-
Понте* на Первое ноября** вылился в три дня неожиданных каникул, совпадающих с началом уик-энда и Фабрицио не мог дождаться снова дышать потому что единственным воздухом которым ему теперь доводилось дышать был воздух строительного мусора и бетонной смеси пока он клал кровельный гидроизоляционный материал на крыше одного здания. Ниже него - другие каменщики, работающие и выкрикивающие на всю стройплощадку команды на три четверти состоящие из ругательств. От работы полностью по-черному Фабрицио частично перешел на официальный контракт на два рабочих дня: на самом деле он работал почти шесть дней в неделю, это было отлично и даже в других местах он не нашел бы лучше. Оплата была ежедневной и хотя ему приходилось вставать рано, у него был один выходной день. Это случилось когда он спустился с крыши, головокружение поймало его и симптомы, которые он мог распознать слишком хорошо, были теперь сильнее чем в предыдущие годы когда побочные эффекты от наркотиков стали его преследовать, он начал задыхаться, судорожно ловить ртом воздух, его трясло. Некоторые товарищи по работе собрались вокруг чтобы увидеть что с ним, другие фыркнули заявив что лучше бы он не приходил вовсе если болен, только потерял время, и свое и их. - Фабрицио? Ну же, Фаббри? Эй, чувак, очнись! - Пара пощечин и посмотрим придет ли он в себя.-
- Знаешь, чего мне бы хотелось однажды? Иметь большой дом, такой куда можно пригласить всех друзей, даже тех кто ими никогда не был. И чтобы был красиво накрытый стол, как делала моя мать когда я был мальчишкой. И хорошие тарелки полные вкусной еды и чтобы проводить так воскресение за разговорами с красивым бокалом вина. Эрмаль слушал сидя на одном из трех деревянных стульев за столом на кухне, склонив голову и рассматривая его пока пробовал рис, который приготовил Фабрицио, и подпирал голову левой рукой. - Какая семейная картина… - наконец сыронизировал Эрмаль, с вилкой зависшей в воздухе после того как он проглотил кусочек. - Я бы задолбался через три секунды, - продолжил Фабрицио. - Потому что меня бесит когда слишком много людей и я пошел бы сочинять музыку к себе в студию, оборудованную и со звукоизоляцией и пошли они все нахуй - засмеялся, сделав глоток красного вина из своего стакана и встал чтобы снова наполнить графин водой из под крана за своей спиной. Эрмаль подхватил его смех, дурацкий и беззаботный и подумал как же ему будет не хватать этих его улыбок, этих спонтанных улыбок которые можно было пересчитать по пальцам потому что он научился узнавать Фабрицио и нет, тот не был таким угрюмым и лишенным радости, но когда смеялся, казалось, прятал это, буквально прикрывая рот ладонью. Редко случалось когда они щурились и смеялись так открыто, просто веселясь от души, и чаще всего это случалось когда они занимались любовью, среди спешки и удовольствия. Но он не успел добавить умную шутку в своем стиле потому что мобильный в кармане джинсов начал звонить: «Подожди секунду» - повернулся к Фабрицио пока нажимал на зеленую кнопку вызова чтобы ответить, затем переключил все внимание на телефон. «Алло». Фабрицио увидел как он сжал губы и застыл, жест был настолько закрытым и легко читаемым что его нельзя было истолковать неправильно, и через пару секунд Эрмаль, не издавая ни звука, нажал красную кнопку отбоя, хотя на другом конце телефона еще было слышно как кто-то говорит. Он смотрел как тот, с неестественной выдержкой, положил мобильник на стол, отложил ризотто в сторону и облокотился о поверхность стола, накрывая щеки ладонями, немного нахмурившись, но еще больше он выглядел раздраженным. - Все в порядке? Эрмаль тряхнул волосами, схватил опять мобильный и под взглядом Фабрицио, озадаченным и откровенно растерянным, принялся нажимать на кнопки пока не дошел до последних входящих звонков. Как только в меню высветился последний входящий номер, после пары нажатий клавиш, сопровождаемых отчетливым бип-бип, заблокировал пользователя. - Кто это был? - Не сейчас, Фабри, - уклончиво ответил Эрмаль, вернувшись к тарелке с ризотто и продолжив есть, так словно ничего не произошло. Около шести вечера колокола местной церкви отзвонили начало мессы и они были слышны даже в стенах квартиры Фабрицио. Это был последний день понте и на следующий день он должен был возвращаться к работе, а еще походить по городу чтобы подобрать заведения где можно было выступить и договориться с владельцами об оплате и практически всегда Фабрицио приходилось стоять до последнего и вести переговоры не один раз чтобы прийти к достойной сумме. С евро всегда находились те, кто пытался надуть. А пока он мог позволить себе роскошь вытянуться на диване и смотреть детектив на видеокассете, дымя как дымоход чтобы не уступать своей привычке и не принять таблетку МДМА, с Эрмалем который растянулся рядом, положив голову ему на ноги и, скрестив руки, пытался согреться потирая их ладонями. Эрмаль пробовал было вяло следить за сюжетом фильма, вертясь время от времени, но правда была в том что мысленно он уже терял терпение, он не был большим поклонником жанра: он редко ходил в кино, еще реже смотрел телевизор, разве что когда пытался заснуть в два часа ночи когда транслировали повторы и рекламу с неповторимо выгодными