Сердце Пожирателя Смерти

Драко медленно шёл по главной улице Хогсмида, изредка бросая взгляды на яркие витрины магазинчиков. Сегодня был определённо не лучший день для прогулки: ледяной ветер взметал снег с каждым порывом всё сильнее и сильнее, холод неприятно пробирался под мантию и щекотал участки шеи, которые не были скрыты воротником свитера. На улице почти никого не было, только изредка из паба или магазина поспешно выбегали люди, которые тут же пытались или трансгрессировать, или скрыться подальше от урагана, бушевавшего на улице. Драко поглубже натянул капюшон мантии, заметив в начале улицы чью-то фигуру. Не хотелось привлекать внимание к своей персоне ещё и в Хогсмиде. Только лишний повод для сплетен давать. Но Малфою повезло — фигура зашла в "Три метлы" и его не заметила, чему слизеринец был только рад. Хорошо, что сегодня метель, иначе он был бы перед всей деревушкой как на ладони. Хотя, если бы не неблагоприятные погодные условия, он вряд ли бы сюда вообще пришёл. Драко был одним из немногих учеников, кто решил сегодня прогуляться до Хогсмида. Большинство студентов предпочли метели уютные тёплые гостиные своих факультетов, а Малфой понял, что если сегодня не выйдет на свежий воздух, то сойдёт с ума. Срочно нужно было сменить обстановку, и кружащийся маленькими смерчами снег его ничуть не смущал. Даже радовал — народу на улицах меньше. Он специально не заходил в магазины или кафе, а неспешно прогуливался по проулкам деревушки, пряча руки в карманах. На душе было спокойно, что не могло не радовать. Не хотелось ни о чём думать, поэтому Драко позволил звенящей пустоте поселиться в голове. И это отсутствие каких-либо мыслей вселяло уверенность в завтрашнем дне, о котором он стал задумываться всё чаще. Но не сегодня, не сейчас. Один из небольших проулков между домами показался слизеринцу необычайно тихим. Он знал, куда ведёт эта дорога, и воспоминания, связанные с этим местом, были не самыми приятными. Однако он всё же повернул за угол и медленно побрёл к открытому участку земли в конце улочки, на котором возвышался обветшалый дом с пробоинами вместо окон и заколоченной дверью. Визжащая хижина. Около неё Малфою тогда смачно досталось от Поттера, который швырялся грязью из большой вязкой лужи. Вроде и смешно, если бы не было так обидно. Хотя это и было несколько лет назад, но испытанного унижения Драко не мог забыть до сих пор. Скрепя зубами от злости, он вышел из проулка и застыл на месте. На камне около изгороди, отделяющей хижину от дороги, кто-то сидел, и Драко мог поспорить на всё состояние Малфоев, что знал, кто это. — Решила отморозить внутренности, Грейнджер? Девушка вздрогнула и обернулась. Она озадаченно осмотрела слизеринца, будто не узнала его. Драко стащил с головы капюшон и ухмыльнулся, а Гермиона тяжело вздохнула и снова отвернулась. — Я даже не удивлена, что это ты, Малфой. Опять. И Драко понимал, о чём она говорит. Последняя пара недель у него прошла под лозунгом "Гермиона Грейнджер, или случайные столкновения", у неё же, он не сомневался, лозунг был примерно таким же, только с его именем. Он и сам не мог понять, что происходило. И если бы не знал, что действие зелья прекратилось для них обоих, он бы подумал, что оно до сих пор работает. Куда бы он ни пошёл — везде была она. Даже на прогулке возле озера они умудрились оказаться в одно и то же время — Грейнджер шла от Хагрида по длинной дороге. Сначала казалось, что Гермиона сама ищет с ним встречи, но потом Драко заметил, что она не менее удивлена их постоянными столкновениями. Они об этом не разговаривали, они вообще не перекинулись и парой слов за эти две недели, но искреннее недоумение на лице всезнайки дало Малфою понять, что она так же не понимает, что происходит. Они даже опаздывали на одни и те же уроки, хотя уж никак не могли знать о планах друг друга. — Я тоже перестал обращать на это внимание, хотя, если признаться честно, мне интересно, как это вообще возможно? — Драко подошёл к девушке и с удивлением ощутил, что