Ты - моя! Часть 2

— И что же ты планируешь делать? Кол склоняет голову, глядя на Элайджу, который цедит бурбон, задумчиво щуря глаза. — Лив приедет только через два дня, — продолжает младший Майклсон, — боюсь, что если мы с тобой продолжим в том же духе… — Через два дня? Впервые за весь вечер в голосе Элайджи сквозит интерес, и он поворачивается к брату, щуря глаза. — Ну конечно, — с сарказмом тянет он, — моя невеста сообщает о своих перемещениях кому угодно, кроме меня. — Сообщила бы и тебе, отвечай ты на звонки, — качает головой Кол, осушая бокал. — Она обманула меня, — упрямо выговаривает Элайджа, — ты что же будешь ее оправдывать? Неужто блондиночка настолько обработала тебя, что ты веришь каждому их лживому слову? Старший Майклсон кривится, делает еще один глубокий глоток, и на его губах появляется насмешливая ухмылка. — Учись на моих ошибках, — хрипло говорит он, щуря глаза, — этим… мегерам нельзя давать спуска… Голос Элайджи сочится цинизмом, но Кол отчетливо слышит, что за напускной бравадой прячется обида. И боль. Ему вовсе не нравится поведение Оливии, он мало слушает Мег, которая способна оправдать и убийство ради свой подруги и он не хочет уговаривать брата простить свою строптивую невесту, но еще меньше Кол хочет чтобы он страдал, а в том, что счастлив старший Майклсон может быть только рядом со своей упрямой синеглазкой, он не сомневается ни на секунду. Но также Кол знает своего брата. Знает слишком хорошо, чтобы поверить в то, что Оливия отделается лишь легким укором за то, что подставила под сомнение авторитет того, кому никто и никогда не смел перечить. Кол сжимает губы, качает головой, силясь подобрать слова, для того, чтобы перевести настрой брата в более мирное русло, но в этот миг на его телефоне высвечивается сообщение Мег. Где ты ходишь? Немедленно возвращайся! Кол пытается прикрыть экран рукой, но Элайджа успевает прочесть написанное Мег и на его лице отражается смешанная с неодобрением насмешка. — Ну же, ответь своей… госпоже, — тянет он с ехидной улыбкой, и в этот миг Кол понимает, что брат мертвецки пьян. — Так, — выдыхает он, решительно поднимаясь с высокого стула, — я сейчас поймаю такси, а ты будь здесь. Тебе определенно пора домой. — С чего бы? — хмурится в ответ Элайджа, делая знак бармену об очередной порции бурбона. Кол игнорирует его слова, исчезая в толпе гостей, и старший Майклсон усмехаясь делает глубокий глоток из нового бокала. Он точно знает, что не хочет больше слушать Кола, все темы которого сводятся либо к Мег, либо к ее подружке, синие глаза которой Элайджа видит все ночи, что проводит в холодной постели. Он не хочет, чтобы его сердце вновь и вновь пронзала боль при мысли о том, что синеглазка не ставит ни во что его мнение, о том, что для нее работа важнее их любви и даже ребенка, не хочет стискивать зубы от досады понимая, что она обманула его, наплевав на все то, что между ними было, на то, как он изменил ради нее свою жизнь. Элайджа хочет забыться и компания Кола, совершенно не входит в его планы, и появляющаяся в этот миг с ним рядом Анжелика, которая садится за соседний стул, кажется его знаком небес. — Ты на машине? — вместо приветствия говорит он, даже не интересуясь тем, что его белокурая секретарша делает в баре, который он с Колом выбрали для своей встречи. — Да, мистер Майклсон, — с готовностью выдыхает она. — Отвезешь меня домой, — приказывает он, и Анжелика часто кивает, мгновенно подчиняясь. Она подскакивает со стула, протягивает Элайдже ладонь, но он игнорирует ее жест, кивком указывая в сторону выхода. Девушка слегка морщит носик, но все же идет вперед, и несколько минут спустя, они оказываются у ее машины, в которую Элайджа садится, откидываясь на кожаную спинку. Он называет адрес, прикрывает глаза, и Анжелика исполняет его приказ, выруливая на дорогу, на которой ничего не подозревающий Кол пытается поймать такси. Секретарша пытается завязать разговор, шепча что-то своим жеманным голоском, но Майклсон даже не слушает ее, думая совсем о другом. Синеглазка приедет через два дня. Через два чертовых дня, которые ему вновь и вновь придется видеть ее во сне, вновь и вновь думать о том, что она его не уважает, что ей на него плевать. Через два дня, о чем знает даже Кол, но только не он, тот, кому она лживо клялась в любви. — Мы приехали, мистер Майклсон. Сладкий голосок Анжелики вырывает его из мрачных мыслей, и Элайджа невольно поворачивается в сторону не сводящей с него горячего взгляда