***
Спустя три месяца того инцидента на территории гиен произошло слишком много событий. Сначала Така был выставлен из пещеры, якобы за то, что подверг принцессу чужого прайда опасности. Ту неделю Уру ходила невообразимо счастливая, ведь ей снова удалось удачно распустить слухи о демоническом происхождении племянника. И даже Сарафина стала смотреть на друга недоверчиво. С огромной печалью между ними разрослась стена по имени Афуа, вскруживший голову юной львице. Хотя нельзя сказать, что их отношения были очень уж крепкими. Ровесники всегда найдут общие темы, но долго ли продержится взаимный интерес? Зато внепрайдовое трио стремительно процветало. Хоть Зэма и была принцессой, должного количества уроков она не получала, ведь все внимание отдавалось её брату. Эш все дни бездельничала, поэтому за очень короткий срок смогла близко узнать Таку. Но все же не было никого ближе, чем Наанда. Она оставалась главной опорой в жизни львёнка, не давая ему забыть о том, кто он есть. Наанда учила его быть собой и помнить своих родителей, которых он намеренно пытался выкинуть из головы. С каждым днём Така становился больше, а вместе с этим рос и его ум. Но одновременно с познанием взрослой жизни появлялись планы на будущее. Очень скоро он решил, что уйдёт из земель прайда и обоснует свой прайд. Первая, кто узнала об этом, оказалась Наанда, безусловно поддержавшая его идею. И вместе с этой мечтой появлялось логичное условие в виде супруги. Раньше его никогда не интересовали львицы, но теперь его мысли были заняты только этим. Недолго думая, Така уверенно поставил точку в своём выборе. Львёнок, только-только входящий в подростковый возраст, шёл по полю. Глаза крепко вцепились в мирно ковыляющую впереди фигуру львицы. Поджарое, гибкое тело с прекрасной песочно-серой шерстью. Улыбка сама по себе нарисовалась на вытянутой морде, изумрудные глаза заблестели. Неосознанно он перешёл на бег. Львица навострила уши и тут же повернулась, поначалу испуганно, но потом облегченно выдохнула. — Така… — мурлыкнула она, натягивая лёгкую улыбку. Черногривый лев хихикнул и нежно лизнул подругу в темно-розовый нос. Наанда ничуть не смутилась, наоборот расцвела и принялась заботливо вылизывать его ухо. — Чего это ты бежал за мной? — интонация выглядела необычной для неё. Медовоглазая говорила замявшись и как-то пугливо, часто бегая глазами по округе. Рыжий обратил на это внимание, однако решил оставить эту тему на потом. — Да просто так. — беззлобно усмехнулся зеленоглазый, мурлыча от приятных прикосновений шершавого языка. Хищница слегка опустила взгляд, что тут же подметил принц и удивлённо изогнул бровь. — Ты чего? — Ничего, просто… — отстраняясь, она выдержала недолгую, томящую паузу. — есть разговор. — У меня тоже. — улыбнулся юнец, усаживаясь поудобнее. Лапой он похлопал рядом с собой, приглашая подругу устроиться рядом, но та отрицательно покачала головой. — Ты какая-то грустная сегодня… — тревожно замечает приёмный сын короля. Охотница печально хмурится, оставляя друга в недоумении. — Ну, если ты не хочешь об этом говорить… то давай я тебя обрадую. — Валяй. — безразлично, но с ноткой смешинки в голосе, махнула лапой она. — В общем, этот разговор касается моей мечты о создании своего прайда. — спокойно и несколько суховато начинает он. — Я думаю ты помнишь. И когда я думал об этом, я вдруг понял, что в хороших прайдах обязательно должна быть королева. — Наанда вздрогнула, миндалевидные глаза вдруг стали круглыми. Льва порадовала такая реакция. — Я думаю ты понимаешь, что лучшей парой для меня можешь быть только ты. — он едва сдерживает широкую улыбку, смотря куда-то в землю. — Така… — Думаю, ты уже понимаешь, к чему я клоню. — Така! — Наанда, я давно хотел признаться тебе в люб… — Така, я ухожу. — скорбно молвит она. В изумрудных глазах мелькнуло удивление, в следующую секунду сменившееся на шок. — Из земель прайда. Возможно, навсегда. — Что? Почему? Почему ты мне не сказала?! — глаза вдруг вспыхивают яростью. Жгучая боль разливается где-то в районе сердца. — Я иду с тобой! — Нет! — её голос как обычно уверенный, суровый, холодный. Лев щёлкнул