***
Несмотря на разрушения, которые повлекла за собой война с Ноксусом, храм Хираны продолжал возвышаться над поселениями ионийцев. С момента окончания войны, древесные ткачи, плотники и зодчие восстановили величественное строение от основания до крыши. Отстроили стены, отреставрировали барельефы и колонны, укрепленные древесными лозами, что соединялись на самой вершине в причудливую узорчатую крону, служащую сводом. Священное место вновь жило и привлекало паломников: многие ионийцы с искалеченными душами находили здесь покой и умиротворение. Одним из таких воинов был Ли Син, для которого храм Хираны стал родным домом. Некогда зрячий монах, сумел обуздать мощь Дракона, за что и лишился зрения. Высвобожденная сила не просто сразила армии Ноксуса, но и нанесла храму непоправимый вред. Незрячий монах не мог увидеть своих деяний, но поклялся восстановить всё, что разрушил, в итоге сдержав обещание. И сегодня, когда наступил долгожданный праздник Плетущейся лозы, он с честью встречал древесных заклинателей, ступающих под крышу чудесного храма. Самые старшие и опытные из них, нарядились в сложные традиционные костюмы, сотканные из трав и тончайших лоз. Создавалось впечатление, что одежды жили, дышали вместе с их владельцами, шелестя листвой и мелкими цветочками. Лицо каждого заклинателя скрывала такая же традиционная маска, созданная из прутиков и подвижных гибких веточек. Чем опытней и старше был мастер, тем сложнее и вычурнее был головной убор. Некоторые особо изобретательные заклинательницы и вовсе дошли до того, что их маски пустили отростки в волосы, образовав удивительные эффектные каркасы для не менее эффектных причесок. Со стороны могло показаться, что каждый из них стремился похвастаться своим превосходством друг перед другом, но на деле подобная демонстрация была лишь частью обряда, в котором участвовали все заклинатели без исключения. Мало кто знал, что в Хиране произрастало древнейшее в Ионии древо, являющееся могущественным вместилищем древней магии. Это самое древо находилось под протекцией древесных заклинателей, которые раз в десять лет собирались вместе, дабы провести священный ритуал, поддерживающий в нем столь невероятную силу. Считалось, что великое Хиранское древо способно излечить любое заболевание и наделить своим благословением каждого, кто в нем нуждается, но само древо защищала непреодолимая стена терний, раздвинуть которые было под силу лишь заклинателям. Никто кроме них и близко не мог подойти к Хиранской святыне. Но когда наступало празднество Плетущейся лозы, к священному древу стекались все паломники, нуждающиеся в благословении. Торжество традиционно длилось неделю, чтобы каждый желающий мог обратиться к святыне и оставить свое подношение в виде украшений, каменьев, собственноручно сделанных амулетов или банальной благодарности. Зачастую церемония длилась весь день и прекращалась до заката солнца, чтобы древесные заклинатели могли отдохнуть и посвятить время себе. Для них выделялось специальное помещение с отдельным обслуживанием и питанием, включающим в себя исключительно пищу растительного происхождения. Правящая верхушка Ионии выделяла достаточно средств для их содержания и комфорта, а потому заклинатели ни в чем себе не отказывали, наслаждаясь роскошью и вниманием к своим персонам. В первый вечер празднества проходило всё довольно-таки спокойно. Зед, Шен и Акали вырядились влиятельными торговцами, состояние которых позволяло присутствовать на закрытом празднике. В особой маскировке не было нужды. Зато расстроился Кеннен, которого на праздник никто не взял. Йордл привлек бы слишком много ненужного внимания к своей персоне, а потому его отправили следить за древом и каждым, кто мог вести себя подозрительно. Зед пришел один, одетый в официальный костюм из кремовой замши с изумрудно-зеленой перевязью. Он не мог позволить себе яркие агрессивные тона на празднике жизни, где каждый из древесных заклинателей наряжен в светлые природные цвета. Ему не пришлось надевать маску и какой-либо головной убор. Имея неброскую внешность, он почти не привлекал к себе внимания, сдержанно здороваясь и общаясь на отвлеченные темы. — А ты хорош в официальных одеждах, — произнес загадочный женский голос. Зед отпил из хрустального бокала крепленного нектара и повернулся к обратившейся к нему Акали. Последний раз он видел ее без маски много лет назад, когда подающая надежды девушка еще не отказалась от учения Шена. С тех пор она практически не изменилась, сохранив естественную красоту и привлекательность. Акали нарядилась в достаточно откровенное платье цвета морской волны, что шло вразрез с её отнюдь не женственным повседневным образом. Шею украшало тяжелое ожерелье с крупными сапфирами, которые терялись в ложбинке небольшой груди. Привычная копна волос пребывала в безупречной укладке и ниспадала на стройную спину, скрывая