блондинки. — Что я еще могу сделать для Вас, — тянет она, недвусмысленно выдыхая, — я способна на многое. — Не сомневаюсь, — глухо выдыхает Майклсон, — пошли. Он сам не знает зачем зовет ее в свою квартиру, сам не знает для чего ему компания той, что не вызывает совершенно никаких чувств, кроме раздражения, но ее неприкрытое восхищение, что сияет в голубых глазах, кажется Элайдже очень нужным. Вот тебе синеглазка, посмотри! Есть те, что готовы на все, стоит ему сказать лишь слово! Те, что знают, что такое быть покорной! Эти мысли подстегивают, туманят сознание, и Элайжа сам не замечает, как они с секретаршей оказываются у двери его квартиры, которую он распахивает, приглашая ее во внутрь. — Мистер Майклсон, что именно мне для вас сделать? — с наигранным придыханием шепчет блондинка, когда они оказываются в темной гостиной, освещаемой лишь уличными фонарями, — я готова на все! — Так уж на все? — игриво спрашивает Элайджа, изучая ладную девичью фигурку. — О, да. Куда и как захотите, как пожелаете, даже, если Вы будете жестоки со мной — тут же отзывается она, расстегивая пуговки своей рубашки, — просто прикажите! Я умею исполнять приказы… Эта покорность, контрастирующая с пренебрежительным отношением Оливии неожиданно заводит его, подстегивая животные инстинкты, которые вместе со злостью на Лив овладевают им, и Майклсон покачиваясь делает шаг вперед, не сводя с блондинки властного взгляда. — Не стоит, тебе раздеваться не нужно, — говорит он и садится на диван, расстегивая ширинку брюк, — это ни к чему. И Анжелика без лишних слов понимает, чего именно Элайджа от нее хочет — Вы сейчас забудете обо всех проблемах, босс, — похотливо улыбается она, опускаясь перед ним на колени и освобождая из белья его плоть, проходясь по ней ладонью. И Майклсон прикрывает глаза, откидываясь на спинку дивана. Он действительно хочет забыть. О проблемах с Лив, о том, что она не считается с его мнением, постоянно отталкивает, и в миг, когда уста блондинки смыкаются на головке его члена, Элайджа почти злорадствует, от осознания того, что он получает то, в чем синеглазка в последние месяцы так часто ему отказывала. — Мистер Майклсон, — шепчет блондинка, на миг отрываясь от своего занятия, — делать вам приятно — моя обязанность! Она ведет языком вдоль члена, обводит напряженную головку, ласкает яички, а потом максимально глубоко берет мужскую плоть в ротик, посасывая ее и ритмично двигая головой. Элайджа, закрыв глаза, стонет в полный голос, настолько умелыми оказываются движения его секретарши. То, что она профи в этом деле — совершенно ясно. И это — именно то, что ему сейчас нужно. Получить физическое удовольствие, просто поиметь ту, которая сама себя предлагает, отдается его власти, подчиняется его силе. Немного закашлявшись, блондинка отстранилась от члена Элайджи, но он сразу же давит ей на затылок, призывая не останавливаться, потому, что эта секундная пауза вновь возвращает мысли о той, что предала его доверие, бросила его в одиночестве. Он столько раз видел свою синеглазку в этой же позе, но кроме физического удовольствия он получал и моральное, нежно гладя ее золотые волосы. Прикосновение к блондинистым ухоженным волосам вызывает у него совсем другую реакцию. Он, словно, выпачкал руку. И не только руку. Все происходящее становится настолько неправильным, что Элайджу накрывает приступ тошноты. И отвращения. К самому себе. — Достаточно, — хрипло цедит он, пытаясь привстать, — уходи. Но Анжелика и не думает останавливаться. — Хватит, я сказал! — уже громче хрипит Элайджа. Но девушка его будто не слышит, она лишь ускоряет движения головой, плотнее обхватывает губами член, сжимает его основание, до тех пор пока Майклсон, от столь умелых манипуляций не сотрясается в мутном оргазме, изливаясь в ее рот. Отвращение и удовольствие смешиваются воедино, и Элайджа вновь чувствует подступающую в горлу тошноту, когда открыв глаза, видит, что Анжелика все еще стоит перед ним на коленях, собирая языком остатки семени с его плоти. — Ты что меня не слышала? Убирайся! — хрипит он. — Какой вы грубый, я люблю таких мужчин, — улыбается блондинка, но прежде чем она успевает сказать что-то еще гостиную озаряет свет. И Элайджа замирает, видя на пороге Оливию лицо которой на его глазах превращается в ледяную маску. — А это кто, милый? — нисколько не смущаясь, тянет Анжелика, демонстративно проходясь языком по губам, собирая белесую жидкость, — ты любишь секс втроем? Что ж, я совсем не против!