Испорченная душа

Дверь резко открылась и на пороге появился Габриэль. По его взгляду можно было сказать слишком многое, чтобы затуманенный рассудок Каса смог разобрать хоть что-то. Молодой Новак лишь вздрогнул от неожиданности и уставился на брата. - Что у вас случилось? - недовольно спросил он, скрестив руки на груди и строго посмотрев на Каса. - Что? - после бури эмоций сложно было сфокусировать свои мысли в нужном направлении, чтобы понять брата. - Кас, Мэг убежала сейчас, чуть ли не в слезах! Что ты ей наговорил тут? - голос впервые, после произошедшего строгий и даже какой-то злой. Кастиэль не узнавал его, а мозг отказывался верить, что это говорит реально родной человек. Чертов брат! Горестная обида, злость накатила с новой силой. Почему Габриэль защищает её?! - Она сама виновата, - зло процедил молодой Новак, сжав кулаки, ранее спокойно лежащие на коленях. - Господи, да что у вас произошло? Ты решил на всех срываться, что ли? - взмахнул руками Гейб, более спокойным голосом. Скорей уставшим. - Я сказал, она сама виновата. Не надо лезть не в свои дела, понятно! Твою мать, как же вы все достали!! - закричал Кас, чуть ли не сорвав голос. - Что? - испуганно округлил глаза Гейб и попытался подойти к брату, но тот выставил руку вперёд, говоря тем самым, что лучше не стоит. - Что слышал, - зло пробормотал Кастиэль, но увидев заинтересованный взгляд Габриэля, продолжил: - «Ты в порядке?», «Как ты себя чувствуешь?» - как же вы меня достали. Твою мать, меня изнасиловали! Понимаешь, что это значит, Гейб?! Это значит, что я уже в порядке никогда не буду! Каждый день, задавая этот вопрос, вы делаете только хуже! Мне, черт, Гейб! - впервые за долгое время Кас почувствовал тугой комок слез в горле, а на щеках ощутил что-то тёплое. - Хватит! Прекратите немедленно - это медленная мучительная пытка!! «Как ты себя чувствуешь?» - ты, блин, не видишь?! Не видишь, что мне хреново?! Глаза у тебя вроде на месте! Ты, родители, даже одноклассники пытаются выведать как я себя чувствую или что со мной приключилось, а я уже просто не могу! Не могу видеть в твоих глазах жалость, не могу слышать одни и те же вопросы по сто раз, и отвечать, что да! Да, черт возьми, я в полном порядке. И понимать, что ты знаешь, я знаю, родители, мать твою, знают, что в этом ответе нет и грамма правды. Мы все это знаем, но почему-то вы продолжаете спрашивать. Зачем?! Я чертовски устал от ваших вопросов!! Просто, прекратите!! А теперь, - слеза одна за другой подкатились из глаз. - Ты защищаешь Мэг? Спасибо, братишка, поддержал! Я не срывался, я ничего не чувствовал столько времени, а тут не выдержал. Сорвался! Извини, пожалуйста, что вспомнил, что я человек! Она была такой же. Только не шепталась у меня за спиной. Она спрашивала на прямую, а я в один момент не выдержал! Уж извини, но меня чертовски все достало! Кас, кажется, сорвал голос. Он был близок к истерике. Тяжело дыша, стараясь восполнить недостаток кислорода в лёгких, молодой Новак отвернулся и прикрыл мокрые глаза. Чувствовать что-то - было больно и приятно одновременно. Наконец-то, хоть какие-то эмоции, кроме разрывающего страха. Горечь обиды, кажется, уже стала привычна языку. Обида, боль - живые ощущения. Они расползались, смешивались внутри в гремучую смесь. В этот раз он просто не сможет. Было настолько обидно и беспомощно, что хотелось просто свернутся в маленький, незаметный калачик и заплакать. Горько и обидно. Вываливать эмоции одну за другой. И потом просто умереть, чувствуя себя пустым. Холодная рука осторожно прикоснулась к дрожащему плечу. Габриэль обошёл Каса и посмотрел в его глаза, положив ладони на его шею. Молчал, долго, но во взгляде читалось «извини», такое чувство вины плескалось в его медовых глазах. А потом он резко прижал к груди брата. Так крепко, как, наверное, обнимал только в детстве. Младший Новак обнял его в ответ. Минутная злоба прошла, оставив за собой только чувство усталости. От объятий постепенно сносило крышу, слышать чужое ровное сердцебиение над ухом - так приятно. Его прижимали ещё ближе, вкладывая все, что хотели передать молча. Не словами. Чтобы не прерывать тишину. Кас напрягся, хотя, казалось, что уже некуда. Эмоции, держащиеся в душе столько времени, смешались в вязкую кашу, мысли путались, и Кастиэль не выдержал; он крепко вцепился руками в рубашку брата и, надрывая голос, зарыдал. Громко и отчаянно. Легкие стремительно сокращались, и он задыхался. Кашлял, но остановиться не мог. Тишина ещё долго прерывалась рыданием человека, который слишком долго держал боль в себе. *** Жар - первое, что почувствовал Дин, прийдя в