от камня, на котором она сидела, исходило тепло. — Импровизированная грелка, Грейнджер? Умно. — Комплимент от самого Малфоя? Да неужели? Мне это снится? — Съязвила Гермиона, так и не глядя на него. — Ты что здесь забыл? — Гулял, — слизеринец пожал плечами и, не дожидаясь приглашения, уселся рядом с девушкой. — Ты сама знаешь, что нам нужно поговорить, — он посмотрел на Грейнджер. — О чём? — Она так и не удостоила его взглядом, от чего Драко начал негодовать. — О наших постоянных столкновениях, Грейнджер! Или тебе это не кажется странным? — Еле сдерживаясь, чтобы не накричать на Гермиону, проговорил слизеринец. В последнее время его выдержке можно было позавидовать, но всему рано или поздно приходит конец. И если эта всезнайка сейчас же не обратит на него внимание, то он за себя не ручается. — А что об этом говорить? И так всё понятно. — Всё тот же безучастный взгляд, направленный куда угодно, только не на собеседника. Терпение Драко лопнуло. Он схватил Гермиону за плечи и силой развернул к себе. — Грейнджер, будь любезна хотя бы посмотреть на меня, чёрт возьми! И прекрати говорить загадками! Всё тебе понятно... Мне ни хрена не понятно! — Убери руки, Малфой, — девушка отцепила пальцы слизеринца от свой мантии и снова развернулась в сторону хижины. — Я тебя сюда не звала, поэтому можешь оставить меня в покое? Я хочу побыть одна. — Ну уж нет, Грейнджер. Я никуда не уйду. А если ты захочешь смыться, то я буду теперь постоянно ходить за тобой, хочешь этого или нет, пока ты мне всё не объяснишь! А знаешь почему? Потому, что меня это тоже касается! — Драко вскочил с места и начал ходить из стороны в сторону перед камнем, на котором сидела Гермиона. — Потому, что мне всё это надоело! Ты не представляешь, как меня всё достало, Грейнджер! Я уже миллион раз пожалел, что сварил это зелье, что выпил его. Потом, правда, я немного успокоился, когда ты узнала, что я — твоя судьба, — он остановился и внимательно посмотрел на девушку, которая, к его удивлению, уже глядела на него, а не в пустоту. — Ты приняла это известие лучше, чем я ожидал. И я даже поверил, что каждый из нас сможет жить спокойной жизнью, будто ничего и не было. Но нет же! Теперь мы сталкиваемся по нескольку раз на дню в самых неожиданных местах, и это не прекращается! У меня и так куча проблем, Грейнджер! Если ты знаешь, как решить эту, то давай уже сделаем это и забудем обо всём! — Я разве сказала, что знаю, как решить эту проблему? — Взвилась Гермиона, тоже вскакивая с места и гневно глядя на разъярённого донельзя Малфоя. — Я сказала, что знаю, почему мы постоянно встречаемся, когда и сами этого не хотим! Но я не знаю, что сделать, чтобы это всё закончить! — Так скажи хотя бы то, что знаешь! — Прокричал со злостью Драко, вплотную подходя к Гермионе. — А неужели не понятно? — С вызовом ответила девушка, даже не пытаясь отступить. Малфой был выше её на голову, поэтому сейчас опасно нависал над ней, сверкая праведным гневом в глазах, но гриффиндорку было не так просто напугать. — Это всё зелье! Драко на мгновение замолчал, а потом ухмыльнулся и запихнул ладони в карманы мантии. — Это невозможно, Грейнджер. Действие зелья прекращается после поцелуя. — Откуда ты знаешь? — Так написано в книге. — В какой? — Гермиона прищурилась. — Неважно. — Драко не собирался раскрывать своих секретов. — Но этому источнику можно доверять. — А я в этом не уверена, — чётко проговорила девушка, обходя Малфоя по кругу. — Может быть, свойства зелья были не до конца изучены. Может, зелье специально сталкивает половинки, которые никак не хотят быть вместе, и вынуждает их. — Вряд ли, — с сомнением протянул слизеринец, про себя осознавая правдивость слов всезнайки. Вполне вероятно, что свойства зелья и вправду не были до конца изучены, или же не были просто описаны в книге. Но эта теория шита белыми нитками. Нет никакого подтверждения, что это действительно так. — А может быть, мы с тобой надумываем лишнего? Может, это всё просто случайности? — Не думаю, — усмехнулась