Ты - моя! Часть 2

В следующие дни, Элайджа как не старался не мог спокойно поговорить с невестой, которая игнорировала его, уходя в другую комнату сразу же, как только слышала слово «бюро». Лив оставалась в его квартире, проводя все время либо в обществе Мег, либо за обсуждением проекта с новыми клиентами Гасса, и пока Майклсон тихо зверел, призывая на помощь все свое терпение. Он миллион раз пожалел о том, что назвал синеглазку дурой, но теперь стало совершенно очевидным то, что ей не было достаточно только его извинений. Оливия вела себя нарочито холодно, делая вид, что ничего не случилось, и даже ложилась с ним в одну постель, но стоило Элайдже лишь прикоснутся к ней, находилась тысяча причин, по которым ей срочно нужно было куда-то бежать, спешить, или у нее появлялось срочное дело. Она не отталкивала его, но при этом и не подпускала к себе, выказывая таким образом свою обиду, которую Майклсон считал просто надуманной. Но время шло, а Лив и не думала, отказываться от поездки в Нью-Йорк, считая это делом решенным. Даже разговор с Гассом, который Элайджа спустя пару дней вынужденного воздержания провел в крайне жесткой форме, не дал никаких результатов. Оливия была нужна бюро, сама хотела этого, и ее начальник лишь разводил руки. — Она беременна, — цедил Майклсон, не сводя с собеседника тяжелого взгляда. — И полетит частным самолетом, — стоял на своем Гасс, — поверьте мистер Майклсон, с ней все будет в порядке. К тому же, — мужчина слегка поморщился, — Лив просила меня совсем не обсуждать с вами этот вопрос, только лишь из уважения… Продолжить ему не позволила появившаяся в кабинете Оливия, которая окинув жениха недовольным взглядом, напомнила начальнику, что у них встреча в переговорной. Гасс, кивнув, поспешил к двери, а Элайджа, стоило тому скрыться за порогом, едва успел подхватить устремившуюся за начальником Лив. — Стой, синеглазка, — низким голосом проговорил он, — хватит уже от меня бегать! — Мы все обсудили, Элайджа, — холодно отозвалась девушка, пытаясь высвободить руку. — Я так не думаю. — Я еду в Нью-Йорк, — упрямо прищурилась Оливия, — и ты не сможешь мне помешать. — Я твой жених! — привел последний аргумент Майклсон, сильнее сжимая тонкое запястье. — Но не хозяин! — зло выдохнула Лив, — и ослабь хватку. Ты сломаешь мне руку. — Подумай о ребенке, — вновь попытался достучаться до обиженной невесты Элайджа, — я был не прав, признаю это. Прости меня. — Ты сказал то, что думал, — устало отозвалась Оливия, качая головой, — и я не вижу смысла обсуждать это вновь и вновь. Дай мне спокойно закончить проект. А после мы обсудим наше будущее. — Что значит «обсудим»? — напрягся Майклсон. — Прошу, не дави на меня, — прикусила губу Лив. В синих глазах на миг мелькнули слезы, и Элайджа ощутит мучительный укол вины. — И не думал, — проговорил он уже спокойнее, и осторожно привлек девушку к себе, — я просто люблю тебя, синеглазка. И беспокоюсь о тебе. — Я знаю, — прошептала в ответ Лив, опуская глаза, — но дай мне хоть немного свободы. Я хочу заниматься этим проектом. Оливия посмотрела ему прямо в глаза, и Элайджа, увидев в мутной синеве смесь надежды, отчаянья и боли, понял, что не имеет права лишать свою невесту, того, что для нее действительно важно. — Но после, ты останешься дома, — нарочито строго ответил ей Майклсон, и в это миг лицо его невесты озарилось широкой улыбкой. — Я не шучу, синеглазка, — продолжил он, хмуря брови, — это будет твоя последняя поездка. — Я люблю тебя, — выдохнула Оливия, обвивая руками шею жениха, — спасибо, что понял. — Не за что, — скривил губы Майклсон, — мне досталась самая упрямая из всех женщин… — А мне в женихи — настоящий тиран, но я ведь не жалуюсь, — сладко протянула Лив, не скрывая радости от своей маленькой победы. — Потому что не на что, — невозмутимо отозвался Элайджа, и его ладони невольно скользнули с талии, на девичью попку, — тебе нравится, когда я доминирую. Во всем. И особенно в постели. — Только не здесь, — вспыхнула Оливия, пытаясь вернуть руки жениха назад, — и не сейчас! Мы ведь в офисе. И меня ждут в переговорной. — Я бы на твоем месте не упрямился, синеглазка, — низким голосом откликнулся Майклсон, возвращая ладони на ее ягодицы, и стискивая их через тонкую ткань платья, — я ведь могу и передумать по поводу твоей поездки… — Вот она — тирания во всей красе, — прищурилась Лив, качая головой, — а я уже размечталась, что ты изменился… — Только не в том, что хочу тебя, — выдохнул ей в ухо жених, и девушка невольно сильнее вцепилась в лацканы его пиджака, пытаясь устоять на ногах, до того дьявольски соблазнительными ей показались его слова. — Ты обещал, — почти простонала Оливия, чувствуя как возлюбленный касается губами ее шеи, — прошу, Элайджа… — Что же, твоя взяла, синеглазка, — хриплым голосом проговорил Майклсон, осторожно отводя руки от желанного тела, — как видишь, сегодня я выполняю все твои желания. Но сегодня ночью — моя очередь. Согласна? Лицо Лив залилось краской. — Вижу, что да, — самодовольно улыбнулся Элайджа, — в таком случае, до вечера. И, поцеловав на прощанье так и ничего не сказавшую ему Оливию, он поспешил покинуть бюро, направляясь в свой офис.