Испорченная душа

Габриэль совершенно не ожидал, что сможет вырубить Винчестера одним только ударом. Наверное, это давно нужно было сделать, и предоставленный шанс Гейб, конечно, не упустил. Возможно, в этот удар он вложил все свою злость, обиду, бессилие. Все, что он держал в себе слишком долгое время. «Черт, и что теперь делать с этой бессознательной тушей? Не бросать же его здесь! А может бросить? А что? Он, в любом случае, заслужил!». Недовольно рыкнув, Габриэль подошёл к Дину и перевернул его на спину. На виске красовалась маленькая ранка, а растекающаяся по лицу капля крови уже пересекла нос. Хлопнув несколько раз по его щеке и так и не добившись реакции, Гейб резко потянул его за руку, поднимая с асфальта. Винчестер облокотился на него всем телом, и Габриэль чуть не упал от тяжести тела, но сумел удержаться на ногах. Следующего шанса может и не предоставится, поэтому решение вместо похода в больницу, поговорить с Дином, было сложным, но правильным, как считал сам Новак. Вряд ли ему предоставится ещё возможность поговорить с парнем, который портил своим присутствием жизнь младшего брата. Взяв его под руку, Габриэль пошёл в противоположную от больницы сторону. Из груди иногда вырывались тихие стоны, а напряжённые мышцы ужасно болели от тяжелый ноши, но он продолжал идти. Желание узнать о том, что мучило его последние несколько дней, было просто невыносимым, поэтому Гейб практически не обращал внимания на возрастающую боль в руках и ногах. Благо, от дома Габриэля, до больницы было всего пятнадцать минут ходьбы, и, когда Новак увидел виднеющуюся вдали знакомое строение, он не смог сдержать облегчённого вздоха. Наконец, ещё чуть-чуть, и он сможет сбросить с себя этого чертового Винчестера, вздохнуть спокойно. Неожиданный страх заставил Габриэль слегка замедлить шаг. Родители. Как он будет объяснять им зачем он притащил какого-то парня в дом. Причём без сознания. Надеясь всем сердцем остаться незаметным, он прошмыгнул на задний двор и спрятался в заброшенном гараже, который был когда-то «убежищем», созданным маленьким Касом и Гейбом для игры в прятки или какой-то боевик. Когда парни выросли, он превратился просто в склад всякого хлама и ненужных вещей, которые жалко выбрасывать. Габриэль хорошо помнил, что там стоял старый диван, которому было лет двадцать, но он до сих был пор действующий. Зайдя внутрь, он закрыл за собой дверь и включил лампу. Слабый свет залил гараж жёлтым цветом, и Габриэль чуть подавился поднявшейся пылью. Всё-таки несколько лет сюда никто не заходил. Габриэль, кажется, впервые за многое время вспомнил об этом месте и решил воспользоваться им по назначению. Сюда сваливают всякий хлам, значит, Винчестеру здесь самое место. Небрежно бросив его на диван, он сел напротив на старый стул, наблюдая за поднявшийся пылью, красиво кружившийся в воздухе, и ушёл в своеобразный транс, которому научился, благодаря скучным урокам в колледже. Глаза открыты, а разум далеко от этого места. *** Кастиэль почти ничего не понимал, когда увидел Дина. Он помнил только ужас. Кажется, молодой Новак просил его не трогать, просил не подходить и что-то ещё. Парень тогда уже находился в легком бреду из-за дикого страха и ничего не слышал под липкой пеленой, окутавший его с ног до головы. Те эмоции, которые он так старательно подавлял последние несколько дней, снова ударили его острым ножом, только теперь сильнее. Боль. Унижение. Горький привкус обиды снова ощущался на языке, а зашитые умелыми руками раны, кажется, снова начали кровоточить. Кастиэль не слышал, что говорил Дин. Или не хотел? Это неважно. Было слишком страшно, слишком больно снова видеть этого человека. Он был ещё не готов посмотреть в зеленые глаза, которые теперь напоминали только о животной ненависти и злости, сверкавшей в