Темные времена для Гермионы Грейнжер

Для Гермионы это было верхом наглости и бестактности. Отправить ее одну в дом, который ей кажется подозрительным и не безопасным. Хорошо, у нее была палочка, и она могла назвать себя вполне хорошей волшебницей, но проблема заключалась в том, что палочка ей не принадлежала, да и не колдовала она уже около двух месяцев. Нет, Гермиона, конечно, убеждала себя, что она самостоятельная и не нуждается в прикрытии, но страх пронизывал ее насквозь, когда она одна подходила к бревенчатому старому домику. От него не веяло никакой опасностью, просто Гермиона сама себе придумала легенду о старухе-потрошительнице. Гермиона стояла у входных дверей около минуты, она все не могла поднять руку и постучаться. В ее голове мысль сменяла другую со скоростью света, а ладони стали мокрыми. Она хотела повернуть обратно, уйти в лес к Долохову, пойти самой искать вампира, сделать хоть что-нибудь, чтобы не стоять здесь и не ночевать в этом доме. Она мотнула головой, прогоняя навязчивые желания, и постучалась в дверь. Спустя несколько секунд дверь отворилась, на пороге стояла уже знакомая старушка в серой шали, она удивленно смотрела на Гермиону. — Чего-то забыли? — Нет, мы хотели бы попроситься остаться еще на одну ночь, если вы, конечно, позволите. — Оставайтесь. Только вы тут одна стоите. Действительно, я же тут одна. — Мы с Тони поссорились, и он уехал в город без меня. — ну хотя бы не придется больше играть роль помолвленной парочки. — Да? Ну ничего, помиритесь, со всеми так бывает. Ты проходи. Где комната — знаешь. Если чего есть хочешь, не стесняйся, где кухня тебе тоже известно. Извини меня, но время уже позднее, я пойду спать. — Премного благодарна. Я не потревожу вас. Гермиона проследила взглядом за тем, как старушка уходит в свою комнату и закрывает за собой дверь. Сама же девушка пошла в уже знакомую ей спальню, чтобы сделать вид, что она готовится ко сну. В ее планах было посидеть в комнате буквально полчаса, а потом попытаться обыскать дом на предмет крови в какой-либо таре. Можно было эти полчаса провести в поместье у Долохова, поесть там, принять душ, но Гермиона решила не рисковать и остаться в доме у старухи. Она гадала, чем занят Долохов в лесу. Ходит между деревьями или сидит в засаде? Ведет погоню за преступником? Или может он трансгрессировал в поместье и сейчас сидит в своем кабинете за какими-то бумагами? Гермиона даже склонялась к последнему варианту, зная отношение Долохова к этому делу. Прошло сорок минут, Гермиона поймала себя на мысли, что она почти заснула, но нужно было действовать. Дом, в котором она находилась, был единственным, который не проверял Долохов. Она аккуратно отворила дверь, молясь, чтобы петли не заскрипели, и вышла в коридор. Было тихо. Никаких признаков того, что кто-то бодрствует. Гермиона думала над тем, чтобы зайти в комнату к старушке и убедиться, что она спит, но все же она решила не реализовывать ее, боясь быть обнаруженной. Гермиона даже не знала, с чего начать. Сначала она прошла на кухню, но подумала, что вряд ли хозяйка дома прятала бы кровь в буфете на кухне, куда бы приводила своих гостей. Поэтому Гермиона вышла оттуда и направилась к другой комнате, по-видимому залу. Искать вручную было плохой идеей, так можно навести шороху и разбудить половину деревни, поэтому стоило положиться на заклинание. Невербальные манящие чары не получились, хотя Гермиона на них и не сильно надеялась. Палочка не слушалась и вряд ли могла сотворить что-либо сильнее левитационных чар, произнесенных невербально. — Акцио кровь. — произнесла она настолько тихо, насколько могла. Эффекта ноль. Абсолютно ничего. Тут было одно из двух: либо склянок с кровью нет и это всего-лишь доброжелательная старушка, либо крови нет, потому что старуха ее не запасает, но убивает именно она. В любом случае Долохов оказывается прав. Придется возвращаться в комнату и ждать рассвета, чтобы уйти на поиски своего надзирателя. Расстроенная Гермиона вернулась в комнату и рухнула на кровать. К глазам подступали слезы, хотелось просто забиться в угол и никогда оттуда не уходить. Все шло не так, как надо. Хотя, может это и к лучшему. Это же идеальный шанс для побега. Ночь, Долохов в лесу, а у нее есть волшебная палочка. Да, она ее не слушается, но для простых и не самых сильных заклинаний она сгодится. Надо просто выйти из дома и пойти в обратную сторону от леса. Да и зачем все усложнять, можно же просто трансгрессировать. Куда? Да какая разница! Главное просто уйти, убежать и больше никогда не видеть Долохова, Гернка и других Пожирателей