Связанные одной цепью. Враг в отражении.

Сальваторе, старший братец и ведьмочка решили поселиться в одном номере. Складывалось такое ощущение, будто они нас боялись. Боялись меня. Я уже готовилась отходить ко сну, как дверь в мою комнату медленно открывается. — Где Кай? — я знаю, что пришел Кол. Он должен провести со мной весь день, а значит, ночь тоже принадлежит ему. — Ну, мы посидели в баре, — брат медленно снимает с себя футболку, откидывая ее на стул, — Потом твой бойфренд склеил силиконовую фею и ушел с ней в ее номер. Жди теперь его не раньше утра. Тем более, сегодня ты принадлежишь мне. — Как и последнюю тысячу лет, — кожа покрывается мурашками оттого, что Кол находится ко мне так близко. Я лежу на боку и не могу его видеть, но я чувствую. Чувствую его сердцебиение, чувствую его желание и насколько горяча стала его кожа. Он без слов проводит пальцами по моей голой спине. Не знаю, почему я решила лечь спасть нагой. Хотя, конечно знала. Я хотела еще. Хотела соблазнить брата, хотела почувствовать его в себе, хотела. Далее слова не понадобились. Я молниеносно поворачиваюсь к нему и целую. Мой язык проворно проникает внутрь его рта, сливаясь в танце с его языком. Его руки гладят меня по талии и переворачивают на спину. Вампир нависает сверху, целуя шею, ключицу, грудь. Покусывая и посасывая соски, спускается ниже. Обводит языком пупок и останавливается у лона. Нежно облизывает клитор, посасывая и проникая внутрь языком. Как много было в моей жизни любовников и любовниц, но никто не мог доставлять мне такое удовольствие, как он. Я притягиваю его к себе, вновь целуя и ощущая на губах свой вкус. Переворачиваю его на спину и начинаю плавно скользить языком по его шее, груди, обводить кубики пресса. Беру его плоть в рот, облизывая его по всей длине, помогая себе рукой, и удовлетворяясь его стонами. Даже не заботясь о том, что нас могут услышать, я вновь оказываюсь под Колом, внимательно смотря в его глубокие карие глаза. Рука плавно гладит его по щеке, а внутри так и рвется включиться рычаг человечности. Я всеми фибрами души пытаюсь его остановить. Но сердце внезапно больно колет. И если брат — близнец сейчас со мной, тот, чью боль я частенько чувствовала, значит, страдает другой, не менее важный для меня человек. А вернее сказать, еретик. — Эй, ты чего? — Кол смотрит на меня исподлобья, сводя брови на переносице. — Кай. Мой еретик в опасности, — оттолкнув братца от себя, я со всей вампирской скоростью начинаю надевать на себя первое, что попадется под руку. И внезапно замираю, чувствуя на себе этот взгляд. Пронизывающий и пробирающий до костей. — Променяешь меня, на Малакая? — именно этого вопроса я ждала. Взгляд не предвещал ничего хорошего, и наконец, братец озвучил то, о чем говорили его глаза. — Кол. Он мой. И я в ответе за него, — накидываю джинсовку и торможу в дверях. В миллиметрах от моих пальцев останавливается кинжал. Он успел поранить кожу на руке, о чем говорила мимолетная боль и капельки крови, что уже покатились по двери. — Я предлагаю тебе выбор. Или Кай, или я, — брата было не узнать. Ревность вскипела в нем, как лава в спящем вулкане. Она бурлила и лилась через край, а я смотрела на него и не узнавала. В нем и следа не осталось от моего брата — близнеца. — А твой брат не очень — то аккуратен, — Деймон осушает бокал за бокалом, периодически подпитывая себя кровью из вены официантки. В прекрасном девятнадцатом веке, а если быть точнее на его закате, мир праздновал окончание одного столетия и наступления следующего. Больше половины не доживет и до его середины. Кто-то умрет от старости, кто-то от нищеты, некоторые поедут в кругосветное путешествие и их катер наткнется на льдину и утонет, кого-то загрызут его же собаки, а кого-то убьют на улице. Некоторых из присутствующих казнят на площади за убийства и изнасилования, а некоторые падут жертвами воров. Но не все знают свою участь, да и я лишь предполагаю. Кол вышел из уборной, вытирая пальцами кровь с губ и слизывая ее. Я лишь закатываю глаза, забирая у проходившего мимо официанта бокал шампанского. — Кол никогда не отличался аккуратностью, мой дорогой Деймон. Ты не видел братца в первое время после обращения. Кровь лилась рекой, — припоминаю многочисленные деревни и села, что Кол окропил в крови. — Он же может наделать глупостей? — Деймон закружил меня в танце, сливаясь с толпой и другими танцующими парами. — В легкую, мистер Сальватор. Но не сделает этого. Лежать в гробу тот или иной десяток лет ему точно не захочется, — мой смех разносится над залом, и как еще тогда утверждал Деймон, слился с мелодией оркестра. — Ох, Кол. Твоя ревность. Вот уже где, — указываю на горло и громко хлопаю дверью.