***
Мадам Помфри, недовольно бормоча под нос что-то о нерадивых учениках, напоила Драко укрепляющими зельями, от которых он почувствовал себя бодрее. Руки и ноги начали слушаться хозяина, но глухая боль в груди не проходила. На вопросы медсестра не отвечала, только отмахивалась и просила лишний раз не волноваться. К концу её визита Малфой уже успел рассердиться бессчётное количество раз, но нагрубить не позволяло воспитание. — Грейнджер, — зло рыкнул он, когда увидел гриффиндорку рядом со своей постелью после ухода мадам Помфри, — рассказывай быстро, что произошло! Гермиона глубоко вздохнула, призвала из дальнего угла комнаты стул и села на него. Она старалась не смотреть на Драко. Видимо, ей больше нравилось рассматривать собственные ногти. — Грейнджер! — угрожающе начал Малфой, приподнимаясь на локте и игнорируя ломоту во всём теле. — Тебе нельзя двигаться! — воскликнула девушка и силой уложила разъярённого слизеринца на подушку. — Что я могу тебе рассказать? Я сама знаю совсем немного! — Тогда говори, что знаешь! И я не отстану, ты же понимаешь. Гермиона кивнула и прикрыла глаза. — На тебя было совершено нападение. Кто это сделал — я не знаю. Только знаю, что их было трое. Три оглушающих заклятия разом прямо в грудь, — девушка открыла глаза и кивнула на стянутую бинтами грудь Малфоя. Драко уставился в потолок. Он догадывался, что произошло что-то подобное. Не зря всё тело ломило, а боль в груди была такой сильной. — Виновных найти не удалось. Хотя, мне кажется, Гарри знает, кто это сделал. Но нет доказательств. Слизеринец не ответил. Он даже не хотел знать, кто за всем этим стоит, кто это придумал и осуществил. Ему было неинтересно, и правосудие ему не было нужно. Он расплачивался за свои прежние ошибки и ошибки своей семьи. Даже странно, что целый год ничего подобного с ним не случалось. — Сколько я провалялся без сознания? — Три дня. — Сколько? — Драко даже снова привстал. — Я же сказала, Малфой, — раздражённо проговорила Гермиона, надавливая на плечи парня и снова укладывая его на кровать, — тебе нельзя двигаться. — Грейнджер, прекрати играть в мамочку, — зло пробормотал слизеринец. — Я был без сознания три дня? — Да. — Насколько я понимаю, мы продули Гриффиндору, — Драко захотелось выть от несправедливости, но он сдержался. Не стоило проявлять слабость перед Гермионой. — Матча не было. — В смысле? — Малфой внимательно вгляделся в лицо гриффиндорки. — Гарри и вся наша команда решили, что несправедливо играть без ловца. Замену тебе найти не успели, и Слизерин выходил бы на поле не в полном составе. О нападении стало известно довольно быстро. Поверь мне, большинство учеников были шокированы и считают, что ты этого не заслужил. Это правда, — Гермиона смерила сердитым взглядом скептически скривившегося Драко. — Не все такие предвзятые, как ты думаешь. Гарри посоветовался с профессором МакГонагалл, и они решили, что финала не будет. В этом году кубок не достанется никому. — Святой Поттер, — сквозь зубы процедил парень, прикрывая глаза. — Знаю, ты не в восторге, но это лучше, чем ваш проигрыш, — Гермиона улыбнулась и погладила Драко по руке, от чего тот вздрогнул и посмотрел на неё. — Гарри считает, что нападение было совершено как раз из-за квиддича. Хотели вывести тебя из строя, чтобы Слизерин проиграл. — Возможно, эта — одна из причин. Главная — совсем другая. И ты знаешь какая. Девушка покачала головой, но не ответила. Они ещё какое-то время смотрели друг на друга, потом Гермиона поднялась и, нервно оглянувшись по сторонам, проговорила: — Я пойду. Скоро отбой. И тебе нужно отдыхать. Мадам Помфри сказала, что ты пробудешь здесь ещё несколько дней. И выйдешь как раз перед экзаменами. — Отличная перспектива, — проворчал слизеринец, чем вызвал улыбку на лице девушки. — Ты в своём репертуаре. Спокойной ночи, Драко. — Спокойной ночи, Гермиона.***