Гермиона, снова присаживаясь на камень. — Случайности бывают раз или два. Но постоянно... Не верю. Драко тоже не верил. — Ну, что же, Грейнджер, у нас только два выхода, — он опять встал перед девушкой, привлекая к себе внимание. Она вопросительно посмотрела на него. — Первое: игнорировать эти столкновения, не обращать на них внимания и надеяться, что зелье не выкинет фортель похуже... — Ты серьёзно думаешь, что на этом дело не ограничится? — Нахмурилась Гермиона, ковыряя носком ботинка снег. — Я понятия не имею, какие ещё "чудесные", — Драко нарисовал пальцами в воздухе кавычки, — свойства есть у зелья. Если, конечно, это оно постаралось. Может, если мы будем сопротивляться и дальше, зелье перейдёт к более решительным действиям? — Каким? — Севшим голосом спросила Гермиона, округлив глаза. — Даже думать не хочу, — поморщился слизеринец. — И второй выход: поддаться зелью. Девушка удивлённо осмотрела Драко с ног до головы. — Ты понимаешь, что сейчас говоришь? — Понимаю, — кивнул Малфой, снова натягивая на голову капюшон и отворачиваясь от Грейнджер. На душе было паршиво, но он должен был это сказать. — Если зелье до сих пор действует, то оно не успокоится, пока мы не будем вместе. Мы оба живём в магическом мире и прекрасно знаем, что ничего не бывает просто так. Гермиона шумно вздохнула и закрыла лицо руками. — Я тоже не в восторге, — Драко снова сел на камень рядом с девушкой и устало прикрыл глаза. — Нам нужно решить, как быть дальше. Что делать? — Но это же бред, Малфой! — Девушка развернулась к слизеринцу всем корпусом. — Мы с тобой всю жизнь друг друга не переваривали! Ты обзывался последними словами и оскорблял; постоянно насмехался надо мной, Гарри и Роном; сдавал нас учителям, а уж что ты творил, когда был в Инспекционной дружине у Амбридж... Да я ненавидела тебя лютой ненавистью! Только последний год ты ведёшь себя нормально. Не знаю, что же на тебя повлияло, но... — Ты совершенно ничего обо мне не знаешь, Грейнджер, — перебил её Драко. Обвинения, брошенные в лицо, неприятно прошлись по сердцу, но он знал, что они были правдивы. Между ним и Золотой Троицей всегда была вражда, и отрицать это было бессмысленно. Как и то, что эти трое сделали слишком много, чтобы сейчас весь магический мир жил спокойно, а не терроризировался Волан-де-Мортом. Ещё пару лет назад Драко ненавидел гриффиндорцев, но сейчас он не испытывал к ним ненависти. Скорее благодарность. Гермиона молчала, внимательно рассматривая ссутулившуюся фигуру слизеринца, и в задумчивости покусывала губу. — Ты прав, — тихо проговорила она. — И ты ничего обо мне не знаешь, Малфой. Он согласно кивнул, сглатывая комок, который появился в горле после её слов. Они были совершенно чужими друг другу, а судьба, насмехаясь над ними, такими разными и непохожими, свела их вместе. И с этим уже ничего не поделать. — Ты сказала, что не знаешь, что же могло меня изменить, — немного помолчав, проговорил Малфой, поворачиваясь к ней. — Наверное, вот это, — он поднял выше левую руку, на которой, скрытая сейчас свитером и мантией, была Чёрная метка. — Наверное, осознание, что Тёмный Лорд и его взгляды — не то светлое будущее, которое я хотел бы видеть. Да только кого волновало моё мнение? Отца? Конечно, нет, — он горько усмехнулся и закрыл глаза. Перед мысленным взором тут же появился напыщенный Люциус Малфой, вещавший о взглядах Хозяина (как его называли Пожиратели) с таким трепетом и воодушевлением, что становилось противно. — Хотя, даже он успел пожалеть о том, что ввязался во всё это снова. Но, если бы он этого не сделал, я бы не сидел сейчас рядом с тобой. Тёмный Лорд не терпел неподчинения, особенно от своих приближённых. Ты помнишь, что случилось с Каркаровым, когда он отказался вернуться. — Драко снова встал и прошёл к изгороди, отделяющей Визжащую хижину от дороги. Он вглядывался в пустые глазницы хижины и понимал, что его душа сейчас была не лучше этого покосившегося убогого домишки. Такая же пустая, такая же покрытая трещинами и дырами, и