клыками от негодования. — Тогда объясни какого черта?! — Тебе не нужно это знать… — Я думал ты мне веришь! — Больше, чем себе… — Тогда почему ты меня бросаешь, как мои мать и отец?! — Така, я беременна! Мир замирает на какое-то мгновение. Кажется, в ушах орут обезьяны, а бесконечные стада буйволов топчут душу. Така судорожно выдыхает, неотрывно наблюдая за тем, как мокнут глаза Наанды. Словно беззащитное дитя, она всхлипывает и тянется к лучшему другу. Мокрой щекой она прижимается к его груди, стараясь игнорировать пугающее оцепенение подростка. — Кто отец? — Наанде кажется, что от Таки стало веять холодом. Сердце стучало необычайно медленно, словно затишье перед бурей. Где-то в глубине души она корит себя за то, что не смогла отпустить прежнюю любовь, разрушив семью Сараби И Муфасы. Но чувствуя боль самого близкого ей льва, становилось противно от самой себя ещё больше, чем чувствовать в себе плод запретной любви. Она не хочет говорить правду, но и лжи Така не заслуживает. — Муфаса. — мир перед глазами рухнет. Краски сереют, все становится однотонным и неинтересным. Загремел гром, но не наяву, а в голове. Сердце стало наращивать темп с опасной скоростью, зеленые глаза побагровели от ярости. Черногривый резко отстраняется, из-за чего Наанда едва удерживает равновесие. — Прости, Така… — Предательница! Лгунья! Ненавижу тебя! — заорал он, наслаждаясь выражением лица кошки и дрожа от обиды. — Ты променяла меня на него! Ты клялась, что никогда в своей жизни не будешь иметь с ними дела! Ты гадкая, мерзкая! Мне противно быть твоим другом, мне противно тебя видеть! Я желаю твоему ребёнку сдохнуть. Трава окрасилась в бордовый. Кровь на когтях. Кровь на глазу. Така не сразу понял, что произошло. Не сразу почувствовал невыносимую боль. Не сразу ощутил себя преданным. Наанда с ужасом взглянула на свои окровавленные когти, а затем на глаз своего друга. Красное пятно полностью покрыло собой половину рыжей морды. Огромная багровая полоса, пересекавшая всю левую щёку, стремительно истекала кровью. На её глазах Така рухнул на землю. Глаза его закатились, тело обмякло. Мир помутнел, к горлу подкатила тошнота, кровь залепила глаза. Послышался чей-то мутный крик, затем плач. Расплывчатые силуэты носились перед глазами, краски сгущались в радужный туман, раздражающий сознание. По телу прошлась судорога, затем ещё одна. Вскоре до подростка начало подходить осознание происходящего. И вместе с осознанием явилась боль. Истошный крик, стон, вопль и затем непроглядная тьма.***
Симба не сразу понял, что произошло. Веки были невыносимо тяжелыми, понимание происходящего затерялось где-то в углах мозга. Золотистый хлопнул глазами, привыкая к старым ощущениям, от которых он уже успел отвыкнуть. Принц протер лапой морду, и внезапно вздрогнул. Над ним раскинулась чернота ночного неба, укрытого бесконечной россыпью звезд. Одинокий месяц грустно блестел над Землями Прайда. Сердце ускорило ритм. — Дядя? — взволнованно произнес он, вскакивая на ватные лапы. Но в ответ не было ни звука, только сильный ветер завывал в ушах престолонаследника. Лев удрученно нахмурился, с уст сорвался шумный вздох. — Отец всё лгал. — сурово и холодно бормочет красногривый. — И мама тоже. — в горле начинает сбиваться ком сердитого рычания. — Шрам, если ты слышишь меня… — шепотом промолвил лев. — ты так и не ответил на мои вопросы. — ветер стал ещё сильнее, локоны гривы суетливо завертелись под его порывами. — Учись делать выводы, Симба. Остальное ты должен понять сам. — зашептал ветер, заливаясь злостным хихиканьем. Принц ошеломленно открыл рот. — Мы больше никогда не встретимся… — дух выдержал напряженную паузу. — в этом мире. — и хоть Симба лишь слышал голос дяди, он отчетливо понял, что тот улыбался. — Что? Но почему?! — престолонаследник вдруг вскочил на лапы и принялся оглядываться по сторонам. — Дядя? — вместе с утихающим ветром, пропали и последние признаки мертвого льва. — Не оставляй меня… — исступленно прошептал золотистый, скаля клыки от боли и обиды. Слезы принялись медленно стекать по щекам, щипая глаза. Красногривый обессилено упал на скалу, уткнулся мордой