них. *** Ужасная боль пробивалась сквозь сон, медленно пробуждая Дина ото сна. Попытка пошевелиться закончилась новым потоком боли, которая молнией пронзила голову. Издав еле слышимый стон, Винчестер попробовал открыть глаза, взгляд которых упорно отказывался фокусироваться на размытом светлом пятне на потолке. Как показалось Дину это была лампа. Память начала воспроизводить воспоминания. Отрывками, кусками, вырванными из линии событий в голове, но, в итоге, Дин вспомнил, что по дороге от больницы он встретил Габриэля. Брата Каса. Черт... Вся уверенность улетучилась, и Дин почувствовал, что страх в буквальном смысле сковывает мышцы, лишая возможности двигаться. Ещё утром он был готов принять любое наказание от семьи Новаков, а теперь... Теперь каждой клеточки его организма было ужасно страшно, что с ним будет. Только не тюрьма. Он готов понести любое наказание, кроме этого. Сэм не справится один. Ему всего четырнадцать и, если Дина отправят в тюрьму, его отдадут в детский дом. Подросток не должен страдать из-за ублюдка-старшего брата. После смерти родителей, он поклялся защищать Сэма. Поклялся на могиле отца, что никогда его не оставит, но, видимо, не сдержит слово. Как обычно. «Ты мудак, Дин Винчестер! Из-за тебя теперь может пострадать Сэм. Самый дорогой тебе человек! Старший брат года, твою мать!». Дин почувствовал, что вина снова начинает пожирать все внутри его тела, и он пожалел, что вообще проснулся. - Очнулся? - холодный голос ощутился где-то справа, и Винчестер резко повернул туда голову, отчего та ещё сильнее забила колокол боли внутри. Взгляд сумел сфокусироваться, и Дин увидел спокойно сидящего напротив Габриэля. В его глазах ничего не было, кроме недоверия и ненависти. Винчестер прекрасно понимал, что он хотел сделать с ним, но почему он до сих пор спокойно сидел на стуле, а не накидывался с кулаками - было не ясно. И от этого становилось ещё хуже. - Ты у меня, можно сказать, дома, поговорим, - Габриэль, видимо, сразу же понял вопросительный взгляд Дина, когда его взгляд сумел достаточно сфокусироваться, и он с удивлением осматривал помещение, в котором находился. Винчестер с трудом сел на диване и прислонил руку ко лбу, издав при этом тихий стон. Габриэль, поняв, что время пришло, переменялся в лице и зло спросил: - Это ты сделал? - Винчестер поднял взгляд и посмотрел в упор на Габриэля. Сил было чертовски мало, их хватило, буквально, только еле заметно кивнуть и опустить голову, чувствуя горячие слёзы, появившиеся на глазах. - Тварь, - зло процедил Гейб, и Дин уловил нотки почти неконтролируемой злобы в его голосе, почувствовал, как его мышцы начали напрягаться. - Как ты мог?! Кастиэль и так терпел унижение от тебя! - Ч-что? - «Кас не рассказывал про побои? Только про унижение?! О, Господи!» Он не только терпел кромешный ад, но и не рассказывал об этом своим родным. Почему? - Не прикидывайся идиотом, Винчестер! За что ты с ним так?! За что?! - нервны сдали, и Габриэль, сорвавшись, вскочил со стула, так что он упал на бок. Мгновенье, и Дин слетел с дивана от сильного удара по животу. Не успел он ничего сообразить, как Габриэль взял его за воротник и, подняв с пола, припечатал к стене. К черту спокойный разговор! К черту спокойствие! - ЧТО ОН ТЕБЕ СДЕЛАЛ?! Это ТЫ не давал ему жить спокойно самый важный год в его жизни! Это ТЫ унижал его, просто потому что он мусолил тебе взгляд! Так за что ты совершил над ним такое зверство?! ЗА ЧТО ТАК НАДРУГАЛСЯ НАД НИМ?! - ПРОСТИ!! - стараясь перекричать Габриэля, вскрикнул Дин, хватаясь за его сильно сжимающие воротник руки, и, когда Гейб замолчал, стараясь восполнить недостаток кислорода в лёгких, он продолжил, спокойней: - Прости. Я мудак. Последний урод и ублюдок! Я заслужил ад, после смерти, я заслужил мучиться всю оставшуюся