он не был уверен в том, что когда-нибудь сможет её подлатать. — Мать всегда следовала за отцом. Она слишком сильно его любила и любит до сих пор. Ей наплевать, сколько зла он совершил. Она поклялась быть рядом с ним всегда. Мать могла избежать Азкабана. Наверное, ты знаешь, что Поттер заступился за неё на суде. Но она не бросила отца. Даже в этой прогнившей тюрьме она предпочла быть с ним. — Драко было обидно. Обидно, что мать выбрала отца, а не его — своего сына. Он ранее этого не осознавал, но сейчас понял это так явственно, что последние слова выплюнул, пропитав ядом злости. — Ты не должен на неё сердиться. — Голос Гермионы прозвучал слишком близко. Малфой вздрогнул от неожиданности и обернулся. Грейнджер стояла в шаге от него и теребила край мантии, глядя на слизеринца пронзительным взглядом. — Значит, твоя мать посчитала, что ему она нужнее, чем тебе. Ты на свободе и у тебя вся жизнь впереди. Значит, она знала, что ты справишься. — Возможно, — Драко рвано вздохнул сквозь зубы. — Только она не подумала о том, что мне придётся нести клеймо семьи приспешников Тёмного Лорда в одиночку. И она не знает, какие препятствия мне приходится преодолевать изо дня в день. — А тебе было бы легче, если бы она испытывала это наравне с тобой? — Гермиона подошла ещё ближе и встала рядом, облокотившись на изгородь. Слизеринец задумался. Нет, он не хотел бы, чтобы его мать познала тяготы жизни Пожирателя на себе, как бы он ни злился на неё, как бы ни обижался. Она слишком хрупкая для такой ноши. Но он не нашёл в себе сил, чтобы ответить Грейнджер. Только отрицательно покачал головой, а девушка кивнула в ответ. Она всё поняла. Они постояли в молчании несколько минут. Каждый думал о своём. И это молчание было комфортным для обоих. — Знаешь, почему я сюда пришла? — Гермиона вопросительно посмотрела на Драко. — Нет. — Потому что я очень часто вспоминаю о них, — она кивком указала на хижину. Поймав удивлённый взгляд Малфоя, она слегка улыбнулась. — Сириуса, профессора Люпина. Они были хорошими людьми, они не должны были умирать так рано. И, мне кажется, приходя сюда, я почитаю их память. А в последнее время я бываю здесь всё чаще. Потому что война и потери не отпускают меня, — она тяжело вздохнула и уткнулась лицом в ладони. — Мне кажется, что я сделала слишком мало для их спасения. И Фред, и Тонкс. Они погибли, не успев пожить по-настоящему. — Ты не могла спасти всех, Грейнджер, — еле слышно проговорил Драко, стараясь не смотреть на Гермиону, но взгляд снова и снова возвращался к ней против его воли. — Война — это всегда потери. И нужно с этим смириться. — Я знаю, но не могу, — девушка подняла голову. По её лицу струились слёзы, которые она принялась поспешно стирать ладонью. — Не получается. — Тебе нужно время. Как и всем нам. — Драко трансфигурировал из фантика от конфеты, так выгодно завалявшегося в кармане, платок и протянул Гермионе. — Когда-нибудь мы сможем говорить о войне спокойно. Нужно только дождаться этого момента. А пока нам всем необходимо строить свою жизнь. — Только как — никому неизвестно, — пробормотала девушка, принимая из рук слизеринца платок и благодарно кивая. — Никогда бы не подумал, что скажу это, но ты права, Грейнджер, — ухмыльнулся Драко. — Но это не значит, что мы должны просто плыть по течению. Нужно бороться, строить планы на будущее, воплощать их в жизнь. Да, сейчас ближайшая цель — сдать экзамены, а потом что? — Не знаю, — проговорила Гермиона. — Хотя я и думала над своим будущим, но пока ничего не решила. Раньше было столько идей, а сейчас... А ты? Чем хочешь заниматься ты? Вернувшееся было хорошее настроение вмиг исчезло. — Я тоже не знаю, — честно ответил Драко, нахмурившись. — Буду искать себя. Но перед тобой, Грейнджер, сейчас открыты все дороги. Да любая компания просто мечтает тебя заполучить — лучшую ученицу Хогвартса за последние сто лет и Героиню Войны. — Возможно, но я не знаю, чего хочу, — грустно усмехнулась Гермиона. — Хотя нет, одно я знаю точно — хочу вернуть память