Ты - моя! Часть 2

— Уже соскучилась? — Прости, но я… Голос Лив звенит в трубке, но Элайджа не сразу понимает смысл сказанных ей слов, стискивая телефон так сильно, что экран лишь чудом остается цел. Синеглазка говорит что-то о сроках, о том, что это работа, о том, что ей очень жаль, но Майклсон слышит лишь то, что она уже в самолете, улетает в Нью-Йорк, а он узнает об этом только сейчас, когда до взлета остаются считанные секунды. Элайджа чувствует, как ярость охватывает его, набирая обороты, и он уже кричит в трубку, не обращая внимания на робкие попытки невесты попросить у него прощения. Ему на это плевать. Как и на то, что она наверняка не одна в кабине самолета, и все кто сидят с ней рядом становятся невольными свидетелями их скандала. — Ты ведь согласился с моей поездкой! — наконец удается вставить Оливии, и в ее голосе слышится досада и стыд. — И ты решила воспользоваться этим? — цедит в ответ Майклсон, — ты просто обманула меня! — Вовсе нет, — пытается оправдаться девушка, — я просто… просто забыла о том, что мы летим сегодня. Было много работы и я… — Ты. Мне. Соврала. — Нет! Я… — С меня хватит, синеглазка, — почти рычит Элайджа, не позволяя невесте закончить, — ты права. Как только ты вернешься, мы обсудим наше будущее. Я не позволю больше делать из меня дурака! Первым делом… Но прежде, чем он успевает договорить, в динамике раздаются скрежет и гул, за которыми и вовсе следуют короткие губки. Синеглазка улетает, даже не удосужившись выслушать его. Просто поставив его перед фактом. Воспользовавшись его согласием, которого добилась обманом. «Она просто не уважает меня» — эта мысль обжигает сознание, и Майклсон тяжело оседает на кресло, устало отбрасывая в сторону телефон. Гнев и ярость все еще бушуют в нем, но уже не горят — тлеют, и вместо злости он чувствует боль. И обиду. Потому, что он любит ее. Потому, что она не должна была поступать так. Потому что он слишком много позволил ей, уступая во всем. Потому что он совсем потерял контроль над ситуацией. Первый раз за всю свою жизнь. Это открытие мгновенно отрезвляет Элайджу, и он стискивает зубы, зло щуря глаза. Поведение синеглазки не просто случайность. Это вызов. Ему и его образу жизни. Его власти над ней. Его мужскому началу, которая эта мигера по всей видимости никогда не признавала, лишь притворяясь покорной. Ну, а он… Он же просто дурак, что растекся перед ней, превратившись в тряпку! Майклсон качает головой, тянется к телефону, и переносит оставшиеся встречи на следующий день, после чего звонит Колу, который сразу же откликается на его предложение пропустить по стаканчику. По всей видимости Мег о своей поездке синеглазка сообщила раньше чем ему, своему жениху, и Элайджа лишь сильнее сжимает губы. Вечер проходит в пивном угаре, пока братья опустошают один бокал за другим, обмениваясь редкими фразами. Уже возвращаясь домой, когда он, пошатываясь у двери пытается открыть замок, Элайджа слышит звонок и мгновенно узнает мелодию, установленную на Оливию. Он не отвечает. Утро предсказуемо встречает его головной болью, но пара таблеток аспирина и холодный душ исправляют дело. Правда, улучшают они лишь физическое состояние. В голове по-прежнему только досада, злость и разочарование, которые в одиночестве пустой квартиры, хранящий запах до боли знакомых духов, ощущаются в разы сильнее. Элайджа проверяет телефон, и долго смотрит на горящий красным пропущенный вызов от виновницы его состояния, но прежде чем он нажимает на любимое имя, чтобы перезвонить, экран озаряется новым сообщением. Его уже ждут в офисе, и Майклсон считает это знаком. Он не будет ей перезванивать. Перевоспитанием синеглазки он займется лично, и телефонный разговор в этом мало чем поможет. С маленькой мегерой нужны другие методы, и первый раз за все время Элайджа на миг жалеет, что она беременна. Потому, что порка в этой ситуации пришлась бы более чем кстати. Всю дорогу до работы он думает о том, как наказать свою невесту, и лишь сильнее разжигает свою злость. Она соврала ему. Обманула. Предала. Майклсон крепче сжимает руль, вдавливает педаль газа в пол и ему хватает пяти минут, чтобы оказаться у здания компании. Он резко тормозит, пугая проходящих мимо сотрудников неприятным скрежетом, и на миг застывает, прикрывая глаза. Он решит эту проблему. Как и все остальные. Уже завтра, когда синеглазка вернется домой. Эта мысль немного успокаивает Элайджу, и он, прихватив кейс с документами, идет к центральному входу, так и оставляя свою Ауди прямо на газоне. Разумеется, никто не говорит ему по этому поводу и слова. Майклсон полностью приходит в себя уже в лифте, но его лицо все также сохраняет мрачное выражение, отчего сотрудники, встречающиеся ему на пути жмутся к стенам, коротко кивая в знак приветствия, и лишь сидящая в приемной блондинка широко улыбается, будто и не замечая настроения начальника. — Доброе утро, мистер Майклсон! Завидев его, она вскакивает на ноги, и голубые глаза светятся от восхищения, когда она проходится горящим взором по его сшитому на заказ костюму. Она не говорит больше ни слова, но Элайджа и без этого чувствует исходящие от нее волны эмоций. Тех, что он так часто ощущал в прошлой жизни. До встречи со строптивой синеглазкой, после которой другие женщины перестали для него существовать. К собственной досаде, Майклсон неожиданно понимает, что даже злость на невесту не изменяет этого обстоятельства, но призывный взгляд секретарши слишком уж явно свидетельствует о ее желаниях, и он строго сводит брови. — Мисс Арден? — Анжелика — мягко поправляет блондинка, но тут они встречаются взглядами и наигранно слащавое выражение мгновенно исчезает с ее лица. — Мисс Арден, — властно продолжает Элайджа, — подготовьте мне график встреч и отчет по проекту на реке. Он не дает ей сказать и слова, направляется вперед, и лишь у порога своей двери останавливается, небрежно добавляя, даже не соизволив повернуться. — И черный кофе. Секретарша что-то говорит в ответ, но Майклсон уже не слышит этого, плотно прикрывая за собой дверь. Он не видит, как на пухлых губках появляется полная похоти улыбка. Анжелике явно по вкусу ее деспот-начальник. Тут он не ошибается.