в лапы и тихо заплакал. Вместе со слезами выходили и накопившиеся события. Перед глазами появился мутный образ Мхиту, которого он, пусть и не своими лапами, зверски убил. — Симба? — трепетный голос Налы грубо вырвал льва из гущи печали. Лев ощетинился, краем глаза взглянул на подругу детства и нахмурился. Она только по жесту бывшего друга смогла понять вопрос, который так часто вылетал с его рта. — Позволишь составить тебе компанию? — первым порывом было прогнать назойливую кошку, но что-то в её голосе заставило Симбу задуматься. Из-за долгой паузы зеленоглазая уже подумала, что сейчас он её прогонит, как всегда и происходило, но, к её же удивлению, хищник кивнул. Грустная улыбка проступила на поникшей морде, бежево-песочная поспешила устроиться рядом с ним. Красногривый быстро смахнул слезы лапой и молча уставился вдаль. Нала устроила свою голову на плече будущего короля и тяжело вздохнула. — Симба? Ты мог бы меня полюбить? От неожиданности такого прямого вопроса, золотистый обескураженно распахнул глаза. Наконец они встретились взглядами, и к огромному непониманию Симбы, Нала сияла спокойствием и строгостью, которые часто испарялись рядом с ним. Он хлопнул веками и задумчиво осмотрел её мордочку. Молчание тянулось, но именно сейчас оно не смущало ни его, ни её. — Нет. — холодно отрезает он. Львица потерянно вздыхает, попутно убирая голову с его плеча и готовясь встать. — Постарайся понять меня, Нала. — внезапно добавляет он. Что? Он ещё может вести беседу с кем-то кроме Зиры? — В тебе нет ничего… — на секунду Нале осмелилось показаться, что он сделает ей комплимент, — привлекательного для меня. И я не о твоей наружности. — принц обводит её проницательным взором. — На самом деле в тебе собраны все привлекательнее черты. — бирюзовые глаза снова округляются в изумлении. — В особенности выделяются твои глаза. — его лапа самовольно скользит по светлой щеке бывшей подруги. — Интересный цвет, восходящая линия, все очень гармонично сочетается. И черты очень мягкие, плавные. Несколько мгновений охотница шокировано хлопает ресничками, совсем не веря ни глазам, ни ушам, ни ощущениям. А Симба выглядит серьезным, равнодушным и при этом расслабленным. Нале не верится, что это говорит тот самый грубиян и нахал, который всю жизнь показывал к ней своё презрение. Лапа вдруг отрывается от светлой морды. Красногривый поднимается, обходит её и поворачивается спиной. — Но внутренние качества гораздо важнее. — удаляясь в пещеру, сурово выкидывает он. Дочь Сарафины не может оторвать от него восторженного и одновременно не верящего взгляда. — Однако здешние самки не вызывают моего влечения, или хотя бы интереса. — глаза кошки вдруг потухают и весь восторг пропадает. Принц видит, как она понурила голову в отчаянии и осталась на краю скалы. Быстрыми, но уверенными шагами он входит в пещеру, как вдруг перед ним возникает сестра Налы. В её голубых глазах бушует ураган. — Как ты сейчас нас назвал? — сквозь прорывающееся рычание спрашивает она, делая уверенный шаг вперед и заставляя Симбу буквально оцепенеть от легкого испуга. Мимолетное чувство страха пропадает, сменяясь на привычные коварство и злобу. — Наша полу-львица проснулась. — насмешливо цедит он. Светлый загривок Мдого мгновенно вздыбился, дикий оскал исказил морду, когти опасно выскользнули из подушечек. — Чего?! — шипит она, изгибая бровь и щелкая клыками возле розового носа престолонаследника. Красногривый морщится, усилив пожирающий напор довольной, очаровательной улыбкой. — Когда ты в последний раз смотрелась в воду, дорогуша? — наглец многозначительно покрутил пальцем над её головой. — Мало того, что этот убогий хохолок делает тебя похожей на мальчишку переростка, так у тебя ещё и с шерстью происходит не понять что. — светлая шерсть местами слиплась и скаталась от соленых слез. Её покрасневшие глаза потухли. Прежде, чем Мдого удается ответить ему что-нибудь, рядом с ней вдруг очутилась ещё одна фигура. — Я бы попросила. — важно и с укором вставляет Тама, грациозно выходя из-за спины подруги. — Хохолок не делает тебя мальчишкой, если в душе ты истинная львица. — вальяжно