цветные татуировки драконов. В отличие от Зеда, Акали заметно выделялась из толпы, приковывая к себе похотливые взгляды мужчин, и неприязненные женщин. — Где Шен? — спросил Зед, отвернувшись от напарницы, словно она совсем не интересовала его. — В другой части зала, скоро ты увидишь его, — Акали подхватила бокал с нектаром у проходящего мимо официанта, и сделала небольшой глоток. — Должна признаться, что Совет хорошо постарался, чтобы сделать этот праздник особенным. Последний раз нечто подобное устраивалось еще до войны. — Для Джина это холст, которому суждено стать алым от крови невинных жертв, — как ни в чем не бывало, ответил Зед. — Он словно хищник, поджидающий добычу у водопоя в знойный день. — Ужасное сравнение, — скривилась Акали. — И тем не менее в округе спокойно, паломники продолжают стекаться, в то время как заклинатели наслаждаются вечером. Здесь так же присутствует Ирелия, из разговоров которой я узнала, что на праздник прибудет особая гостья. Зед снизошел до того, чтобы повернуться к собеседнице лицом и приподнять бровь. — Говорят, что она родилась в Ионии, но позже отправилась на материк, став приемной дочерью одной влиятельной демасийки из дома Бювелль. После победы над Ноксусом, она активно помогала Ионии, высылая всевозможный провиант и лекарства, но известна она совсем не своими деньгами, она… — Я понял, о ком ты говоришь, — нахмурился Зед. — Её имя Сона. Она способна управляться одной лишь силой мысли с музыкальным инструментом. И это скверное известие, потому что её появление может всё испортить… — Именно поэтому я пришла к тебе, — серьезно ответила Акали. — Джину плевать на древесных заклинателей, плевать на паломников и советников. Если на сцене появится Сона, он попытается убить ее. — Не верю своим ушам, — хмыкнул Зед. — Неужели ты хочешь использовать ее как приманку? — Одна жизнь в обмен на тысячи, — пожала плечами Акали. — Шен бы ни за что не согласился на такой размен. Для него ценна любая жизнь, но ты другой. Ты понимаешь как устроен мир. — Не сказать, что я особо удивлен, — хмыкнул Зед. — Шену не приходится делать то, что делаю я. Он поддерживает равновесие между двумя мирами, в то время как я делаю всю грязную работу, — ответила Акали. — Мои руки по локти в крови, и всё ради сохранения баланса, который по сути лишь мнимая иллюзия. Отголосок прошлого, в котором застряла Иония. Зед отреагировал молча на столь неожиданные откровения, прозвучавшие из уст Акали. Он не знал стоит ли им верить, ведь еще совсем недавно она мечтала убить его, и мнение Шена было единственным, что могло удержать ее. Впрочем, поводов не верить ей у Зеда тоже не было. От руки Акали погибло много людей, а всё в угоду глупому балансу, в который девушка перестала верить, замарав свою совесть кровью. В одном Зед соглашался с нею, если Джин действительно посмеет явиться по душу Соны, он охотно позволит ему проглотить приманку, чтобы затем расквитаться с ненавистным врагом раз и навсегда.19.
9 ноября 2018 г. в 23:39
Зед часто ловил себя на мысли, что испытывает чувство дежавю. Очередная постановка, невольным участником которой он стал, уж очень напоминала события многолетней давности, когда он был молод, горяч и слишком эмоционален. С тех пор утекло много воды — не сменились лишь декорации и основной актерский состав, в лице которого фигурировали всё те же исполнители за исключением Кусё.
Как и ожидалось, театральные постановки Джина возобновились с завидной регулярностью. Истерзанная Иония погрузилась в пелену смуты и разожженный Ирелией боевой пыл несколько поугас. Даже колкая на язык Акали перестала язвить, пораженная больным воображением психопата, возомнившего себя непревзойденным артистом. Время, проведенное на службе у заговорщиков, все-таки сыграло с ним злую шутку. Ведомый чужими приказами и прихотями, Джин не мог в полной мере раскрыть свой потенциал, настигая жертв избирательно — исключительно по указанию безжалостных хозяев. Теперь же, когда оковы с деятельных рук спали, безумный артист раскрылся во всей красе.
После особо кровавых постановок, Ирелия часто устраивала облаву по местным окрестностям, но неуловимому артисту всегда удавалось выходить сухим из воды. Предводительница народного ополчения часто собирала Советы, высылала приглашения как Зеду, так и Шену, но бывшие братья по оружию сохраняли полнейшую невозмутимость, отклоняя любые предложения по взаимосотрудничеству. Неоднократно вспоминался Кусё, уже однажды поймавший Джина, на что Зед открыто упрекал покойного наставника в милосердии и мягкосердечности, сыгравших с убитыми ионийцами злую шутку. Говорил он так же, что Джин совсем не глуп, и не наступит снова на одни и те же грабли. Показательные перепалки с Шеном смогли убедить публику в невозможности союза орденов Кинку и Тени, а потому об этих ниндзя быстро позабыли, сделав ставку на мечников Вуджу.