своим родителям. — Она заметила непонимающий взгляд Малфоя и махнула рукой, показывая, что это не так и важно. — Ты всегда так делаешь? — Как? — Девушка удивлённо посмотрела на слизеринца. — Начинаешь говорить, но недоговариваешь. — Это сложно. — А ты попробуй, — Драко развернулся к ней всем корпусом и сложил руки на груди. — Трудно только начать. Гермиона пожала плечами и тяжело вздохнула. — Перед тем, как отправиться с Гарри и Роном на поиски крестражей, я стёрла родителям память и отправила их жить в Австралию. Я хотела защитить их. В любой момент их могли найти Пожи... — девушка резко замолчала и испуганно посмотрела на Драко. — Извини, я не хотела... — Ты всего лишь назвала вещи своими именами, Грейнджер, — проговорил слизеринец, глядя ей в глаза. — Значит, ты стёрла память родителям, чтобы Пожиратели не смогли ничего у них узнать о тебе? И спрятала мать и отца в Австралии? — Да, — Гермиона кивнула и уткнулась взглядом в носки своих ботинок. — Ты же знаешь, что заклятие забвения можно разрушить, правда сделать это сможет только очень сильный волшебник. И последствия могут быть весьма плачевными. Психика человека может быть полностью или частично уничтожена, — Драко прошёлся по пятачку снега и снова остановился, задумчиво разглядывая Грейнджер. — Знаю, — Гермиона решилась поднять взгляд на слизеринца. Вид у того был сосредоточенный. — Поэтому пока ничего и не предпринимаю. Очень боюсь. Пусть лучше спокойно живут и не знают о том, что у них есть дочь, чем сделать с ними такое. — Есть ещё один вариант, Грейнджер. Правда, я не уверен, что стоит о нём вообще тебе рассказывать, — Драко всё-таки решился. Только он не мог понять, то ли зелье его подтолкнуло, то ли он сам от жалости к девушке посчитал нужным поделиться тем, что же скрывал ото всех весь этот год. — Что ты имеешь в виду? — Гермиона подалась вперёд, заинтересованно изучая лицо бывшего врага. — Если ты планируешь быть благородной гриффиндоркой, которая ратует за справедливость, то сразу так и скажи. Хорошо? Чтобы я зря не сотрясал воздух и не навлекал на свою и без того сомнительную персону лишние проблемы, — Драко вплотную приблизился к Грейнджер и вновь навис над ней, от чего ей пришлось задрать голову, чтобы видеть его лицо. — А если ты готова рискнуть ради своих родителей, правда, я пока не уверен сработает ли, то... — Тёмная магия, да? — Перебила его Гермиона, отступая, и сощурилась. — Так и знала, что ты всё ещё этим промышляешь. — Интересно, как я могу это делать, если я двадцать четыре часа в сутки у всех на виду, Грейнджер? Или ты думаешь, что вот так просто пустили в Хогвартс и забыли о моём существовании? — Драко расхохотался. — Очнись, святая наивность. Да я уверен, что всем учителям перед моим приездом дали задание контролировать каждый мой шаг. Единственное место, куда не суют свой нос преподаватели, это моя спальная, но я там живу не один. Поэтому можешь успокоиться. А вообще, — слизеринец снова снял капюшон и наклонился к Гермионе, одной рукой облокачиваясь на изгородь, а другую пряча в карман, — я же Пожиратель, я — зло, правда, сейчас я не больше, чем просто отребье, Грейнджер, грязь на ботинках Героев. И от этого мне уже вряд ли отмыться. Никто не верит в то, что люди могут меняться, что такие как я могут понять свои ошибки и попытаться измениться. Девушка шумно выдохнула и отпрянула от Малфоя. Похоже, всё это время она не дышала. — Даже если это и так, — неуверенно проговорила она, сверля в непроницаемом лице Драко дыру, — но сейчас ты всё же предлагаешь мне тёмную магию. Как это понимать? — Очень просто, — слизеринец выпрямился и ухмыльнулся. — Светлая магия не всемогущая, Грейнджер. И многое ей неподвластно. И то, чего в ней недостаёт, берут из другой магии — тёмной. Думаешь, никто её не использует сейчас? Думаешь, вокруг тебя радужный мир, где книги с запрещёнными заклинаниями заперты на ключ и никогда не используются? Думаешь, что те же прилежные и правильные шавки из Министерства ни разу не использовали