произнося каждое слово, молвит кареглазая. Симба закатывает глаза. — Я смотрю сегодня всем не спится. — фыркает он, устало вздыхая. Из пещеры стали выходить остальные ровесники Симбы. Каждый из них выглядел поникшим и убитым горем. — Уснешь тут с вами. — удрученно бормочет Тоджо, перекинувшись грустным взором с Чумви. — Мало того, что сейчас у всех горе… — Так ещё и вы орете под боком. — вместо друга заканчивает мысль Чумви. Появившиеся следом за Кулой, Каси и Манга обвились вокруг темного льва. — Вы не видели Вавиву? Мхиту… — исполин запинается на имени умершего друга, а вслед за этой секундной паузой по спинам молодых львиц и львов пробегается холодок. — Он был её лучшим другом… — Ей плохо… Очень плохо. — сквозь стиснутые клыки отвечает Манга, жмурясь и утыкаясь носом в темную каштановую гриву льва. Симба старательно делает вид, что как и другие испытывает горечь и боль, взгляд его вдруг цепляется за недоверчивую мимику средней дочери Сарафины. Мдого подозрительно сощурилась, даже не замечая, как скривились уголки её рта. Красногривый поспешил отвести взгляд, вызывая у голубоглазой только ещё больше недоверия. Глаза не сразу нашли что-то хоть немного интересное, однако в следующее мгновение карие-оранжевые очи прикрылись в недоумении. Кизази и Нала сидели поодаль от всех, на слишком близком расстоянии для простых приятелей. Красноглазый старался заглянуть в её глаза, которые Нала почему-то старательно отводила в другое направление. Наконец-то близнец Зиры безнадежно покачал головой и грустно нахмурил черные брови. Затем что-то шепнул ей на ухо, она стиснула клыки и резко прижалась щекой к его щеке. Кизази натянул улыбку и ласково лизнул её в лоб. В голове Симбы мелькнула смутная догадка. Оказалось, не он один страдает от предрешенного брака. Традиция. — Эй, есть идейка. — оживленно заявила Каси, выпрыгнув из толпы друзей и оказавшись посередине скалы. — Пока взрослые не проснулись, можно погулять где-нибудь. — идея львицы не вызвала у Симбы особого энтузиазма, однако остальные довольно закивали. — Постараемся отвлечься от… Постараемся отвлечься. — молодежь потянулась за серой хищницей. Кизази и Нала, поначалу сделав вид, что направились за всеми, свернули в другую сторону и испарились в ночи. Никто даже не удосужился пригласить Симбу и Зиру, оставшихся в пещере. Принц, фыркнув удаляющимся фигурам, зашел на порог пещеры и пробежался глазами по тьме, в которой скрывались спящие фигуры львиц. Однако проницательный взгляд был нацелен только на одну. Песочная хищница, лежавшая под боком у своей матери, точно хрупкий детеныш, мирно сопела в ближнем углу пещеры. Лунный свет падал прямо перед её умиротворенной мордочкой. Симба блаженно вздохнул, улыбаясь, уперся головой в стену пещеры. Вернее дамы не найти. Любая нормальная львица уже бы подняла панику и обо всем растрепала прайду. Но Зира была ненормальной. И это в ней было прекрасным. Хищник уверенно двинулся к возлюбленной, на этот раз аккуратно переступая спящих подданных. Когда кошка оказалась прямо под ним, он, не теряя ни одного мгновения, провел носом от плеча до скулы. Шершавым языком очертил ушную раковину, а после расплылся в улыбке. Якобы спящая хищница, не смогла сдержать смущенную улыбку. Красногривый улегся рядом с ней, а Зира, отрываясь от живота Тамаы, укуталась в пышные локоны любимого. Сейчас они уже не боялись быть замеченными вместе. Симба уснул с твердым намерением все объявить матери, а Зира, словно почувствовав его уверенность, просто доверилась любимому льву.***
