"20..."

Чонмин дождался пока Пак уснет (дал снотворного, на всякий случай под видом блокатора, сказав «Ты слишком сладко пахнешь, меня мутит выпей пожалуйста») и поехал в бордель. Он слышал разговор брата по телефону и прекрасно понял, что он о Тэхене. Он не знает почему, но хочет сам позаботиться о нем, хотя бы о его состоянии перед выездом. Чимин уснул около 12 часов следующего дня, он очень много болтал, постоянно упоминая Ким Тэхена в разговоре или точнее в рассказе. Чонмин говорил с ним по минимуму. Он приготовил поесть из продуктов, что валялись в холодильнике Хосока и долго наблюдал за тщательно жующим и издающим звуки удовлетворения омегой, что уплел все до последней крошки. Пак был таким же исхудавшим, но мышечная масса у него была больше чем у Кима. Смотреть на иссохшие мышцы, что обволакивали исхудавшее тело — не самое красивое дело. Добравшись до борделя, альфа бежит в комнату Тэхена. Осталось меньше 4-х часов, а его нужно осмотреть, не дай бог — подлечить, обеспечить безопасную прогулку противозачаточными и отвести к Сокджину. Зайдя в комнату, он наблюдает все еще спокойно спящего омегу. И сколько он может так проспать, если его не распихать? С трудом подняв омегу, и перепугавшись найдя на полу нож, они направляются к Сокджину. Альфа шел в переди и тайно похихикивал над видом семенящего сзади омеги. Его волосы торчали в разные стороны, они были достаточно длинные, поэтому придавали очень забавный вид. Губы были сложены смешной уточкой и причмокивали, а глаза как две щелочки, щурились от света. Вот и дверь комнаты старшего омеги. — Сокджина… — тянет Чонмин, открывая дверь комнаты. — Ась? — откликивается старший омега, вытаскивая наушники из ушей. — Позаботься о Тэхене, его сегодня клиент из заведение вывозит на время. — проговаривает альфа, запихивая белую гусеницу в комнату. — Хорошо. Во сколько его заберут? — подымаясь с кровати, спрашивает Джин. — В четыре часа. Мне нужно идти, сможешь проследить за временем? — спрашивает Чон. — Да иди, не беспокойся. — машет рукой старший омега, а альфа улыбнувшись скрывается за дверью, чтобы вернуться и проследить за Чимином. — Так… у меня была идейка, на счет твоей головушки, так что разворачивайся и садись на стул. — говорит Джин. — Я не могу… — смущенно произносит Тэ. — Почему это? — удивленно вскидывает бровь Джин. — Ну… это… — замялся Тэ. — Понятно все. Голожопый ты ребенок. — усмехнулся старший. — Развернись хотя бы по плечи. Тэхен приспускает одеяло до подмышек и усаживается на стул. Джин суетится возле столика, смешивая, что-то резко пахнущее. — Хен, что это? — спрашивает Тэ, когда старший надевает перчатки на руки и приближается к нему с чашкой и кистью в руках. — Это твой новый цвет волос. — отвечает Джин, загадочно улыбаясь. — Сиди и не дергайся. Джин всегда помогал всем омегам в борделе с макияжем или покраской волос, поэтому владеет этим всем на уровне лучших мастеров Кореи. Покраска отнимает минут 20, потом полчаса Тэхен дремлет прям на стуле. Джин пользуясь моментом, достает пистолетик и делает дырочку в ухе. Получив пинок пробуждения от Джина, его отправляют в душ и велят хорошо промыть голову. Омега возвращается и снова попадает под ужасные вещи, которыми орудует старший. Фен, рефленка, какая-то замудренная расческа, макияж в виде подводки лисичьих глазок и блеска на губах, в ухо просовывают серебряную серьгу с длинной цепочкой. Перерыв заново весь шкаф и сбегав к кому-то, старший приносит темно-коричневые туфли, натягивает на омегу просторную белую рубашку и помогает надеть обтягивающие «кожанные» а-ля брюки. — Вот и готово. — придвигая к зеркалу в полный рост Тэхена, восхищенно произносит Джин. Глаза младшего блестят. Ему нравится результат его мучений. Волосы пепельно-серебристого оттенка, большая рубашка прикрывает изящные изгибы обтянутые черной тканью и серьга в ухе, делает «вишенку на торте». — Спасибо, мне очень нравится. — не отрывая взгляда от собственного отражения, говорит Тэ. — Потом будешь любоваться! У нас пять минут осталось! — вопит старший, транспортируя омегу к ресепшену.