жизнь! Да что там, - Дин горько усмехнулся, - я заслуживаю сейчас же сдохнуть самой мучительной смертью! Я понимаю... мне нет прощения, но... я приходил в больницу, чтобы сказать Кастиэлю то же самое... мне очень жаль, и... это правда. - Раньше надо было думать, - уже практически успокоившись, выдохнул Габриэль и, опустив Дина на ноги, отвернулся, проведя ладонью по волосам. - Знаю. Я... - Винчестер нервно сглотнул, решаясь признаться Габриэлю в том, в чем так долго не решался признаться даже самому себе. - Я очень тебя прошу, Габриэль. Передай Кастиэлю, что я... очень его люблю... - Что? - Гейб развернулся к Дину и недоумевающе уставился на него. - Знаю, звучит, как бред, но я давно его любил, но... не мог признаться... даже себе, - Винчестер почувствовал одинокую слезу, покатившуюся по щеке. - Да, разумеется, он меня не любит. А после того, что я сделал, мы даже друзьями не станем. Но... все же... передай ему это... - Дин не выдержал и неловко всхлипнул, сразу же отвернувшись к стене, облокотившись на неё рукой. Настала тишина, которая прерывалась только тяжелым дыханием Винчестера. Он из-за всех сил пытался удержать всхлипы в себе, хотя они все равно то и дело вырывались из груди. Габриэль стоял сзади него, не решаясь начать говорить или даже пошевелится. Теперь в голове была сплошная каша. Дин так жестоко поступил с Касом, но, тем не менее, говорит, что любит его? Причём давно? Получается, что любовь младшего брата к Дину была взаимной? Все слишком сложно! Габриэль глубоко вздохнул и на выдохе практически прошептал: - Какой же ты, однако, идиот... - Что? - Дин повернулся и удивленно уставился на Гейба. - Кастиэль весь выпускной год очень любил тебя. Наверное, больше жизни любил. Каждый день, возвращаясь домой из школы, он плакал. Из-за тебя. Ты его унижал, смешивал с грязью, но... - Габриэль слегка пододвинулся к Винчестеру, - он всегда тебя прощал. И страдал из-за этого... очень сильно, Дин. Если ты говоришь правду, то ты же и потерял любимого человека. - Гейб толкнул Винчестера, так что он вновь врезался в стену. - Ч-что? - Да, - усмехнулся Габриэль. - Я знаю, что у тебя из родных только младший брат, и ты до сих пор не в тюрьме, только из-за него. Только потому, что твой брат не должен страдать из-за какого-то мудака, - в его голосе начала проскакивать злоба, - а теперь запомни, урод. Если я узнаю, что ты снова приблизился к Касу, если узнаю, что ты его хотя бы пальцем тронул... я убью тебя! Или сделаю все, чтобы засадить тебя далеко и навсегда. Уж не сомневайся. А теперь вали. И чтоб я больше тебя не видел. Дин неуверенно кивнул и прошёл к выходу, по пути один раз повернувшись, но встретившись с таким же злобным взглядом. Когда он оказался на свежем воздухе, ноги сами сорвались на быстрый бег, желая унести своего хозяина, как можно дальше от этого места. Винчестер сам не заметил, как добежал до дома и, вообще, оказался в своей комнате. Горло сжал тугой ком, перекрывая доступ кислорода к легким, и Дин почувствовал жгучие слёзы, стекающие уже без остановки по щекам. Посмотрев в зеркало, он увидел самого настоящего монстра, который уничтожил единственный шанс быть счастливым. Кастиэль любил его. Любил все это время. Удар. На стекле в зеркале появилась кровавая трещина, а кулак пронзила острая боль. Если бы не эта чертова гордость, он бы мог быть счастливым с ним. С Касом! Следующий удар пришёлся по стеклянному книжному шкафу, который от силы кулака разлетелся на мелкие осколки, книги повалились на пол. Дин унижал его все время, а он продолжал любить. Продолжал прощать, несмотря на это. Удары посыпались один за другим на письменный стол, пока даже он не треснул, и только тогда Винчестер без сил упал на пол, закрыв лицо руками. В полной тишине в квартире послышался еле слышимый плач.