— Мне кажется, они поверили тебе, — сумрачно произнес Шен, покидая зал Совета.
Выглядел он нервным, что как раз не удивляло. Осознанно или нет, но Зед вновь разбередил затянувшиеся раны, посмел прилюдно очернить честь отца, на что Шену пришлось смолчать, и тем не менее он стоически выдержал это испытание, ради общей цели — поимки Золотого демона.
— Играть заклятых врагов не так уж и сложно, — хмыкнул Зед. — Особенно когда мы ими являемся.
— Празднество Плетущейся лозы состоится в храме Хираны, — сменив тему, продолжил Шен. — Паломники, крестьяне, монахи… Все прибудут туда, чтобы воздать почести старейшим из древесных заклинателей. По периметру Ирелия расставит аванпосты с ополченцами и мечниками Вуджу. Достойная защита, и достойный вызов способностям Джина. Громкое торжество несомненно привлечет его внимание.
— Последний раз Плетение лозы праздновали десять лет назад, — согласился Зед. — Мероприятие обещает быть более чем грандиозным, но мы понесем огромные потери, Шен. Готов ли ты пойти на такую жертву, ради поимки Хада Джина?
Око Сумрака с минуту молчал, взвешивая все «за» и «против». С момента окончания Совета, его не отпускало напряжение. Желваки на угловатом лице то и дело ходили, хоть он и старался избегать взгляда Зеда, тщетно скрывая свою неприязнь.
— Так или иначе мы понесем их, — наконец ответил ниндзя. — Даже если не вмешаемся. Но если наш план сработает, возможно мы сможем сократить число жертв…
Зед спорить не стал, понимая, что Шен прав. Жизни простых ионийцев мало беспокоили его, куда важнее была иная цель, а именно поимка безумного убийцы, попившего у Ионии и самого Мастера Теней немало крови. В одном Зед не солгал перед Советом — Джин действительно стал умнее и осмотрительнее, ему хватало изворотливости, чтобы вовремя скрываться за кулисами и не дожидаться оваций в лице облав и преследований. Стремление быть в безопасности порождало скромность, а скромность, в свою очередь, не являлась коньком артиста, жаждущего славы. Долгие три года, Шен вместе с Зедом наступали на пятки Джину, и вот наконец им представилась идеальная возможность расквитаться с серийным убийцей раз и навсегда.
— Главное не сглупить… — Произнес Зед. — Никакого милосердия. Убей его при первой же возможности. Не сомневайся как отец.
— Когда с Джином будет покончено, наши пути снова разойдутся, — ответил Шен. — Поразительно, что психопат, жаждущий фанфар, смог объединить нас. Соединить наши судьбы, судьбы отца и собственную в одно проклятое число…
— Четыре, — хмыкнул Зед.
— Пора разомкнуть этот круг, раз и навсегда.
Зед кивнул в знак согласия, коротко распрощался с Шеном и отправился во временное укрытие. В Навори наступала осень, сменяя ласкающие летние ветра на пронзительные и холодные. Раскидистые кроны деревьев сменили изумрудно-алые убранства на золото, а сам вид засыпающей природы порождал в душе хандру. Зед любил одиночество, был привычен к нему, но когда становилось слишком тихо, на свободу вырывались демоны, терпеливо дожидающиеся своего часа. Сначала Мастер Теней прогонял их, очищал разум посредством медитаций, но с наступлением ночи они возвращались вновь, принимая практически физический облик, знакомые очертания… Просыпаясь, Зед всегда тяжело дышал, весь покрытый липким холодным потом, а сердце в груди колотилось плененной птицей.
Нежданные мысли занимали слишком много места, вили цепочку из воспоминаний, чтобы затем рассыпаться под ударом острого клинка. На деле Зед и сам не понимал, почему до сих пор вспоминает прошлое, предается ему словно девчонка, тоскующая по первой любви. Его чувства к Каину и любовью то назвать нельзя было. Зед так старательно убеждал себя в этом, что неосознанно поверил в собственную ложь. С момента их разлуки прошло три года, и буря в душе Зеда улеглась. Он перестал злиться на Каина, винить его в легкомыслии, смирившись с его решением довести дело до конца. Приняв его, Шида в своем роде проявил силу, и, быть может, именно эта сила поможет побороть ему даркина, если даркин до сих пор не поборол его.
Думать об этом — означало погружаться еще глубже в пучины воспоминаний, поддаваться глупой меланхолии, вместо того, чтобы жить настоящим. В ближайшие дни им с Шеном предстоит совершить практически невозможное — остановить убийцу, преступления которого нельзя было оставлять безнаказанными. И Зед решил сфокусироваться на этом, отринув растревоженные эмоции на задний план.