-
Были римляне и римляне. Были те кто знал любое расписание, даже с опозданием, трамвая №19 или автобуса №32, знали что линия метро B отнимает больше минут чем линия А и знали как ехать с пересадкой и добраться до Термини**** не опоздав и целыми и невредимыми; они методично знали что региональный поезд, на который садились, с большей вероятностью остановится из-за неисправности или из-за транзита другого поезда на станции Рома Аурелиа чем на Рома Трастевере. Всегда знали сколько минут от одной остановки до другой, знали точный момент когда нужно было вставать чтобы избежать неудобства от торможения и неизбежной встряски перед выходом, знали повороты которые делал шестьдесят четвертый автобус на Пьяцца Венециа и совершенно точно знали что контролеры были городской легендой, и сами скромно себя называли столичными жителями. А были и те кто для кого Рим не был Римом если они не разговаривали со святыми по меньшей мере раз в день, пытаясь припарковаться чтобы ухватить те самые ночные булочки, со своими друзьями, после зверской дневной жары и после того как все, даже тот неудачник официант не успевший завершить работу раньше часу ночи, уже заканчивали свою рабочую смену. Каждый на своей машине, не проходившей осмотр в автосервисе с девяносто девятого года и которая одна выделяла смога как десяток автомобилей Опель Астра, подъезжал в пригород где находилась знаменитая на все кварталы булочная о которой существовало убеждение что в ней выпекалась самая вкусная выпечка в Риме. И только булочки помогали примириться с поездкой туда и проклятиями что оно того не стоило. Фабрицио Моро принадлежал ко второй категории и когда ему не нужно было выступать и не было в голове слишком много страхов и беспокойства сминавших всю его уверенность в себе, он брал машину и находил кого-нибудь из знакомых, чтобы предложить место на старой, прохудившейся скамейке в саду на гравии и кое-где уцелевших булыжниках, но любимой, чтобы остановиться и съесть булочку или жареный пончик после полуночи. И в ту ночь, не так уж и отличавшуюся от многих других, проведенных в ожидании нового противня с горячими булочками, Фабрицио был в компании Эрмаля; последний практически бросил свою гитару в багажнике своей машины и после прождал пока Фабрицио припаркуется, во втором ряду, после чего они вместе направились прямо в булочную. Тот вечер, казалось, оздоровил то отдаление и неловкость сексуального контакта полетевшего к чертям: они познакомились благодаря музыке и всегда благодаря музыке было похоже что они могли сфокусироваться на способах найти дружеское равновесие. Все было по-прежнему просто и все еще допустимо. - Ты сказал мне что у тебя контракт, но теперь я также знаю что у тебя есть способности, а не только дырка в заднице. - Спасибо, голос у солиста невероятно хорош, - засмеялся Эрмаль, одной рукой потирая ткань своих темно-синих джинсов с потертостями на карманах. - Я написал для них несколько песен, мне нравится писать тексты и с группой это работает. - Когда мы были в магазине, черт возьми, ты играл на гитаре. Я не знал чего от тебя ожидать, понимаешь? - жестикулировал экзальтированно Фабрицио. - И когда я услышал как ты делаешь риффы и играешь Guns n' Roses и потом… и потом когда вы с твоим другом пошли импровизировать на ударной установке…о, ты мне чертовски понравился. - Знаешь, я бы мог тебе почти поверить, - Эрмаль положил одну руку ему на плечо, прежде чем разместить получше чехол со своей гитарой в машине. Спустя мгновение Фабрицио уже сидел на пассажирском сидении в машине Эрмаля, так будто это была самая естественная вещь на свете, и они продолжили болтать в течение доброго часа и даже больше. Время от времени они сближались и смотрели друг на друга, не произнося ни слова, и изучая и глядя прямо в глаза, на губы, но это не была оглушительная тишина, это была тишина которая несла веселые смешки, звонкие поцелуи и дрожь в горле, маленькие моменты с широко открытыми окнами и радио, едва слышимым, с прогнозом погоды и каким-то летним хитом. И если на двоих было поделено три сигареты, с несколькими затяжками подряд вместо одной, то это было скорее ради шутки чем по необходимости. Было почти десять вечера, когда Фабрицио рассказал ему об этой традиции булочек в полночь***** и они находились довольно далеко от единственного места где стоило их попробовать, но им все равно нужно было оттуда уезжать, не было пробок и Эрмаль знал где можно было срезать путь. - О, не бросай меня здесь, прямо у своей машины, - Фабрицио вылез наружу и закрыл за собой дверцу, потом заглянул в полуоткрытое окно, постучав пару раз по нему. - Ну Бицио, перестань! И потом, я голоден, так что поторопись взять свою и поехали.-
- Ты еще тот манипулятор, Моро. Мальчишка ждет тебя в парке и ты его привел сюда только для того чтобы взять у меня дури. Был уже четвертый раз, когда этот недо-наркодилер, кузен басиста, с которым они поругались сто лет назад, с лицом клерка и в очках с толстыми линзами похожими на два донышка бутылки, хотел подсунуть ему что-то что можно было принять внутривенно. Разумеется, оно стоило дороже, как и тот новый необычный синтетический наркотик который ему посоветовали на выходе из рынка и который продавали в трущобах Рима. Но Фабрицио всегда брал свою классику, и даже так, его классика уже начинала приводить его нервы в расстройство и причинять ему больше вреда чем пользы и она больше не наносила удар по его беспокойству и больше не стряхивала его ипохондрию. - Кто? Фабрицио повернул голову в сторону площади с несколькими зажженными фонарями и сразу же отвернулся назад, смотря на таблетки МДМА которые он только что приобрел. И тут же снисходительное похлопывание по затылку: - Да ладно тебе, даже твой друг рассказал какими влажными глазами ты на него смотришь. Мальчишка так хорошо подставляется под твой член? Фабрицио пожал плечами, небрежно, потом обнаружил, что дрожь распространяется по позвоночнику от чего едва заметно дрожали его руки и лицо. - С чего это все так интересуются моей жизнью? - встал в оборону, еще раз нервно оборачиваясь в сторону сада где Эрмаль ел рогалик, вместе с другими компаниями ребят которые болтали, курили, растянувшись на земле и попивая алкоголь. Потом сунул пакетик в карман и так и оставил руку там. - Не то чтобы у меня не было других занятий, красавчик Фабрицио, но наш бизнес - не бизнес и не идет хорошо, если мы сами не хороши и не сплетничаем как старые кошелки, - говоря это, тот начал считать банкноты которые держал в руках, иногда смачивая палец слюной прежде чем продолжить. Сделка состоялась и они попрощались мгновением позже, знакомые, но не друзья.