предложениями повторявшимися раз за разом. Так что очень скоро ему надоело лежать просто так и он начал легонько почесывать пальцем Фабрицио за ухом, подняв руку и немного наклонившись. Фабрицио пытался смотреть боевик на экране, но и не упускал возможности подтягивать его к себе все ближе и ближе и целовать в лицо то тут то там, обхватив ладонями, пока Эрмаль не устроил голову между его плечом и шеей, шумно вздыхая от удовольствия. И так продолжалось минут десять, только вздохи и ласки. Потом Эрмаль высвободился из его объятий и стал стягивать с себя свой бордовый свитер помогая себе локтями: - Примем горячий душ? Здесь немного холодно. - Я знаю, знаю, я должен был заплатить кондоминиуму, но у меня не было денег за обогреватель, где-то еще было запасное одеяло, я поищу его тебе, оно отличное, два года назад я его купил по оптовой цене… - и он совсем не сопротивлялся когда Эрмаль потянул его за руку в сторону ванной. - Оставь это, лучше отрегулируй температуру воды и попробуем кое-что, - сказал ему Эрмаль, продолжая избавляться от оставшейся одежды. - Нет, нет, остановись, остановись. - Эрмаль, подожди- не- - ХВАТИТ! - всхлипнул тот, прижимаясь лбом к кафелю душевой и позволив вырваться, наконец, глубокому вздоху, прервавшимся еще одним, коротким, капли воды с распушившихся от влаги кудрей капали на его шею и плечи, порозовевшие от тепла. Фабрицио отстранился назад, прислонившись спиной к стене противоположной той у которой стоял Эрмаль; он вытащил пальцы из задницы Эрмаля и теперь пытался его успокоить: - Эй, эй, все в порядке. - Просто мне очень больно, я не- не- - Это нормально, спокойно, потом проходит- - И у меня не было контроля, у меня никогда не получалось самому …я не мог расслабиться- - Если ты так напряжен, это же очевидно, цветочек, - констатировал очевидное Фабрицио. Это было желание Эрмаля чтобы Фабрицио трахнул его пальцами: Фабрицио еще раз взглянул на него с удивлением, но согласился, начав массировать его ягодицы круговыми движениями, затем развернул его лицом к стене, прижимая к мокрому кафелю душа, из которого струилась несильная струя теплой воды. Оба были обнажены и достаточно возбуждены, но Эрмаль, казалось, застыл в этой позиции, он опирался о стену крепко сжатыми в кулаки ладонями, не давая сорваться со своих губ ни стону ни всхлипу от боли как только первый палец Фабрицио нажал на анальное отверстие. Он будто навязал себе успех, или так казалось Фабрицио, и все для того чтобы испытать потом лишь дискомфорт от того что был не в состоянии почувствовать удовольствие, так как не мог себя отпустить и сделать это по своей воле. Его словно заклинило. Фабрицио списал все на небольшой опыт парня и не беспокоился, но для Эрмаля, это, наоборот, было моральным поражением: он хотел испытать это наслаждение, хотел раскрыться для Фабрицио, хотел кричать непристойности, хотел гореть от возбуждения, когда шел по скользким и запотевшим от пара плиткам ванной; он по-настоящему хотел сдаться, но мозг отказал ему в этом и мышцы сжались едва он почувствовал вторжение чужих рук в свой зад. Он пытался устоять, но не мог позволить себе, не мог сдаться. Если Фабрицио считал его таким сильным, уверенным в себе, цельным, в реальности это было хладнокровие навязанное себе которое он теперь не мог стряхнуть с себя даже ненадолго, даже во благо себе; стремление оставаться всегда человеком жесткой дисциплины который воспринимал все философски и был несгибаем в своих действиях и всегда взвешивал варианты и возможности. Не то чтобы он был хрупким, но в нем была та скрытая хрупкость которую, после стольких лет он уже не мог проявлять. Столько раз у него не получалось: это не было просто. Не было потому что он бежал всю свою жизнь, пытаясь доказать что он не сдается перед очередной пощечиной и что крепко стоит на ногах, упрямо, потому что хотел чтобы его услышали, и он не испытывал ни малейшей сложности выразить себя лучшим образом на иностранном языке и он не заполучил бы стипендию если бы его успеваемость не была одной из лучших. Так он шел по жизни, и она не была плохой, это просто была его жизнь. Фабрицио принимал свою жизнь с решительностью, яростью и злостью, наркотики и алкоголь помогали ему легче смиряться с неудачами, не цепляться за них, позволяя себе уступать в сексе, не находя покоя больше нигде. Эрмаль, напротив, держал свой покой под замком, контролировал себя, соревновался как в музыке так и в жизни, с ловкостью, спокойствием и душевным равновесием, ему не удавалось освободиться от той позиции превосходства которая изнуряла его, потому что он не находил свой клапан чтобы выпустить пар когда это становилось необходимо. Эрмаль всегда побеждал, но это не было удачей, на самом деле это был результат больших усилий. - Пойдем на балкон, выкурим по сигарете, а потом потрахаемся на диване, как тебе идея? Эрмаль кивнул выходя из душа. Секундой позже Фабрицио последовал за ним, прикрыв кран с горячей водой от которой покраснела кожа на его груди. - Эй, подожди, подожди, куда собрался, чемпион? - схватил его как только Эрмаль, старательно вытершись и снова одевшись, даже быстрее чем раздевался, направился к балкону. - Лучше одень это, ты же не хочешь простудиться! - и бросил ему бомбер.