— Тебе нужно готовиться, — с этими словами Грейнджер опустила на прикроватную тумбочку стопку учебников. — Экзамены никто не отменял, а ты и так много пропустил. Нужно наверстать. Малфой ничего не ответил, хотя про себя осознавал правдивость её слов. Гермиона села на стул и взяла в руки учебник по зельеварению. — Первый экзамен будет в понедельник. А тебя выпишут в субботу, как сказала мадам Помфри. Пока я буду помогать тебе вспоминать пройденное. — Зачем ты всё это делаешь, Грейнджер? Девушка вздрогнула и подняла взгляд со страниц учебника. — Я считаю, — она помялась немного и отвернулась, — что ты должен сдать экзамены хорошо. Ты целый год упорно трудился, учился, не покладая рук. Обидно, если всё это будет зря. Драко криво ухмыльнулся и кивнул. Он так и не решился спросить её о том уроке Слизнорта, когда раскрылась правда о зелье. Хотя избегать этой темы вечно они не смогут. Но Гермиона говорила только о занятиях, экзаменах, подготовке, не возвращаясь ни к теме нападения, ни к теме зелья. Будто ничего и не было, а Малфой просто оступился на лестнице, поэтому и лежал в больничном крыле. Про причину нахождения в медпункте Драко и сам говорить не хотел, но урок Слизнорта не выходил у него из головы. Его так и подмывало спросить, что почувствовала тогда Гермиона, какие у неё были мысли? Свои он помнил отчётливо: страх и отчаяние. Всё это время он сваливал ответственность за свои действия на зелье. Но, как оказалось, с той Хэллоуинской ночи оно не имело над ним власти! Всё это время Драко сам упорно шёл навстречу Гермионе Грейнджер, даже не подозревая об этом! Целовать, обнимать, чувствовать — ему всего этого хотелось не из-за пресловутого зелья. Признаться в этом самому себе было очень непросто. Драко потребовались две бессонные ночи, чтобы понять и принять тот факт, что ему нравится гриффиндорская заучка. Что бы сказал отец, признайся он ему? Он бы ничего не сказал. Он бы просто отрёкся от сына, только бы не пятнать свою репутацию. Хотя его репутация и так была втоптана в грязь, благодаря Тёмному Лорду. Но даже в таком плачевном положении отец никогда бы не поступился взглядами на чистую кровь. А какое это имеет значение? Драко вглядывался в лицо Гермионы, которая сосредоточенно читала книгу, и отчётливо понимал, что проиграл по всем фронтам. Зелье сделало своё дело — свело их вместе. И Драко Малфой сдался практически без боя. — Почему ты не поднимаешь эту тему? — он всё-таки решился. И уже будь что будет. — Какую? — Гермиона оторвалась от учебника и недоумённо посмотрела на слизеринца. — Последний урок Слизнорта. Он рассказал правду о зелье. Девушка покраснела, что не укрылось от взгляда Драко. Она медленно закрыла учебник и отвернулась. — А что мне сказать? — пробормотала она, теребя пальцами корешок книги. — Хотя бы то, что ты думаешь обо всём этом, — Малфой нервно покусал губу. — Мы не сможем вечно делать вид, будто ничего не было. — Я не знаю, что говорить, — сдавленно прошептала Гермиона, поднимаясь с места и отходя к окну. — Тогда начну я, — Драко приподнялся на руках и сел, облокотившись на каретку кровати. Ему надоело играть в кошки-мышки. Нужно было расставить точки над i как можно быстрее. Он не знал, чем закончится их разговор. Может быть, Грейнджер решит больше никогда с ним не общаться, вычеркнет его из своей жизни и забудет о Драко Малфое как о страшном сне. А может быть, она всё-таки сможет посмотреть на него не как на Пожирателя Смерти, а как на человека? — Всё это время мы думали, что зелье нас сводит. Все эти случайные столкновения, поцелуи в библиотеке, — он заметил, как после этих слов Гермиона дёрнулась, но продолжил. — Мы думали, что сами к этому не имеем отношения. А оказалось, всё с точностью до наоборот. И ты не можешь этого отрицать, Грейнджер! И убегать от правды бессмысленно! — Что ты хочешь от меня, Драко? — выкрикнула Гермиона, резко разворачиваясь и глядя слизеринцу в глаза. — Я хочу понять, что ты чувствуешь! — прямо ответил Малфой. Девушка застонала и уткнулась лицом в ладони. Она качала головой, будто старалась сама себя убедить в неправильности происходящего, а