— Нет! — твердо выкрикнула Сараби. Её крик стал отскакивать эхом по содрогнувшимся стенам пещеры. Симба сильно нахмурился, еле сдерживая вырывающиеся когти наружу. Стоявшая позади него Зира обескураженно округлила глаза, не веря, что мудрая королева могла так себя вести. — Ты обручен с Налой! Она твоя судьба и будущая королева! Вы вместе будете править этими землями и никто больше тебе не пара! — оранжевые глаза львицы сверкнули страшным пламенем. Мерзкие приказы матери-королевы раздражающим стрекотанием щекотали последние нервы Симбы. В середине пещеры виновники раннего пробуждения всего прайда громогласно и красноречиво ругались. А семья Сарафины, или точнее сказать — то, что от неё осталось, стояла в стороне. Сарафина спокойно слушала, сдерживая истинные эмоции. Зеленоглазая нехотя начала понимать, что её лучшая подруга медленно сходила с ума. Сейчас Сараби считала, что она должна выполнить выбор Муфасы, чтобы почтить его память. А вот Мдого не скрывала своего негодования. Пол под ней был полностью усеян белыми порезами когтей, черные губы растянуты в широком диком оскале. Голубые глаза выглядели болезненно от лопнувших капилляров, да и тело Мдого смотрелось весьма плачевно. Шерсть скаталась, местами запачкалась, челка распушилась. Речи когда-то благоразумной правительницы теперь вызывали в ней только нескончаемую ярость. Да чтоб Нала женилась на этом ублюдке? Ни за что! — Я хочу лучшего для тебя! — голос старой охотницы осел из-за долгого крика. Она устало понурила голову, готовясь к очередному возражению сына. Лев вскипел, хлестнув себя хвостом по лапе. — Заставляя меня жениться на той, кто мне безразлична? — с ироничной усмешкой спрашивает он, смотря на морду матери, не отрывая взгляда. Нала, сидевшая рядом со своей взбесившейся сестрой, вздрогнула от этих слов. Неужто ей придется провести остаток жизни с тем, кому она ненавистна? Но никто не говорил, что будет легко. Возможно это и есть та цена, которую платят за долг перед королевством. Сделав глубокий вдох, зеленоглазая шагнула навстречу судьбе. — Симба, это наш долг. — округлившиеся оранжево-красные глаза принца встретились с непроницаемым взором бирюзовых очей. Зира вскинула брови, а вместе с ней это сделали и Сараби, и Сарафина, и Мдого, и Тамаа, хранящая ледяное молчание все это время. Лик красногрудого вдруг охладел, приняв обычное состояние. Пронизывающий взгляд обвел львицу с лап до ушей. Хищница с хохолком на голове сглотнула подошедший ком и осторожно, будто боясь спугнуть, приблизилась к сестре. — Нала, что ты такое говоришь? — почти дрожащим голосом спрашивает младшая дочь. Кремово-песочная тихо вздыхает, немного поворачивает голову назад и устало пожимает плечами. — Это выбор Королей Прошлого, Мдого. Они выбирают то, что правильно и мудро. — светлая львица сжимает клыки, слыша, как старшая сестра прячет свою боль и печаль за лживой безмятежностью. — Это предначертано. Я должна выйти за Симбу. Это мой долг. — Нет! — внезапно отрезает Сарафина, медленно подходя к обеим дочерям. Зеленоглазая смиряет старшую строгим взором и встает между ней и Сараби. Подруги пересекаются бушующими взорами. Несколько мгновений они пилят друг друга глазами, а потом Сарафина поворачивает голову назад и заглядывает в бирюзовые глаза дочки. — Это не твой долг. Это моя вина. Я не имела права распоряжаться твоей жизнью, не имела права выбирать за тебя. Прости меня, Нала. — голос взрослой львицы ласковый и трепетный. Но тут она поворачивается к королеве и гордо поднимает подбородок. — Нала не выйдет за Симбу. — Закон об обручении не расторгается и ты знаешь об этом, Сарафина! — Мне все равно, я не позволю своей дочери выйти за того, кого она не любит. — Симба видит, как когти матери беззвучно выскальзывают из подушечек и как она готовится замахнуться светлой львице в морду. Молниеносно среагировав, красногривый соскакивает с места. Оттолкнув мать Нала и Мдого в сторону, он не успел увернуться от черных, острых лезвий. Кровь брызнула на пол. Молодой самец сморщился от боли в морде. Четыре кровавые полосы протянулись диагональю от левого виска, через нос к правой щеке. Глаза присутствующих шокировано распахнулись. Упавшая на пол Сарафина свела брови домиком, не веря собственным глазам. Зира тут же сорвалась с места, оттолкнула остолбеневшую королеву и уставилась на морду возлюбленного. Глаза тут же намокли, то ли от испуга, то ли от облегчения. Оба глаза льва были в порядке. Ничего не спрашивая у Симбы, Зира обхватила лапами его плечи и принялась с усердием вылизывать кровоточащие раны, однако престолонаследник резко вырвался из заботливых лап красноглазой и стремительно двинулся к валяющейся на полу монархине. Сараби ощутила на себе мимолетный взгляд