сознание. Жар, окутывающий своим болезненным теплом. Голова раскалывалась, боль, будто раскалённая лава, расползалась внутри, заполняла каждую клеточку измученного организма. Глаза упорно отказывались фокусироваться, каждое движение отдавалось ужасной болью. Тошнота распространялась по телу, беря его в плен. Издав тихий стон, он с трудом попытался сесть на кровати, но откуда-то - Дин не успел понять откуда - появился Сэм и мягко надавил на плечи старшего брата. - Эй, Дин, спокойно, у тебя жар, лучше ляг, - сил совершенно не было противостоять, даже четырнадцатилетнему подростку, поэтому парень без сил упал обратно на влажную от пота подушку, почувствовав, что тяжесть в голове постепенно пропадает. Взгляд, наконец, сфокусировался на взволнованном лице Сэма, после скользнул на часы. Черт, опять проспал. Кажется, теперь его точно исключат. - Сэм, мне нужно в школу, меня могут исключить... - с трудом проговорил Дин. Слова с трудом пролезали в горло. - Ещё чего. Чувак, у тебя температура, наверное, под сорок. Я даже не знаю с чем это связанно. Никуда ты не пойдёшь! - голос взволнованно-серьезный, и ему почему-то хочется верить. Сэм всегда был намного старше своего нынешнего возраста. Сквозь толстую липкую пелену жара Дин почувствовал, как голову аккуратно приподняли. - На вот. Выпей, - Сэм прислонил ко рту руку с таблеткой. Парень послушно положил лекарство на язык и, взяв прохладную воду, проглотил. - Теперь спи. Приказал подросток и сел напротив кровати. Дин, не сопротивляясь, упал на подушку. Тело постепенно окутывал сон, глаза с каждой секундой сложнее открывались, и он уже через несколько секунд погрузился в темноту. *** Он просыпался ещё несколько раз. Было темно и уже не так жарко. Рассудок с трудом воспринимал реальность, спустя мгновение снова погружаясь в сон. Когда Дин окончательно проснулся, он чувствовал себя намного лучше. Затуманенный разум сразу же понял, что Сэм уснул, сидя рядом с ним. Душу сразу же кольнул укол вины. «Теперь младший брат не будет высыпаться из-за тебя!». Осторожно, как можно тише встав с кровати, он поднял подростка на руки, про себя удивляясь откуда в нем столько сил. Зайдя в комнату Сэма, он положил его на кровать и укрыл одеялом. - Прости, Сэмми... - прошептал Дин, еле весомо поцеловав брата в лоб. Дыхание до сих пор было слишком горячим. Быстро выйдя, он направился на кухню. Открытое окно приятно холодило кожу. Парень облокотился на подоконник и закрыл глаза, чувствуя приятную ночную прохладу. На часах стояло три часа ночи и вдали уже брезжил рассвет. Через несколько часов, наверное, Дин почувствует тепло, ласкающий его тело. Нужно было позвонить учителю. Извинится, что его опять не было в школе. Кажется, всё-таки все закончится именно исключением. Приятное тепло, после сна без сновидений, развеялось в утренней заре. На душе снова замёрз холодный лёд. Теперь от этого хотелось плакать. Громко и горько. Наверное, это чувство теперь не оставит. Оно его вечный спутник. Дин зажмурился и запустил руки в волосы. От легко дуновения ветра мурашки побежали по чувствительной коже. Он весь съёжился и со злостью перевёл взгляд на кулаки. На них виднелись еле свежие ранки, проведя рукой Дин почувствовал неприятную острую боль. На запястье он обнаружил еле заметную полоску. Кажется, след от его неудачной попытки самоубийства всё-таки остался. Проведя большим пальцем, он закрыл глаза, горько усмехнувшись. Наверное, теперь это еле видимая полоска будет вечно напоминать ему насколько он слаб. Даже не смог спасти от себя мир. Слишком мало сил. Дин еле подавил ужасное желание раскрошить стекло зеркала. «Хватит все крушить!» Он перевесил часы на левую руку. Сэм не должен увидеть этот чертов след. Ни при каких обстоятельствах! - Дин? - за спиной послышался сонный голос Сэма. Дин вздрогнул и повернулся к пришедшему подростку. Он, ещё не окончательно проснувшись, потирал заспанные глаза. - Как ты себя чувствуешь? - Все нормально, Сэмми. Иди ложись спать. Ты и так из-за меня настрадался. - Это не так, - недовольно пробубнил Сэм, но все же развернулся и уже собирался уйти, как вдруг резко проснулся, подойдя к брату. Он прислонил холодную ладонь ко лбу Дина, на что тот просто усмехнулся. - Сэмми, правда, я прекрасно себя чувствую. У меня нет жара. - Дин, мы ещё поговорим... обо всем дерьме, что ты скрывал от меня, - будто пригрозил Сэм, убеждаясь, что жара и вправду нет. Подросток, потирая лицо рукой, развернулся и ушёл в свою комнату, больше не произнеся ни слова. Дин безэмоционального усмехнулся и вновь повернулся к окну, опустив голову в руки. Теперь он встречал рассвет в одиночестве.