Ты - моя! Часть 2

Оливия прикрывает глаза, наслаждаясь морским бризом, который играет ее волосами, распушенными по обнаженным плечам. Разгоряченный дневным зноем воздух медленно остывает, но Лив совсем не ощущает прохлады, упиваясь свежестью вечера. Вечера, который кажется ей иллюзией. Мечтой, сотканной из ее собственных фантазий. Но одного взгляда на безымянный палец, которое украшает сияющее кольцо, оказывается достаточно, для того, чтобы поверить в то, что все происходящее реальность. Она приподнимает подол платья, ступая босыми ногами по влажному песку, и теплые волны ласкают тонкие ступни, пока Лив идет навстречу тому, кто несколько минут назад стал ее мужем. Элайджа Майклсон все также мужественен и красив, как и в первый день их знакомства, но впервые Оливия не видит в темных глазах ни единой искорки привычной ледяной уверенности. Впрочем, ее личному деспоту вовсе не обязательно демонстрировать свою власть. Теперь она безо всяких оговорок принадлежит ему целиком и полностью. Оливия Майклсон. Лив улыбается, произнося свою новую фамилию шепотом, будто пробуя на вкус, пока Элайджа на миг отвлекается, забирая документы о их браке у приглашенного регистратора, который в тут же секунду ретируется, оставляя их наедине с океаном, розовым закатом и их любовью. Оливия поднимает голову, любуясь переливами неба, и понимает, что совершенно счастлива. То, что она чувствует сейчас определенно стоило всего того, что им пришлось пережить, начиная историей с Кетрин и заканчивая потерей проекта, и она шумно выдыхает, едва сдерживая эмоции, когда видит, что к ней идет причина всех перипетий ее жизни. Ее мучитель. Ее любовь. Ее муж. Элайджа не говорит ни слова, протягивая ей руку, и Лив тут же сжимает своей тонкой ладонью мужские пальцы. Они смотрят друг на друга долго, пока мужское лицо не становится мутным от наполняющих синие глаза слез, и тогда Майклсон тянет Оливию к себе, скользя ладонями по тонким плечам. — Как тебе в новом статусе? — вскидывает бровь он, оглядывая сверкающий на тонком пальце бриллиант. — Я всегда принадлежала тебе, — не задумываясь, отвечает Лив, и глаза Элайджи вспыхивают страстью и вождением, которые тут же находят отклик и в мутном девичьем взоре. — Ты — моя, синеглазка, — хрипло шепчет Майклсон, очерчивая кончиком пальца контур алых губ, — теперь официально. И думаю, сейчас самое время закрепить нашу сделку. Желание, что сквозит в мужском голосе, настолько очевидно, что Оливия невольно чувствует, как низ ее живота отдает жаркой волной предвкушения. Она не сомневается в том, как именно ее муж собирается подтверждать их союз. И она хочет этого, а потому покорно, не говоря ни слова, следует за ним в сторону бунгало, оказавшись на пороге которого Элайджа подхватывает ее на руки. Миг спустя они оказываются в спальне, и Майклсон опускает Лив на пол, а их губы тут же находят друг друга, сливаясь в поцелуе, в который они оба пытаются вложить всю свою любовь и нежность. Вот только ими владеет страсть, и Элайджа, едва успевает поймать тонкие девичьи пальцы, которые тянут с его плеч рубашку, не обращая внимания на разлетающиеся в стороны мелкие пуговицы. — Здесь очень жарко, — заливается румянцем Лив, будто оправдывая свои действия, отчего на лице Майклсона появляется знакомая улыбка, от которой ее обдает огнем желания. — Так и должно быть, — хрипло тянет он, глядя в мутные синие глаза, — я отключил кондиционер. — Но зачем? — непонимающе щурится Оливия. — Скоро узнаешь, синеглазка, — низким голосом отзывается Элайджа, обдавая ушко Лив горячим дыханием, — теперь ты моя жена, и я буду делать с тобой, что пожелаю. Поверь, тебе понравится. Оливия в этом даже не сомневается. Она прикрывает глаза, отдаваясь власти своего мужа, и не сопротивляется, когда он избавляет ее от платья, за которым следуют трусики и лиф, а после, ведомая мужскими руками, садится на постель, позволяя привязать свои запястья к резному изголовью. — Что ты хочешь сделать? — срывается с припухших девичьих губ, когда Элайджа накидывает на лицо Лив повязку. — Любить тебя, — просто отвечает тот, и Оливия улыбается, предвкушая обжигающее наслаждение, которое способен подарить ей лишь один мужчина. Тот, кому она полностью подчиняется, позволяя делать с собой все, чего бы он не пожелал. И Майклсон знает это. Его любовная игра начинается с нежного поцелуя, который он запечатлевает на алых губах и Лив подается ему на встречу. Ничего не видя, она только чувствует, как ее тело становится инструментом в умелых руках, и Оливия едва сдерживает стоны, от ощущений — одно сильнее другого, когда мужские пальцы скользят по ее телу — откровенно и в тоже время едва ощутимо. Элайджа едва касаясь, очерчивает контур пылающих губ, ласкает набухшие соски и медленно спускается ниже, скользя ладонью по ее плоскому животу. К тому моменту, когда мужские пальцы оказываются на развилке между дрожащих бедер, Лив уже на грани. Она шире разводит ноги, полностью