запрещённого зелья? О тёмной магии знают все, а используют её практически все. И не смотри на меня так, Грейнджер, — Драко покачал головой, глядя на недоверчиво косящуюся на него Гермиону. — Не всегда даже человека под Империусом можно распознать, а этим заклятием пользуются чаще всего. Манипулирование и подчинение всегда привлекало и будет привлекать. А пытают тех же преступников в Азкабане, думаешь, не Круциатусом? Или ты считаешь, что для правосудия это допустимо? Тогда чем же все эти защитники лучше Пожирателей? Гермиона отступила назад, на ощупь нашла всё ещё тёплый от заклинания камень и опустилась на него. Она огромными глазами смотрела на стоящего перед ней Малфоя. — Тебя тоже пытали? — Слабым голосом спросила она. Руки её дрожали, даже будучи в перчатках, но уже не от холода. Драко вздрогнул и выругался про себя. Не стоило этого говорить. Рассказывать кому бы то ни было о том, что творилось в стенах Азкабана, он не хотел. Пусть и даже в такой неожиданный момент откровений с Грейнджер. — Сейчас разговор не обо мне, — резко проговорил он, отворачиваясь. — Ты уж, конечно, извини, что я разрушил твой идеальный мир, Грейнджер, но ведь кто-то должен был открыть тебе глаза, верно? — Мой мир никогда не был идеальным, — возразила Гермиона, продолжая разглядывать бледный профиль слизеринца. — Особенно если учесть, что всего год назад я моталась по лесам и полям в поисках крестражей, которые помогли уничтожить величайшего тёмного мага. Это ты называешь идеальным миром? — Однако ты никогда не думала, что тот, кто может улыбаться тебе сейчас, через пять минут будет использовать запрещённое заклинание на, например, своём враге, — криво ухмыльнулся Драко. — Не говорю, что всё происходит именно так, но уверен — каждый человек хотя бы раз в жизни совершал что-то тёмное. Вот хотя бы ты, Грейнджер. — Девушка вскинула голову и удивлённо уставилась на Малфоя. — Ты же пила зелье, определяющее вторую половинку. Оно запрещено. Его нельзя варить, а, следовательно, и пить нельзя. Но тебя это не остановило. — Но это же глупо! — Гермиона поморщилась. — Тем, что его выпила, я никому не навредила. Только если себе, — чуть тише договорила она, но Драко её услышал. — А какая разница? Повторяю: зелье запрещено к употреблению. И, открою тебе секрет, — он приблизился к девушке, — его рецепт я тоже взял из книги по тёмной магии. Так что, — Малфой отстранился и отошёл на шаг, — мы в одной лодке, Грейнджер. Гермиона смерила слизеринца недовольным взглядом и закусила губу. — И что же ты хочешь мне предложить? — Значит, всё-таки интересно? — Драко усмехнулся. — Я хочу предложить тебе одно зелье. Оно возвращает память после заклятия забвения. Но загвоздка в том, что положительный результат есть только в семидесяти процентах случаев. Тем, кто попал в остальные тридцать, память возвращает только отрицательные воспоминания: боль, страхи, обиды, потери. То, что человек хотел бы навсегда забыть. И эти воспоминания не дают ему спокойно жить, убивая всё хорошее и светлое, что есть. Наверное, действие зелья схоже с реакцией на дементоров, только оно дольше мучает свою жертву. В конце концов или человек умирает от истощения, потому что не может ни есть, ни пить, ни спать от этих воспоминаний и тоски, или же, чтобы облегчить муки, накладывает на себя руки. — Как ты можешь мне такое предлагать? — Возмутилась Гермиона, вскакивая с места и кидаясь на Малфоя, который успел выставить руки вперёд, закрываясь от кулаков озверевшей всезнайки. — Грейнджер, семьдесят процентов! Слышишь? Семьдесят! — Драко увернулся от новой порции тумаков и отскочил в сторону. — Это не двадцать и даже не пятьдесят! — Но есть же эти чёртовы тридцать процентов! — Прокричала девушка. Её лицо исказилось от злости. Она всё ещё сжимала пальцы в кулаки и с ненавистью смотрела на слизеринца. — Кто сказал, что твои родители попадут в их число? — Малфой честно пытался сохранить самообладание, но выходило с трудом. Он же всего лишь хотел помочь, а эта девчонка только и мечтает