Драко ждал ответа, изо всех сил сжимая пальцами прохладные простыни. — Я не знаю, что тебе ответить, — тихо проговорила Гермиона, снова опускаясь на стул около его кровати. — Не знаю. Я уже ничего не понимаю, правда. А ты, — она посмотрела на слизерница, — что ты чувствуешь? — Я тоже не знаю и ни в чём не уверен, но точно понимаю, что ты мне небезразлична, — честно ответил Драко, про себя понимая, что только что сделал пусть и косвенное, но признание. — Думаю, это и так понятно. Особенно после случая в библиотеке. И ты тоже этого хотела, Гермиона. Не отрицай. Девушка обхватила себя руками за плечи и прикрыла глаза. — И что нам теперь делать? — еле слышно спросила она. — Я думаю... — Малфой замялся, — нам нужно время. Чтобы окончательно понять, что мы чувствуем друг к другу. Гермиона кивнула и облизала губы. — Когда я узнала о нападении, — тихо начала она, — думала, что сойду с ума. Я не понимала, что произошло и за что с тобой так. Ты не заслужил всего этого, Драко, — девушка открыла глаза и пристально вгляделась в бледное лицо слизеринца, который ловил каждое её слово. — Раньше я думала, что ты напыщенный аристократический павлин, но теперь, когда познакомилась с тобой ближе, понимаю, что была неправа. — Раньше я и был напыщенным аристократическим павлином, — усмехнулся Малфой, и Гермиона улыбнулась ему в ответ. — Да, и ненавидел таких, как я. — Лицо Драко помрачнело, но Грейнджер продолжила. — Пусть всё это останется в прошлом. Мне очень нравится с тобой разговаривать, спорить и быть рядом. Но кто сказал, что это что-то большее, чем дружба? Слизеринец покачал головой. — Поэтому нам и нужно разобраться, что же это такое, Гермиона, — серьёзно проговорил он. — Думаю, вместе мы быстрее найдём ответы на вопросы. Девушка кивнула и поднялась. — Наверное, я пойду, — она нервно улыбнулась. — Спокойной ночи. — Ты же хотела со мной заниматься, — усмехнулся Драко, снова укладываясь на кровать и весело глядя на застывшую гриффиндорку. — Думаю, сегодня тебе можно отдохнуть. Перенесём занятие на завтра, — Гермиона развернулась и быстрым шагом вышла из больничного крыла.***
— Это всё не только из-за квиддича. Драко оторвал взор от голубого неба и солнца, заглядывающего к нему в палату, и посмотрел на Поттера. Тот сидел у его больничной кровати и внимательно разглядывал лицо Малфоя, теребя в руках салфетку. Его приход в это утро вызвал удивление, но слизеринец не стал возражать против такой компании. Видимо, Герою что-то нужно, и даже стало интересно, что именно. — Не понял тебя. Гарри обернулся и быстрым взглядом посмотрел на ширму, скрывающую кровать Драко от посторонних глаз, будто проверяя, подслушивает их кто-то или нет. — Я говорю, что нападение на тебя было совершено не только из-за квиддича, — он снова смотрел на Малфоя. — Я и так это понял. Про то, что я Пожиратель, можно и не говорить. — Есть ещё одна причина. — Какая же? — Драко и сам не понял, почему его голос стал таким хриплым, будто чужим. А сердце предательски заныло, предчувствуя неладное. — Она, конечно. Малфою не нужно было уточнять, о ком говорил Поттер. Словно он и сам знал, что всё не так просто, чувствовал, что дело не в Кубке по квиддичу и школьной ненависти. — Точнее. — Он прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Глухая боль прошла по рёбрам, но он этого и не заметил. — Ты всё понял, Малфой. Не прикидывайся дураком. У тебя не получается, — Гарри скривил губы и снова бросил быстрый взгляд на ширму. — Я хочу услышать это от тебя. Как ты это понимаешь. — Взгляд, которым одарил Драко Гарри, был серьёзным и даже злым. — Говори. Мальчик-который-выжил покачал головой, отводя взгляд. — Ну же, говори! — Рыкнул Драко и приподнялся на локте. Он сгрёб в кулак мантию на груди Поттера и заставил того пригнуться к себе. Теперь они находились на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга, а взгляды обоих метали молнии. — Что ты хочешь услышать, Малфой? — прошипел Гарри, отцепляя пальцы слизеринца