другие, кто вместе с кудрявой девушкой пробирались через еловый лес. Они шли цепочкой. Чарли, как правило, убегал далеко вперед, осматривая дорогу на предмет опасности. За ним волочилась Полумна, которая и задавала скорость остальным. Она зачарованно и как-то отстраненно разглядывала гигантские деревья и папоротники. После нее шел Джордж, следя, чтобы Лавгуд не свернула с пути или подолгу не стояла на одном месте. Замыкала процессию Гермиона. Главной ее задачей было прикрывать тылы. Она каждую минуту оглядывалась и осматривала пройденный участок, но за три дня им так никто и не встретился. Чарли и Гермиона, которые все еще держались и предпочли зарыть прошлое глубоко внутри себя, не показывая эмоций, даже как-то приободрились. У Грейнджер была мысль, что на протяжении всего пути им никто не попадется, не нужно будет бежать, прятаться и, что еще хуже, сражаться. Всего за какой-то месяц они дойдут до Годриковой Впадины, встретят Минерву и своих друзей, по которым успели соскучиться, а там уже будут думать, что делать дальше. Чарли вдруг вынырнул из-за кустов, повернулся на запад и выставил перед собой руку, отмеряя время захода солнца. — Ему осталось полчаса догорать, — сказал он, кладя свою сумку на землю, прислоняя ее к стволу дерева. — Я предлагаю разбить здесь лагерь, все равно лучше места за сегодня не найдем. Четверка осмотрела небольшую поляну, скрывающуюся за огромными елями. Все согласились, что это место более чем подходит для привала. Чарли, как он делал уже два дня, отошел от друзей, осматривая поляну и окрестности в радиусе километров. Никому не нужно, чтобы здесь вдруг оказались чужие. Гермиона начала раскладывать палатку, применяя заклинание расширения. Джордж обходил лагерь, накладывая защитные и оглушающие чары, чтобы их точно никто не заметил. Полумна стала рассматривать папоротники и собирать шишки, из которых делала что-то наподобие супа, не очень вкусного, но другой еды оставалось всего немного и ее нужно было беречь. Когда с палаткой было покончено, Чарли вынырнул из-за кустов прямо за спиной лагеря. Выглядел он довольным, что означало, что в округе все тихо, и им в очередной раз повезло. Он беззвучно, одним жестом подозвал Гермиону к себе, уводя чуть дальше от лагеря. Они прошли несколько метров, ровно на такое расстояние, чтобы их не слышали Джордж и Полумна. Чарли забрался на невысокий камень, осматривая поле, которое открывалось с его высоты. — Зачем ты меня позвал? — спросила Гермиона, убедившись, что поле не является причиной ее нахождения здесь. — Кто сегодня будет дежурить? — Я дежурила в первый день. — А я вчера. Расписание мы не составили, поэтому заступает любой. Ну что ж, подошла очередь Полумны. — Я так и не поняла, зачем ты меня позвал. Если ты переживаешь, что Луна не справится, то заставь Джорджа. Я думаю, он не откажется. Или что? — Ничего не подумай, за этот месяц я подружился с тобой и привык к Луне… к ее необычному поведению. Но, сама посуди, в этом походе она выполняет роль балласта. Она не помогает нам. Не помогает ни тебе, ни Джорджу. — Она отвечает за еду. — Как по мне, она кидает в котелок все, что попадется под руку. Если она выступит на дежурство, то может и принесет пользу, а может и вред, даже гибель. Что ты на это думаешь? — То, что я доверяю Полумне. Я знаю ее дольше тебя, она не подведет. Но, с другой стороны, ты у нас главный, тебе решать, будет дежурить она или Джордж. Чарли еще посидел на камне несколько минут, обдумывая свое решение, которое может круто повлиять на всех их. Затем он стал и дал понять, что собирается идти в лагерь, где Джордж уже соорудил всю защиту и стоял за пределами барьера, ожидая возвращения Гермионы и Чарли. Полумна же сидела в куче веток, шишек и папоротников, разжигая костер методом трения двух палочек друг о друга. Это показалось странным потому, что зачем использовать магловские приемы, если у тебя есть палочка. Гермиона, отведав не самый приятный на вкус суп из шишек, папоротника и еловых иголок, решила провести время до отбоя в палатке. Снаружи остались Полумна, завороженная закатом, и Чарли, который просто остался за компанию. В палатке был Джордж, он внимательно покручивал колесико радио, пытаясь поймать волну друзей, врагов или просто услышать хотя бы прогноз погоды на завтра. Хоть что-нибудь из мира. Но из динамиков доносился лишь шум, помехи и пустота. — Как успехи? — спросила Гермиона, когда дочитала последние страницы книги, которую нашла в доме Билла и Флер, погибших в тот день. — Сама знаешь, Чарли дружит с этой штукой куда лучше, чем я. — По лицу Джорджа пробежала пародия на улыбку. Слишком натянутая и неправдоподобная. Гермионе хотелось продолжить разговор и сделать эту улыбку искренней, пошутить о чем-то глупом, как они это делали в компании Гарри, Рона и Фреда, которых не было и никогда не будет рядом. — А знаешь, я все еще не потерял надежды, — Джордж сам начал этот неприятный разговор, от которого у Гермионы было лишь желание убежать и не вспоминать о жертвах. — Я верю… почему-то верю, что они все живы. Наверное, это глупо, думать, что они все живы? — Первая стадия принятия проблемы — отрицание проблемы. Ты просто еще на первой. Я бы хотела быть на последней, на принятии, но пока лишь на третьей — торг с судьбой. Думаю, что все обойдется, если сделаю то, а не это. Дальше еще хуже, дальше будет депрессия. — Она открыла книгу на случайной странице, притворяясь, что читает, пряча глаза от собеседника. — Нет, это не отрицание. Я знаю, что они живы. Я не видел тел. Может они успели сбежать и тоже где-то прячутся. А мы просто не знаем где… — Ты видел тело Фреда. Тебе этого было мало? — Но не их! По всей видимости, Джордж сильно повысил голос, потому что на него в палатку вбежал Чарли. Полумна же сидела и наблюдала за солнцем, которое уже пять минут как скрылось за горизонт, но она что-то высматривала. — У вас все в порядке? Гермиона не решалась дать ответ на этот вопрос. Вместо этого она посмотрела на Джорджа, ожидая, что тот подаст знак или, что еще лучше, выговорится и ему станет лучше. Но он просто встал со стула и пошел к своей кровати. — Спокойной ночи! — даже немного грустно бросил он по пути. Гермиона уснула быстро, но посреди ночи проснулась от холода. Неприятный ветерок колыхал ее волосы. По всей видимости, кто-то из парней неплотно закрыл вход в палатку. Из соседней комнаты доносился храп одного из Уизли. Это Чарли, с улыбкой подумала она. Джордж ни разу не храпел на ее памяти, а вот про сон старшего брата она ничего не знала. Ветер настолько обнаглел, что ухо, которое было открыто и продувалось, совсем замерзло. Гермиона решила закрыть вход в палатку, а заодно проверить Полумну. Укутавшись в кофту, Грейнджер вышла на свежий воздух. Было действительно неприятно холодно. Луна сидела все на том же месте, не спала. Гермиона, даже не предупреждая о себе, присела рядом с подругой и тоже начала всматриваться в ночное небо. Они обе молчали, слушая трель сверчка, завывание ветра. Гермиона была уверена, что Луна скажет о чем-нибудь. Наверное, какую-нибудь глупость о мозгошмыгах или любых других выдуманных существ, но она ошибалась. Спустя несколько минут Грейнджер стало неприятно ощущать вечный писк комаров над ухом, надоело постоянно отгонять их от лица. Опустив голову, она увидела, как по руке Луны ползет сороконожка. Лавгуд как-то говорила, что до смерти боится только это насекомое. Поэтому Гермиона быстрым движением руки смахнула чудовище с нее. Как бы странно это ни было, но никакой ответной реакции со стороны подруги не последовало. Любой человек, даже такой странный, как Полумна Лавгуд, обернется, если его ударить по руке. Но этого не случилось. Вот тогда Гермиона поняла, что что-то тут не так. Она все же посмотрела в ее лицо и увидела лишь лишенные жизни глаза, которые не моргали, они не двигались, ровно как и все мышца на ее лице. Гермиона судорожно помахала перед ее глазами рукой, пару раз щелкнула пальцами и в ужасе вынесла для себя вердикт. Петрификус Тоталус! Кто-то обездвижил ее. Кто-то прокрался в лагерь и напал на дозорного, а это значит, что до них самих добраться не составит труда. Переживая, что кто-то за ней следит, Гермиона спокойно встала и пошла к палатке с одной мыслей — предупредить Чарли и Фреда. Она медленно зашла в палатку, направилась к комнате мальчиков. Приоткрыв тент, Гермиона увидела мирно спящего Джорджа. На вторую постель она не успела даже посмотреть как… — Не двигайся, иначе я убью этих двоих, — такой знакомый и одновременно пугающий голос Чарли прозвучал у нее в ухе, к шее была приставленна палочка. — Кого там нужно было оставить? — в палатку зашел неприятный человек с шрамами на лице, один из которых заменял ему правый глаз. — Та, что у меня. Остальных в Азкабан, там уже с ними справятся без нашего вмешательства. Чарли резко выпустил Гермиону. Та полетела к кровати Джорджа, попутно разворачиваясь и вытаскивая из кармана палочку. Но она опоздала. Парализующее заклинание на невербальном прилетело прямо в ее голову, отчего та, по ощущениям девушки, почти разорвалась. Она лежала на полу палатки. Безглазый втащил за ногу Полумну, тоже полностью обездвиженную. Гермиона же видела, как меняется лицо у Чарли, как его длинные рыжие волосы становятся темнее и укорачиваются, как рыжая мягкая щетина приобретает жесткий вид и черный цвет, веснушки пропадают, а голос меняется на грубый и резкий. Это был не Чарли. Кто-то, чье лицо до боли знакомо Гермионе, завладел частичкой его тела и притворился Уизли. Грейнджер пыталась вспомнить, кто это, но голова раскалывалась от малейшей мысли. — Её? — недоуменно спросил одноглазый, тыча пальцем в обездвиженное тело Гермионы. — Почему её? Она грязнокровка. На твоем месте, я бы отправил ее в азкабан, а оставил, допустим, полукровку. Да и вообще, проще убить их всех, чем тащить до твоего дома, а потом до азкабана. — Заткнись, Тонг! Темный Лорд дал право жизни грязнокровке. Иди и скажи ему, что ты против. Посмотрю, как домовики будут оттирать твои останки от стен. Она вспомнила. Вспомнила его, его взгляд и голос. Антонин Долохов. Тот, который пытался убить ее на пятом курсе, тот, который пытался убить ее в кафе в этом году, тот, которому она даровала жизнь, вместо того, чтобы убить. Теперь она ругала себя. Ругала за то, что не убила. За то, что по ее вине он сейчас стоит в это палатке над ее обездвиженным телом. Еще она завидовала. Завидовала мертвым за то, что они мертвы. Она боялась. Теперь она по-настоящему боялась будущего.