Ты - моя! Часть 2

Прошло больше двух недель, прежде чем Оливия окончательно освоилась в квартире Элайджи, привыкнув к ритму его жизни. Ранний подъем сменял плотный завтрак с приемом таблеток после которого Майклсон проводил время с Лекси, а Лив занималась уборкой. Поведение Элайджи как и прежде было безразличным, но теперь, когда их быт был налажен, Оливия стала замечать то, что не видела прежде — пренебрежительный тон Майклсона совсем не соответствовал тому, как вспыхивали его глаза, стоило ей наклониться чуть ниже, открывая прекрасный вид на декольте, или же надеть обтягивающие легинсы. Вскоре она окончательно убедилась в этом, когда в очередной раз помогала Элайдже с рубашкой и брюками. Майклсон решительно отказывался ходить по дому в менее официальной одежде, словно хотел насладится тем, как Лив дрожащими пальчиками касается его груди, застегивая десяток мелких пуговиц. При этом он не сводил с нее темных глаз, словно наслаждаясь тем, как заливается краской лицо девушки от смущения под его тяжелым откровенным взглядом. — Ты не мог бы перестать это делать? — не выдержав, спросила она, когда Элайджа в очередной раз, не стесняясь, изучал ее декольте. — Ты о чем? — холодно поинтересовался он, не отрывая горящего взгляд от налитой женской груди. — Ты постоянно пялишься на меня! — сузив глаза, отозвалась Лив, на что Майклсон лишь пожал плечами. — А что делать? — невозмутимо проговорил он, — доктор сказал, что мне нужны положительные эмоции. — Что?! — неверяще воскликнула Оливия. — То, — словно не замечая ее растерянности продолжил Элайджа, — свою попку и ножки ты сегодня спрятала под этими ужасными спортивными штанами, а она так увеличилась после родов… Пораженная мужскими рассуждениями, замершая в растерянности Лив даже не заметила, как ладонь Майклсона легла ей на грудь, мягко стискивая нежную округлость. Только когда его пальцы сжали набухший сосок, Оливия пришла в себя, резко отбрасывая в сторону руку Элайджи. — Не смей меня трогать, — зло прошипела она, — будешь свою секретаршу лапать! Или тебе и левую руку сломать? — О нет, достаточно и того, что по твоей вине я сломал правую, — протянул Майклсон, зная, что это удар по больному месту и на его лице появилась самодовольная улыбка. Лив ничего не сказала в ответ, опустив взор, и вновь потянулась к пуговицам на мужской рубашке, но миг спустя девичьи ладони замерли. — Знаешь что, — вспыхнула Оливия, когда дело дошло до молнии брюк, которые явно бы не сошлись вместе из-за существенной выпуклости — думаю с ширинкой ты справишься сам! Или позови меня, когда успокоишься. Элайджа явно намеревался предложить что-то не совсем приличное, но требовательный крик Лекси прервал его. И спас Лив, которая на протяжении всего дня старалась не попадаться Майклсону на глаза, чтобы избежать очередных пошлостей. Оливии было сложно признаться себе в том, что дело было не только в колких упреках и откровенных взглядах. Дело было в нем самом. И в ней. В желаниях, что сжигали не только Элайджу, когда они были рядом. Когда его обнаженное тело было так привычно близко и Лив думала вовсе не об одежде. Не о помощи, которую она должна была ему оказать, не о своем долге. К удивлению Оливии в этот день Майклсон больше не искал с ней встреч и не звал обычным приказным тоном. После завтрака он вернулся в спальню и так и не выходил оттуда, несмотря на то, что Лив звала его к обеду, а потом к ужину. По всей видимости он слишком увлекся работой, и не желал отвлекаться от изучения нового проекта, о котором несколько дней назад, будучи в хорошем настроении после общения с дочерью, он обмолвился вскользь. Или же он переключил внимание на свою секретаршу, которая наверняка, как и ее предшественница была более доступной, чем она, Оливия. Погруженная в эти мрачные мысли, Лив сама не заметила, как уснула на диване, скинув спортивные брюки и укутавшись в плед. Ближе утру ей стало жарко, и она сама не заметила, как откинула его в сторону, открывая прекрасный вид на свои бедра и ягодицы, едва прикрытые тонкими трусиками. Ей снился странный сон, отдающийся тяжестью в низ живота, и сквозь дрему, она чувствовала невесомые прикосновения, порхающие по внутренней стороне бедер, которых ей было мало. Лив развела ноги шире, желая усилить приятные ощущения. Касания стали более откровенными, перемещаясь на все ближе к промежности, и миг спустя Оливия, поняла, что это вовсе не сон, когда мужские пальцы сдвинув в сторону ее трусики, проникли в горячее лоно. А затем прямо возле ее уха прозвучал знакомый низкий голос. — Мокрая, как всегда. Как всегда, для меня, — прошептал Элайджа, мягко двигая ладонью. — Что ты делаешь? — выдохнула Лив, пытаясь свести вместе бедра, оттолкнуть его, но тело, так долго желавшее разрядки, будто отказывалось ей подчиняться. — Тебя и Клаус так будил? — хрипло протянул Майклсон, ускоряя движения. — Нет, — со стоном отозвалась Оливия, одурманенная откровенными ласками, о которых она в тайне мечтала едва ли не каждый день, — не будил. — А Клаус мне рассказывал, что вы спали вместе, — продолжил провоцировать ее Элайджа, надавливая на клитор. — Неееет, — перешла на крик Оливия, — мы с ним жили, как брат с сестрой, ты же это знаешь — Вот теперь знаю, — с насмешливой улыбкой ответил мечущейся девушке Элайджа, полностью отстраняясь за несколько секунд до ее оргазма. Лицо Лив стало багровым и она расширила глаза, дрожащими руками пытаясь отыскать плед, когда поняла, что именно сделал с ней Майклсон, глаза которого скользили по все еще разведенным в стороны ножкам. Она сдалась. Проиграла. - Ты... ты...- Оливия задыхалась, не в силах найти слова, чтобы выразить свое возмущение, на что Майклсон, с лица которого не сходила самодовольная ухмылочка, только вскинул бровь — Приведи себя в порядок и найди мои таблетки, у меня голова болит, видимо последствия сотрясения. Сказав это, Элайджа, не спеша, поднялся с дивана и направился в сторону спальни, оставляя Лив одну в темной гостиной, пропитанной запахами ее неудовлетворенного желания.