сына, полный ненависти, а затем почувствовала рваную боль в загривке. Белоснежные клыки сомкнулись на холке, Симба рванул головой и темно-песочной пришлось подняться. Под удивленные взгляды своих соплеменников, принц притащил кошку к спуску со скалы и со всей силы швырнул вниз. Подданные ахнули от удивления и поспешили помочь старой львице, но над ней тут же навис золотистый лев, чья морда истекала кровью. — Симба, что ты творишь?! — рычит Дику с проскальзывающими нотами страха. Двала останавливается рядом с ней и распахивает глаза. — Совсем с ума сошел?! И что с твоей мордой?! — тараторит она, вызывая у принца только усмешку. — Ах, тетушки. — насмешливо цедит он, хватая когтистой лапой голову темно-песочной вдовы. — Не волнуйтесь, сейчас я все объясню. — наигранно безмятежным голоском воркует он, а затем заливает скалу рычанием. Прайд медленно и сонно собирается, однако каждый член, увидев королеву и принца, тут же ускорял шаг, и в сердце вселялось непонимание, смешанное со страхом. Львы и львицы тревожно глядят на Сараби, беспомощно болтающуюся в когтях будущего короля, не решаясь произнести ни слова. Симба демонстративно прокашлялся, как бы невзначай сжимая когти на темной шкуре. — Симба? — дрожащим голосом Сараби произносит его имя, отходя от оцепенения, сковавшего и язык и движения. — Взгляните на мою морду. — скалится престолонаследник, швыряя королеву на середину круга из прайдленедеров. Те вздрогнули от вида упавшей владыки на каменную землю. Прямо перед носом Симбы пронеслась синяя молния. Взмахнув крыльями, мажордом присел рядом с униженной королевой. Крыльями мягко обхватил его морду. — Позвольте, Сир, но за что вы так зверствуете с королевой Сараби? — птица приняла строгий и даже суровый вид. — Вам придется найти весомую причину, чтобы объяснить такое обращение с собственной матерью. — Симба усмехнулся и с издевкой взглянул на беспомощную мать, подававшую тщетные попытки подняться. — Взгляните на мою морду! — взгляды прайда уперлись в кровоточащие раны на морде. — Это сделала она. — львицы загудели, молодые стали недоверчиво переглядываться. — Ты лжешь, Сараби бы никогда такого не сделала! — зарычала Атаро, ловя кивки и одобрительные возгласы. — Симба, что ты тут устроил? — без всякой опаски приблизившись к сестре, спрашивает Двала. К ней тут же подключаются Дику, Атаро, Зола и Идж. Симба побагровел от злости, но в следующую секунду глаза загорелись коварной идеей. — А теперь погляди на её когти, Двала. — львица закатила глаза и с иронией посмотрела на лапы старшей сестры. Медные глаза округлились, хвост замер в одном положении, Симба сразу понял, что она увидела. — Убедились? Они окроплены кровью, моей кровью, кровью будущего короля! — охотницы вдруг отстранились, испуганно переглядываясь и в конце концов задерживая взгляд на льве. — Но это еще не так страшно. Хуже всего, что эти раны могли оказаться на другом члене прайда. — Сарафина поежилась, ощутив на себе призывающий взгляд будущего короля. — Сарафина? — зеленые глаза забегали по округе. Стало страшно из-за дружбы, которую она могла потерять. А впрочем, она уже была потеряна. Многочисленные взоры ожидания торопили львицу. — Это правда. — прайд ахнул в очередной раз. — На месте принца Симбы должна была оказаться я, но он защитил меня от королевы. — Сараби удивленно распахнула очи. Королева? Такое обращение свидетельствовало о широком расколе между лучшими подругами. Рыжеглазая поежилась, не выдерживая такого количества удивленных и корящих взоров подданных. Симба незаметно расплылся в ухмылке. — Вот какова ваша королева! Идя на поводу у гнева, она осмелилась напасть на собственную подданную, да что там поданную… На свою лучшую подругу. — Сараби тяжко вздохнула. Симба многому научился у Муфасы, в частности промывки мозгов и ораторскому искусству. Лев умело владел интонацией, вставляя в свои слова то горечь, то душевную трудность, создавая впечатление несчастного сына. — А ведь на месте Сарафины мог оказаться любой из вас! Поэтому, властью, данной мне моей королевской кровью и законом, я, Симба, изгоняю тебя, Сараби, за нападение на члена прайда.