раскрываясь перед мужем, совершенно не скрывая владеющих ей желаний. И Майклсон оправдывает ее ожидания. Едва касаясь, дразнящими движениями, он скользит кончиками пальцев по влажным складкам плоти, сводя Оливию с ума, и она готова поклясться в том, что на губах ее тирана-мужа играет довольная улыбка. — Элааайджа, — стонет Лив, когда Майклсон касается входа в трепещущее лоно, но не наполняет его, когда едва касается складок влажной плоти, намеренно обходя клитор. — Прошу тебя, — хнычет Оливия, вновь и вновь вскидывая бедра и выгибая спину дугой, желая ощутить на себе тяжесть любимого тела. Но коварный тиран только тихо смеется, наслаждаясь ее томлением и своей властью над покорной женой. — Какая ты нетерпеливая, — шепчет он, кусая маленькое ушко, — но сегодня мы не будем спешить… Я немного с тобой поиграю, синеглазка. Тебе понравится. Говоришь, что здесь жарко, пора тебя охладить. Лив чувствует горячее дыхание на своем лице, но миг спустя вместо горячих губ она ощущает приятный холод. Кубик льда, тая, скользит по контуру ее губ, и Элайджа собирает капельки воды, касаясь горячим языком ее скул, шеи, ключиц. Контраст жара и холода сводит с ума, и Оливия задыхается от удовольствия, кусая алые губки. — Ты маньяк, Майклсон, — стонет она, но стон быстро сменяется криком, когда Майклсон талым кубиком очерчивает ореол соска, обводит его и без того торчащую вершинку, а затем обхватывает ее губами, согревая. Крик Оливии наполняет спальню, а Элайджа не останавливается, спускаясь дорожкой ледяных поцелуев все ниже, и Лив теряет счет времени, пока мучитель наслаждался ее томлением. Обездвиженная, с завязанными глазами, Оливия чувствует все особо остро. От сумасшедшего контраста льда и губ, от близости желанного тела, от одной мысли, что она полностью обнаженная и совершенно беззащитная лежит перед Элайджей, напряжения между бедер возрастает в сотню раз. И Лив уже не стонет, она кричит и просит ее взять, пока муж выводит узоры на ее бедрах. — Пожалуйста, Элааайджа, — вновь и вновь просит она, все шире расставляя ножки, пока тот наконец не выполняет просьбу жены. Холодными губами Майклсон припадает к промежности Лив и таким же холодным языком слегка касается ее клитора, наполняя пылающее лоно своими пальцами. Нескольких ритмичных движений ладонью и дразнящих — языком хватает для того, чтобы жаждущее разрядки тело изогнулось дугой, и Оливия бурно кончила, выкрикивая имя мужа. Ее стоны наслаждения, разносятся эхом по бунгало, а сама Оливия выпадает из реальности, погружаясь в волны обжигающего экстаза. Лив приходит в себя несколько минут спустя, ощущая, как Элайджа снимает с ее лица повязку и освобождает руки, но прежде чем она успевает сказать хоть слово, Оливия слышит властный голос. — На колени, синеглазка, — приказывает Майклсон, с дьявольской улыбкой на губах, — нашу первую брачную ночь ты запомнишь на всю жизнь, обещаю. И Лив подчиняется, переворачиваясь на животик, и опираясь на локотки, под жадным взглядом Элайджи, который совсем не скрывает своих намерений, с хлопком опуская ладонь на округлую попку жены. — Хочу тебя, — почти рычит он, резко подаваясь вперед, и Оливия вскрикивает, когда Майклсон входит в нее до самого основания, сразу набирая быстрый темп. Напряженный член скользит в тесном лоне, и Лив встречает громким стоном каждый толчок Элайджи, подаваясь на встречу. Наслаждение захлестывает ее, лишая сил, и дрожащие колени сами собой расходятся в стороны, но сильные руки не позволяют ей упасть, удерживая за бедра. Майклсон берет ее словно в первый раз — жадно и властно, полностью подчиняя своей силе, и Оливия отдается ему, подтверждая совершенный на пустынном пляже союз. Она — его. Только его. Но Лив и не хочет иной судьбы, принимая мужа таким какой он есть — самоуверенного деспота, который пустил ее в свое сердце, собственника, который сделал своей перед Богом и людьми, мужчину, который любит ее и которого любит она. Ускоряя движения, Элайджа заводит ладонь между ножек Оливии, трет разгоряченный клитор, и она вновь достигает пика, сжимая напряженный член своим лоном, крича охрипшим голосом имя любимого. На этот раз оргазм еще полнее, ярче, и Лив погружается в темноту, ослепленная острым наслаждением, которое дарит ей ее любимый. Майклсон делает еще несколько глубоких толчков и следует за ней, а после они просто лежат бое о бок, совершенно обессиленные и счастливые. Оливия устраивается на плече у Элайджи, сладко потягиваясь, и готовясь ко сну, но в этот миг она слышит его абсолютно спокойный, не терпящий возражений голос. — Это не все, синеглазка. Я планировал еще раунд на пляже под звездами. И Лив изумленно застывает, когда муж поворачивает ее к себе, вглядываясь в синие глаза. — Напугал? — щурится Элайджа, не сводя с Оливии пристального взора, а потом он смеется, и Лив следует его примеру, думая, что муж шутит. Полчаса спустя, глядя на сияющее звездами небо, она понимает, что ошибается.