Ты - моя! Часть 2

Следующие несколько дней, Лив кажется, что она только и делает, что пытается избежать встречи со своим фиктивным мужем, который каждый день приходит в клинику, в надежде продолжить разговор, который им не позволило закончить появление Мег, Кола и Клауса. Она уходит на процедуры, притворяется спящей, смущаясь, просит его уйти, оправдываясь кормлением Лекси, или же позволяет Элайдже появится у ее постели только в присутствии Мег, Кола или на худой конец доктора. Майклсон не высказывает ей ни единого упрека, но Оливия видит горящее в его глазах нетерпение. И его желания совершенно очевидны. Элайджа хочет вернуть ее, и не скрывает своего намерения, воодушевленный их примирением на фоне рождения дочери. А вот Лив сама не знает, чего хочет. Или знает, но боится себе в этом признаться. Сомнения сводят с ума, воспоминания причиняют боль, но при этом она не может отрицать то, что ее чувства, с которыми Оливия так отчаянно боролась последние месяцы, все еще живы. Возможно, ей было бы проще, не окажись Элайджа рядом с ней в приступах схваток, не помоги он ей во время родов, не успокой ее страх. Возможно, было бы намного легче совсем вычеркнуть его из своей жизни, не стань он таким отцом, что все нянечки, не скрывая умиления, по очереди рассказывали ей о том, как он проводил время с Лекси, не наводи он страх на врачей, которые сдували теперь с нее пылинки. Возможно, все было бы так, но… Но Элайджа Майклсон не оставляет ей ни единого шанса. О, он все еще остается собой — властным тираном, получающим все, что хочет, суровым деспотом, что привык к тому, что абсолютно все подчиняются его желаниям, самоуверенным мужчиной, сводящим с ума своей силой и привлекательностью. Вот только теперь Лив видит и другую его сторону, когда темные глаза наполняются обожанием и нежностью, стоит ее мучителю увидеть крошечную малышку, смотрящую на него мутным взором и не по-детски серьезно хмурящую свои тонкие бровки. И Оливия думает. День за днем она воскрешает в своей памяти всю историю их знакомства, сближения и совместной жизни и всякий раз синие глаза наполняются слезами, когда она доходит до той роковой ночи, что разделила из жизнь на «до» и «после». Боль все еще сильна, чертовски сильна, но все же, все чаще Лив кажется, что-то, что происходит в реальности — важнее, и может быть Элайджа и правда исправился, может быть он заслуживает шанса на то, что бы… Оливия думает об этом, стоя в большом лифте клиники, рядом с другими пациентами и посетителями, когда едет на очередные процедуры в отделение послеродовой терапии, но в следующий миг, происходит то, отчего Лив невольно застывает и все ее мысли исчезают, а в легких заканчивается воздух. Двери лифта почти закрываются, когда в кабину проскальзывает девушка, на которую никто не обращает внимания, вот только Оливия моментально узнает ее, и синие глаза помимо воли мутнеют от слез. — Мужчина, нажмите мне на этаж кардиологии, — просит блондинка, кокетливо улыбаясь, а Лив чувствует, как к горлу подходит тошнота. Кабину лифта наполняет тот же мерзкий голос, который Оливия различила бы из тысячи, и она едва сдерживается, кусая губы, чтобы не протянуть руку и не вырвать клок волос у Анжелики Арден, которая абсолютно не стесняясь окружающих, без тени смущения продолжает болтать по телефону. — Дорогая, я сейчас в больнице, документы шефу везу, — лениво тянет она, рассматривая свой идеальный маникюр, — да, ты права, от этих старикашек одни проблемы. Другое дело мой бывший босс, красавчик Элайджа. Вот он классный, он каждую ночь мне снится. Если бы не его курица, которая тогда, так не вовремя появилась, мы бы… Дверь лифта открывается и блондинка с важным видом выходит, продолжая свой рассказ под легкий смех остальных пассажиров, а Оливия так и не может шевельнуться, сказать хоть слово, просто вздохнуть. Даже столкновение с Кетрин в квартире Элайджи кажется ей гораздо меньшим унижением, чем-то, что она испытывает сейчас, едва держась на ногах. Анжелика не просто разрушила ее отношения, но еще и не стесняясь, рассказывала всем окружающим о своих победах, не скупясь на оскорбления в ее, Оливии адрес, и все еще не оставляя надежды на воссоединение с Майклсоном. К моменту, когда Лив доходит до своей палаты, ее лицо становится совсем мокрым от слез, и она едва различает силуэт Мег, которая стоит у окна, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Блондинка замечает покрасневшие глаза подруги, ее несчастный вид и тут же оказывается рядом, сжимая ее дрожащие ладони своими тонкими пальцами. — Что случилось? — обеспокоенно восклицает она, оглядывая Лив, которая растягивает губы в вымученной улыбке. — Все в порядке, — наигранно бодро отвечает она, смахивая со щек слезы, — я просто уже скучаю по Лекси… Оливия не знает, зачем врёт лучшей подруге, не желая на этот раз показывать свою слабость, но в следующую секунду, когда Мег понимающе кивает, она жалеет об этом, потому что с губ подруги слетают слова, которых она совсем не ждёт. — Знаешь, — прочистив горло, начинает блондинка, не сводя с Лив внимательного взгляда, — я бы… Я бы хотела поговорить с тобой об Элайдже. Мне кажется, ты должна дать ему второй шанс.