Смерти. Там, в безопасности, она уже сможет на холодную голову продумать дальнейшие действия, но главное сбежать. Гермиона встала с кровати и вышла из дома. Вещей у нее не было, а значит и дополнительного отягощения тоже. Всего-лишь выйти за пределы деревни и трансгрессировать, всего-лишь выйти за пределы деревни и трансгрессировать. Она повторяла эту фразу, как мантру. Никогда она еще не чувствовала близость свободы так, как сейчас. Всего-лишь выйти за пределы деревни и трансгрессировать. Деревня закончилась, но кто-то мог увидеть ее из окна. Надо было уйти еще дальше. Она пошла в противоположную сторону от той, куда должен был идти Долохов, чтобы вдруг не столкнуться с ним. Она шла вдоль трассы, по которой иногда проезжали машины. Некоторые даже сбрасывали скорость и предлагали подвезти девушку, но Гермионе это было ни к чему. После очередного автомобиля, она решила сойти с дороги в лес. Она зашла не очень глубоко, так, чтобы не было видно с дороги. Идеальное место. Тишину нарушало только урчание ее живота, она все же практически ничего не ела уже почти двое суток. Гермиона закрыла глаза и представила парк, куда она с родителями ходила в детстве. Милое место с речкой и красивыми пейзажами гор. Как бы хотелось вернуться туда с родителями и не знать проблем, свалившихся на нее в последнее время. Гермиона открыла глаза, но увидела перед собой все те же сосны, кустарники, что были перед ней, когда она закрывала глаза. Ничего, она была не самой лучшей в трансгрессии, тем более, что она не практиковалась уже давно, к тому же ужасно голодная и запас ее сил практически на нуле. Нужно попробовать снова. Светло-серый утес, с которого открывается вид на стремящуюся холодную речку в несколько шагов в ширину. И… Сосны и кустарники. Черт! Ничего не получилось и на пятый раз. Абсолютно ничего. Что не так с этим местом, ее силами и с ее жизнью?! Гермиона практически рыдала, стоя одна на поляне. — Соберись! — сказала она себе, прикладывая руку ко лбу, на котором образовались капельки пота. — Даже Рональд Уизли смог трансгрессировать, когда был один в лесу. — от воспоминаний о Роне слезы все же брызнули у нее из глаз. Все кончено, ничего не получится. Были бы рядом Рон и Гарри. Они бы наверняка что-нибудь придумали. А она просто стоит посреди леса и жалеет себя. Делать было нечего, ничего не получалось. Гермиона уже думала идти обратно в деревню и сделать вид, что ничего не было, а на утро дождаться Долохова и уже с ним трансгрессировать в его поместье. Но пришла другая идея. Вернуться на трассу и воспользоваться изобретением и добротой маглов и доехать на попутке куда-нибудь, главное подальше от Долохова. Главное, чтобы были машины, а то время позднее. Гермиона повернула назад, но резко отпрянула. Между деревьями стояла старуха, сложив руки на животе. Давно она тут стояла, а главное зачем? У Гермионы был только один вариант, и он пугал ее больше всего. Как бы она не хотела доказать Долохову, что она права, и эта старуха и является вампиров, но сейчас, встретившись лицом к лицу с опасностью, она была не против поменяться со своим надзирателем местами. — Доброй ночи! — единственное, что смогла проговорить Гермиона своим потерявшим какую-либо силу голосом, ноги ее предательски отступали. — Куда вы это на ночь глядя ушли? Лес не безопасен даже днем, а вы тут ночью гуляете и совсем одна. — Я искала своего жениха. Может он одумался и решил вернуться. — Гермиона незаметно пощупала палочку в кармане брюк, убедилась, что сможет ее вытащить быстро и вовремя. — А как вы узнали, что я ушла? — Вышла посмотреть, в доме ли вы. А оказалось, что не в доме. Она же не с благими намерениями пошла меня искать? — Вы должны были оставаться в комнате, а вы ушли. — Я сама решаю, куда мне и когда можно уходить. — Вы ошибаетесь. Вы должны были оставаться там. — Пожалуй, я не буду ночевать сегодня у вас. Спасибо за гостеприимство, но меня напрягает ваше участие в моей жизни. — Вы не заплатили мне. — Вы сами отказались от денег, но если надо, то я заплачу. — Мне не нужны деньги, мне нужна другая плата. Гермиона услышала шаги сбоку. Она боялась повернуть голову и увидеть там автора этого шороха. Конечно, она надеялась, что это белка или мышь пробежала, максимум пришел Долохов. Шорох был явно похож на шаги взрослого человека. Оттягивать было некуда. Гермиона повернула голову и увидела невысокого мужчину в черной мантии с красными элементами. Он шел, опустив руки, пристально наблюдая за девушкой, как хищник за своей жертвой, пытаясь ее загипнотизировать. Вампир или нет, было уже все