его избить. — А что, если да? Что мне тогда делать? — Драко отошёл уже достаточно далеко, чтобы снова набрасываться на него, поэтому Гермиона начала хватать горстями снег и бросать в его сторону. — Пока ты не попробуешь, ты не узнаешь, Грейнджер! А если не хочешь даже пробовать, тогда просто скажи "нет" и разойдёмся на этом! И прекрати кидаться уже! — Парень, стараясь не остаться в долгу, потому что сам был уже мокрый с ног до головы, тоже схватил двумя руками пригоршню снега и со всей силы запустил в Гермиону. Девушка не ожидала, что Драко ответит ей той же монетой, поэтому застыла на месте, осыпанная снежинками, ошарашенно глядя на осторожно приближающегося к ней слизеринца, в руках которого уже была следующая порция отрезвляющего снега. — Нет, Малфой, только попробуй! — Гермиона взвизгнула и отпрыгнула в сторону. — Эх, промазал, — наигранно грустно вздохнул Малфой и отряхнул ладони. — Ну, успокоилась? Гермиона сердито посмотрела на Драко, потом чуть улыбнулась, хихикнула, а уже в следующую минуту громко засмеялась, упираясь руками в колени. — Ты чего? — Удивлению слизеринца не было предела. — У тебя истерика? — Ты сейчас так комично выглядишь, — еле выговорила девушка, прикрывая рот ладонью, но смех всё ещё рвался наружу. — Как снеговик. — На себя посмотри, — ухмыльнулся Драко, отмечая про себя, что сейчас, в радужном расположении духа, Грейнджер выглядит куда симпатичнее, чем когда злится. — Эй, прекращай! Гермиона всё ещё посмеивалась в кулачок, оглядывая припорошенного снегом Малфоя. Снежинки блестели на его платиновых волосах, щёки раскраснелись от их недолгой битвы, а в стальных глазах впервые за последние месяцы она заметила искорки веселья, хотя раньше ничего, кроме надменности, там не видела. — Нам пора в замок. Скоро будет темнеть. К тому же, мы все в снегу, а мёрзнуть лишний раз не хочется, — проговорил Драко и, словно почуяв взгляд Грейнджер, надел на голову капюшон, скрыв и волосы, и глаза за чёрной тканью. Девушку передёрнуло. — Зачем ты надеваешь его? — Она кивнула на капюшон, не сдвинувшись с места, хотя слизеринец уже успел сделать несколько шагов в сторону проулка. — Неужели непонятно? — Драко пожал плечами. — Чтобы не привлекать лишнего внимания. — Всю жизнь будешь скрываться? — Гермиона всё-таки догнала парня и пошла рядом с ним. — Нет. Перестану, когда добьюсь чего-то в жизни самостоятельно, когда сделаю так, что фамилию Малфой перестанут ассоциировать с Пожирателями Смерти. А если мне это не удастся, то... — Думаю, удастся, — уверенно проговорила Грейнджер, нервно сжимая пальцы в замок. Драко резко остановился, поэтому девушке тоже пришлось замереть на месте. А слизеринец от удивления не мог выговорить и слова. Неизвестно, действительно ли всезнайка и заучка Грейнджер считала, что он способен на большее, чем быть собачкой Тёмного лорда, то ли просто хотела подбодрить, но в любом случае её слова были Малфою приятны. Однако что-то сказать было выше его сил. Он только кивнул, а Гермиона слегка улыбнулась ему в ответ. До замка они дошли в молчании. Драко не знал, о чём думала Грейнджер, но ему было спокойно и хорошо. И находиться рядом с этой девушкой было совсем не противно, как он мог думать ещё несколько месяцев назад. А когда она не донимает нравоучениями, не лезет с наставлениями, не выказывает своего всезнайства и не дерётся, то её общество могло быть даже приятным. Они поднялись по лестнице и остановились в холле. — Знаешь, Малфой, — Гермиона нерешительно потопталась на месте, не поднимая на него взгляда и изучая клетчатый пол, — я тут подумала насчёт зелья... И всё же, я не уверена... — В любом случае, ты знаешь, где меня найти, Грейнджер, — перебил её Драко, прерывая поток ненужных бессвязных объяснений. — Только учти — это между нами. Поняла? Никому ни слова. Гермиона всё-таки посмотрела на него, глубоко вдохнула, а потом решительно кивнула. — Отлично. Тогда пока, — слизеринец махнул ей рукой и ушёл в сторону своей гостиной, а девушка ещё долго смотрела ему вслед.