от своей мантии. — Да все или уже в курсе, что вы с Гермионой вместе, или догадываются. И все против, знаешь ли! И вот, что получилось! — Мы сами ещё не знаем, вместе мы или нет, — рыкнул Драко, поваливаясь обратно на подушку. — Зато все уже в курсе! И, знаешь, Поттер, мне абсолютно наплевать, кто и как к этому относится! Для меня главное, — он снова посмотрел на молчавшего гриффиндорца, — чтобы с ней ничего не случилось. — С ней ничего не будет, — Гарри потёр переносицу. — Она слишком влиятельна и слишком важна, чтобы причинять ей вред. Да никто и не будет. А вот ты… — А я Пожиратель, который затуманил мозг Героине, — горько усмехнулся Драко, снова закрывая глаза. — Если всё так, как ты говоришь, то это ничего не меняет. — Ты можешь пострадать. И она этого никогда себе не простит. Она и так много потеряла. Не будь эгоистом. Малфой открыл глаза и пристально всмотрелся в лицо Гарри. — Послушай меня, Поттер, — он подтянулся на руках, приподнялся на постели и сел, прислоняясь спиной к спинке кровати. — Она — это единственное, что со мной произошло хорошего за последнее время. Да, чёрт подери, она — единственное, что у меня есть! И отказываться от неё только потому, что кто-то там против, я не собираюсь. Я соглашусь с этим только в том случае, если она сама решит разорвать то, что между нами есть. Хотя я и сам не могу понять, что между нами, понимаешь? Это нападение произошло только потому, что я не был к нему готов. Да, я знал, что теперь мою жизнь будут рассматривать очень тщательно. Бывший Пожиратель, всё-таки. Но не думал, что кто-то осмелится причинить вред. Теперь я знаю, что это возможно. И всегда буду на чеку. И ещё, — он прервал Гарри, который пытался что-то сказать, — представь себя на моём месте, а на месте Гермионы свою Уизли. Что бы ты сделал? Поттер, силившийся до этого вставить хоть слово в пылкую речь Драко, задумчиво посмотрел на него и закрыл рот. Повисла тишина. Оба изучали друг друга взглядами, но молчали. — Ну вот, — грустно усмехнулся Драко. — Можешь не стараться. Я понял ответ. — Гарри! — Оба вздрогнули и посмотрели на Гермиону, стоявшую в проходе. — Мне кажется, тебе пора. Тебя Джинни ждёт. Поттер, как ужаленный, вскочил на ноги и быстро вышел в коридор. Девушка проводила взглядом его фигуру и повернулась, натыкаясь на внимательный взгляд Малфоя. — Ты всё слышала, — скорее утвердительно, чем вопросительно проговорил Драко, сощурившись. Гермиона вздохнула, присела на край кровати и еле заметно кивнула. Слизеринец смотрел на неё во все глаза и лишний раз убеждался, что отступать не намерен. Она стала ему слишком дорога за эти несколько месяцев. Любит ли он её? Он и сам пока не мог понять, но отдавать её кому бы то ни было он точно не собирался. — Драко, я боюсь, — в глазах Гермионы начали скапливаться слёзы, но говорила она хотя и тихо, но отчётливо и уверенно. — Они не дадут нам спокойно жить, понимаешь? — Понимаю, — он схватил её за руку и потянул на себя. Девушка от неожиданности охнула и неловко повалилалась на него. Рвано вздохнув сквозь стиснуты зубы, Драко снова откинулся на спинку кровати, увлекая Гермиону за собой и пристраивая её на своей груди. Он почувствовал, как она обхватила его за талию и уткнулась носом где-то между рёбер, и на его губах расплылась довольная улыбка. — Но в этот раз я скажу тебе так, Гермиона Грейнджер: запихни свой гриффиндорский альтруизм куда подальше. Прекрати жертвовать собой и своими желаниями во имя ближнего. Позволь мне самому решать, что делать со своей шкурой. Если Гермиона и хотела что-то возразить, то промолчала. Однако футболка в районе сердца стала постепенно намокать — девушка не могла сдержать слёз. Драко провёл ладонью по её спутанным кудрям и уткнулся в них носом. Вдыхая такой ставшим родным и любимым запах жасмина, он в тысячный раз поклялся себе никогда не причинять боли этой смелой, но такой хрупкой девушке. И не только потому, что она была предназначена ему судьбой. Потому что он сам так хотел.