равно, Гермиона чувствовала, что она в опасности и нужно защищаться. — Петрификус Тоталус! — она, что было мочи, выкрикнула заклинание, направляя палочку на мужчину, но заклятие пролетело мимо, Гермиона он резкой боли руке упала на землю, палочку она уронила и пыталась глазами отыскать ее во тьме на земле. Над ней стояла старушка со своей тростью, которая послужила орудием против Гермионы. Теперь с ней уж точно было кончено. Палочка будто сквозь землю провалилась, Гермиона не могла ее найти ни глазами, ни рукам. К тому времени к ней подбежал мужчина и камнем ударил ее по голове в висок. Очнулась она, когда было уже светло. Рядом сидел Долохов и что-то писал в небольшой блокнотик. — Как себя чувствуете? — оторвался он от записей, поднимая свой озабоченный взгляд на Гермиону. — Голова раскалывается. — Не вставайте только резко. Вас ударили по голове видимо тем камнем. — он указал рукой на камень в пятнах крови, который лежал неподалеку. — Как вы…? — Вам не очень понравится мой рассказ. Лучше выпейте вот это, — он протянул ей термос с непонятной, но вкусно пахнущей жидкостью. — Пособирал какие-то корешки, цветки, пришлось вспомнить уроки травологии. В общем, это должно помочь от боли. — Могли бы просто таблетки достать. — Мог бы, но у нас ведь пикник. — Что вы с ними сделали? — Отвел в деревню и вызвал полицию. Все намного проще, чем вы думаете. — Всего-лишь отвели в деревню. — Под империо еще никто не сопротивлялся. — Что в итоге выяснилось? — Мать и сын. Сын, как вы уже догадались, помешанный на всяких ритуалах и, как мне кажется, психически больной человек. Подчеркиваю, человек, а не вампир. Мать его ищет жертв, в основном из туристов или случайно забредших людей, главное, чтобы они ходили в одиночку, а он убивает. Как я и говорил, обычный человек. — Хорошо, предлагаю ничью. Все же я была права насчет старухи, она же замешана в этом. А теперь я готова выслушать, как же вы так вовремя подоспели. — По поводу этой милой пожилой женщины я и сам догадывался. Дослушайте и, главное, резко не вставайте. В общем, когда мы с вами остались у нее ночевать, вы спали, а я держал вахту. В какой-то момент я услышал шаги, причем это не были тяжелые и неравномерные шаги старушки, а нормальные. Я сделал вывод, что в доме, помимо нас троих, есть еще кто-то. И тогда у меня в голове сложилась теория, что как раз эта старушка и могла предоставлять этому человеку жертв, быть в своем роде приманкой. Но я подумал, что вряд ли один человек справится с двумя, поэтому нужно было сделать так, чтобы остался только один, а точнее только вы. — И поэтому вы инсценировали эти поиски крови по лесу, это якобы разделение и прорабатывание двух вариантов. — Ну да, вариант был всего один. В итоге вы ушли в дом, а я следил за ним и готовился вмешаться. Вот только вы почему-то вышли оттуда. Он же мог видеть как я пыталась трансгрессировать. — Решила подышать воздухом. — Ночью в лесу, зная, что где-то здесь орудует маньяк? — Мои вкусы весьма специфичны. Но все же, потом вы за кем следили? — За нашими преступниками. Я проверял свою теорию, а не наблюдал за вами. Как видите, я был прав. — Могли бы и пораньше ввязаться. — Я хотел окончательно убедиться. — Что же тогда не подождали, пока меня свяжут и не начнут выкачивать кровь? — Ну раз вы сново проявляете свой сарказм, значит уже стало лучше. Как ваша голова. — Болит. Моя голова болит, а еще мне нужна вода и тряпка, чтобы оттереть засохшую кровь. — Агуаменти. — Долохов достал из сумки кусок ткани и смочил его водой. — Спасибо. — Гермиона протянула руку. — Вы ничего не увидите, а зеркало я с собой не ношу. Поэтому, позвольте? Долохов подошел к ней сбоку и точными движениями начал оттирать засохшую кровь с виска. Изредка получалось так, что он дотрагивался своими шершавыми, но теплыми руками до ее щеки. Бунтующая Гермиона где-то в глубине души пыталась докричаться, чтобы она это остановила, но та Гермиона, которая решила смириться с нынешним положением, уже, похоже, не слышала ее. На удивление, она наслаждалась этим моментом, но старалась не показывать виду. — Когда я осматривала дом, я не нашла еще одной комнаты. Где тогда сидел он? И зачем он вообще ходил ночью по дому? — Я подозреваю, что где-то был погреб, где он и обосновался. А по поводу ночного образа жизни, я думаю, он был одержим вампирами, поэтому и эти кровавые ритуалы и избегание солнечного света. Долохов закончил с засохшей кровью. — Как думаете, вы выдержите трансгрессию? — Без разницы, давайте быстрее отсюда уйдем. Долохов протянул ею руку, она положила свою на нее, и они исчезли.